Один за всех

Работа волонтеров там проходит «очень по-разному» — они могут брать ту нагрузку, «которую готовы тянуть прямо сейчас». Задачи тоже можно выбирать себе по силам и желанию.

— Когда я только пришла, я брала на себя аудиорасшифровку — в основном с заседаний судов по делу «Нового величия». Сидела после работы и расшифровывала. Пока шли суды, с некоторой регулярностью, два или три раза в месяц, прилетала запись, которую надо расшифровать. С непривычки я работала медленно, первые месяца два на десять минут записи у меня уходило по три часа. Потом я как-то наловчилась и стала быстро расшифровывать. Но в целом получалось так: два-четыре вечера в неделю по паре часов плюс иногда в выходные часов по пять-шесть уходило.

В этом году Юлия впервые пришла работать на «первой линии» — отвечать в телеграм-боте тем, кто пишет в «ОВД-Инфо». Задачи волонтеров на «первой линии» в целом делятся на две большие группы.

Первая группа — нужно дать то, что нужно обратившемуся, объясняет Юлия. Это может быть информация, инструкция, как себя вести, а иногда — успокоение и утешение. Вторая группа задач касается базы «ОВД-Инфо»: надо аккуратно внести в нее информацию или обновить уже внесенную, отправить нужным людям нужные данные, например новостникам, юристам или аналитикам.

— Самое сложное в работе на «первой линии» — когда пишет человек, которому кошмар как нужна помощь, а я помочь не могу (например, придется ему сказать, что на его суде не будет нашего адвоката или мы не можем пробиться туда, где он сидит). Или не понимаю, как помочь. У человека каждая минута на счету, сейчас телефон отберут или еще что-то такое, а я как назло туплю и торможу.

«В каждом Риме свои правила»

Илья в чате «Передачи. Москва» с самого его создания. Для него помощь другим — «норма», а самому попасть «под раздачу» и быть задержанным за помощь (если вдруг такое случится) ему не страшно.

— Рак был страшнее, — шутит Илья, у которого сейчас онкологическое заболевание в стадии ремиссии. Он добавляет: — Для меня помощь другим является некоторой санитарной нормой собственного поведения. То есть мне кажется, что невозможно не помочь человеку в беде, если у меня есть возможность. Если я не помогаю в таких случаях, то чувствую себя очень некомфортно и плохо.

Первое, чем помогает Илья, — деньги: например, переводит пожертвования в «ОВД-Инфо». Сейчас он оплачивает проезд и счета волонтерам, которые закупают воду в сцецприемник в Сахарове. Сейчас, когда в ОВД много задержанных, Илья впервые помог с передачами продуктов. Он взял на себя организацию процесса.

Илья состоит в «соседской» группе в фейсбуке: там они с соседями по району обычно общаются и обмениваются интересной информацией, а теперь еще и все вместе занимаются помощью задержанным.

— Моя задача была в том, чтобы собрать и закупить передачи в одном случае и организовать команду — в другом. Плюс организовать расчет по деньгам после завершения передачи, — рассказывает он. — Это обычная работа, ничего особенного. Каких-то проблем не было, за исключением того, что при звонке в ОВД «Свиблово» выяснилось, что задержанных ребят собираются увозить в Сахарово и сделают это «примерно через час». Поэтому нам пришлось ускориться.

Одна из знакомых Ильи, которая занимается помощью задержанным с 2019 года, рассказала, что передача прошла быстро: 2 февраля волонтеры прождали всего час у ОВД «Свиблово». А после протестной акции 31 января пришлось пять часов дежурить, прежде чем отдать передачу.

— У нас не очень большое отделение. Сюда не всегда вообще привозят людей после акций. Но, видимо, в этот раз столько задержали, что начали к нам тоже возить. У нас полицейские еще не сильно задолбанные этим всем и хорошо с нами общались, — рассказывает знакомая Ильи, попросившая сохранить ей анонимность.

Неожиданная сложность у волонтеров возникла при передаче продуктов. Илья поясняет:

— Почему-то в ОВД «Свиблово» не любят сыр и его не пропускают. Сыр есть в рекомендованном к передаче списке, и отказ его взять удивляет. Впрочем, в каждом Риме свои правила.

«И двери закрылись»

В чате «Передачи. Москва» решаются только общие вопросы, все детали по передачам продуктов и всего необходимого (или организации передач) в конкретные ОВД и спецприемники для удобства обсуждают в отдельных чатах. Среди волонтеров в беседе «СП Сахарово» — 29-летняя Анастасия Лынская. Она просит всех, кто был или прямо сейчас находится в Сахарове, прислать «фото толпы, заполненной парковки и вереницы машин до КПП, фото туалета внутри и снаружи».

— Мы бьемся с мэрией, чтобы организовать туалеты, парковку и полевую кухню, — объясняет Анастасия участникам чата.

Спецприемник в Сахарове оказался переполнен, что не могло не сказаться на условиях содержания задержанных. Например, в восьмиместной камере, куда изначально поместили главреда издания «Медиазона» Сергея Смирнова, находились 28 человек. На двухъярусных металлических кроватях не было матрасов — люди спали в куртках сидя или лежа, по двое, а туалет ничем не отделен от общей зоны.

— Позавчера я поехала днем в Сахарово. Я ехала наобум: я не знала, там он или нет. В Сахарове было огромное количество людей, парковка забита, все паркуются на подъезде, их машины эвакуируют. Очень разные были данные по передачам — что можно, что нельзя.

В итоге Анастасия достояла до вечера, а потом ей и другим людям в очереди объявили: только что приняли последнюю передачу, больше сегодня ничего принимать не будут — нужно приехать в другой день.

— И двери закрылись. Вчера я сделала передачу, за мной была очередь в 140 человек. Ближе к позднему вечеру появилась информация, что принимать будут до последней передачи, но некоторые люди уже разъехались.

По закону

— В шести отделах полиции с людьми жестоко обращались, им угрожали, и на них давили. Многих задержанных перевозили из одного отдела в другой, разделяли, кого-то увозили снова. У задержанных отбирали паспорта, телефоны, вынуждали сдавать отпечатки пальцев и фотографироваться, угрожали уголовными делами — парням, отчислением — студентам, органами опеки — родителям. Среди людей, оставленных на ночь, были те, которым требовалась медицинская помощь, — рассказывает Екатерина Ставрогина, участница команды «ОВД-Инфо» в Санкт-Петербурге. — В 64-м отделе полиции людей всю ночь продержали в подвале с открытым окном. Кому-то угрожали сломать пальцы за отказ от дактилоскопии. Воду и еду не передавали. Нашего адвоката так туда и не пустили.

Адвокат и старший партнер «Апологии протеста» Александр Передрук тоже рассказывает о вопиющих нарушениях, связанных с последними акциями. Например, человека с инвалидностью первой группы, у которого сохранилось только 10 процентов зрения, удерживали в отделе полиции до четырех утра и выпустили, только когда информация о нем просочилась в паблики; другого человека, слабослышащего, в суде «озвучивал» полицейский.

Всего в Петербурге помощью задержанным занимаются около 20 профессиональных юристов.

— Задержанных очень много, только 31-го числа в Петербурге их было больше 1000 человек, и у каждого суд. Один адвокат может за день принять участие в лучшем случае в двух-трех процессах. Значит, чтобы оказать юридическую помощь каждому, нужно 500 адвокатов, — говорит Александр.

Таким количеством юристов задержанных не обеспечить, но команда «Апологии протеста» готовит процессуальные бумаги и документы для обжалования штрафов, подачи жалоб, чтобы те, кому не хватило адвоката, могли действовать самостоятельно.

Число юристов, готовых помогать, медленно, но верно растет: их ряды пополняют специалисты, которые раньше занимались не защитой права на свободу собраний, а уголовными или арбитражными делами. Юристы, которые хотят присоединиться к команде, могут писать в телеграм @ApologiaHelp. Но людям нужна не только юридическая помощь.

— Вчера был в спецприемнике у своих доверителей, — делится Александр Передрук. — Когда подходил туда, видел очередь на десятки или даже сотни метров из людей, которые несли передачки. По моим наблюдениям, огромное количество людей помогают задержанным различными способами, причем делают это из волонтерских, гуманистических побуждений.

— Люди, которые оказались вместе в отделе полиции, вдруг сразу сдружились, стали организовывать общение, — рассказывает правозащитник, координатор горячей линии, организованной партией «Яблоко» и Правозащитным советом Санкт-Петербурга, Григорий Михнов-Вайтенко. — Линия работала и 23, и 31 января, и после спонтанной акции протеста 2 февраля. Информацию собирали совместно с «ОВД-Инфо» и «Апологией протеста». — Кто раньше вышел, продолжил заботиться о тех, с кем познакомился во время задержания, и сейчас эти люди активно участвуют в помощи, в организации передач. Многие не были на акции, а просто находились на улице в неудачное время в неудачном месте. Они восприняли это близко к сердцу и теперь активно включились в помощь задержанным, испытав тяготы задержания на собственном опыте.

«Людей принимают как груз с накладными»

В одном только чате «Передачи. Санкт-Петербург» состоят больше 3000 человек. Один из них — Игорь, «ученый, историк литературы». Говорит, что на различные акции ходил с 2011 года, но в последних не участвовал — не позволяют семейные обстоятельства. Алексею Навальному Игорь не симпатизирует, но и 23, и 31 числа многие его друзья вышли в поддержку всех политзаключенных. Остаться в стороне Игорь не смог.

Он помогал задержанным на акции 31 января. Тогда в Петербурге задержали столько людей, что их пришлось вывозить в областные отделы полиции, но активисты успели скоординироваться и распределить дежурства так, чтобы все отделы были охвачены.

— Когда к отделу приезжает транспорт с задержанными, можно сразу подойти — людей принимают как груз с накладными, это требует какого-то времени, — поясняет Игорь. — За это время можно попробовать подбежать и спросить у кого-нибудь из задержанных имя-отчество. Я дежурил у отдела полиции 51 — туда подвезли обычный автобус-маршрутку с людьми. В автобусе была открыта форточка. Я подбежал, представился, спросил фамилию-имя-отчество кого-нибудь, кто там находится. Люди были неподготовленные, многих схватили случайно; у людей стресс, недоверие ко всему, что они видят; давать конфиденциальную информацию, телефоны родных для связи готовы не все. Но, даже если знаешь информацию только по одному человеку, дело идет гораздо лучше. К тому же ты можешь сразу сосчитать, сколько человек подвезли. Главное — располагать пусть небольшой, но точной информацией и как можно быстрее передать ее через телеграм-канал или чат поддержки, чтобы скорее организовать помощь.

Игорь и еще несколько человек пытались передать задержанным продукты с 16:00 до 20:30 — четыре с половиной часа.

— Все это время люди сидели без еды, без воды — без всего. Офицер полиции, с которым я говорил, обещал, что вода будет предоставлена. А задержанный, с которым удалось связаться, сказал, что их выводили в туалет и предлагали набирать и пить воду из-под крана, — рассказывает Игорь. Все это время задержанные не были зарегистрированы, а пока люди не зарегистрированы, им нельзя оформить передачу — передать можно только какому-то конкретному человеку.

Игорь считает, что от акции к акции процесс помощи становится все более отлаженным.

— 31 января было очень полезно, что людей с самого начала расставили дежурить у всех отделов полиции в городе, — говорит Игорь. По собственному опыту задержаний и помощи задержанным он знает, что нужнее всего людям вода, ведь их подолгу возят в душном автобусе. Но и еда, и зарядные устройства тоже требуются, чтобы задержанные не оставались без связи.

— Должен быть разный формат гражданского взаимодействия, признак того, что мы все друг другу здесь не чужие, какие бы у нас ни были убеждения, ведь совершенно необязательно любить или не любить каких-то политических деятелей, — уверен Игорь. — Буквально на наших глазах, в прямом эфире ситуация переросла политические рамки и стала просто человеческой. Людей бьют, оскорбляют, унижают, причем публично, на провластных каналах. Это несправедливо, обидно, так не должно быть.

Тонкости передачи

Член общественной организации «Наблюдатели Петербурга» Дмитрий Бураков 31 января оказался среди 36 задержанных в отделе полиции № 39 в Металлострое.

— По дороге все задержанные передавали свои данные в «ОВД-Инфо», помогали передавать тем, кто не мог этого сделать, — рассказывает он. — Уже через два или три часа после того, как нас доставили в ОП, волонтеры привезли еду и воду. Потом передачи передавали еще два раза.

В отделении и судах Дмитрию и его товарищам по несчастью помогала адвокат-волонтер «ОВД-Инфо» Мария Беляева, которой он очень признателен.

При первой же возможности Дмитрий обратился в чат, чтобы узнать, кого и как ему отблагодарить за передачи.

— Мне сообщили контакты человека, который за свой счет купил нам продукты и воду. Связавшись с ним лично, я смог частично компенсировать его затраты, несмотря на некоторое сопротивление с его стороны. Этого, разумеется, от нас никто не требовал, но меня настолько растрогала организованность процесса помощи и его бескорыстность, что я не мог не отреагировать, — говорит Дмитрий.

Есть в телеграме и группа, которая занимается финансовой стороной вопроса — сбором средств на оплату передач в ОВД и спецприемники Москвы и Петербурга.

Вслед за Игорем Дмитрий отмечает, что особенно важно передавать задержанным воду. Из еды советует ту, от которой будет поменьше упаковки. А еще рекомендует включить в передачу хоть что-то, что смогут есть вегетарианцы: фрукты, сухофрукты, пресные хлебобулочные изделия. А вот сигареты и все то, что требует термообработки или кипятка, — чай, кофе, растворимые пюре, супы, лапшу — передавать бессмысленно.

Под защитой

Правозащитница, волонтер «ОВД-Инфо», бывший член ОНК Санкт-Петербурга Яна Теплицкая говорит:

— Люди в Петербурге всегда так или иначе помогали политическим задержанным. Раньше у нас была группа помощи задержанным, сейчас — огромные чаты на тысячи человек, где люди договариваются, кто и что именно в какой отдел несет. Есть чат «ОВД-такси». Накануне 31-го числа я написала туда, что не все адвокаты, которые готовы ездить к задержанным, будут на своих машинах, спросила, готов ли кто-нибудь их отвезти. Количество людей, которые мне мгновенно ответили, предлагая и подвезти, и оплатить такси, превысило количество адвокатов.

По мнению Яны Теплицкой, есть и то, над чем стоит поработать. Раньше была больше распространена практика взаимодействия с общественными защитниками. По идее, любой задержанный, который находится в отделе полиции, может написать заявление о допуске в отдел конкретного человека, которому доверяет быть своим общественным защитником. Последнего, опять-таки, по идее, должны пропустить внутрь, после чего он может стать защитником уже для всех задержанных, узнать, что с ними происходит, и рассказать об этом тем, кто остался снаружи. По наблюдениям Яны Теплицкой, сейчас ставка в большей степени делается на профессиональную юридическую помощь, но специалистов категорически не хватает.

— Людям надо самоорганизовываться, — уверена она.

Свобода против «Крепости»

Григорий Михнов-Вайтенко тоже уверен, что сейчас лучшая помощь — это информированность: стоит читать инструкции и памятки о том, что такое административное задержание, как помочь себе и близким, и, конечно, по возможности поддерживать пожертвованиями правозащитные организации и петербургскую горячую линию.

— Есть ощущение, что помощь может понадобиться и впредь. Чем грамотнее будут люди, тем лучше, — говорит он. — Сегодня обстоятельства жизни в России таковы, что вас могут внезапно задержать и отвезти в отдел. Не надо думать, что с вами этого не может случиться никогда, потому что вы ходите только по светлой стороне улицы. Раньше соблюдалась некая пропорция, которая позволяла большинству уходить со штрафами, можно предположить, что это было согласовано между судами и Главным управлением внутренних дел. Но поменялось руководство ГУВД, возможно, согласовать эти цифры не удалось, спешно искали резервы, куда распихать задержанных людей. В каких-то отделах вводили план «Крепость» и не пускали никого, ничего не давали передавать, а в каких-то вели себя абсолютно адекватно: всех пускали и передачи принимали, выдавали информацию о количестве задержанных. Как я понимаю, единой команды не было, все было отдано на откуп начальникам отделов, а дальше каждый в меру своих человеческих качеств решал этот вопрос.

— План «Крепость» абсолютно незаконен — он не отменяет права задержанных на еду, воду и юридическую защиту, — поясняет Яна Теплицкая. — Можно звонить дежурному прокурору, отправлять жалобы через интернет-приемную МВД и прокуратуры, звонить по телефону доверия полиции и по телефону 112, жаловаться уполномоченному по правам человека и единственному депутату Петербурга, который пытается с этим что-то сделать, Борису Вишневскому. Информацию об этом есть смысл отправлять в «ОВД-Инфо» и Общественную наблюдательную комиссию, любым организациям и людям, которые собирают эту информацию. Даже если конкретным людям не удастся передать еду и воду, важно знать, что в 40 отделах их 45 объявили дурацкий план «Крепость». Даже если вы не смогли передать еду и воду, скорее всего, вы улучшили положение задержанных тем, что были снаружи отдела. Полицейские, скорее всего, будут держать в голове: что бы они ни сделали с задержанными сегодня, есть люди, которых это волнует, и лучше не делать ничего особенно плохого.

Мундепы на страже

Координировать помощь задержанным стараются и независимые муниципальные депутаты. Первые шаги в этом направлении стала делать депутат острова Декабристов Татьяна Муковникова 23 января, а 31 января к ней присоединился депутат Владимирского округа Виталий Боварь. Вместе они решили попробовать объединить независимых муниципальных депутатов со всего города и распределить между ними отделы полиции.

— Идея была в том, чтобы дежурить у отделов и следить, когда привозят задержанных, а потом помогать общественным защитникам попасть в отдел, отстаивать права задержанных, фиксировать происходящее, — поясняет Виталий Боварь. — В общей сложности по отделам ездили около 15 мундепов.

С одной стороны, депутаты поддерживали задержанных, с другой — передавали информацию о происходящем дальше, координировали помощь. В ночь со 2 на 3 февраля несколько депутатов снова объединились, пытались попасть в отделы полиции, отслеживать перемещения людей, давать им базовые рекомендации.

— Теперь мы планируем собрать внутренний фидбэк и усилить коммуникацию с правозащитными организациями, чтобы впредь помогать именно там, где нужна помощь, — говорит Виталий Боварь.

— Скоростное расправосудие, ночные суды (видимо, скоро судить будут прямо в автозаках, организовав «судебный отсек»), ночевки десятков людей в автозаках, пыточные условия в отделах полиции, где люди находились до двух суток, запреты передавать им еду и воду, изъятие телефонов… Это — Петербург XXI века. При президенте Путине и губернаторе Беглове, — такие слова говорил в петербургском Законодательном Собрании Борис Вишневский, пока ему старательно отключали микрофон. Во время акций он в течение всего дня объезжал петербургские отделы полиции, пытаясь вызволить задержанных или облегчить их положение.

Шах и мат на аквадискотеке

— Кажется, людей, готовых помочь задержанным, даже больше, чем потребностей в помощи, — говорит Яна Теплицкая. — Может, не все еще идеально организовано и не все люди, которым нужна помощь, встречаются с людьми, которые готовы ее оказать, но все равно такая солидарность выглядит воодушевляюще.

Очень активно поддержали петербуржцы Маргариту Юдину, которую полицейский 23 января со всей силы ударил ногой в грудь, после чего женщина оказалась в реанимации. Правозащитники, муниципальные депутаты и «Команда 29» организовали для нее сразу три денежных сбора, помогли погасить кредиты, а когда женщина подверглась давлению со стороны органов опеки — сменить ей и ее детям место жительства. Помогали всем миром и Дарье Апахончич — петербургской учительнице, активистке и художнице. Недавно Дарью одной из первых признали иностранным агентом, а в связи с акциями провели у нее обыск и изъяли всю технику. Деньги на покупку новых компьютеров и телефонов для Дарьи и ее детей собрали за считаные дни.

Новые идеи взаимопомощи на глазах появляются в соцсетях и мессенджерах: кто-то предлагает психологическую поддержку, кто-то — покормить и выгулять домашних животных задержанных, у кого-то появляется идея самоорганизоваться в кружок юридической взаимопомощи. Практически у всех есть ощущение: помогать друг другу придется еще долго.