«Стреляют по собакам», «отравили ядом и оставили умирать», «щенки бьются в конвульсиях» — если вы попытаетесь узнать, что происходит с отловом бродячих животных в России, вы обнаружите десятки пугающих заголовков. Пока зоозащитники возятся с брошенными питомцами и пытаются открывать новые приюты, коммерческие компании в каждом втором регионе решают проблему куда проще.
По договору с муниципальными властями бизнес должен отлавливать, стерилизовать и возвращать собак на улицу. Вместо этого многие убивают животных прямо на улице или проводят эвтаназию уже в приюте.
Собачьи «карусели» и массовые убийства
Самое распространенное средство для убийства бездомных собак — отравленная еда или дротики с ядом, рассказывает директор ассоциации «Благополучие животных» Маруся Лежнева. Яд стоит дешево, а порции для экономии нередко уменьшают, поэтому многие раненые собаки умирают не сразу, а часами бьются в конвульсиях. Потом догхантеры возвращаются, собирают мертвых животных и вывозят на свалку.
Массовые убийства собак совершают не из особой жестокости — это просто выгоднее, чем работать по договору. Как рассказывает председатель Общества защиты животных в Тюмени Анна Москвина, подрядчики часто составляют фальшивые отчеты об отлове и стерилизации животных, на самом деле убивая их. Часть нерастраченных денег компания может отдать чиновникам, и проверять их отчет никто не станет. «А методы… какая разница, как убить, важнее же деньги поделить поровну», — говорит Москвина.
Восемь лет подряд Анна и несколько ее друзей-зоозащитников сами ловили с поличным недобросовестных бизнесменов, которые усыпляли отловленных животных. По рассказам активистки, жертвами догхантеров чаще всего становятся старые особи — щенков специально не трогают, чтобы они размножались. Тогда можно будет выигрывать контракты из года в год.
«Могут написать, что на передержке 70 собак, а по факту в приюте всего 11 мест. И где же остальные? Бывало еще, что перевозят нестерилизованных собак с места на место, устраивают “карусели”, чтобы отлавливать одних и тех же животных до бесконечности, отмывать деньги», — говорит Москвина.
По закону за отлов собак отвечают муниципальные власти. Многомиллионные контракты на стерилизацию и возврат животных на улицу разыгрывают каждый год. О распространенности сговоров между догхантерами и заказчиками говорят многие зоозащитники. В некоторых случаях чиновники просто халатно относятся к своей работе — так или иначе, до прокурорской проверки и судебных разбирательств дело доходит редко.
Добросовестных подрядчиков контролируют строже, чем живодеров, поэтому правильная работа с бездомными животными стоит дорого. «Когда выходит работать хороший исполнитель, начинается жесткий контроль: и отчеты требуют, и проверки ходят. Хороший подрядчик ни с кем не делится, все деньги использует исключительно по назначению, а не на взятки», — рассказывает Анастасия Федюнина, председатель ассоциации юристов и специалистов по правам и защите животных «Зооправо».
Зоозащитники борются с недобросовестными подрядчиками как могут: проверяют тендеры, инициируют прокурорские проверки, рассказывают журналистам о нарушениях закона. Но эффективнее все-таки сделать следующий шаг и самим начать работать с муниципальными властями так, как нужно.
Результативная гуманность
Идеальный сценарий гуманного обращения с бездомными животными описывается аббревиатурой ОСВВ: отлов — стерилизация — вакцинация — выпуск. И конечно, развитая система приютов.
Если пошагово, действовать нужно так: бездомное животное забрать с улицы — самостоятельно или с помощью дротиков со снотворным — и отвезти в приют. Там собаку осматривает врач: лечит, если необходимо, обязательно прививает и стерилизует. Животное, прошедшее стерилизацию, отмечают биркой. Когда швы заживают, социализируют и пытаются пристроить либо отвозят на место, где она жила до отлова, если в приюте нет свободных мест.
ОСВВ может быть эффективен только при условии добросовестной работы подрядчиков. Необходимо отлавливать не менее 80 процентов бродячих животных, рассказывает Валерия Аверкиева, руководитель общероссийской общественной организации содействия сохранению животного мира «Российское биологическое общество».
К модели ОСВВ некоторые регионы России начали переходить еще около 15 лет назад. Зоозащитники и волонтеры смогли убедить в ее эффективности чиновников, которые действительно хотели решить проблему бездомных животных. Дело в том, что убийства только усугубляют ситуацию: собаки не перестают размножаться, на место убитых животных приходят другие, сбиваются в стаи и становятся только опаснее для горожан.
Одним из первых про ОСВВ заговорил Владимир Гройсман, создатель благотворительного фонда «Сострадание НН». Он начал внедрять отлов и стерилизацию в Нижнем Новгороде в 2014 году, когда в городе насчитывалось более семи тысяч собак. Сейчас их здесь всего около 800. Животные умерли естественной смертью, а на их место не пришли другие, потому что не осталось потомства.
«ОСВВ подтвердила свою эффективность полностью — так же как и в Санкт-Петербурге. Бездомные животные у нас стерилизованы, привиты от бешенства, неагрессивные особи либо выпущены на улицу, либо находятся в приюте, откуда их забирают жители города. Агрессивных собак мы не усыпляем, а передаем для охраны предприятий. Таких всего 2-3 процента, не более — их никогда обратно никто не выпускает. Если агрессивные животные бегают по улицам, это уже вопрос добросовестности подрядчика», — рассказывает Гройсман.
Каждый месяц не меньше 50 животных уходит из приютов в семьи нижегородцев. Как результат, по словам Гройсмана, сейчас в городе 9 из 10 случаев укусов собаками — это домашние животные. Случаи бешенства за последние несколько лет вовсе не регистрировались.
«Главный плюс ОСВВ, что собаки не размножаются. Они занимают свою нишу, но остаются под контролем, — говорит Гройсман. — Чтобы бродячих собак становилось меньше, нужно стерилизовать не меньше 60—80 процентов популяции. Это очень важно — одной собаке достаточно за свою жизнь принести всего двух щенков, и вот уже количество бездомных животных как минимум не будет сокращаться. А если собаку не стерилизовать, она за год приносит до 12 щенков».
Валерия Аверкиева считает, что агрессия собак — это все-таки причина, по которой ОСВВ нельзя считать в полной мере эффективным методом. При стерилизации агрессивность стаи не уменьшится, а на охранные предприятия нужны как раз не агрессивные, а стабильные собаки, способные работать с человеком. «Собаку, которая всю жизнь прожила на улице, можно социализировать, но это огромные ресурсы, временные, финансовые, моральные. Необходимо долгое обучение, профессиональные кинологи, откуда такие ресурсы у подрядчика, если ему даже на стерилизацию не всегда хватает денег? И даже при условии, что все ресурсы есть, ты максимум научишь собаку адекватно реагировать на человека, ни о какой охране речь не идет», — считает Аверкиева.
По мнению Аверкиевой, ОСВВ нельзя одинаково применять во всех регионах страны — например, на севере выпускать животных обратно на улицу в минус 40—50 также негуманно. Руководитель Российского биологического общества считает, что самый действенный способ решить проблему бродячих животных — работа приютов, а ОСВВ может стать сплошной «растратой денег». В качестве хорошего примера Аверкиева приводит Москву, где абсолютное большинство собак отловили с улицы и поместили в муниципальные приюты.
В любом случае, в большинстве развитых стран убийство здоровых собак давно запрещено, поскольку не приносит долгосрочного результата, говорит президент благотворительного фонда «Ника» Вера Митина. В странах Европы бродячих животных уже многие годы стерилизуют и размещают в приюты на пожизненное содержание либо пристраивают. Например, в Германии за выброшенного домашнего питомца хозяин рискует заплатить огромный штраф, потому что всех животных вносят в единую базу данных и вычислить владельца не составляет никакого труда. «Там в каждом городе есть несколько приютов для бездомных животных — не увидишь бродячих собак, прогуливающихся по улице», — рассказывает Вера Митина.
Модель ОСВВ и приоритет сохранение собак в приютах были окончательно закреплены в России в федеральном законе «Об ответственном обращении с животными» в 2018 году. С этого момента все регионы страны обязаны придерживаться новых правил — по старинке ловить и усыплять собак чревато штрафами и судебными разбирательствами. По закону муниципальная власть обязана требовать от подрядчиков отчет о гуманно проведенной работе: эвтаназию применять можно, только если собака неизлечимо больна.
Подрядчиком может стать любое юридическое лицо, в собственности или аренде которого находится приют для передержки животных, автомобиль для перевозки и два подписанных договора: с профессиональным ловцом собак и ветеринаром, который будет стерилизовать и прививать дворняжек. Но по новым правилам всю работу от отлова до выпуска подрядчик должен записывать на видео и публиковать в интернете. Так отчет сможет посмотреть не только заказчик, с которым можно договориться, но и любой неравнодушный активист.
По новому закону за допуск к работе недобросовестных догхантеров и отсутствие контроля за ними чиновник может попасть под статью 293 УК (халатность). Живодерам за необоснованное убийство собак грозит 245 статья УК (жестокое обращение с животными).
Сесть на хвост
Зоозащитники обратили внимание на бизнес по отлову собак еще до принятия закона «Об ответственном обращении с животными»: многие волонтеры поняли, что самим становиться исполнителями услуг эффективнее, чем постоянно бороться с живодерами. Как перейти от активизма к системной работе?
Анна Москвина занялась зоозащитой после того, как случайно прочитала статью про догхантеров. Ситуация в Тюменской области тогда не слишком отличалась от других регионов — контракты на отлов бродячих собак разыгрывались внушительные, но никакого результата, кроме новых мертвых животных на улицах Тюмени, не было. Чтобы спасти собак, девушка сначала взяла в аренду муниципальный приют и объявила сбор денег на корм. Так работала несколько лет. Но мысль о том, что спасти удается не всех собак, не давала покоя.
Тогда Анна перешла в наступление: вместе с другими активистами она объездила все приюты подрядчиков, заходила с проверками, фотографировала нарушения, жаловалась в прокуратуру, привлекала журналистов, устраивала уличные акции. И наконец добилась внимания муниципалитета.
«Нас вызвали и сказали: “Ну а что вы предлагаете делать? У нас нет других подрядчиков. Нам же надо как-то исполнять полномочия”. На тот момент мы уже арендовали муниципальный приют для собак, где за свой счет содержали бездомных животных. Поэтому, имея небольшой опыт работы в этой сфере и ИП, оформленное на моего мужа, мы предложили заключить контракт с нами», — вспоминает Анна.
Прежние исполнители, сообразив, что власть выбирает гуманные методы работы, ушли с рынка, и Анна начала выигрывать тендеры как единственный поставщик услуг в Тюменской области.
По мнению экспертов, порядок действий, которые предприняла Анна, — верный способ избавиться от недобросовестных подрядчиков в своем регионе. Сначала нужно создавать живодерам «невыносимую жизнь», а когда муниципальная власть поймет, что бороться с активистами бесполезно, они заключат договор с добросовестным подрядчиком, советует создатель фонда «Сострадание НН» Владимир Гройсман.
Собаки — жертвы тендеров
И все-таки основная преграда на пути волонтеров — не живодеры, а печально известный ФЗ №44, по которому тендер выигрывает тот, кто предлагает минимальную цену. По подсчетам зоозащитников, в среднем на полный пакет ОСВВ одной собаки требуется от семи до 14 тысяч рублей в зависимости от региона и цен на местном рынке. У многих муниципалитетов есть такие деньги, но закон не всегда позволяет чиновникам быть гуманными.
Можно убедить местную власть в том, что модель ОСВВ эффективнее, но, даже если доводы зоозащитников произведут впечатление на чиновников, без конкурса и дополнительных аукционов они смогут заключить с волонтерским сообществом контракт только на сумму меньше 600 тысяч рублей. Да, это хорошее начало — когда власти увидят результат, как в случае с Анной, они не захотят иметь дело с живодерами. Но абсолютное большинство контрактов на отлов собак заключается по результатам тендера. Для участия достаточно подготовить коммерческое предложение, расписать, что и за какую сумму бизнесмен готов сделать. Самую низкую цену может предложить вовсе не добросовестная компания.
Конечно, волонтеры тоже могут предложить свои услуги по минимальной цене. Тогда выиграть тендер однозначно получится, но исполнять контракт придется почти полностью за свой счет. ОСВВ — затратная процедура, и контракта по заниженной смете не хватит, чтобы сделать все по правилам. В спасение собак придется вкладывать свои деньги либо объявлять сбор средств.
Когда фонд «Сострадание НН» начинал работу, на одну собаку по контракту получалось около тысячи рублей, рассказывает Владимир Гройсман, и это включая дорогостоящую стерилизацию. «Представьте, если стерилизация одной особи стоит три тысячи рублей плюс медикаменты минимум 400 рублей, прибавляем к этому содержание животного, оплату бензина, работу ветеринара и так далее. Получается серьезная сумма. А тут приходит кто-то и говорит: “А я сделаю все за тысячу рублей!” Понятно, что он будет животных убивать. Но при этом законодательно он играет на уменьшение цены. А значит, играет по правилам», — говорит Гройсман.
Один из способов компенсировать затраты — привлекать пожертвования. Если у волонтерского сообщества нет своей некоммерческой организации и опыта в фандрайзинге, можно объединить усилия с фондом, который будет собирать дополнительные средства на стерилизацию и лечение. Например, волонтер-подрядчик отлавливает собаку, а если она больна, передает ее зоозащитникам в приют. Они собирают деньги на лечение и, если получается, находят собаке хозяина.
По мнению Владимира Гройсмана, со сбором денег не все просто — например, на лечение собак жертвуют неохотно. Поэтому на первых порах многие вынуждены усыплять собак, которых можно было спасти. Но все же бояться, что постоянно придется тратить свои деньги, не нужно: после принятия нового закона на подряды по модели ОСВВ стали выделять больше средств.
«Со временем реально выйти на стабильный доход и даже вкладывать в развитие дела. Сейчас власть становится лояльнее и начинает понимать, что за тысячу рублей собаку можно только убить. А отвечать за убийство придется чиновникам», — говорит Гройсман.
Зоозащитники долго боролись, чтобы подход к заданию тендера со стороны заказчиков поменялся и разыгрываемые суммы закрывали расходы, неизбежные при модели ОСВВ. Только за последний год московская ассоциация «Благополучие животных» отменила более 300 госзакупок на общую сумму свыше 180 миллионов рублей. В этих заданиях нарушались положения нового закона «Об ответственном обращении с животными» — например, не было прописано, в каких случаях можно убивать собак, а в каких нет.
«Если закупочная документация прописана четко, то есть вариант, что недобросовестный подрядчик просто не пойдет на такой контракт, побоится», — говорит Екатерина Кузьменко, юрисконсульт ассоциации «Благополучие животных».
Мониторингом госзакупок в этой сфере занимается еще одна ассоциация — «Зооправо». Специалист ассоциации Екатерина Шевелева добавляет, что жаловаться и отменять закупки зачастую недостаточно: чиновники могут так переписать задание, что контракт все равно выиграют «нужные люди». Увы, разорвать порочный круг сложно — недостаточно даже поймать живодера за руку, когда он начнет убивать животных, и добиться его внесения в список «недобросовестных исполнителей». Злоумышленник может податься на тендер под другим именем — например, от лица ИП, оформленного на близкого родственника, и снова с минимальной ценой выиграть конкурс. И никто не станет проверять, кто он, откуда, есть ли у него опыт и необходимая материальная база. В перспективе выход только один — дорабатывать правовые нормы, регулирующие работу с животными, и устранять пробелы в законе.
Что можно сделать самому?
Допустим, оттеснить недобросовестных подрядчиков удалось, а задание на отлов животных было сформулировано правильно. Но как самому начать работу по ОСВВ и при этом не наломать дров? Порой вдохновленные волонтерской работой активисты без особой подготовки оформляют ИП, заключают контракты и допускают серьезные ошибки, цена которым — жизнь животного.
Президент фонда «Бим» Дарья Тараскина говорит, что в работе с бездомными животными много неочевидных нюансов: например, для перевозки обездвиженной собаки может понадобиться специальная машина, чтобы животное не замерзло зимой и не задохнулось летом. За советом начинающие подрядчики могут обратиться к более опытным зоозащитникам.
Оксана Кудря — волонтер со стажем, работает муниципальным подрядчиком в Ростовской области не первый год. Оформить ИП и правильно подготовить документы Оксане помогло юридическое образование. Санитарные требования и тонкости законодательства изучала сама, советовалась с другими волонтерами.
Участок под приют Оксана выбирала вдали от жилых домов, но потратиться все равно пришлось — девушка оформила два кредита и еще заняла денег у родственников.
Почти 200 тысяч стоила первая секция из пяти вольеров, еще столько же — строительство ограждения и кладовой. Зоозащитница уже и не помнит, во сколько обошлась вся подготовка, — было важно все сделать правильно, а не считать деньги. Подсчетом Оксана занялась, когда увидела на госзакупках первый тендер — оказалось, что работа обойдется не меньше чем в 12 тысяч за одну собаку.
Сейчас в приюте Оксаны 70 мест для собак, есть договор с ветеринаром, ловцы и автомобиль. «Мы открылись весной 2018 года, а первый контракт получили в июле. Первую зарплату я выплатила под Новый год. Еще рано говорить о какой-то серьезной стабильности в бизнесе, но мы уже можем вкладывать в развитие своего дела, а это о многом говорит», — говорит Оксана.
Оксана советует всем, кто тоже хочет стать подрядчиком, внимательно изучать тонкости работы с животными. Один из самых важных моментов — материальная база. Нужно точно рассчитать, сколько может понадобиться вольеров. Иначе может получиться, что время передержки собак придется сократить, а для стерилизованных животных смертельно опасно оказаться на улице с незатянувшимися швами.
Владимир Гройсман приводит примерные подсчеты, сколько может понадобиться ресурсов для работы в городе-миллионнике. «Допустим, в таком городе около семи тысяч собак. Чтобы система работала, надо стерилизовать 4—5 тысяч собак за год. То есть примерно 400 собак в месяц. Соответственно, нужно иметь приют не менее чем на 300 сменяемых мест, плюс еще на пристрой 100 мест. Потребуется три машины, шесть ловцов, которые будут работать в паре, минимум два ветеринара и один фельдшер».
Ветеринарные навыки тоже пригодятся: нужно знать, какое оборудование и медикаменты закупать. Если использовать для снотворного неправильное вещество или ввести избыточную дозировку, собака может умереть прямо в машине.
«Если вы не знаете, что такое антишоковая терапия, не умеете делать искусственное дыхание, не знаете, как рассчитать правильную дозировку препаратов, но очень хотите помогать бездомным животным, идите и помогайте чем можете и как умеете. Покупайте еду, оплачивайте лечение, но не идите в подрядчики без специальных медицинских знаний, иначе вы не спасете, а убьете животных», — советует Дарья Тараскина.
Зоозащитники, которые имеют опыт в работе с подрядами, проводят для начинающих вебинары, мастер-классы и открытые уроки. В Нижнем Новгороде готовится к открытию школа по обучению модели ОСВВ. Фонд «Сострадание НН» вместе с ассоциацией «Благополучие животных» расскажут обо всех аспектах работы подрядчика — от юридических до медицинских.
«Будем учить всему. Как ловить, как спасать, как лечить, как пристраивать, как разговаривать с властью, как участвовать в тендерах. Ветеринаров будем учить стерилизовать собак поперечным швом, рассчитывать наркоз в соответствии с массой тела, ловцов — ловить агрессивных и пугливых собак, администраторов — тому, как работать с документами. Все нюансы работы», — говорит Владимир Гройсман.
Подобный курс проводят и в Москве. Ассоциация «Благополучие животных» рассказывает будущим подрядчикам, какое юридическое лицо лучше всего оформить, как правильно подавать документы на участие в тендере, как оформлять акты о проведенной работе, как составить коммерческое предложение — все, что связано с документооборотом и соблюдением законодательства. Кроме того, зоозащитники рассказывают и об уходе за бродячими животными, о более эффективном фандрайзинге и о том, как правильно работать по модели ОСВВ.
«Мы очень хотим, чтобы добросовестных подрядчиков стало больше, потому что они могут выполнять заказы более качественно и гуманно. А во-вторых, это дополнительные деньги, потому что у зоозащитников, как у любого НКО, никогда нет денег. А тут государственные деньги, которые позволяют не вкладывать свои собственные средства, чтобы спасти животных», — говорит директор ассоциации «Благополучие животных» Маруся Лежнева.
Нравственный закон выше всего
Статистики по количеству бездомных собак в стране нет, ее можно составить только исходя из численности населения регионов. Тем не менее зоозащитники говорят, что в последние годы ситуация в стране значительно улучшилась. В основном благодаря активности волонтеров, считают эксперты.
«Здесь, как и везде, важнее всего погружение в проблему. <Подрядчиком> должен быть человек неравнодушный, эта тема должна быть ему близка, он должен любить животных и мечтать изменить ситуацию к лучшему. Такие люди будут делать все согласно юридическим и моральным законам», — говорит Светлана Сафонова, и. о. директора фонда «Дарящие надежду».
Несмотря на все сложности с тендерами и недобросовестными подрядчиками, волонтеры готовы активно включаться в официальную работу с бездомными животными. Но все-таки, чтобы полностью победить проблему, главное — научить людей ответственному отношению к их питомцам. Чтобы никто не выбрасывал собак на улицу, даже не пытаясь найти им новых хозяев или пристроить животных в приют.
Девять из десяти уличных животных — брошенные и потерянные, говорит Анна Москвина. Конечно, можно ввести обязательный учет животных, как в Германии, где за собаку нужно платить налог, а за отсутствие регистрационного номера у животного выпишут штраф. Но запретами дело не исправить — хуже всего, что в нашей стране нет базовой культуры содержания собак, вздыхает Москвина.
«Меня удивляет: вот если тебе не нужна собака, зачем ты приходишь в приют? Живи без собаки. Но нет: придут, расскажут, какие они хорошие и как животных любят. Отдашь собаку, через неделю смотришь — она уже по улице бегает. Выбросили!»
UPD. 31.07 в текст были внесены правки, уточняющие применимость метода ОСВВ.