Бумажная работа и ее последствия

Прозвище Белый Будда Роману дал Баста. Илюгин тогда весил 110 килограммов и был похож на черного рэпера Buddha Monk. Жизнь его в те годы мало отличалась от той, что была у других участников «Касты»: днем институт, Роман учился в архитектурном, а вечером репетиции. У Белого Будды был глубокий проникновенный тембр, и Шым и Влади говорили, что в записях он звучит «фирменно».

Когда «Каста» засобиралась в Москву, Белый Будда влюбился. Причем так, что хоть завтра в загс. В Ростове у него был старый дом, куча родни и профессия, о которой мечтал с детства. Поэтому столица с ее призрачными замками не манила.

Рома доучился в архитектурном, пока искал работу по специальности, грузил у брата в магазине замороженные пельмени, а в свободное время сидел в подсобке и вырезал из дерева и картона слонов, курочек и цветы — подарки будущей жене Кате. Все они хранятся в их доме по сей день.

Однажды Ромина мама встретила на улице знакомого и посетовала, что сын, готовый архитектор, пошел в разнорабочие. Слово за слово, оказалось, что в департамент архитектуры города требуется молодой специалист, зарплата копеечная, но есть возможность роста. Роман надел накрахмаленную рубашку, освежил в памяти дипломную работу о строительстве малоэтажных жилых домов и благоустройстве дворового пространства и пошел на собеседование. Пока шел, рисовал в голове большое светлое помещение, взлохмаченных людей за кульманами и себя среди них с карандашом за ухом. Услышав такие представления о работе, главный архитектор сочувственно рассмеялся: «Проекты чертят другие люди, а у нас работа бумажная. Но коллектив хороший, попробуй, может, и понравится».

Роман с женой КатейФото: Светлана Ломакина

Это был май 2007 года. Роман к тому времени уже женился, Катя носила под сердцем их первенца, поэтому перебирать работами особенно не приходилось. Илюгин выписывал справки по земельным участкам, потом его перевели на должность ведущего специалиста отдела архитектуры администрации Ленинского района. Начальство было им довольно, Роман пошел вверх: стал ведущим специалистом департамента архитектуры города, а затем архитектором Ворошиловского района. Проработал там шесть лет — с 2011 по 2017 год. И именно за события того времени, за бумаги, которые он согласовал, Илюгина и судят.

Суть дела объясняет адвокат Романа Илюгина Екатерина Водяник:

«У нас две статьи: 286-я часть 3 (о превышении должностных полномочий) и 293-я (халатность). По 286-й предметом являются два дома: один по улице Вселенной, 8, второй по улице Ленина, 151/1, на оба дома Роман Илюгин участвовал в подготовке разрешений на строительство. В первом случае владельцем земли был гражданин Хачатуров, который по документам собирался построить индивидуальный жилой дом, но вместо него начал возводить многоэтажный коттедж на двадцать квартир. И такой дом у Хачатурова был не один. Он показывал дольщикам красочные проекты, собирал деньги и строил то, на что не имел права. В итоге сегодня Хачатуров сидит в тюрьме. Вина его доказана, однако деньги дольщикам он не вернул. По второму дому, на Ленина, 151/1, вообще нет никаких пострадавших — у человека стоял дом на земельном участке, он решил построить рядом еще один. Вместо полностью жилого он построил дом с автомойкой на первом этаже, не отступив от соседей положенные метры, и решением суда данное строение обязан снести. И снова Роман Илюгин согласовал документы, потому что иначе он не мог поступить: оснований для отказа в выдаче разрешений не было, юридически там все было чисто.

Однако прокуратура почему-то решила, что оба разрешения на строительство не соответствуют букве закона, хотя это совершенно не так. Роман, во-первых, не мог знать о преступных намерениях Хачатурова, а во-вторых, он и не должен был заниматься расследованием. Его невиновность была доказана в оправдательном приговоре, который и вынес суд спустя полтора года с момента задержания…»

Полтора года: это полгода в СИЗО, шесть месяцев под домашним арестом и еще пять под подпиской о невыезде из Ростова-на-Дону.

О том, как он прожил это время, Роман Илюгин говорит неохотно. Катя же вспоминает, как муж резко поседел и похудел, как она носила ему в СИЗО мази от конъюнктивита и как цепенела, когда видела завернутые за спину руки в наручниках.

«Я не знала, как себя ведут во время арестов»

…А началось все в пять утра 12 февраля 2019 года. Двумя днями ранее у Романа был день рождения, а до этого он несколько месяцев жил на работе: готовил доклад по нашумевшему делу дольщиков. В честь этих событий ему дали два дня отдохнуть и отоспаться. Он и спал на диване в гостиной, пока не задергалась дверь. Илюгины живут в старом фонде — в бывшем доме родителей Романа, раньше здесь располагались коммунальные квартиры, потом часть жильцов расселили — и Илюгины расширились до 60 квадратных метров, на которых пытались сделать ремонт. До коридорчика руки еще не дошли, поэтому старая дверь грохотала под ударами, словно пустая бочка. Проснулся испуганный сосед, залаяли дворовые собаки.

— Я открыл как был, в трусах, — Роман краснеет. — В квартиру вошел следователь, которого я консультировал по делу дольщиков, еще один следователь, люди в масках, понятые. «Мы будем проводить у вас обыск». — «Понятно. А что ищете?» — «Документы». — «Какие? Может, я помогу?» Но они не знали какие. Показали постановление, в котором я ничего не понял, разрешили позвонить племяннику, он юрист. Я поднял Катю, она спала с сыном в другой комнате.

Во дворе домаФото: Светлана Ломакина

— В такие моменты, оказывается, зацикливаешься на глупостях, — Катя в третий раз переставляет на столе чашки. — Я думала о застиранной ночнушке: как в ней выходить? Там же было полно мужчин — с оружием, в масках, как в кино. Накинула что-то. Я не знала, как себя ведут во время арестов: предложила чай и кофе. Они не отказались. Поиграли с нашей собакой. Рассказали, что были в одном доме, там 600 квадратных метров площади и мраморные полы, под которыми нашли бриллианты. А у нас, мол, бедно — не думали, что главный архитектор города может жить так. Я говорю: вы, если обыск делать будете, не отрывайте нам наличники, пожалуйста, их только поставили. А бриллиантов у нас нет, хоромы сами видите какие — линолеум вместо ламината, поднимать полы даже не нужно… Вообще, это был какой-то абсурд. Складывалось впечатление, что людям просто нужно было сделать свою работу: прийти, попугать, что-то поискать для галочки.

Приехало телевидение, спрашивали, почему Илюгин обманул дольщиков. Из этого вопроса он наконец-то догадался, в чем его обвиняют, хотя и не понял почему.

«Ты кто по жизни?»

Потом был обыск на работе, наручники и «стакан» — металлический шкаф в полицейском автозаке размером 50 на 80 сантиметров с отверстиями для переговоров и воздуха. Обычно «стаканы» используют для перевозки женщин, несовершеннолетних и бывших сотрудников правоохранительных органов — чтобы отделить их от других заключенных. В Европейском суде по правам человека перевозку в таких условиях приравнивают к пыткам.

Роману с его ростом 183 сантиметра, чтобы поместиться в «стакан», нужно было подтянуть ноги к подбородку. Было так тесно и душно, что впору упасть в обморок, но некуда. Так они ездили по городу полдня — собирали подозреваемых. Потом в районном отделе полиции Илюгина посадили в обезьянник к «контингенту» из бывалых и опытных. Бродяги попросили у Романа закурить, спросили, кем он, такой «прикинутый», работает, и окрестили Архитектором.

— А за что тебя повязали?

— Пока не знаю.

— Ну узнаешь, — самый шустрый рассмеялся беззубым ртом. — Зажигалку только оставь, мусора все равно тебя почистят.

Илюгин тоже рассмеялся одними губами и удивился сам себе.

* * *
В приемнике изолятора временного содержания у Романа откатали пальцы, забрали шнурки, чтобы не повесился, определили в камеру. Дальше — шконки, параша, постоянно прибывающие в камеру соседи: директор, который попался на продаже песка во время строительства «Ростов-арены»; застройщик, который тоже проходил по делу дольщиков; пьяный драчун из Батайска. Когда всех развезли по камерам, Илюгин остался один — вздрагивал от «Малинок-вечеринок», что каждое утро рвались из радиоточки; кутался в пальто, считал засохшие потеки краски на стене и вспоминал свой дом: в этот день он собирался заняться ремонтом в ванной. Было жалко жену, обидно за сына, неловко перед соседями…

Катя показывает фото из домашнего архива в апреле 2019 года, когда Роман был в СИЗОФото: Светлана Ломакина

Через два дня суд вынес Илюгину меру пресечения в виде заключения под стражу, и ночью его перевезли в СИЗО-1. На «вокзале» (место, куда принимают заключенных) было холодно, зябко и смертельно хотелось спать, а еще лучше — провалиться в другое измерение и сразу попасть домой. Чтобы как-то отвлечься, Архитектор старался думать о чем-то несущественном, вроде планировки помещения или тоскливого цвета стен, но вдруг понял, что совсем недавно он сам этот цвет и утвердил: поставил подпись в паспорте цветового решения, который лег к нему на стол среди других документов. Тогда тюремный зеленый не казался ему таким отвратительным.

— Ты кто по жизни? — спрашивал перед распределением в постоянную «хату» человек в форме.

— В смысле?

— Ну по жизни ты кто? Мужик, красный или пидор?

— Мужик. По жизни я мужик, — ответил Белый Будда и проглотил горькую слюну.

Этот горький привкус воды, еды, да и просто так оставался с ним все последующие месяцы за решеткой.

«Чтобы тебя было не видно и не слышно»

— Что было для вас в СИЗО самым сложным? — это спрашиваю уже я. Мы сидим в гостиной Илюгиных. За время домашнего ареста Роман сделал ремонт, и комната, в которой проходил обыск, уже не кажется такой мрачной.

— Трудно ответить. Это другой способ жизни. Здесь мы с ним не сталкиваемся, поэтому первое, что с тобой происходит, — шок. Потом ты как бы включаешься, принимаешь правила и начинаешь жить. Я вырос в нормальных условиях, дружил с хорошими пацанами, работал с воспитанными людьми. И тут меня ведут в наручниках по вонючей лестнице, доводят до камеры, где на грязном полу валяется такое же грязное белье, пластиковые стаканы от «Доширака», алюминиевые плошки — там они называются шленки. Конвоир говорит: «Выбирай». Я взял шленку и кружку с перемотанной затертым бинтом ручкой. И понял: я принял правила.

Читайте также «Мама говорит о судах даже с мастером во время стрижки»   Как живет семья, в которой двое политзаключенных  

Первое время у нас был перелимит — это когда людей больше, чем шконок. Мы договорились с одним товарищем, что будем держаться вместе: он спал днем, а я ночью, повезло. Поскольку статья моя была ближе к экономическим преступлениям, то и посадили меня к банкирам и мошенникам по денежным делам. Четыре месяца мы жили основным составом в девять человек. Сразу договорились о правилах проживания: все общее — от чая до книг. Одному банкиру они шли целыми посылками, он читал и передавал их мне. Книги очень помогали отвлечься. Мы занимались спортом: перевязывали несколько пластиковых бутылок как гантели и качались. От шконок, оказывается, очень удобно отжиматься и подтягиваться. И еще я научился там делать мужские стрижки под машинку, — Роман смеется. — Не то чтобы идеально, но если жизнь прижмет, можно переучиться и на цирюльника. А так день строился на ожидании: с утра и после обеда ты ждешь конвоиров, которые отведут тебя на допрос к следователю или адвокатам; если надо ехать на суд, ждешь автозак; потом ждешь, когда тебя с «вокзала» отправят в камеру; встречи с родными ждешь и самое главное — ждешь справедливости. Сколько бы времени ни прошло, чувство, не могу его описать, тупой безысходности, наверное, не оставляло.

— Катя говорила, что вам предлагали пойти на сделку со следствием, принять вину на себя — и вас бы сразу выпустили с условным сроком.

— Предлагали, и не раз. Но я же не виноват. Поэтому не собирался брать на себя судимость. Когда отказался, обвинение добавило в доказательную базу еще несколько пострадавших, и теперь мне грозило до десяти лет тюрьмы. Конечно, я был в шоке, потому что все это было сделано так нагло, что даже человек без юридического образования мог увидеть, что в обвинении написана полная ерунда.

И суд первой инстанции все-таки увидел: вначале Илюгину изменили меру пресечения на домашний арест, который продлевали и продлевали до полугода. Потом была подписка о невыезде, а в июне 2020 года все обвинения с главного архитектора были сняты. В марте он снова вышел на работу.

— Вам не было неприятно возвращаться на то же место работы?

— Нет. Меня поддерживали коллеги, потому что все понимали абсурдность обвинений и что так, как я, мог попасть любой. Это первая причина. Вторая — пока я отсутствовал, все заботы, в частности денежные, легли на Катю, она бухгалтер в коммерческой фирме, но миллионов не зарабатывает. Я понимал, что, поскольку меня оправдали, должны были компенсировать зарплату, которую я не получал, пока сидел в СИЗО и под домашним арестом. Плюс компенсация за моральный ущерб, но подумать о том, какая она будет, мы не успели, потому что прокуратура направила апелляцию — и 15 октября суд отменил оправдательный приговор, дело вернулось в исходную точку, и теперь все начинается заново. С новыми доказательствами, которые не имеют никакого отношения к делу.

— Но незадолго до этого вы все-таки уволились. Почему?

— Да, 2 октября. Потому что после всего, что произошло со мной, стал вчитываться в каждую букву документов, которые приходили на подпись. Некоторые бумаги мне не нравились, хотя доказательств, что что-то с ними не так, у меня не было. Чтобы не нагнетать обстановку и не вступать в конфликты, ушел.

— Чему вас научила эта история?

— Тому, что не надо быть муниципальным служащим, это болото, из которого трудно выйти чистым, — Илюгин краснеет. — Что тюрьма — это не школа жизни, как поют шансонье, и не повод для гордости. Но главное, что понял: надо заниматься любимым делом, и желательно так, чтобы тебя было не видно и не слышно.

РоманФото: Светлана Ломакина

— Кем вы видите себя через десять лет?

— Лучше спросите, где я себя вижу… Не знаю. Мы любим Ростов, это мой родной город, в котором я знаю каждую улицу и в котором жили поколения моих предков, но вся эта история нас сильно ошпарила. Катя, пока носила мне передачи, похудела в два раза, сын, ему уже двенадцать лет, пережил сильный стресс… Понимаете, жить в стране, где тебя могут посадить ни за что, сложно… Поэтому я не знаю, где мы будем через десять лет: может, станем мыть посуду в Испании или успокоимся и откроем здесь свое проектное бюро, а возможно, я опять буду за решеткой. Теперь это предсказать невозможно.

* * *
Адвокат Романа Илюгина Екатерина Водяник:

Возвращение дела Романа Илюгина на новое рассмотрение для нас стало шоком. Никаких правовых оснований для отмены оправдательного приговора нет, это не процессуальное решение. Возможно, тут замешаны какие-то политические вопросы, резонанс дела или другие факторы, не знаю. Могу объяснить это только тем, что у нас оправдательный приговор до сих пор воспринимается как ЧП для системы правосудия и влечет за собой очень неприятные последствия для прокуроров. Но Роман Илюгин невиновен, защита и дальше будет добиваться справедливости.

* * *

Артур Токарев, архитектор, историк архитектуры:

Новость о том, что оправдательный приговор Романа Илюгина отменили, некоторых моих знакомых не удивила. Когда Романа все поздравляли, они говорили: рано радуетесь, так просто не закончится. Может быть, причина в том, что процент оправдательных приговоров в РФ в 2019 году достиг исторического минимума и составляет 0,24 процента от общего количества оправдательных приговоров. Во время сталинских репрессий цифра была в десятки раз выше. А как еще объяснить то, что произошло, ведь, по утверждению адвоката Илюгина, к его подзащитному никаких претензий быть не может, и это очевидно, если внимательно всмотреться в содержание дела. Человека осуждают за то, что не входило в его должностные обязанности. И у нас же это не единичный случай. Попали под каток главный архитектор Ростовской области Алексей Полянский, которого преследовали уже за несколько случаев, он был под домашним арестом, и его отпустили недавно за истечением срока давности. В 2015 году была история с Павлом Воронцовым, который тоже был главным архитектором Ростова, получил срок (три года и один месяц) и был выпущен по амнистии. В феврале прошлого года задержали и главного архитектора Мартыновского района Александра Корчигу. Архитекторы в Ростове — должность опасная. И я не знаю, какие теперь причины могут заставить вменяемого человека стать архитектором-чиновником.

Беда в том, что архитектор-чиновник не решает никаких художественных вопросов — то есть главный архитектор города или главный архитектор района не согласует архитектурно-художественные решения, чем как раз он и должен, по идее, заниматься. В этих условиях логичнее назначать на должность главного архитектора юриста.

Директор департамента архитектуры и градостроительства Ростова-на-Дону — так будет честнее назвать эту должность. И оставить архитекторов в покое.

* * *
На просьбу «Таких дел» прокомментировать ситуацию с возвращением дела Романа Илюгина в суд в пресс-службе прокуратуры Ростовской области ответили, что официальный комментарий по делу Илюгина размещен на сайте ведомства и добавить к нему нечего.

«По версии следствия, Илюгин обвинялся в том, что он, являясь архитектором Ворошиловского района г. Ростова-на-Дону, в нарушение должностной инструкции не осуществил надлежащий муниципальный земельный контроль за использованием земель, эксплуатируемых под индивидуальные жилые застройки, с нарушением разрешенного использования, без проведения публичных слушаний подготовил разрешения на строительство объектов индивидуального жилищного строительства на территории района, а также не принял своевременных и в полном объеме мер к предупреждению, выявлению и пресечению самовольного строительства по ряду адресов.

Действия Илюгина повлекли существенное нарушение прав и законных интересов граждан, создание реальной опасности для жизни и здоровья неопределенному кругу лиц, а также существенное нарушение охраняемых законом интересов общества и государства.

Не согласившись с принятым решением, государственный обвинитель обжаловал приговор в апелляционном порядке. Апелляционная инстанция Ростовского областного суда 15.10.2020, согласившись с доводами апелляционного представления прокурора, отменила оправдательный приговор и направила уголовное дело на новое судебное рассмотрение».

Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!