«Когда я их вижу, у меня всё, нервы поднимаются»

Доктор медицинских наук, специалист Центра независимой экспертизы «Аспект» Василий Белов говорит, что фобическое расстройство неизлечимо. Терапия только подавляет его симптомы. Теперь Сергей не может избавиться от страха и тревоги, когда видит полицейских, — даже в кино. Не может оставаться дома один. Не может нормально спать.

После избиения в отделе полиции Сергей принимает транквилизаторы и нейролептики.

* * *

Все началось осенью 2019 года. Днем 16 октября полицейские из районного отдела полиции «Княгининский» приехали к Митину и его соседу по дому, тогда 18-летнему студенту техникума Сергею Модератову. Их расспрашивали о краже металлолома.

Потом приехали еще раз.

И еще.

В третий раз они увезли молодых людей в отдел полиции. С ними поехали матери, но тех оставили на первом этаже с участковым. Митина и Модератова отвели в кабинеты на втором этаже. Мать должна была находиться рядом с Сережей из-за его диагноза, но сотрудники ОВД проигнорировали этот факт.

Позже в разговоре с правозащитниками Митин предположит: настоящей причиной внимания к ним стало то, что за месяц до этого он с приятелем увидел полицейских Трушина и Фомина в служебном УАЗе у консервного завода. «Полицейские на вид были пьяные», — вспоминает Сергей.

В кабинете находились около пяти полицейских, говорит Сережа. Они то заходили, то выходили. В их числе был и начальник отдела Александр Трушин. На слова Митина, что ему ни о какой краже ничего не известно, полицейский бил его пластмассовой линейкой по затылку. Сергею угрожали вырвать ногти газовым ключом, открывали рот и говорили, что начнут рвать зубы. Пытались надеть на него противогаз. Пугали электрошокером, подносили к голове пистолет.

Один из полицейских сказал, что для Сергея уже готова могила на кладбище.

Угрозы сопровождались оскорблениями, ударами и матом. За несколько часов допроса Сереже не позволили присесть. Грохот доносился и из соседнего кабинета, туда отвели его соседа.

В итоге Митин в обмен на обещание отпустить его подписал бумагу, на которой было что-то написано, — ее содержание ему неизвестно. Сергей не умеет читать.

С Модератовым, как он расскажет позже юристам «Комитета против пыток», обращались еще  грубее. Тот же начальник отдела Трушин потребовал сесть на корточки и вытянуть руки вперед и стал по ним бить ногами. Студент после этого встал, чтобы прекратить насилие, но Трушин его тут же ударил в левый бок кулаком, потом по шее и спине, рассказывал задержанный правозащитникам.

Другие полицейские сидели и смотрели.

Тоже пистолет, тоже противогаз, воздух перекрывали на 30 — 40 секунд.

«Трушин <…> сказал своим подчиненным полицейским, чтобы подгоняли машину ко входу, в которой отвезут меня на свалку и застрелят, а моей матери скажут, что я ушел в туалет и сбежал», — вспоминал юноша. Модератову, как и Митину, угрожали шокером. В итоге и он подписал какой-то документ, написанный участковым Зиновьевым.

Матери задержанных слышали крики и шум со второго этажа. Они волновались, требовали от участкового объяснений. Тот не реагировал никак.

«Вздохи были, стук такой резкий, падение было. Я хотела туда пойти, но меня не пустили, объяснили, что ничего такого страшного с ними не случится, поговорят с ними и отпустят. Ну вот мы в течение пяти часов там вот это все слышали», — вспоминает Марина.

Первым с допроса вышел ее сын, на нем была разорвана куртка. Через 15 минут спустился и сосед. Участковый отвез задержанных обратно домой на служебном УАЗе.

Ни Митин, ни Модератов так и не признали вину в краже. Митин позже рассказал, что 15 октября весь день был дома и лишь выходил на лестничную площадку с другом. Уголовное дело на молодых людей так и не завели.

* * *

После грубого допроса в отделе полиции Митин сбежал из дома на два дня, он оставался у двоюродного брата, опасаясь возвращения полицейских.

Когда вернулся, его мать обратилась в бутурлинскую больницу, врачи диагностировали у Митина ушибы передней брюшной стенки и коленных суставов. У Модератова, помимо ушибов, зафиксировали закрытую черепно-мозговую травму и сотрясение головного мозга.

По запросу правозащитников обратились к врачу-психотерапевту, который диагностировал у Сережи Митина тревожное фобическое расстройство.

Юристка «Комитета против пыток» Кристина Диогидзе, которая занимается этим делом, рассказывает, что ей неизвестны уголовные дела, возбужденные из-за полученных в результате пыток психических травм. По мнению специалиста в области судебно-медицинской экспертизы, появление фобического расстройства у Митина в результате полицейского насилия должно расцениваться как тяжкий вред здоровью.

«В практике “Комитета против пыток” таких кейсов не было. Нам не известно о том, чтобы какого-то сотрудника правоохранительных органов осудили за причинение вреда ментальному здоровью потерпевшего. Если пытавших Митина полицейских осудят, это станет прецедентом», — объясняет юристка.

* * *

Спустя год старший следователь Большемурашкинского межрайонного отдела управления СК по Нижегородской области Владимир Масанов не нашел причин для возбуждения дела о полицейском насилии, а те же сотрудники полиции, в том числе начальник отдела Трушин, по сей день остаются на своих должностях.

Следователь решил не возбуждать дело на основании показаний самих полицейских: сотрудники отдела утверждают, что никакого насилия к молодым людям не применяли, а Трушин и вовсе настаивает, что Модератов сам требовал ударить его и несколько раз пытался биться головой о стену.

«У нас есть совокупность объективных доказательств, на основании которых мы можем сделать вывод. Они [Митин и Модератов] говорят одно и то же, они были в соседних кабинетах. У одного черепно-мозговая травма, у другого тревожное фобическое расстройство. Матери слышали грохот. Отрицать очевидное в данном случае достаточно тяжело, но следователь умудряется», — говорит юристка КПП Кристина Диогидзе. Она собирается попасть на личный прием к руководителю областного управления Следственного комитета и добиться возбуждения уголовного дела.

«К сожалению, следственные органы абсолютно не заинтересованы в том, чтобы такие дела расследовать, потому что получается, что государство обвиняет само себя в несостоятельности. Каждый раз начинается одна и та же история: выносится “отказное” постановление, пыток никаких не было, и все у нас в порядке, у нас же идеальное государство. То есть государство не готово признавать свои же ошибки. Поэтому Следственный комитет так поступает. И конечно же, приходится нам немножечко их подпинывать и подталкивать, чтобы они начинали шевелиться и работать. Иначе людей так и будут пытать, и никто за это никакой ответственности просто не будет нести», — говорит Диогидзе.

Помимо юридической поддержки, «Комитет против пыток» помог Митину получить консультации психиатра и психолога после событий в ОВД, а также оплатил ему препараты, назначенные специалистами.

* * *

Сам Сергей Митин говорит, что сейчас лучше себя чувствует, чем в первые месяцы, однако ему тяжело видеть в поселке полицейских, которые его били.

«Когда я их вижу, у меня всё, нервы поднимаются, — долго подбирает он слова. — [Вижу их], когда они приезжают к кому-то, к соседям там».

* * *

«Комитет против пыток» уже больше 20 лет помогает пострадавшим от пыток со стороны силовиков, таким, как Сергей Митин и Сергей Модератов. Юристы НКО добиваются возбуждения уголовных дел и выплат компенсаций за насилие.

«Многие наши заявители не обладают даже средствами для того, чтобы нанять юриста, который бы помог. А если наймут за деньги, то не каждый [юрист] станет браться за то, чтобы наезжать на правоохранительные органы, потому что юристы хотят работать в этой стране, а им могут просто угрожать и так далее. Мы никаких угроз не боимся. Просто, если мы не будем им помогать, им никто не поможет», — уверена Кристина Диогидзе.

«Комитет против пыток» продолжает полноценно помогать своим доверителям только за счет пожертвований. Оформите разовое или регулярное пожертвование, и вы поможете добиться справедливости.