Моя бабушка Вера Алексеевна родилась в Грозном в августе 1932 года. Города, в котором она росла, училась и работала, больше нет — бабушка уехала незадолго до начала войны. Дом, университет, друзья и соседи — все это исчезло из ее жизни.
В декабре 1992 года в Грозном была напряженная обстановка. Самолеты уже не летали. Бабушка успела уехать чуть раньше, чтобы помогать маме в Санкт-Петербурге — нам с сестрой тогда было по семь месяцев. Бабушка ничего не взяла с собой из вещей — думала, что все скоро закончится, и собиралась вернуться в город — на работу и домой. Потом в Грозный ввели войска. Больше бабушка туда не возвращалась.
Я знаю о детстве, коллегах и учениках бабушки Веры по ее рассказам. Ее воспоминания будто стали моими. Деревья в саду дома, университет. Она рассказывала, каким красивым был Грозный, особенно в дни демонстраций на Первое мая, Седьмое ноября. Позже я нашла архивные фото с этих демонстраций и бабушку на них. Узнавая прошлое своей семьи, я совсем иначе смотрю на себя и ощущаю настоящее.
В детстве мы смотрели программы новостей, я видела обстрелы, разрушенный город. Бабушка узнавала дома и улицы и каждый раз плакала. Она умерла в сентябре 2010 года от повторного инсульта.
До последнего она переписывалась со своей подругой и коллегой, уехавшей из Грозного в Минеральные Воды. Многих коллег бабушка так и не нашла. Когда ее не стало, я захотела увидеть Грозный таким, каким она запомнила этот город.
Бабушка училась в университете в Грозном, защищала диссертацию в Киеве, преподавала с 1954 года. Ее избрали заведующей кафедрой начертательной геометрии, а затем деканом математического факультета Чечено-Ингушского государственного университета. Работала она почти до самого начала войны, пока не улетела в Санкт-Петербург, — двадцать лет на руководящих должностях.
У меня почти нет семейных фотографий. Я не знаю, как бабушка выглядела в молодости, а мама — в детстве — все осталось в Грозном. Когда я начала собирать из обрывков историю трех поколений моей семьи, нашла архивные фотографии преподавателей и студентов Чечено-Ингушского государственного университета 1970-х годов. Бабушку узнала по ее взгляду и улыбке.
Бабушкиных коллег и учеников я нашла в разных городах России. Они показали мне сохранившиеся фото студентов и преподавателей Чечено-Ингушского государственного университета 1960—1980-х годов. По этим снимкам и словам я восстанавливаю свою семейную память, достраиваю из обломков образ города. Я представляла Грозный, в котором живут люди. Он был очень зеленый.
Я нашла интервью с доктором физико-математических наук Шервани Солтахановым, заведующим кафедрой прикладной математики Чеченского государственного университета, где он говорил о моей бабушке: «Когда из Ленинградского университета пришло приглашение с просьбой направить меня в аспирантуру, мне в родном Чечено-Ингушском государственном университете отказали. В то время аспирантура полностью была целевая и без направления невозможно было поступать. Только через несколько лет мне дали добро на поступление. И это только благодаря Вере Алексеевне Федоренко, декану математического факультета».
По упоминанию бабушки в этом интервью я и вышла на Шервани — он прислал мне архивные фото университета и контакты других коллег. Эльман Джамбетов был одним из учеников, а потом стал коллегой бабушки. Он говорил, что учился у Веры Алексеевны по специальности «математика».
«Получал пятерки, что непросто у нее было», — говорил мне Эльман. Бабушка познакомила его с геометром Кованцовым из Киева, советовала заниматься под его руководством, но он решил поступить иначе. «Вера Алексеевна обиделась, и мы “расстались”. Затем некоторое время я работал по совместительству у нее на кафедре», — вспоминает Джамбетов.
По его словам, бабушка великолепно читала лекции: «Ни одного лишнего, ни одного недоговоренного слова, как ЭВМ. Я и теперь, спустя пятьдесят лет, храню ее лекции в тетрадях».