«Как такое возможно?»
«Однажды к нам в кризисный центр пришел дедушка. На вид странноватый такой, седобородый. Оказалось, что какой-то друг живет у него в квартире и пенсию отбирает. Он просил 400 рублей на справку, чтобы подтвердить право собственности. Я сказал, что денег мы не выдаем. Предложил ему помощь одеждой, продуктами. Но он от всего отказался. И я подумал: ну в крайнем случае проест он эти 400 рублей или пропьет, а может, и справку сделает. И говорю ему: “Андрей Иванович, выдаю вам в качестве исключения деньги. Напишите расписку, что до воскресенья должны явиться и показать справку”. Он весь засиял, взял деньги и ушел. На следующий день приходит, ставит сумку и достает из файлика справку из МФЦ и чек на 396 рублей», — рассказывает директор благотворительного кластера «Анна помогает» Олег Бележенко.
Проект «Кризисный центр» родился на базе благотворительного кластера «Анна помогает» в начале 2020 года. Проект задумывался как место, куда могут обратиться за помощью люди, попавшие в сложную жизненную ситуацию.
Идея кризисной помощи возникла два года назад. С начала 2019-го за помощью обратились около десяти человек, а к 2020 году в центре насчитывалось свыше пятисот анкет с просьбой о помощи. Больше всего обращаются пенсионеры, многодетные семьи, выпускники детских домов.
В начале 2021 года проект получил финансирование как самостоятельный проект Кризисного центра церкви Ингрии. Сейчас он находится на стадии запуска. Помещение будет расположено по адресу: ул. Большая Конюшенная, 8. Здесь будет кабинет психолога для проведения первичных консультаций и регулярных встреч, склад гуманитарной помощи.
«А однажды пришла бабушка, дал ей анкету. Она написала: “Я инвалид второй группы по зрению, живу одна, пенсия 9,3 тысячи, за коммунальные услуги плачу 5,5 тысячи. Прошу оказать помощь продуктами”. Я читаю и думаю: как? как такое возможно?»
Не хватает средств на продукты и предметы первой необходимости, не получается устроиться на работу, долги по коммунальным платежам, нужны дорогие лекарства, некому помочь. За каждой просьбой о помощи стоят живые люди.
Ирина
По данным Росстата, половине населения страны хватает денег только на еду и одежду. Каждая четвертая семья испытывает затруднения даже с покупкой одежды. 9 процентов жителей страны — а с начала пандемии их количество выросло до 13 процентов — живет за чертой бедности.
«Меня мама с детства приучала, что людям нужно помогать, — рассказывает Ирина. — В двадцать лет мне сказали, что умру и не доживу до двадцати пяти. Однажды мне было очень плохо, лежала в больнице. Приходит врач на обход, доцент кафедры медицинского института. Ну что, говорит, на инвалидность идешь? Нет, поступлю в этом году в ваш институт, буду людей лечить. Никому не говорите, что мне осталось только пять лет. Я буду долго жить. Он в дверях улыбнулся и сказал: “Блажен, кто верует”. Это была третья попытка поступить в медицинский, и я поступила. Самое главное — желание жить».
Сейчас Ирине пятьдесят четыре года. Всю жизнь она проработала врачом, а три года назад окончила теологический институт. Теперь шутит, что может лечить и тело, и душу.
Когда начался «этот ковид», говорит Ирина, она не знала, с чего начать. Еще до пандемии составила список бабушек из церкви, одиноких людей, многодетных семей — и стала по нему звонить.
«Здравствуйте. Я Ирина, дьяконица в церкви. Как у вас дела? Есть кому принести продукты? Многие говорили: “Ой, нам хватает, но вы знаете, у нас тут соседка совсем одна, бедствует. Можно ей помочь?”»
Одна бабушка была, вспоминает Ирина: за восемьдесят, ухоженная, не выглядит на свой возраст. Носочки вяжет и у магазина продает.
«Я знала, что она одна, детей нет. Звоню ей, спрашиваю, как дела, как здоровье. А потом говорю: вы знаете, у нас тут очень хорошие продуктовые наборы по президентскому гранту закупили. Мы вас не обидим, если поможем?»
Некоторые нуждающиеся категорически отказываются — и это реакция отчаяния. Многие люди, которым помогают, спрашивают: может, нужно отдать тем, кому еще хуже? «Мы же не совсем без хлеба сидим».
«Одной бабушке государство помогло с дровами: отдали ей горелый дом. Мы приезжали пилить эти дрова, продукты привозили. У нее дом в лесу, в радиусе ближайшего километра никого. Она печку сама топит, ружье есть — говорит, хорошо стреляет».
«Как не помочь?»
В анкетах, которые люди заполняют, когда просят у центра помощи, они не описывают свои жизненные ситуации подробно.
Вот многодетная семья, которой была оказана помощь, трое детей. Они решили улучшить свои материальные условия, купили на вторичном рынке жилье, в ремонт вложились. Вдруг звонок, дверь открывается — и им выдают постановление суда на выселение. Первый хозяин признан недееспособным. Сделка купли-продажи считается аннулированной. Человек, с которым они заключали сделку, исчез с деньгами. А они материнский капитал туда вложили, взяли кредит в банке. В этот момент очень тяжело заболевает муж.
Или вот еще случай — мужчина свел счеты с жизнью, и осталась одна женщина с тремя детьми и кредитами.
Часто люди, которые действительно нуждаются, не просят помощи, замыкаются в своей беде, боятся осуждения, насмешек.
«А вот еще случай. Пожилая женщина, тоже за восемьдесят, врач. Пенсия у нее минимальная, много денег уходило на лекарства. Пытались помочь ей продуктами, но на момент получения этих продуктов бабушка умерла. Мы тогда анкету переписали на ее дочку. Она вернулась из Азербайджана, у нее там муж умер от инсульта. Последние полгода ухаживала за мамой, тоже вся больная, никаких льгот. Ну как этой семье не помочь?»
Нуждаются не только пожилые, но и молодые, говорит Ирина. У них, например, нет своего жилья, берут кредиты, на работу устроиться трудно. Рождаются дети — и денег не остается совсем.
«Во время ковида многие люди потеряли работу. Когда человек долго живет в трудной ситуации, которая не разрешается, у него опускаются руки. Если человек молодой, у него еще есть силы бороться, а пожилой не сможет. Наша задача — этих людей знать и помогать. Сколько можем и чем можем».