Ледокалипсис

Но того, что началось на прошлой неделе в четверг, 19 ноября, ожидать было нельзя: пролившийся в минусовую температуру дождь (довольно редкое природное явление, когда температура в верхних слоях атмосферы выше, чем в нижних) попросту сломал город.

Наутро жители города обнаружили себя как будто в фильме-катастрофе «Послезавтра»: абсолютно все было покрыто толстой коркой льда. Деревья, словно закованные в хрусталь, звенели на ветру; заблюренные льдом машины превратились в тыквы; тротуары, лестницы, перила, даже стены домов — все ушло под лед. Опоры ЛЭП под слоем замерзшей воды упали, как карточные домики, утянув за собой километры проводов.

Поднялся сильный ветер, осадки продолжились. Так началось возвращение города в «каменный век» — именно так местные жители называют ситуацию, при которой тепло им приходится добывать чуть ли не трением камней.

Настали времена почище

Сначала кажется: фантастически красиво и странно. Но постепенно проступают ужасающие детали: почти все деревья сломаны, где-то — вырваны с корнем, с уцелевших обвалились ветки. Единственный торжественно открытый в сентябре парк Нагорный напоминает пейзаж из «Аленького цветочка», когда умирало чудище, а чуть поодаль на автомобили рухнули троллейбусные столбы. Троллейбус на этой улице так никогда и не пустили, и складывается впечатление, что столбы стояли здесь много лет только ради того, чтобы разбить в итоге чьи-то машины.

Неясно, куда смотреть, когда идешь по улице: вверх — поскользнешься и ударишься об лед, вниз — пропустишь летящую сверху глыбу льда от остатков проводов линий электропередачи, с деревьев или крыш. На глазах у местной жительницы под обвал льда с крыши многоэтажки чуть не попали дети на детской площадке, после чего она предусмотрительно отколола 20-килограммовый кусок наледи со своего кухонного откоса и призвала земляков сделать то же самое.

Многих горожан шокировало фото пожилого мужчины, предположительно бездомного, замерзшего насмерть рядом с Покровским храмом. Судя по позе, он поскользнулся, ударился затылком, потерял сознание и так и не пришел в себя. На нем была медицинская маска.

За несколько дней с ушибами, переломами лодыжек, лучевых костей, повреждениями связок и ранами в больницы обратилось свыше 600 человек — травмпункты работают на износ. Первые несколько дней в одном из них не было электричества, поэтому там только консультировали. Резервных генераторов не оказалось не только в некоторых медицинских учреждениях, но и на многих насосных станциях подачи тепла.

По улицам Владивостока перестали ходить трамваи и троллейбусы. Электрички и рейсовые междугородние автобусы также оказались недоступны, были отменены авиарейсы в близлежащие города. 21 ноября закрыли Русский мост, соединяющий материковую часть города с островом Русским, где живет около 4 тысяч человек, — Владивосток первым в мире столкнулся с обледенением вантового моста.

«Не ела ничего четыре дня»

Владивосток — город сложного ландшафта и бездорожья. Он расположен на крутых сопках, и все дороги почти вертикальные. С обледенением такое сочетается плохо: пожилые, родители с детскими колясками и люди с ограниченными возможностями по здоровью не могут выйти на улицы. А машины, в том числе скорой помощи, — заехать во дворы по зеркально гладкой поверхности. Из-за этого многие люди оказываются без медицинской помощи, не вывозится мусор и не доставляются продукты в придомовые магазины. В наиболее пострадавших районах пропали газовые баллоны, печки и даже хлеб и питьевая вода: чтобы выжить, местные топят в кастрюлях снег и лед. Коллапс достиг апогея.

Первый пункт временного размещения и обогрева власти открыли только на вторые сутки бедствия, причем далеко от районов, где была нужна помощь, — то есть вместо того, чтобы запитать эти пункты от генераторов, их открыли там, где электричество было. Маломобильным гражданам добраться туда — непосильная задача, да и узнать о них тоже проблематично: связь и интернет есть до сих пор не везде, а чиновники не посчитали нужным сделать оповещение через громкоговорители или поквартирный обход населения.

Горожане практически единодушны во мнении: если они не самоорганизуются, чтобы спасти самых уязвимых, те погибнут. Они стали помогать друг другу сами. В наиболее пострадавший район — Первомайский (который все называют Чуркин — по названию мыса, на котором он расположен) — стали выходить волонтеры. Один из них, Валентин Сиденко, вместе с женой с утра до вечера возит по заблокированным в квартирах людям еду, воду и газовые плиты. Сначала они планировали разовую акцию, но, увидев, в каком состоянии земляки, остановиться не смогли.

«Как можно забыть об этом, когда, например, привозим еду, открывает парень, а у него вместо ноги протез, он отстоял очередь в полевую кухню, получил две последние порции себе и матери старенькой и отдал их бабулькам, расплакавшимся от того, что им не хватило», — говорит он. В другой раз они долго ждали у двери: одинокая пожилая женщина уже еле передвигалась. «На ней, похоже, было надето просто все, что есть в доме. У нее диабет, а она не ела ничего, кроме сухпайка, уже четыре дня — руки тряслись. Продукты в холодильнике испортились, она решила выйти в магазин и сразу же упала и ударилась головой. Плачет, говорит, болит до сих пор», — сетует Сиденко.

«При стихии все выходит из строя»

Те, кто пострадал меньше, приглашают земляков через соцсети к себе в гости — погреться, набрать воды, зарядить телефоны, выпить горячий чай, съесть горячий куриный бульон и даже пожить. Автоволонтеры сообщают, что могут безвозмездно передать нуждающимся канистры бензина, вытащить из снежной западни с лебедкой и тросом, передать теплые вещи.

Не оказались в стороне и рестораны и кафе, которые предлагали бесплатные обеды, семейные центры и фитнес-клубы, которые приглашали оставшихся без света и тепла людей ночевать, владельцы частных школ, предлагавшие родителям бесплатный присмотр за детьми, и даже парикмахерские, приглашавшие бесплатно помыть голову и подзарядить телефоны. Также люди снимали пароли с вайфая, чтобы соседи, у которых он исчез, могли быть на связи.

Но не всем удается помочь. Жители острова Попова рассказывают, что они в совершенно бедственном положении: упало 30 столбов, электричества нет, дети уже несколько дней не ели горячей еды, газовые баллоны закончились, а единственный паром забрали, чтобы вывозить людей с острова Русского.

«Можно было бы списать все на стихию. Но возникает вопрос: почему коммунальные службы Владивостока организованы так, что при стихии все выходит из строя, и почему нет нормальной помощи жителям, пострадавшим от стихии?» — написала в открытом письме президенту Владимиру Путину известная владивостокская блогерша Диана Удовиченко. Но ответа не последовало.

Когда в город прибыл министр по развитию Дальнего Востока и Арктики Алексей Чекунов, пользователи пошутили: «В качестве помощи прислали самое дорогое — еще одного министра», подчеркивая, что помощь организуют себе сами горожане. Даже ограничительные пленки возле домов с пологими крышами, с которых может упасть лед, вывешены фирмами, расположенными в этих домах, а не коммунальными службами. «Летом выполняется столько бессмысленной работы: постоянно триммером косится трава, даже в начале ноября, когда вот-вот выпадет снег. Зачем-то скашиваются цветы в палисадниках. Где все эти работники управляющих компаний, когда они реально нужны?» — жалуются местные жители.

Они считают, что прошел не ледяной дождь, а все сроки службы объектов жизнеобеспечения советских времен. «Упали не опоры ЛЭП, упала ответственность людей на местах», — уверены они: не хватает аварийных генераторов, профилактики на устаревших сетях, алгоритма действий при ЧС.

Пять лет назад из Приморья в Крым были направлены две мобильные электростанции, которые использовались во время стройки перед саммитом АТЭС. Они могли бы остаться в Приморье как резервные на случай природных катастроф (довольно частых), и в этом случае энергетического коллапса могло не случиться, уверены земляки. 

Власти считают, что для профилактики повторения ситуации нужно усиливать оснащение электросетевых компаний — уже разработана инвестпрограмма. Пока же без света остается более 4 тысяч человек. И многие из них по-прежнему в транспортной блокаде.