«Всем привет! Прочитала в группе, что женатым парам тоже отказывают, и теперь безумно волнуюсь! Мы зарегистрировали отношения на WebWed (сервис онлайн-регистрации браков, — прим.ТД) две недели назад, чтобы я наконец-то смогла к нему прилететь».
«Я — Виктор из Испании, а мой партнер из Аргентины. Мы вместе уже два года, из-за пандемии не виделись с начала марта. Все эти месяцы мы пытались добиться помощи в посольстве. Ответ всегда одинаковый: “Если вы официально не женаты, мы ничем не можем вам помочь”. Мы не знаем, когда снова обнимем друг друга. Мы просто в отчаянии!»
«Рискнула и прилетела к нему на неделю в Монтану из Манитобы. Теперь мы на один шаг ближе к “вместе навсегда”».
В международном сообществе Loveisnottourism (Любовьэтонетуризм, — прим.ТД) состоят девятнадцать тысяч человек. Изначально активисты видели свою задачу в составлении петиций в органы власти об ослаблении карантина для разлученных пар. Но очень скоро сообщество стало площадкой для обмена информацией, дружеского общения и психологической поддержки. Каждый день в группу пишут десятки людей: многие пары за время карантина решили пожениться, другие, не выдержав психологического напряжения, успели развестись, есть и случаи суицида.
В июле активистки из России, вдохновленные опытом зарубежных «друзей по несчастью», основали в фейсбуке группу «Любовь без границ». Несколько участников группы и ее модератор Нина Гарбузова согласились поделиться своими личными историями с «Такими делами».
Модератор российской группы «Любовь без границ» Нина Гарбузова (Москва) и Марат Майрович (Тель-Авив), не женаты
С Маратом я познакомилась три года назад на театральной конференции, мы оба занимаемся playback-театром (театр зрительских историй, — прим. ТД).
С тех пор наша жизнь круто изменилась: мы развелись с нашими партнерами, стали вместе работать на проектах в разных странах. Но с марта вся наша жизнь перешла в онлайн: мы работаем и проводим перформансы в зуме, ходим в виртуальный театр, играем с детьми в морской бой онлайн и вместе «гуляем» — я показываю ему Москву, он мне — море.
Из-за пандемии мы уже больше пяти месяцев в «подвешенном состоянии», все время ждем: вдруг что-то изменится. Например, какое-то время назад Израиль заявил, что с июля будет пускать разлученные пары, но у них началась вторая волна коронавируса, и от этой идеи отказались. Потом надеялись: может быть, Кипр откроет въезд, мы полетим туда и поженимся. И с Кипром не вышло. Хуже всего неизвестность. Если бы нам сказали: «До конца 2020 года границы будут закрыты», мы хотя бы могли планировать свою работу и жизнь в целом.
К началу июля у меня из-за этих эмоциональных качелей началась депрессия. Я даже думала начать принимать антидепрессанты. Стала искать в интернете группы поддержки и наткнулась на международную группу Loveisnottourism. Когда я к ней присоединилась, там было две тысячи человек, и всего за две-три недели группа разрослась до пятнадцати тысяч. Я регулярно видела посты русских девушек и предложила сделать российскую группу. Как оказалось, она уже существовала, но в ней состояло всего девять человек.
Теперь нас уже более тысячи, и каждый день приходит по десять, а иногда и по пятьдесят новых запросов. Все запросы мы стараемся тщательно проверять: появилось много хейтеров, которые не стесняются в выражениях: «Что вы за идиотки, зачем вообще было знакомиться с иностранцами? Да вам нужен только паспорт Евросоюза!» Конечно, это очень неприятно читать. Девушки и так сильно переживают! Кроме того, проблема гораздо шире: есть те, у кого партнеры не в Европе, а, например, в Уругвае или Нигерии, есть разлученные пожилые пары, которым уже за восемьдесят. Я знаю жуткую историю, когда девушка не успела проститься с любимым, умиравшим от рака. Некоторым женщинам пришлось рожать без партнера, и дети до сих пор не видели своих отцов.
До вступления в группу я была очень далека от активизма, но опыт международного сообщества вдохновил меня на более решительные шаги. Мы с Тамарой Гореловой (админом группы) собрали самых активных участников в отдельном чате, посоветовались с юристами, составили письма в МИД и правительство РФ. Я даже отправляла письмо президенту. От МИДа нам пришла формальная отписка: «Мы отправляем ваше письмо в Пограничную службу ФСБ Российской Федерации». В Администрации президента ответили: «Мы отправляем ваш запрос в Правительство РФ». Ответ Правительства: «Мы направляем Ваш запрос в МИД». Так что пока мы ходим по кругу.
Но есть и радостные новости: к началу августа Еврокомиссия поддержала воссоединение разлученных пандемией пар. При этом на сайте МИДа об этом ничего написано не было. Сначала я подумала, что они скрывают информацию. Но потом увидела, что новость про Норвегию есть. А вот про Нидерланды, Австрию и Исландию — ни слова. Значит, там просто царит хаос.
6 мая мой любимый пригласил наших друзей со всего мира — а это около 130 человек — в зум и сделал мне предложение. Все нас поздравляли, махали цветами и виртуально чокались бокалами с шампанским. Это было так трогательно! Сейчас мы планируем встретиться в Минске, будем отдыхать в санатории, а потом две недели сидеть на карантине в своих странах (в России уже не надо сидеть на карантине, только сдать тест).
Катя и Джером Б. (Санкт-Петербург — Родез, Франция), семь лет состоят в гостевом браке
С мужем мы познакомились в Испании в 2011 году.
Я приехала отдыхать с мамой и детьми на побережье после тяжелого развода. Тогда я чувствовала себя потерянной и не искала никаких отношений. Помню, что мы были в ресторане, а он с друзьями сидел за соседним столиком. Джером все время смотрел на меня. Я тогда подумала: «Слишком уж он красивый. В такого мужчину опасно влюбляться». Позже вечером мы столкнулись в баре, разговорились. Когда выяснилось, что он француз, я второй раз за день подумала: «Ох, зачем мне это? Отношения на расстоянии и начинать не стоит».
Тогда я не говорила по-французски, мы общались на английском, который оба знали на базовом уровне. На следующий день Джером уезжал. Несколько дней мы переписывались, а потом он вдруг спросил: «Ты когда-нибудь была во Франции? Давай я за тобой приеду, и мы попутешествуем по стране!» И я согласилась! Тогда я впервые увидела знаменитые французские виноградники, Лазурный берег и попробовала beef bourguignon. Когда мы расставались, в его глазах стояли слезы, и я не могла поверить: взрослый мужчина так реагирует на отъезд, по сути, малознакомой ему женщины! Но, как оказалось, это уже была любовь. Скоро он приехал ко мне в Петербург, познакомился с моей семьей. Особенно волновался перед знакомством с детьми. И зря: он им сразу понравился! Джером проникся нашим городом. Я организовала ему настоящее погружение в русскую культуру: мы ходили в музеи, катались на кораблике по рекам и каналам, даже съездили на дачу. После бани и похода в лес за грибами Джером вообще не хотел уезжать!
Наши отношения на расстоянии продолжались два года. Потом мы официально поженились и даже сделали Джерому вид на жительство. Мы сразу решили, что наш брак будет гостевым: у меня в Петербурге пожилые родители, дети учатся в хороших школах, да и бизнес нельзя оставить. У Джерома — высокооплачиваемая должность в строительной компании, где он работает уже двадцать лет.
Тем не менее наш брак наполнен яркими событиями и эмоциями. До пандемии мы летали друг к другу каждые полтора месяца. Последний раз виделись в конце февраля — ездили в Испанию на Carnival de Vinaros.
26 февраля я вернулась в Россию, а 11 марта объявили пандемию. Джером шутил: «Вот задержались бы мы еще в Испании, и тебе бы пришлось со мной на полгода остаться». А мне стало страшно, когда я вспомнила сотни тысяч людей на карнавале и без всякой социальной дистанции. Вот уже почти полгода наши отношения — это звонки и СМС. Мы стараемся поддерживать друг друга, отправляем по пятьдесят сообщений в день.
Я каждый день говорю Джерому: «Мы не одни такие». Но его это не утешает. Он отвечает: «Je m’en fous» («Мне наплевать»). И я его понимаю: все-таки я с семьей, друзьями. А он там совсем один, работает целыми днями. Если бы у меня было французское гражданство или permis de sejour (вид на жительство, — прим.ТД), я могла бы улететь на вывозном рейсе. Но до пандемии мы даже не думали, что это так уж необходимо. Я не волнуюсь за наш брак. Мы взрослые люди, и отношения у нас очень зрелые. Пугает только полная неопределенность. Никто не знает, когда весь этот кошмар закончится. Сейчас мы обдумываем возможность встретиться в какой-нибудь третьей стране, например на Кипре.
Алиса З. (Санкт-Петербург) и Михаил (Бостон) (имена героев изменены), не женаты, состоят в «домашнем партнерстве»
Наша романтическая история началась в 1997 году, когда нам обоим было по 17 лет. Мы познакомились в студенческой компании и встречались четыре года. Потом разошлись. Следующая встреча произошла спустя шестнадцать лет. Миша на тот момент уже много лет жил в Бостоне, я работала в Москве. Он написал мне сообщение в фейсбуке, завязалась переписка. Потом мы это обсуждали. Оказалось, что у обоих сразу возникло ощущение, будто и не было всех этих лет порознь.
Вот уже три года у нас отношения на расстоянии. Тем не менее до пандемии мы регулярно виделись. Миша преподает в университете, ему не так просто вырваться. Он мог прилетать только летом. Я работаю на себя, моя работа не привязана к конкретному месту и расписанию. Поэтому я могла летать в США каждые два месяца. Еще у нас появилась традиция — перед расставанием покупать билеты для новой встречи. Это помогало пережидать разлуку и точно понимать, когда мы увидимся в следующий раз. В феврале мы договорились, что весной отпразднуем его день рождения на нейтральной территории: собирались провести две недели в Италии и Португалии. Естественно, все планы пришлось отменить, а билеты сдать.
В результате мы не виделись с 9 февраля по 14 июня. В основном поддерживали отношения звонками, я освоила монтаж и сделала ему поздравительное видео на день рождения, Миша отправлял мне цветы. Несколько раз пробовали вместе посмотреть фильмы, «сходить» в оперу, но в этом было что-то искусственное, и от идеи онлайн-досуга мы отказались. В мае подруга прислала мне статью про девушку, которая улетела в США во время пандемии. При этом у нее там не было ни срочной работы, ни семьи. 
В этой же статье была ссылка на инстаграм агента по туризму, занимающейся визовым сопровождением. Я написала им обеим, спросила, как это возможно. Выяснилось, что единственная проблема — отсутствие регулярных рейсов. Но есть так называемые rescue flights (эвакуационные рейсы, — прим. ТД), которые «Аэрофлот» делал два раза в неделю. Их нужно было постоянно мониторить, информация появлялась за два-три дня до вылета. На всякий случай мы позвонили в «Аэрофлот», пограничную службу Нью-Йорка, в консульства США в России и в российское консульство в США.
В нашем посольстве сказали, что у них нет информации, а в американском посольстве в Москве ответили так: «Мы знаем, что “Аэрофлот” по ошибке запрашивает подтверждение родства с тем, к кому вы летите. Нам это не нужно. Мы не принимаем решение о посадке на рейс». Сотрудники «Аэрофлота» давали очень противоречивую информацию. Было ощущение, что они сами ничего не знают.
Пограничная служба в Нью-Йорке ответила так: «У нас нет распоряжения не впускать людей. Если у вас есть действующая виза — можете прилетать». В Москве пограничники меня спросили только о цели визита. Я сказала, что лечу к родственникам. Никто никаких документов от меня не потребовал. Надо сказать, что самолет был заполнен, ни о какой социальной дистанции и речи не шло. Но бортпроводники выдавали нам перчатки и каждые два часа напоминали менять маски.
Сейчас мы живем вместе уже полтора месяца, и, пока действует виза, я о возвращении в Россию не думаю. Благодаря пандемии мои рабочие проекты перешли в онлайн, и поэтому я могу спокойно находиться здесь сколько позволяет виза.
Анастасия В. (Москва) и Террин Л. (Кейптаун), ЛГБТ- пара:
«Две недели назад мы отметили три года знакомства»
У моей девушки британские корни, но живет она в ЮАР. А познакомились мы в Бразилии на театральном фестивале, в котором обе принимали участие.
В том же году отменили визовый режим между Россией и ЮАР, и мы часто ездили друг к другу. Вообще, до пандемии у нас была очень активная жизнь: 70 % времени мы проводили в разных странах, в том числе в странах третьего мира, делали проекты с беженцами и мигрантами. За эти три года мы много раз обсуждали, как и где будем жить. В ЮАР гей-браки давно разрешены, но там есть большая проблема с безопасностью. В России же отношение к радужным парам продолжает ухудшаться. В конце концов появилась идея переехать в Норвегию, где Террин собирается получать PhD в Институте Арктики. В начале марта Террин с мамой должны были приехать в Москву. Мы обе очень волновались, так как это был первый визит ее мамы в Россию. Были куплены билеты, забронирован отель, я подготовила культурную программу. Когда объявили пандемию, пришлось все отменить. Но, пока границы были открыты, семья Террин предложила мне приехать в ЮАР и жить у них. Я тогда побоялась принять такое решение: казалось, все это не очень серьезно, границы закроют максимум на месяц. Да и работу оставлять не хотелось. Вот так получилось, что мы не виделись уже семь месяцев.
В ЮАР недавно началась вторая волна коронавируса. Правительство официально объявило, что границу откроют только в феврале 2021 года. Конечно, на нас обеих это действует очень депрессивно. Поэтому мы обрадовались, когда нашли сообщество людей, которые находятся в такой же ситуации. Сначала я действовала активно: вместе с модераторами российской группы составляла письмо в МИД, но в результате его не подписала. Мне стало понятно, что, даже если границы для пар откроют, я все равно не смогу выехать к Террин. Наше государство мои отношения не признает.
В самом начале карантина мы с коллегами придумали такую штуку, как Pub: каждую пятницу встречаемся в зум, устраиваем творческие вечера с коктейлями, что-то обсуждаем. Иногда мы с Террин делаем кулинарные мастер-классы онлайн: она учит меня готовить традиционные блюда ЮАР, я знакомлю ее с русской кухней.
Так как их с мамой поездка в Москву не состоялась, я сняла на видео свою прогулку по центру и показала им свои любимые места. Рядом с моим домом есть Старбакс, и я почти каждый день, покупая кофе, прошу написать на стаканчике ее имя и отправляю ей фото. Из-за пандемии в ЮАР нельзя заказать доставку цветов и подарков. Поэтому иногда я прошу наших общих друзей в Кейптауне передать ей что-то от меня.
Сейчас ситуация в мире настолько нестабильна, что планировать стало очень сложно. Остается только мечтать: мы, например, представляем себе, как вместе проведем Рождество. А еще у нас возникла мысль сделать театральный проект на основе историй людей, которые состоят в сообществе Loveisnottourism. Пандемия закончится, но останется много других проблем, о которых важно говорить.
Алексей Красильников (Москва) и Камилла Н. (Щецин-Копенгаген), поженились во время пандемии
Познакомились мы в интернете три года назад. Я был клан-лидером в популярной мобильной онлайн-игре, а она с друзьями захотела к нам присоединиться. Сначала мы общались в мессенджере для геймеров Discord, а уже через пару недель активной переписки решили: пора встретиться в реальности! Наш роман был бурным, я летал к ней почти каждые выходные. Интересно, что таких, как я, — людей, которые работают в одной стране, а личную жизнь строят в другой, — в самолете было очень много.
Как правило, мы встречались в Берлине, так как там ближайший аэропорт к польскому городу Щецин, где сейчас работает Камилла. Когда в марте Роспотребнадзор объявил, что Германия попадает в карантинный список, я поменял билеты, полетел в Варшаву, потом еще 700 километров ехал на машине до Щецина. В Москву мы вернулись вместе. Четыре месяца мы провели в моей квартире на самоизоляции и за это время решили пожениться, чтобы иметь юридическое обоснование для наших поездок друг к другу. Нас ускоренно расписали в ЗАГСе, и после этого Камилла улетела в Данию, за это время у нее накопилось там много дел. Пока я не могу полететь к ней. По возвращении в Москву мне придется сидеть в двухнедельном карантине, а это не приемлемо из-за моей работы.
В следующий раз мы планируем увидеться в России в сентябре. Надо сказать, с самого начала пандемии Дания была единственной страной, объявившей, что границы открыты не только для семейных пар, но и для людей, находящихся в отношениях. Другое дело, что в действительности улететь очень сложно, а постоянные встречи для таких пар, как мы, вообще невозможны. Нет понятного расписания рейсов, нет рейсов «на выходные», сложно организовать транзит через другие страны. Каждый шаг должен быть согласован предварительной перепиской с различными консульствами и пограничниками в аэропортах, никогда нет стопроцентной уверенности в прохождении регистрации на рейс. Сначала нужно зарегистрироваться на сайте госуслуг, записаться в лист ожидания, потом ловить в телеграме расписание МИДа на эвакуационные рейсы, успеть купить билет и еще сделать свежий тест на ковид на русском и английском языках. В общем, скоро нам предстоит еще одно испытание, но мы, конечно, надеемся на лучшее!
По информации адвоката Бахвы Вашакидзе, на данный момент российское правительство внесло поправки в список категорий иностранных граждан, которые могут получить приглашение на въезд в Россию. Это иностранцы, являющиеся членами семей россиян (супруги, дети, родители), и иностранцы с видом на жительство в России. Также внесены изменения в Распоряжение Правительства РФ от 27. 03.2020 N 763-р. C 8 июня ограничения движения через автомобильные, железнодорожные, пешеходные, речные и смешанные пункты пропуска через государственную границу Российской Федерации, а также через сухопутный участок российско-белорусской государственной границы не применяются для граждан РФ, однократно выезжающих из страны к нуждающимся в уходе близким родственникам (в том числе и супругам), при предъявлении документов, выданных медицинской организацией, подтверждающих их состояние, а также копии документа, удостоверяющего степень родства. Кроме того, выезд возможен для россиян, являющихся членами семей иностранных граждан, проживающих за пределами РФ.
Тех, кто не состоит в официальном браке, российское правительство не учитывает.