«Никто бы не поверил, если бы узнал»

«В первый раз он ударил меня, когда я поздно вернулась с прогулки. Мы ездили с подругой в центр и потерялись в метро: она успела на маршрутку и приехала на полчаса раньше. Слава встретил меня у подъезда и сразу начал бить. Я умоляла его остановиться, кричала о помощи, но никто не пришел. Даже соседи с первого этажа, которые наверняка все слышали. Он бил по голове, бил в живот, в область солнечного сплетения — так, что перехватывало дыхание, потом повалил на землю и стал пинать ногами. Я была вся в белом — под конец, когда он занес меня домой, штаны и рубашка окрасились кровью и грязью. Он положил меня в ванну прямо в одежде, включил воду и ушел», — вспоминает женщина.  

В ту ночь она помылась и легла спать, заплаканная и растерянная. А утром, как обычно, пошла на работу. Все тело невыносимо болело, но синяков не было — когда-то муж хвастался ей, что научился так бить еще в армии. Теперь он применял свои навыки дома.  

«Сама довела, знала, что вспыльчивый»

Несколько месяцев после того случая они жили как соседи по съемной квартире, но потом все же помирились. Вячеслав так и не извинился перед ней, обвинив во всем ее же: сама довела, знала, что вспыльчивый. А потом Елена забеременела. Тот период, признается она, был лучшим в семейной жизни: Слава как будто изменился, стал добрее и мягче, начал поддерживать ее. Они расписались и купили квартиру в Подмосковье.  

Счастливая жизнь рухнула, когда у мужчины начались проблемы с бизнесом: Лена узнала, что полиция якобы уличила сотрудников кол-центра в мошенничестве. Вячеславу, по ее словам, пришлось несколько месяцев скрываться и жить отдельно от семьи. В итоге он прошел по уголовному делу свидетелем и вернулся домой — потерявшим заработок, злым и раздражительным.  

«Его бесило все: то, что ребенок плачет, то, что я все делаю “не так”. Я складывала его рубашки по цветам, и, если вдруг одна оказывалась не на той полке, он скидывал все на пол. Кричал, что я не так одеваюсь, не так хожу, будил среди ночи и начинал “воспитывать”. И постоянно бил. Бывает, стукнет, и я понимаю, что сотрясение, тошнит, голова чугунная. Лежу на кровати и боюсь вызвать полицию — понимаю, что ему ничего не будет и он станет только злее», — рассказывает женщина.  

Несколько лет она жила как загнанный зверь — в диком животном страхе. При появлении мужа инстинктивно хватала тряпку и постоянно что-то чистила, мыла — он смеялся и называл ее сумасшедшей. На улицу выходила, замазав тональным кремом синяки, а мамочкам на детской площадке говорила, что упала в ванной.  

«При этом на людях он был совсем другим: идеальный муж, шубку подаст, сапоги почистит, улыбается. Никто бы и не поверил, если бы узнал, какой ад творится за закрытыми дверями», — уверена Елена.  

Выйдя на работу, она боялась возвращаться домой: задерживалась до последнего, забирала ребенка из садика и гуляла допоздна, летом — на улице, а зимой — по торговым центрам.  

«Лен, тут твоего мужа ищут»

В какой-то момент Елена придумала, как ей казалось, решение проблемы — пригласила к себе пожить младшую сестру из Новочеркасска. При девушке муж никогда не распускал руки. Но, когда та уходила на работу, все возвращалось на круги своя.  

«Однажды он начал гонять меня по квартире на глазах у ребенка. Сын заплакал, но муж будто впал в состояние аффекта и ничего вокруг не замечал. Когда он поймал меня, начал душить и потащил бить в ванную комнату. У него была мраморная белая ванна — вся в моей крови, стены в кровавых брызгах. Я выскочила в подъезд, стала стучать в двери соседям, кричать: “Пожалуйста, люди, вызовите полицию!” Никто не открыл, и он со словами: “Заткнись, ненормальная” — затащил меня обратно в квартиру и продолжил издеваться. Спасла сестра, которая вернулась раньше», — вспоминает Елена.  

Тогда она впервые поняла, что могла умереть. И даже сняла побои в травмпункте: перелом носа, множественные травмы головы. Правда, в полицию снова не обратилась — не верила, что ей помогут. И не ушла, потому что некуда было идти с ребенком. Но муж продолжал бить ее и насиловать. Последней каплей стал устроенный им пьяный скандал, когда Елена узнала, что у него есть внебрачный ребенок. Об этом ей рассказали в налоговой Новочеркасска, когда она решала наследственные вопросы после смерти родственника: «Лен, тут твоего мужа ищут, его бывшая коллега подала на алименты». Дома в Подмосковье муж напился и начал обзывать ее тварью. Тогда Елена впервые за все время попросилась ночевать у знакомой.  

Уходя, она заметила в прихожей большой кожаный кнут со стальным шариком на конце. Она сразу поняла, для кого он был предназначен.  

«Заплатил, чтобы выследить нас»

Важное для себя решение Елена приняла в декабре 2019 года. Находясь у подруги, она нашла в сети страницу дома-убежища для женщин и детей, пострадавших от домашнего насилия. На следующий день приехала туда с семилетним Гришей и осталась. Муж звонил каждый день: то требовал встретиться, то угрожал, то умолял. Елена давала ему пообщаться с сыном и сразу клала трубку.  

За три дня до Нового года они с ребенком поехали в торговый центр. Пока они гуляли между украшенными к празднику прилавками, к ней подошли сзади и выхватили у нее мобильный телефон. Обернувшись, она увидела мужа с друзьями. Так и застыла на месте.  

«Слава взял сына за руку и повел на парковку, я шла следом. В машине он заявил, что заплатил кому-то полмиллиона, чтобы выследить нас и забрать ребенка. Требовал, чтобы мы немедленно ехали домой, заверял, что прошел лечение в клинике, изменился, стал спокойным. Я ответила, что не хочу с ним жить и подаю на развод. Он назвал меня свиньей, стал говорить, что я попала в секту и там меня зомбировали», — вспоминает женщина.  

Он привез ее к убежищу, чтобы она собрала вещи. Но она не вышла обратно, потому что знала, чем это закончится, и решила, что приедет за ребенком с полицией. Ее план провалился — полицейские отказались помогать матери и считать, что мальчика похитили, поскольку он находился с отцом. 

В октябре 2020 года Елена подала на развод. В итоге за год, что Елена прожила в убежище, проходя программу восстановления, она видела сына всего несколько раз. Бывший разрешил встречаться с ним только в его присутствии, при этом постоянно плевал в ее сторону, оскорблял и убеждал ребенка, что мама не любит его, не хочет общаться и сама его бросила. 

«Проблема в том, что у Гриши есть заболевание, которое отец не признает — он считает его здоровым. У сына аутичные черты, и ему нужна спокойная жизнь, не такая, как сейчас. Более того, бывший отдал его в обычный первый класс, где мальчик в силу своих особенностей не может учиться — он лежит на парте, не слушает учителя и не понимает заданий. Он необычный ребенок, к нему нужен особенный подход», — говорит Елена.  

Когда она поняла, что не сможет вернуть сына своими силами, она обратилась в Консорциум женских неправительственных объединений, который предоставил ей адвокатессу Анастасию Тюняеву. «Я не знаю, что делала бы без ее помощи», — признается Елена. 

«Я просто хочу быть со своим ребенком»

При поддержке адвокатессы Елена выиграла два судебных процесса: о выселении Вячеслава из квартиры, которая по закону принадлежит ей — во время проблем с бизнесом он переписал свою долю на нее, — а также об определении места жительства Гриши вместе с матерью на время судебного разбирательства. 

Впрочем, по факту пока ничего не изменилось: отец продолжает жить в квартире с сыном, тогда как Елена остается в убежище — пока это единственное место, где она чувствует себя в безопасности.  

«Я много раз просила мужа вернуть мне Гришу, но он говорит: нет, мальчик живет в своем доме и ждет, когда вернется мама. Манипулирует сыном ради квартиры, говорит: перепиши ее на меня, тогда я отдам тебе мальчика. Но я знаю, что наличие жилья дает преимущество в суде: судья может оставить ребенка с тем, у кого лучше условия. Мне не нужна эта квартира, пусть живет, а я просто хочу быть со своим ребенком», — сетует Елена.  

Забирать мальчика ей придется вместе с судебными приставами, и это станет возможным, когда в суде выдадут исполнительный лист. Эта процедура, по словам адвокатессы Анастасии Тюняевой, тянется с декабря. Потому Елена не смогла увидеть сына на Новый год и поздравить его с праздником.  

«Мы писали председателю суда, просили ускорить дело, ведь речь идет о ребенке. Фактически он находится в опасности — у него есть заболевание, которое требует лечения. К тому же его постоянно настраивают против матери, не дают общаться с ней. Отец Гриши отказывается отдать сына добровольно, судя по всему, нам предстоит буйный процесс по изъятию мальчика», — объясняет Тюняева.  

Впереди последний процесс, самый сложный и болезненный, — об определении постоянного места жительства ребенка. Для этого Вячеславу и Елене предстоит пройти экспертизу детско-родительских отношений, где специалисты установят, какие взаимоотношения сложились у мальчика с отцом и матерью и каков психологический портрет каждого из них.  

Собрать все необходимые бумаги непросто — в их случае это два тома по 300 страниц. Также сложно было убедить суд определить место жительства ребенка в доме-убежище, когда до этого мальчик жил в квартире. «У отца Гриши двое адвокатов, и иногда заседания превращались в правовые баттлы между нами, где нет места эмоциям — только факты, справки, документы. Надо сказать, у нас с Еленой сложилась хорошая команда, где каждый выполняет свою часть работы. Она очень организованная и делает все, что от нее требуется, чтобы вернуть сына», — говорит Тюняева.  

По словам юриста-куратора Консорциума женских неправительственных объединений Татьяны Беловой, подобные ситуации, когда отец использует ребенка для удержания матери в семье, не редкость. В результате женщина не может уйти от агрессора, потому что боится, что он украдет ребенка или запретит общаться с ним. 

Всего за прошлый год в Центр защиты пострадавших от домашнего насилия консорциума обратилось 1200 женщин. Это на 20 процентов больше, чем в 2019 году — тогда было зафиксировано 1006 обращений. Адвокаты взяли на сопровождение 109 новых дел: 64 уголовных, 28 гражданских и 17 дел об административном правонарушении. Большинство женщин, обратившихся за консультацией, говорили о применении насилия, угрозе убийством или причинении тяжкого вреда здоровью со стороны бывших и настоящих супругов, а также братьев и отцов. 

Оказывая помощь другим, организация сама оказалась в сложной ситуации: в 2021 году консорциум не получит поддержки Фонда президентских грантов. С декабря прошлого года организация работает благодаря пожертвованиям, которые были сделаны ранее. «Плохая новость: надолго этих денег не хватит. Хорошая новость: нам можно помочь», — говорит пресс-секретарша организации Софья Русова. Для эффективной помощи консорциуму нужно 500 тысяч рублей в месяц, и для организации федерального масштаба это скромные траты. Большая часть годового бюджета идет на оплату адвокатов для женщин и детей, которые находятся в опасности, другая часть — на административные расходы.

Сотрудники Консорциума женских неправительственных объединений создали работающий механизм защиты прав женщин и детей в полиции и судах в масштабах всей страны и помогают пострадавшим от насилия бесплатно. Они берутся за самые сложные дела в разных городах России, в том числе и благодаря нам с вами. Пожалуйста, поддержите работу консорциума. Любая переведенная сумма — это шанс для тех, кто ждет помощи, и тех, кого больше некому защитить.