Такие дела

Игры для взрослых

Песни молодости — нет, фильмы — да

Мария сидит за столом, перед ней ноутбук — она ведет пару по истории педагогики. По другую сторону стола сидит пожилая женщина и, когда Мария задает студентам вопрос, — отвечает, часто невпопад. Это мама Марии Валентина Ильинична. Ей 79 лет, и четыре года назад у нее появились первые признаки деменции. 

Сначала она забывала, как добраться домой, но могла гулять во дворе своего дома — под присмотром дочери, которая выглядывала из окна каждые 20 минут. Потом дочь с мамой гуляли только вдвоем: разговаривали, решали устно примеры до десяти и вспоминали таблицу умножения — когда получалось. Четыре года болезнь медленно прогрессировала, и сейчас Валентина Ильинична почти не выходит из дома и нуждается в постоянном уходе.

Они с дочерью живут вдвоем. Когда Марии нужно отлучиться, она просит присмотреть за мамой подругу, которая живет в этом же доме, а если выбегает в магазин — запирает дверь, чтобы мама не вышла и не потерялась. Иногда Марии помогает ее собственная дочь, но не всегда есть время: три года назад у той родился сын. Зато от правнука Валентине Ильиничне достаются игры: раскраски и пазлы.

 

В мастерской по обработке дерева
Фото: Маргарита Зенкина

 

Игры — один из способов занять пожилого человека с деменцией. Они помогают дольше сохранить когнитивные функции, а еще дарят немного свободного времени ухаживающим: пока пожилой занят, можно заниматься своими делами. 

Любимая игра Валентины Ильиничны — старая советская мозаика из пластмассовых гвоздиков с цветными шляпками и поля с дырками. Она не может составить из разноцветных фишек рисунки, но умеет заполнять все дырки. Правда, она уже наловчилась — и игра ей немного наскучила. 

Мария каждый день нащупывает, что откликается ее маме: песни молодости — нет, фильмы — да, лепить из пластилина — нет, потому что цветной пластилин хочется съесть, резать овощи для супа — да, потому что мама всю жизнь хлопотала по хозяйству и это ей знакомо. 

Мария массирует маме пальчики — это помогает сохранить моторные функции и почувствовать присутствие близкого рядом. Чтобы сохранить моторику дольше, Валентине Ильиничне нужно что-то перебирать, теребить. Но организовать такую деятельность бывает сложно. Мария говорит, что, если бы в магазинах был большой выбор игр для людей с деменцией, это сильно облегчило бы уход. 

Елена АксютинаФото: Маргарита Зенкина

Валентине Ильиничне могла бы подойти специальная муфта — полый цилиндр из толстой ткани или меха с пришитыми изнутри бусинками, пуговками и лентами, которые интересно перебирать. Или бизиборд — доска или куб с закрепленными на нем деталями вроде шнурков, винтиков, кнопок; такие еще продают в детских магазинах в разделах развивающих игрушек. Или деревянный пазл с большими яркими деталями. А могли бы и не подойти: игры очень индивидуальны. Поэтому важно иметь большой выбор.

Мозг без работы

Александра Щеткина, президент благотворительного фонда «Альцрус», говорит о важности досуга для пациентов с деменцией: «Мозг, лишенный работы, придумывает ее себе сам — это и галлюцинации, и бред, и ажитация».

На каждой стадии болезни свой способ увлечь пожилого человека. Если в начале полезно перебирать «коробки памяти» со старыми фотографиями или вспоминать таблицу умножения, как это делали Елена с Валентиной Ильиничной, то на последних стадиях такая интеллектуальная деятельность человеку часто не под силу. Важно сохранять те функции, что есть, даже если это уже только моторика. 

 

Изделия «Мирабилис»
Фото: Маргарита Зенкина

 

Есть основные принципы, по которым делают игрушки для пожилых людей. У них плохое зрение, поэтому детали крупные и яркие. Мелкая моторика уже не так хорошо развита — и игру делают в два раза больше, чтобы было удобно. Если человек только начал болеть, ему подойдут игры на память. Если уже не разговаривает и не узнает родных — игры на моторику. 

Все это легко может разбиться о личные предпочтения, когда человек просто не принимает игру по каким-то своим причинам. Например, Валентина Ильинична любит манипулировать привычными знакомыми предметами — варежками дочери или советской игрой из ее детства. Если бы дочь просто дала ей новую игру и не поиграла бы с ней вместе — могла бы и не принять. 

В России нет ни одного массового производства игр для пожилых людей. А покупать их за рубежом дорого. Родственники тогда придумывают что-то сами: распечатывают раскраски из интернета, приспосабливают детские игрушки — хотя пожилые отказываются заниматься с играми, которые выглядят по-детски.

Елена Аксютина с родителями и детьмиФото: Маргарита Зенкина

Наладить производство качественных и доступных игр для людей с деменцией хочет предпринимательница Елена Аксютина. Четыре года назад она открыла в Томской области семейное производство детских игрушек и сувениров из сибирского кедра. Сейчас при поддержке неврологов и психологов она создает деревянные игры для пожилых людей и людей с деменцией.

В мастерских «рождались козочки»

У Лены у самой пожилые родители. Геннадий и Людмила — ему 72, ей 71 — переехали с Алтая в село Сергеево Томской области вслед за дочерьми. Геннадий от безделья — тогда он уже вышел на пенсию — решил открыть в местной школе теннисный кружок, чтобы дети могли бесплатно заниматься. Через полтора года удалось получить 40 тысяч рублей от местной администрации на теннисный стол и ракетки, но, когда начали заниматься, директор школы сказал: «Не положено» — у Геннадия не было педагогического образования. 

Тогда он обустроил себе маленькую мастерскую по обработке дерева, начал изучать, как с ним работать. К нему присоединилась младшая дочь Лена — после ухода из найма и неудачной попытки открыть другой бизнес.

Геннадий за работойФото: Маргарита Зенкина

Строить свое дело в сельской местности непросто. Первые инструменты покупали на пенсию Геннадия, что-то брали в кредит. Мастерские обустроили там, где раньше «рождались козочки», — до занятия деревообработкой Аксютины держали скот. Зимой температура в неотапливаемом помещении опускалась до минус 50 — приходилось каждые полчаса забегать домой погреться. Древесину — шестиметровые доски сибирского кедра — покупали на пилорамах: в лесу рубить деревья нельзя. Сушить древесину возили в райцентр в 35 километрах, пока не построили свою сушилку.

Первыми изделиями фабрики в канун 2018 года стали елочные игрушки. Семейная фабрика начала зарабатывать на местных ярмарках, но деньги были небольшие. На первой ярмарке, делятся Аксютины, продали «целую одну игрушку» — это не покрыло даже оргвзноса.

Однако потихоньку о семейном деле — фабрике «Мирабилис» — начали узнавать. Пошли интернет-заказы, которые отправляли «Почтой России». Со временем в мастерских появилось и отопление, и электричество — его провел муж Лены. Сейчас они вдвоем выпиливают и шлифуют игрушки, удерживая младших детей на разумном расстоянии от острых лобзиков. Их четырнадцатилетняя дочь покрывает изделия краской и льняным маслом — так зарабатывает карманные деньги. Спустя несколько лет бизнес начал полностью содержать семью.

 

На фабрике «Мирабилис»
Фото: Маргарита Зенкина

Раньше в мастерских работали и родители Елены. Отец выпиливал игрушки по 8—12 часов в день. «Не надоедало. Наоборот: не идешь в мастерскую день-два, и настроение паршивое, и жить неохота», — говорит Геннадий. В свои 72 года он освоил фотошоп и корел, чтобы создавать дизайн изделий, — ему вообще больше всего нравится заниматься тем, чего он еще не умеет. Сейчас Геннадий из-за проблем со здоровьем помогает больше «советом, а не делом».

Теперь Лена хочет, чтобы фабрика больше влияла на жизнь других людей. «У меня родителям за 70 и трое детей, и я сама не молодею», — объясняет Лена идею нового проекта — игр для пожилых. Идея появилась в 2020 году, когда она с мастерской участвовала в онлайн-программе поддержки социальных предпринимателей 90 days challenge. На одной из зум-встреч она заикнулась, что у нее несколько раз спрашивали, делает ли фабрика игры для пожилых и больных Альцгеймером. За это зацепились менторы и познакомили ее с неврологами, психологами и специалистами профильных НКО.

«Сначала я называла это проектом по развитию мозга. Я тогда ничего не понимала, но специалисты мне рассказали, что в этом возрасте мозг не развивается, ты просто тормозишь процесс деградации», — рассказывает Лена. 

Десяток прототипов

Сейчас Аксютины делают прототипы игр: это и фигурки-пазлы из сибирского кедра с крупными яркими деталями, которые можно поставить на полочку и любоваться, когда собрал, и деревянные раскраски в виде симпатичных матрешек, которые будут идти в наборе с красками и кистями, и настольные игры, которые помогают тренировать память. 

ГеннадийФото: Маргарита Зенкина

Чтобы удешевить производство, Аксютины осваивают станок ЧПУ — числового программного управления. Он делает производство игр быстрее и дешевле, сокращая ручной труд. «Пансионаты и рады покупать игру ручной работы за 5 тысяч рублей, но лучше они на эти же деньги купят несколько разных: и пятнашки, и пазлы, и крестики-нолики», — говорит Лена. В будущем она хотела бы предлагать игры по меньшей цене и производить их более массово, но прототипы у фабрики «Мирабилис» можно купить уже сейчас. 

В планах у Лены — доделать прототипы и показать несколько наборов в январе 2022 года московским врачам, неврологам и геронтологам, чтобы те дали обратную связь. После доработки десяток разных игр отправится в пансионаты Томской области и других регионов России — там специалисты будут несколько месяцев наблюдать, как с ними взаимодействуют пациенты, что им нравится, а что можно исправить. Только после этого игры можно запускать в массовое производство.

 

Изделия «Мирабилис»
Фото: Маргарита Зенкина

Планы постоянно портит пандемия — то станок идет несколько месяцев из-за закрытых границ, то невозможно попасть в пансионаты, чтобы протестировать игры. А еще стремительно дорожает древесина — только за этот год цена за куб сибирского кедра выросла от 6 до 30 тысяч рублей. Проблем хватает, но возвращаться в наем Лена не планирует. Она хочет превратить семейное дело в бренд: «Чтобы в каждом доме по нашей игрушке». И конечно, чтобы проект приносил пользу.

Материал создан при поддержке Фонда президентских грантов

Exit mobile version