28 марта 2022 года я приехала в Ереван. Это не была поездка на выходные, отпуск или путешествие ради смены картинки. Это была эмиграция. У меня не было никакого плана, но была удаленная работа, два чемодана и снятая на 10 дней квартира. Немало.
Никогда до этого я в Ереване не была, об Армении не знала почти ничего — хвалиться тут нечем, уж как есть. С того момента прошел почти год, но те первые месяцы я никогда не забуду просто потому, что я их не помню — видимо, количество нового так зашкаливало, что не раскладывалось на детали.
Чтобы как-то ориентироваться в пространстве, я построила систему городских аналогий: Баграмяна — ну он как Кутузовский, Маштоц — Тверская, а Северный — Арбат Арбатом. Это помогало. Как и то, что практически сразу на моем жизненном пути в Армении появились волшебные помощники.
Тут потребуется небольшой экскурс в историю литературы (никогда не знаешь, откуда вылезет филологическое образование). Был такой выдающийся филолог Владимир Яковлевич Пропп. Одна из его книг называется «Исторические корни волшебной сказки», в ней речь о том, как возникла сказка, как устроен сюжет, какие там герои и почему они всегда побеждают. И вот пятая глава посвящена фигуре волшебного помощника. Если коротко, это существо (конь, орел, человек) или предмет (ковер-самолет, скатерть-самобранка), при помощи которых герой преодолевает все тяготы — и происходит хеппи-энд. Благодаря волшебному помощнику герой никогда не остается один, ему всегда помогают.
И хотя в моем случае до ковра-самолета дело не дошло, количество людей, которые помогали мне адаптироваться в новой жизни, непостижимо. Важное уточнение — все это были незнакомые люди. Про знакомых, особенно моих новых армянских друзей, разговор отдельный.
Например, моя первая квартирная хозяйка не просто объяснила, где находится ближайший обмен валюты и супермаркет, а отвела меня туда буквально за руку. А вторая квартирная хозяйка пошла и специально купила новые красивые тарелки, хотя я не просила и готова была пользоваться теми, что были в квартире. С ней вообще сложились забавные отношения. Милена — художница, армянка иранского происхождения, она не говорит ни на каком языке, кроме армянского. Тем не менее мы прекрасно объяснялись с помощью жестов, междометий и объятий. А когда я приехала с вещами, она показала мне кастрюлю в холодильнике — это оказался чечевичный суп, который она специально для меня сварила. Просто представьте эту картину — хозяйка съемной квартиры варит суп для своего жильца.
Банковская служащая из отделения по соседству меня просто удочерила. Я столько раз приходила к ней с одними и теми же вопросами и проблемами типа «у меня не загружается онлайн-банк», что она уже знала меня по имени и вызывала без очереди. Так становишься своей, и это дико приятное чувство.
Консьерж увидел меня как-то в новостях по телевизору (я вела встречу с Сати Спиваковой по поводу перевода ее книги на армянский язык). И после этого называл меня только «наша Саша» или «Саша джан». Принятие — так можно описать, как к тебе тут относятся на базовом уровне. Продавец в овощной лавке терпеливо объясняет, как в готовке используются травы, которые ты раньше никогда не видел, а электрик сам идет и покупает лампочку, потому что я и так-то в этом не очень, а на новом месте так и просто мимо.
Вообще, это поразительное ощущение доступно, видимо, только в эмиграции — ты взрослый человек, а не знаешь, как делаются элементарные вещи. Как платить за свет? Где продаются колготки? Почему, если в разговоре ты привычно громко выругался, на тебя неодобрительно смотрят? Но со временем в тебя прорастают местные привычки — от бытовых до смысловых. Кофе по-турецки исчезает из лексикона, как и турка, а вместо расшитого килима на Вернисаже (барахолка и рынок сувениров) ищешь карпет (такой тонкий шерстяной ковер с разными орнаментами, очень красивый).
Таксисты — тоже из волшебных ереванских помощников. Никто лучше не проводит политинформацию, кроме того, всегда можно разжиться последними данными о ценах на недвижимость, бензин и мандарины. Разговор строится по одной и той же схеме: «Здравствуйте, вы из России?» — «Из России». — «Недавно приехали, в гости?» — «Нет, живу тут». — «И как, нравится у нас?» — «Да, очень». Дальше развилка: или разговор пойдет о России и Украине, или о внутренних делах — о ситуации в Арцахе, о Варданяне, войне. Война тут рядом. Пока едешь, в телеграм-каналы можно не заглядывать.
С телеграм-каналами и чатами для уехавших отдельная история. Без них реально не справиться. Это волонтерская история, благодаря которой можно найти врача, экскурсовода, соседа или самую вкусную гату в Ереване. Абсолютно незаменимая вещь, которая в результате превратилась в журнал-гайд «Мост», постоянно пополняющийся.
Но самым главным волшебным помощником для меня стал сам Ереван. Удивительный город — розовый снаружи, абрикосовый изнутри. Если бы мне нужно было описать его одним словом, я бы сказала соразмерный. Здесь я снова стала ходить пешком — все близко, а когда не знаешь города, еще и неожиданно: как я сюда пришла, вроде же была с другой стороны. Он ни разу меня не подвел — утешал, веселил, расслаблял, возбуждал, выматывал и обнимал. В нем есть какая-то внутренняя свобода, которой заражаешься и совершаешь довольно, м-м-м, неочевидные поступки. Я, например, сделала татуировку. Давно хотела, но как-то не решалась. Кстати, татуировщик тоже оказался волшебным помощником: я никак не могла решить, что набить, а он помог мне выбрать рисунок и сделал все так, как будто так всегда и было.
С течением времени в городе у меня появились любимые и нелюбимые места и маршруты, «мои» кафе и скамейки для покурить. Есть вещи, которым я не устаю удивляться, — например, такого количества невероятных скульптур не видела нигде. Есть что-то, что раздражает, ну это нормально.
Когда сейчас приезжают друзья, я веду их гулять по городу и показываю им «свой» Ереван. Понимаю, что это звучит смешно, такие впечатления неофита, но, видимо, так устроен процесс присвоения себе нового места. И еще абсолютно пропали географические сравнения с Москвой — нет больше никакого как, есть тут.