Выборг в сентябре невероятно красив. У Церкви на скале развернулась съемочная площадка независимого кино режиссера Светы Ибатуллиной «София. Я есмь». На площадке суетно и тревожно, съемочная группа готовится к сцене с главной героиней в исполнении Алисы Гребенщиковой.
От идеи до съемочной площадки
«София. Я есмь» — уже второй независимый проект режиссера. Светлана выступает в нескольких ролях: сценарист, продюсер и, конечно, режиссер. История о женщине по имени София прошла долгий путь. Впервые о ней Света прочитала в 2013 году в книге Марси Шимофф «Книга 1. Про счастье», когда сама проживала трудные времена. Все переживают по-разному: кто-то прячется от проблем, обнимая подушку в углу комнаты, другие же ищут решения и снимают кино. По сюжету фильма София всю жизнь вынуждена защищаться, у нее нет ни друзей, ни целей, а единственное желание — после работы «доползти до дома и лежать у телевизора». Она живет с сыном-подростком, он — полная ее противоположность и единственная связь с реальностью. Эта связь рвется с его гибелью, а у героини впервые появляется цель: расправиться с убийцей, а после умереть самой, не имея больше причин оставаться в этом жестоком мире. Но вышло иначе.
Готовясь к проекту, режиссер успела поработать с пятью сценаристами, но в итоге пришла к тому, что сценарий должна написать сама. Учась во ВГИКе, она писала сценарии к учебным работам и была соавтором сценария к своему первому короткометражному фильму «Дима» («Дорогой Бох!») — истории о смелом мальчике, который, несмотря на тяжелую болезнь, стремился прожить жизнь своей мечты.
Поговорить с нынешними героями оказалось невозможно, так что документальной эту историю не назовешь — о дальнейшей судьбе своей героини режиссеру не удалось узнать, она не смогла найти ее контакты, а автор книги не ответил на запрос. Но для создания всех героев Света обратилась к традиционному методу документалистов — начала исследовать и документировать рассказы реальных людей, которые оказываются в схожих с персонажами обстоятельствах: переживают потерю близкого или проходят через саморазрушение. Возникла лишь одна сложность — в жизни режиссер не сталкивалась с убийцами. Чтобы преступник из ее фильма не был основан на чужом собирательном образе, она отправилась поговорить с человеком, совершившим убийство и отсидевшим в тюрьме 10 лет. Поиск такого героя для откровенного разговора оказался непростым занятием, помогли знакомые. Он не сразу пошел на контакт и признался, что согласился исключительно по их просьбе. Поначалу беседа не клеилась, но спустя время режиссеру удалось найти с ним общий язык. Бывший заключенный рассказал, почему совершил преступление, описал свои чувства, а главное — сказал о своем новом пути в жизни, пути искупления, дорогу к которому ему помогла найти вера в Бога. В сценарии Света использовала многое из их бесед.
Истории, которые она сняла при подготовке сценария, можно посмотреть на ютьюб-канале проекта. Большинство из них не связаны напрямую с фильмом, но они ценны сами по себе. Среди этих историй есть разговор с Евгением Ройзманом, политиком, поэтом и общественным деятелем, а первое интервью режиссер сделала со своей знакомой, которая потеряла жениха и училась заново жить.
Вернемся на съемочную площадку
Здесь все не так, как на съемках голливудского блокбастера, на постпродакшене никто не нарисует вымышленный город или природу, поэтому съемочная группа ловит световой день, который становится все более коротким. Перед церковью еще нужно отснять несколько сцен, необходимо быстро сменить и подготовить оборудование. Света немного переживает: съемочная группа и так была небольшой, но объявленная «частичная мобилизация» внесла свои коррективы. Состав съемочной группы «частично» изменился: сменился оператор, а одному из актеров какое-то время было нельзя покидать свой регион. Таковы реалии независимого проекта: на большой дистанции часто меняется состав группы, а также появляются проблемы, которые очень сложно или невозможно решить без поддержки государства, — например, выбить бронь от мобилизации. «Мы работаем небольшой съемочной группой, нас примерно 10 человек. Конечно, на каждого ложится чрезмерная нагрузка, но это тоже осознанный выбор», — рассказала Изабелла Карсанова, яркий пример многозадачности команды малого проекта (она, помимо исполнительного продюсера, также является кастинг-директором и снимается в роли N).
Операторская группа готовится к первому мотору, звукорежиссер вешает микрофоны актерам — она одна, поэтому процесс и затягивается. В Выборге часто снимают кино, и местные жители уже привыкли к работе киношников: кто-то проходит мимо, не желая мешать напряженной работе, другие издалека приветствуют всех легким взмахом руки. Смотрится это очень по-домашнему. Звучит команда Светы, все вокруг замирают на некоторое время, начинается съемка. После первой сцены Алисе Гребенщиковой заботливо накидывают пальто — солнце Выборга может быть обманчивым, а главную героиню надо сберечь, впереди еще много работы.
Команда приступила к подготовке новой локации, а у режиссера нашлось несколько минут рассказать о своей работе над проектом.
— Света, о чем история Софии, главной героини фильма?
— Это история о прощении себя. О том, что люди, то есть мы, не властны над фактом рождения и смерти, а сын героини умер не потому, что она что-то сделала не так. Но когда мы теряем близких, очень сложно не взять на себя эту вину. И сразу в голове появляется куча мыслей: я не так все делала, я не то говорила, была плохой мамой. Потеря сына стала отправной точкой, а София проходит несколько этапов по дороге к прощению самой себя за все то, что она не сделала, за жизнь, которую не прожила. Она учится жить заново, не для кого-то, а ради самой себя.
— Как вы считаете, прощение больше нужно преступнику или жертве?
— Мне кажется, что в нашей истории прощение больше нужно было Софии — жертве обстоятельств. Я вообще верю, что можно простить только себя, и она прощает себя за все.
— Вы говорите, что София, пройдя через трудности, учится жить для себя. Сразу возникает вопрос: как вы считаете, почему многие люди в России не умеют жить для себя?
— Есть такое. Как будто бы общество порицает тех, кто пытается жить не по признанным канонам. Но мы как раз и хотим разбить этот барьер, показать, что можно иначе, что нужно жить для себя, и это не про эгоизм. Я всегда думала, что доживу до 35—40 — и в моей жизни все станет хорошо: все понимаю, всех прощаю и принимаю себя, как внешне, так и внутренне. Но часто это всего лишь иллюзия. Например, я живу, у меня случается трагедия, я опускаю руки, а потом просто умираю, и никто не спасет, если сама ничего не сделаю. Я не хочу, чтобы в какой-то момент потухли мои глаза. Верю, что очень много людей, которые потеряли близких, посмотрят наш фильм и смогут жить дальше.
Процесс подготовки, или препродакшен, всегда длиннее и сложнее, чем сами съемки, иногда он длится годами. Одной из трудностей команды стал поиск локаций. Света хотела, чтобы судьба человека стала основным акцентом в фильме, а место, в котором происходит действие, «не отвлекало зрителя»: «Я не представляю этот фильм в Москве, мы хотели показать европейский небольшой городок, но, к сожалению, мы не можем позволить себе экспедицию в другую страну, поэтому выбор пал на два города: Калининград и Выборг. Сначала мы поехали в Калининград, он очень красивый, но я не почувствовала, что это нужное место. С Выборгом сложилось все по-другому, раньше об этом городе даже не слышала. Как только приехала, даже не дойдя до старого города, поняла, что это то, что нужно, так и случился Выборг». Так маленький городок в Ленинградской области, похожий на многие старые города Европы, стал съемочной площадкой.
Команда приступила к подготовке новой сцены, у режиссера остается не так много времени для беседы.
— Сложно ли было запустить съемочный процесс в свете изменившихся обстоятельств?
— Мы очень долго готовились, и логичнее было бы, когда началась СВО, все свернуть и дождаться лучших времен. Но мы, наоборот, начали снимать. Для меня было важно запуститься в марте: мы собрали на краудфандинге деньги, и я очень боялась, что при той нестабильной экономической ситуации не впишемся в бюджет. Поэтому полный метр я переписала под короткий, и в апреле отсняли все сцены для короткометражки. Когда все получилось, решили вернуться к изначальному плану, принялись дальше искать финансирование и продолжать съемки.
— Почему вы решили быть независимым проектом?
— Я выбрала путь независимого проекта, у меня есть внутреннее ощущение, что этот фильм должен создаваться именно так. У меня был опыт взаимодействия с Молодежным союзом кинематографистов РФ, они помогали нам с оборудованием и кадрами в работе над фильмом о Диме. Я считаю, что мы снимаем неформатный фильм, и переделывать в нем ничего не хочу. Я не думаю, что при обращении в Минкульт у нас было бы преимущество в работе. Такие темы во всем мире должны быть вне политики, эта тема дается Богом, а не Минкультом. Если Ему было бы угодно, то появился бы Минкульт. Там всегда непростые истории. Зачем нам туда идти, если мы сами собираем деньги и снимаем, а в лице Минкульта обретем хозяина: это снимайте, это не снимайте, в такие сроки делайте. Я не хочу быть частью этого. У нас были некоторые попытки — одна киностудия предложила взять на себя все расходы, но после встречи я поняла, что у меня не лежит душа. Я часто слышу от коллег, что мы работаем малой группой и надо бы взять больше людей. Или то, что долго снимаем и бюджет проекта не 15 миллионов, а всего миллион, но мне не сложно, мне это нравится. Например, у нас нет денег на реквизит — аквариум с рыбкой. Я иду и договариваюсь с зоомагазином, чтобы нам дали рыбку на съемку. У меня свой путь, мне импонируют такие режиссеры, как Херцег и Джейлан, и их подход к кинопроизводству. Последний несколько лет снимал фильм с собой и женой в главных ролях, а потом брал приз с ним на Каннском фестивале.
На площадке были замечены нетипичные актеры — белые голуби, которых взяли в аренду на день. Снимать животных и птиц в фильмах всегда было сложным процессом, но для независимого кино это еще и дорого. Когда вам посчастливилось заполучить такого актера, у него нет десятка дублеров и у оператора есть только один шанс для шикарного кадра. Дублер, впрочем, присутствовал на съемках. Но днем ранее он попал в передрягу, и отсутствие некоторых перьев лишало его возможности красиво пролететь на камеру.
По сценарию нужно снять две сцены, но есть риск быстрой потери актера: он может вырваться и улететь домой, на другой конец города. Администратор площадки попросил всех встать за спиной операторской группы: куда полетит голубь, знает только он сам, а задача оператора — успеть среагировать на каждый маневр своенравной птицы и чтобы никто лишний не попал в кадр при резких, на 180 градусов, разворотах мастера камеры. Съемка длится всего секунд тридцать, но по довольным лицам команды уже все понятно: дубль получился. В следующий раз белокрылый появится только завтра — забрать его из дома и привезти на площадку уже не успеют, да и сегодняшний бюджет на такси уже израсходован.
Съемочной группе помогают местные жители, они с теплотой приняли киноделов. Рестораны и кафе поддерживают и обеспечивают питание на площадке. Выборжцы не только доставляют реквизит, но и участвуют в съемках. В церкви каждый четверг проходят мероприятия для малоимущих, и режиссер попросила пастора сделать объявление о наборе — и многие откликнулись. Света рассказала: «Мы не придерживаемся стандартов индустрии, например, на сегодняшних съемках у нас художник-постановщик Маша — она жена пастора храма и художник, она нам помогает. У нас часто появляются люди не из мира кино, у них нет этих границ, и они зачастую классно делают свою работу». В проекте и роль сына играет непрофессиональный актер — Рамиль, тракторист из Екатеринбурга. Увидев его пробы, режиссер сразу поняла, что это то, что нужно: парень читал стихи Есенина прямо в тракторе. Он всегда может уловить наставления режиссера, поэтому Свете не приходится объяснять каждое действие и каждую эмоцию буквально на пальцах и примерах. У команды нет денег на гримера, который может сделать «заспанное лицо», поэтому актера отправили спать, пока готовили площадку, а сразу перед съемкой разбудили — и в кадре был по-настоящему сонный вид. Но среди массовки есть и любители, которые уже где-то снимались или прошли курсы, к ним подход другой: с ними режиссер больше репетирует, больше их погружает в подготовительный процесс. Иногда, конечно, бывают и проколы — случается так, что человек хорошо играет на прогонах, а когда включается камера — теряется. Таких приходится менять.
— В картине вы затрагиваете программу «12 шагов», которая помогает людям справляться с различными зависимостями?
— Да, так и есть, и один из моментов, которые помогают Софии справиться с ее ситуацией, — это то, что она попадает в 12-шаговую программу. И для меня ценно, что мы не затрагиваем тему религии, — кажется, что в нашей стране трудно говорить на эту тему. Ты все время пытаешься плыть между скал: так говорить нельзя, тут чьи-то чувства, многие трактуют твои высказывания неверно, я не снимаю православное кино. Поэтому 12-шаговая программа в нашем случае ценна, в ее основу входит принцип: прийти к вере в Высшую Силу, которая поможет жить дальше. У нас есть сцена, когда героиня просит Бога вернуть ей сына, она слышит в храме, как кто-то говорит: «Если твой Бог не справляется, возьми пока моего». С этого начинается ее знакомство с программой, и как будто бы в этом есть свобода.
Объявили обед, пока вся группа греется в столовой церкви, удобно разместившись на диванчиках и за столами, можно поймать Алису Гребенщикову для беседы.
— Алиса, чем вас привлек этот проект?
— На мой взгляд, это не просто кино, которое ты посмотрел и пошел дальше по своим делам. Это больше чем фильм, произведение, которое будет жить еще долго внутри каждого зрителя, это фильм-зерно. Мне кажется, что в большом количестве людей это зерно прорастет и будет жить, возможно, кому-то даст надежду, а кто-то сможет поменять угол зрения на свою жизнь или на какие-нибудь важные события.
— Это история о прощении?
— Для меня она не о прощении, а о том, что Бог есть, и нужно его уметь услышать.
— Как вы считаете, у человечества есть возможность побороть в себе страсть к насилию и стать гуманнее?
— Я думаю, что нет. Побороть невозможно, но в силах каждого из нас быть терпимее, внимательнее и добрее к нашему ближнему кругу. Каждый из нас может сделать выбор, как ответить на оскорбление, как реагировать на обиду, как ответить на насилие. И если ребенок в детстве не видит дерущихся родителей и он воспринимает это как норму, это уже делает мир чище. Чем меньше насилия внутри семьи, тем меньше его в мире.
— Алиса, в фильме затрагивается один из инструментов реабилитации — «12 шагов». Как вы считаете, это действенная программа?
— Программа помогает тем, кто этого хочет. Человеку сложно помочь, если у него нет потребности в помощи и желания что-то изменить. Нельзя причинить добро насильно.
Смены в кино могут длиться и по 16 часов. В то время как мы беседуем с Алисой, съемочная группа готовится к следующим сценам. Съемки запланированы в церкви, которая тоже помогает команде и поддерживает фильм. Уже не так страшно, что сядет солнце, наоборот: предзакатные лучи освещают церковь внутри, создавая свою, особенную, атмосферу. Напряжение не спадает, ведь надо успеть все запланированное на сегодня.
Команда все время находится в поиске помощи и поддержки, которая может прийти откуда угодно: от малого бизнеса и блогеров до местных ресторанов и кафе. «Продолжай делать то, что в твоих силах, и деньги появятся, помощь приходит отовсюду. Мы обратились за информационной поддержкой к блогеру, а она просто перевела деньги. Или, например, близкие друзья из Казани, которые уже поддерживали меня во вреемя съемок первого фильма, так мы и познакомились. Деньги приходят всегда, конечно, не в больших количествах, но мы справляемся», — поведала режиссер картины. И хотя планы много раз менялись, она все равно планирует завершить продакшен к январю следующего года. Но задуманное может осуществиться в срок только благодаря поддержке и помощи небезразличных.
Для кого-то независимое кино — это последний шанс снять свой фильм, для других это просто подход — так, и никак иначе.