Арифметика жизни

Татьяна — переводчик с французского языка. Но и с медицинского на «человеческий» переводит не хуже. Годы общения с гинекологами пополнили ее словарный запас профессиональными терминами «хорион», «миграция плаценты», а еще — «перинатальная потеря». Татьяне всегда удавалось легко забеременеть. Проблемы начинались после. Первого ребенка она потеряла, когда ей было двадцать восемь лет. И только двенадцать лет спустя она может рассказывать об этом почти без слез.

Раз

Татьяна и ее будущий муж решили стать родителями через год после знакомства. Забеременела она почти сразу и ходила счастливая, пока не увидела коричневые выделения на нижнем белье. «Я думала, что это не страшно и так бывает. Полное неведение с моей стороны, конечно. Через несколько дней пошла в женскую консультацию. Практически там и начался выкидыш», — Татьяна собирает со стола невидимые крошки.

Гинеколог вызвала Татьяне скорую помощь, посоветовала просить врачей по возможности сохранить беременность, и отправила ждать в коридор. В скорой ехала еще одна девушка, тоже в слезах. Татьяна почти теряла сознание, но пыталась ее утешить. Путь от врача в женской консультации до врача в больнице занял пять часов. Когда Татьяна попала на прием, сохранять уже было нечего — и ее отправили на выскабливание. Уже потом Татьяна узнала, что на таком маленьком сроке — всего пять недель — можно было обойтись без этой травматичной процедуры, во время которой могут занести инфекцию, повредить стенки матки и расширить шейку, то есть значительно усложнить будущие беременности. И все равно Татьяна надеялась, что в следующий раз повезет.

Два

Повезло через два года. Но кровянистые выделения появились почти сразу и не заканчивались. Оказалось, плацента прикрепилась прямо над шейкой матки — такое положение становится частой причиной выкидышей. Чтобы снизить риск, Татьяна месяц лежала в больнице на сохранении. В двенадцать недель ее выписали, но выделения все равно продолжались.

После выписки она переехала к родителям, которые взяли на себя работу по дому и прочие хлопоты. Татьяне нужно было делать только одно: ничего не делать. Так и было. У Татьяны появился животик, она купила джинсы для беременных. А ночью после шопинга началось сильное кровотечение. Ее отвезли в Александровскую больницу — самую страшную из всех, что она видела.

Ужасным опытом стал осмотр на гинекологическом кресле. Для этого всех сгоняют в общий коридор, где сидят не только пациентки, но и их мужья. Перед тем как зайти в кабинет, нужно снять трусы и халат, повесить их на вешалку и зайти в одной рубашке. По словам врачей, раздеваться в кабинете негигиенично.

После осмотра заведующая отправила Татьяну на ультразвуковое исследование, хотя коллега была против: когда матка в тонусе, УЗИ может спровоцировать выкидыш. Это и случилось ночью. «Плод практически вышел. Это уже был человечек. Мальчик или девочка, мне не сказали, хотя я хотела знать. Мне снова сделали чистку, но даже не сменили постельное белье — и на пододеяльнике остался темный контур ребенка. Каждый раз я его видела, — говорит Татьяна и, кажется, до сих пор не верит, что такое возможно. — Потерю ребенка можно сравнить с открытой раной. А в Александровской больнице она еще и “нагноилась” из-за отношения персонала».

Три

После двух неудачных попыток гинеколог отправила Татьяну наблюдаться в Центр профилактики и лечения невынашивания беременности при Родильном доме № 1. Там лечили от всего и любыми способами — на всякий случай. Татьяна перечисляет БАДы, физио- и гирудотерапию — для улучшения кровообращения. «Пиявок ставят туда. Совсем туда — во влагалище. Неприятно, больно — не важно. Я была на все согласна, лишь бы получилось». После первого сеанса гирудотерапии из-за потери крови Татьяна упала в обморок прямо в вагоне метро. Хорошо, что рядом был муж.

Еще два года спустя Татьяна вновь забеременела, и снова узнала об этом по пятнам крови. От госпитализации отказалась: к тому моменту государственные больницы вызывали только ужас. Она решила наблюдаться в платной клинике. «Врач велась на мои страхи и не настаивала на том, что, может быть, следовало сделать. Я очень боялась УЗИ, потому что после него случился выкидыш. Когда его все же сделали, оказалось, что было второе плодное яйцо, но без эмбриона. От него остался амниотический тяж — риск преждевременных родов». Татьяна заранее узнала, какой роддом специализируется на этой проблеме.

А еще на УЗИ стало известно, что будет мальчик. Татьяна расстроилась, потому что очень хотела девочку, и сказала мужу, что они обязательно попробуют еще.

К 24-й неделе анализы были идеальными, кровотечения прекратились — и врач не стала делать контрольное УЗИ. Через две недели у Татьяны начались схватки. В выбранном заранее Роддоме № 9 случились преждевременные роды. Когда мальчик родился, его сразу забрала бригада реаниматологов. Через 10 минут медики вернулись и сообщили о сильной гипоксии и лицевом предлежании плода — Митю не спасли.

«Меня спросили, хочу ли я увидеть малыша, и принесли его — в бумажном полотенце. Мне было так больно, что он не в пеленке, а в салфетке. Как только я начала плакать, его забрали. В 9-м роддоме очень деликатное отношение, но все же мне не дали того времени, которое мне было нужно, чтобы прийти в себя, взять его на руки, поцеловать».

Татьяну и ее мужа спросили, будут ли они забирать Митю, они отказались: «Может быть, сейчас я бы забрала и сама похоронила — таким образом ситуация бы завершилась и ее было бы легче принять. Но тогда не забрали. Возможно, сыграло роль давление общества — привычка замалчивать потерю». Почти никто из знакомых Татьяны не знал о происходящем, и рассказывать, что опять не получилось, было невыносимо.

После родов у Татьяны остались свидетельство о рождении, свидетельство о смерти и бесконечный поток вины.

«Я мучила вопросами заведующего отделением: почему, почему, почему? Почему я недоглядела, почему не почувствовала раньше, что что-то не так, почему гомеопата слушала, почему УЗИ не делала».

Справляться с потерей, страхами, сомнениями одной было тяжело. Помогли коллеги. С одной у них с Татьяной был примерно одинаковый срок, у другой раньше была замершая беременность. «Им я выговаривалась, когда мне это было необходимо. Они не просто слушали, они не боялись моей боли. С другими до сих пор тяжело общаться, слышать не те слова… А что тут скажешь? Я и сама, несмотря на свой опыт, иногда не знаю, что сказать».

Четыре

Пережить три потери и снова решиться — очень страшно и очень смело. Но Татьяна была уверена, что не может не получиться.

К четвертой беременности Татьяна готовилась как космонавт к выходу на орбиту. Подруга посоветовала обратиться к акушеру-гинекологу Роддома № 1 Игорю Михайловичу Нестерову. Он специализируется на самых сложных случаях, а счастливые пациентки называют его «врачом от бога» и «доктором, у которого беременеют все».

И началась подготовка. Сдав анализы, Татьяна узнала, что у нее предрасположенность к тромбофилии и нужно страховаться, чтобы все получилось. Подстраховались. Убрали спайку, простимулировали эндометрий — и четвертая беременность состоялась.

«Страшно было постоянно. Мы даже пол ребенка не выясняли. Я винила себя за то, что хотела девочку, а родился мальчик — и я его потеряла. В критические недели срока — 15-ю и 27-ю — меня клали на сохранение, с Игорем Михайловичем больниц я уже не боялась. В 1-м роддоме отношение было человеческое и доброе, там было спокойно».

Кроме качественной медицины, Татьяна искала достойную психологическую поддержку. Признается, что благодаря психологу ей даже удалось полюбить беременность.

Татьяна уже преодолела рубеж в 30 недель и уверенно шла к цели, когда резко начала набирать вес из-за сильнейших отеков, давление выросло, появился белок в моче — поставили диагноз «преэклампсия», а это угроза и ребенку, и матери. Положили на сохранение в Первый Санкт-Петербургский государственный медицинский университет им. акад. И. П. Павлова, куда к тому моменту перешел работать Нестеров.

«Мне было не заснуть, и я пошла к медсестре. Она выдала таблетки от давления и пошутила, что если приду еще раз, то отправит меня рожать. А мне плохо, мне не заснуть — я снова к медсестрам. Сдала мочу — белок зашкаливает».

Татьяну тут же отправили в реанимацию, потому что следующая остановка после преэклампсии — судороги и кома. Там и начались схватки. 11 июня в 00:10 сделали кесарево — и родился Саша. Татьяна рассказывает, как ее разбудили после общего наркоза, презентовали кулек, дали поцеловать и унесли. «Было странное ощущение. Поскольку у меня есть опыт, когда роды состоялись, а ребенка нет, в этот раз было очень сложно поверить, что с малышом все в порядке».

Пять

С Сашей и правда все было в порядке. Он подрос, молодая мама — наконец мама! — вернулась на работу. Случайно во «ВКонтакте» увидела объявление благотворительного фонда «Свет в руках» — искали волонтера-переводчика. Посмотрев темы статей, сразу согласилась. Так переводы стали частью ее психотерапии.

«Мне было важно читать о потерях, о чужом опыте. Истории других женщин помогли придать важности тому, что мой ребенок был, что о нем нельзя просто забыть. Свою историю не перепишешь, но важно знать, что можно пережить это по-другому — более бережно ко всем. И важно обсуждать проблему, а не замалчивать».

Татьяна хотела двоих детей и, когда Саше исполнилось пять лет, снова легко забеременела. Но поняла, что в этот раз одна со всеми страхами не справится. «Не важно, когда была потеря, аукается она всегда», — Татьяна подала заявку на психологическую помощь «Свет в руках» и добавилась в чат фонда. «Этот чат — поддержка для всех, у кого есть опыт потери. В чатах розовых пони нам не место», — считает Татьяна. Благодаря фонду пятая беременность прошла спокойнее. Татьяна не побоялась пойти на УЗИ и узнать пол ребенка. Хотя после всего, что ей пришлось пережить, это не имело значения.

На 33-й неделе Татьяна уже была в декрете, работала из дома. И снова заметила выделения, но ночью стало так страшно, что она снова уехала в Первый мед. Воды отошли через три дня. Хотели везти рожать в перинатальный центр в другом районе Петербурга, но у Татьяны внезапно поднялись температура и давление, стало трясти, как самолет во время турбулентности. Отвезли не в перинатальный центр, а в операционную. Утром 31 мая свой первый вдох сделал Мирон. После месяца в реанимации и детской больнице он наконец оказался дома — с мамой, папой и братом. Гораздо позже Татьяна узнала, что кровь у нее была на грани сепсиса и до перинатального центра она бы просто не доехала.

После родов психолог фонда тоже поддерживала, отвечала на все тревожные сообщения Татьяны. Сейчас на постоянное и вдумчивое общение у матери двоих детей времени нет, но, когда накатывает, выговориться помогают голосовые сообщения. «Найти специалиста, который может работать с этой темой, тяжело. А в фонде “Свет в руках” они есть, и с ними комфортно», — Татьяна знает, что говорит.

Саша еще маленький, но уже помогает качать коляску, в которой спит пятимесячный Мироша. Саша считает младшего брата «хорошеньким» и «миленьким». Стоит только раз заглянуть в коляску — и не согласиться с этим невозможно. О том, что у него был старший брат Митя, Саша пока не знает. Но его мама никогда не забудет.

Благотворительный фонд «Свет в руках» делает очень редкое и важное дело — помогает женщинам пережить перинатальную потерю и двигаться дальше. Для этого фонд предлагает психологическое сопровождение, обучает медицинский персонал бережному общению с беременными женщинами, оказывает адресную и системную помощь. Это значит, что семья услышит только правильные слова. И решится снова стать родителями. А того самого малыша завернут в красивую пеленку, дадут поцеловать и никогда не забудут. Давайте поддержим фонд ежемесячными пожертвованиями: даже небольшая сумма станет огромным подспорьем в работе фонда.

Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!