«Все началось с деревьев, наверное, — рассказывает Алиса. — Я вообще люблю природу, зверьков люблю и очень хотела сделать что-то для них хорошее. Раньше в Краснодаре было не очень много эко-активности, и единственное, что я нашла, — группу “Экологическая Вахта”, они выращивали и сажали деревья. Я поехала с ними, и мы вместе сажали эти деревца — сотни саженцев на четверых волонтеров. Теперь я знаю, конечно, что посадкой деревьев работа не заканчивается, — за саженцами надо тщательно следить, это большой труд. Тогда у меня таких мыслей не было, было только восхищение тем, что можно вот так просто взять и посадить лес.
Так я познакомилась с Максимом Ребеченко, одним из волонтеров “Добровольных пожарных Кубани”. Он и рассказал мне, что “Гринпис” организует на Кубани, под Приазовским заказником, лагерь, где они будут проводить тренинги для пожарных. На тот момент я совсем ничего не знала о пожарах, зато много слышала про “Гринпис”. Поехала, собственно, посмотреть на них — на людей из “Гринписа”. Они показались мне какими-то невероятными. Такого взаимодействия я раньше нигде не видела — как они относятся к общему делу и друг к другу, как поддерживают и помогают! За ними сразу хочется идти».
Для себя или для всех
Двенадцать лет назад Алиса приехала в Краснодар из родного Крымска — играть в волейбол за «Динамо». Училась в Институте физической культуры, была кандидатом в мастера спорта, участвовала в домашних и выездных соревнованиях, работала спортсменом-инструктором. И ушла, когда предложили контракт в Москве. Не в Москву — в никуда.
Алиса тушит траву на обочине
Фото: Алина Десятниченко
— Почему ты ушла из спорта? — спрашиваю я Алису.
— Спорт — это же для себя, — пожимает она плечами. — Медали там, соревнования. Нужно было ехать по контракту в Москву, развиваться дальше. А у меня как отрезало — не хочу больше. Не пожалела ни разу. Я не сразу, конечно, пришла к «Добровольным пожарным Кубани». Работала в госорганах, но там смысла еще меньше, чем в спорте.
А мой приход в пожарные происходил постепенно. Но окончательно, конечно, после встречи с «Гринписом». Они ведь почему тогда, в 2016-м, приехали — здесь каждый год в одном и том же месте горят плавни, Черновские плавни в Приморско-Ахтарском районе.
Мне выдали оборудование, объяснили, что делать, и я отправилась тушить с остальными. С непривычки было невероятно тяжело — идти навстречу пятиметровой стене огня по пышущему жаром слою торфа, который образовался из многолетнего перегноя тростника. Заторфованная почва совсем не остывает, не спасает даже обувь с маслобензостойкой подошвой, от лимана некуда отступить, а ребята продолжают тушить, хотя против огня у них только двадцатилитровые рюкзаки с водой.
Александр Бронт, Максим Ребеченко и Алиса Пелешенко проверяют рации после тушения пожара
Фото: Алина Десятниченко
На моих глазах десять человек тушили огонь в течение девятнадцати часов. Заранее никогда не знаешь, как долго придется тушить: горит ведь тростник, который очень от погоды зависит, ветер подул в другую сторону, и вот еще сотни гектаров пожара.
Но я сначала скорее помогала, а не тушила. Это было тяжелее всего — видеть, как более опытные пожарные справляются с огнем, а я умею слишком мало, чтобы помощь была существенной. Хотя рваться в бой мне бы и не дали — у «Гринписа» принцип, по которому нельзя себе вредить.
Кто куда смотрит
Чаще всего добровольцев спрашивают, зачем они вообще нужны. Второй по частоте вопрос — «Куда смотрит государство?» Добровольные пожарные терпеливо объясняют, что у МЧС и подобных крупных государственных структур другие обязанности.
Александр Бронт и Алиса Пелешенко
Фото: Алина Десятниченко
«МЧС тушит населенные пункты, — объясняет Алиса. — Авиалесоохрана — лес. Но есть территории, которые как бы и лес, но по документам — не лес, и в итоге никто за них не отвечает. Те же тростники. Они есть, они горят. И есть еще особенность — МЧС тушит там, где можно проехать. А мы тушим там, где можем пройти, не делая различий — кочки там, лиманы, тростник. Необходимость добровольных пожарных признают все, есть даже распоряжения на федеральном уровне, что в каждом населенном пункте они должны быть. Но никто не хочет в пожарные, поэтому главы поселений формируют списки из друзей и родственников. И на бумаге у нас много тысяч обученных пожарных, а по факту… По факту нас в Краснодарском крае восемь человек.
В МЧС вообще сложная система. Десятидневный пожар, который мы тушили этим летом, в их сводках нигде не упомянули. Писали только, что такого-то числа был пожар. А что это одна и та же территория десять дней подряд выгорает — ни слова».
Алиса и другие пожарные едут к очередному очагу
Фото: Алина Десятниченко
— Когда здесь чаще всего горит? Летом?
— Горит в то же время, что и в прошлые годы, в восьмидесяти процентах случаев. Остальные двадцать процентов — новые места. Раньше на Кубани больше тростники горели, а теперь и леса. Осенью было три дня праздников, и в Северском районе загорелся лес.
— Почему? Есть какие-то естественные причины?
— Естественные? Ну, извержение вулкана, падение метеорита и сухая гроза — вот и все естественные причины. Ни того, ни другого, ни третьего на Кубани нет. Правда, нам иногда рассказывают про какое-то растение, которое якобы выделяет эфирные масла, но если нет искры, которую кто-то поднес, самовозгореться даже такое растение не может.
Наши причины пожаров — все от людей. Тростник мешает жителям пасти коров или добраться до лимана для ловли рыбы. Да и в других регионах тоже — наши ребята ездили в прошлом году в Амурскую область, помогать коллегам, и вернулись в очень подавленном состоянии. Потому что там горело вообще все, а местные жители продолжали жечь траву у дома. Взрослые, особенно в сельской местности, сложно переучиваются. Говорят: «Всю жизнь траву жгли, а теперь что, из-за вас перестать?» Поэтому мы много усилий вкладываем в работу с детьми. Они и на родителей потом влияют. Говорят, например: «Пап, давай не будем жечь траву, а лучше компостную кучу сделаем».
После тушения пожара
Фото: Алина Десятниченко
Для детей мы проводим разные игры — и настольные, и активные, где нужно использовать знания. Все это — направление работы «Гринписа» «Детям — о природных пожарах «, там разные форматы. Есть и мультфильмы — с Фиксиками и Смешариками, и листовки, и методички для взрослых, работающих с детьми. А для взрослых — другая программа, два-три дня теории, а потом практика — учебные пожары. Нет, на них ничего не горит — мы используем дымовые шашки и ленточки для имитации огня. И сами выступаем статистами.
Алиса перебирает руками цветные фенечки на запястьях — они символизируют для нее общность с другими людьми — и говорит, улыбаясь: «Мечтаю, чтобы у людей изменилось представление о норме. К нам сложное отношение, некоторые волонтеры даже дома молчат о том, чем занимаются, потому что их не понимают… Нам говорят: “Какого черта вы выполняете функции государства, из-за вас оно работает спустя рукава”. Но как сидеть и ждать, пока кто-то за тебя что-то сделает?
После тушения пожара
Фото: Алина Десятниченко
Мне хочется, чтобы люди видели в природе свой дом. Говорили не только “вот моя машина” и “моя квартира”, а “мои деревья”, “мой лес”, “моя земля”».
Каждый год в лагерь «Гринписа» приезжают опытные волонтеры и те, кто только собираются стать пожарными. Люди проходят подготовку и переподготовку, учатся технике безопасности и командной работе, уезжают домой — на Кубань или в Сибирь — и тушат леса и поля, которые тушить больше некому, потому что формально они не относятся ни к населенным пунктам, ни к землям лесничеств, а значит, за них никто не отвечает.
Добровольным пожарным нужно оборудование: лесные огнетушители, рации, опрыскиватели, мотопомпы. И наша с вами поддержка. Небольшое ежемесячное пожертвование — 100, 200 рублей, любая сумма — позволит и дальше обучать волонтеров, готовить учебные материалы, рассказывать взрослым и детям, как не допустить пожара.
