Катя выросла в столице Сибири — Новосибирске, еще в школе стала готовиться к поступлению в педуниверситет и параллельно волонтерила в детском приюте. Там же и поняла, что хочет помогать детям профессионально, поэтому выбрала факультет педагогики и психологии детства.
В 2007 году вместе с друзьями Катя открыла инклюзивную студию «Белый воробей» для слабослышащих, где по сей день ставят спектакли на жестовом языке и обучают жестовому пению не только людей с нарушением слуха, но и всех желающих.
«В то время это был первый инклюзивный театр в городе. Мы даже сами не знали, как это круто. Просто занимались тем, что нам интересно, — говорит Катя. — Сейчас в “Воробье” уже не осталось никого из тех, кто начинал там работать. Но студия продолжает развиваться: ребята получили собственное помещение, у них хорошие руководитель и режиссер. Очень радуюсь за них».
Работа Кати всегда была завязана на «социалке». После инклюзивного театра она несколько лет занималась помощью ветеранам. А потом пришла работать в мэрию, в департамент по социальной политике, и осталась там на 11 лет. Катя Завершинская курировала комплексные центры соцобслуживания для детей, пожилых и людей с инвалидностью.
«Я пыталась отстраивать процессы, чтобы люди не жаловались. Но вскоре поняла, что так не бывает, жалобы есть всегда», — говорит Катя.
Она ясно помнит момент, когда приняла решение уйти. Каждое утро Катя получала городскую сводку происшествий с подростками: кто-то выпал из окна, кто-то нанес себе увечья, с кем-то случилась иная беда. Эти сведения Завершинская рассылала в подведомственные учреждения, чтобы те отчитались, как работают в каждом конкретном случае: состоит ли семья на учете, какая взаимосвязь между происшествием и условиями жизни ребенка, что делалось для предотвращения ситуации.
«В очередной раз читая эту сводку, я вдруг поняла, что не испытываю ничего: ни жалости, ни сострадания. Да еще в ту пору я, как молодая мама, могла воспринимать близко к сердцу только младенческую смертность, а вот смерти подростков перестали трогать. Я поняла, что выгорела», — вспоминает Завершинская.
А еще у нее было непреодолимое желание развиваться.
«Мне очень помогла моя мама. В жизни вдохновляюсь ей, она научила меня творчески подходить к любой работе. При увольнении со стабильной госслужбы мама меня поддержала, и это был мощный толчок». И Катя рискнула.
Первопроходец
В 2020 году Катя случайно наткнулась на вакансию фонда «Нужна помощь» — искали координатора по работе с НКО в Новосибирске. В благотворительном секторе России фонд «Нужна помощь» уже на тот момент был крупнейшей благотворительной платформой. Это «фонд фондов», задача которого — создать действующую сеть благотворительных НКО по всей стране. Кате амбициозность задачи импонировала, и она решила попробовать.
«С новой работой мое выгорание как рукой сняло. В фонде мне было интересно с первого дня. Появились новые цели, новые вызовы — я сразу включилась в процесс. И поняла, что смогу свернуть горы», — говорит Катя.
Координаторы по развитию НКО — это те люди, которые разговаривают 24/7 и работают в режиме call-центра, отвечая на бесконечные вопросы фондов. Работа и без того сложная, а должность Кати стала еще и «большим экспериментом» как для нее, так и для фонда. На тот момент все координаторы находились в Москве, Катя же стала первопроходцем фонда в регионах.
«Это сейчас, после пандемии, удаленка — привычная часть рабочего процесса. Тогда же никто не представлял, как можно наладить удаленную работу. Мне передали на сопровождение около 30 организаций по всей России. Я сразу же обратила внимание, что очень мало региональных организаций сотрудничали с фондом, и была удивлена, ведь у него эффективная дорожная карта развития НКО. Так почему же никто не приходит?»
По статистике, около 50 процентов всех российских НКО находится в Москве, еще 15 процентов — в Санкт-Петербурге. Но помощь нужна во всех регионах страны, и зачастую региональные НКО просто не знают, где искать поддержку.
«Я была поражена пропастью между возможностями НКО в Москве и регионах. В том же Новосибирске, городе-миллионнике, не было даже нормальной социальной рекламы. Не было и профессионального сообщества НКО. Такую же ситуацию я наблюдала и в других регионах. Поэтому в первую очередь стала искать и привлекать новые фонды к сотрудничеству», — вспоминает Завершинская.
Она всегда говорила местным энкаошкам: «Не надо гнаться за условными “Антон тут рядом” или Фондом Хабенского, давайте сразу примем тот факт, что в Москве больше вариантов для фандрайзинга и продвижения. А в регионе зачастую одно крупное производство, которое уже жертвует кому-нибудь, и один лидер мнений, который уже продвигает три НКО. А остальным куда податься? Это надо просто принять и использовать все именно ваши возможности стать ближе к своим подопечным и исходить именно из их потребностей, а не из условий того или иного гранта». И такая установка сработала.
За несколько лет Кате удалось невероятное: во многих городах получилось сформировать устойчивые профессиональные сообщества НКО. Сейчас самое крупное — в Екатеринбурге. Катин родной Новосибирск на втором месте: когда Завершинская начинала, в городе было три проверенных фонда, сейчас их 17. Цифра впечатляет.
Только за 2022 год к фонду присоединились организации из 19 новых регионов, даже из тех, «куда не ступала нога благотворителя». Например, из Ямало-Ненецкого автономного округа или Забайкальского края.
Сегодня в каталоге «Нужна помощь» более 600 НКО, и это самый крупный благотворительный каталог в стране — предмет гордости всех сотрудников. В этом году фонд планирует сделать так, чтобы в каждом регионе была хотя бы одна проверенная НКО. И Катя со своей неуемной энергией играет в этом не последнюю роль.
Как это работает
Ключевой момент при создании эффективной сети благотворительных организаций по всей стране — верификация каждой НКО. Это знак качества, принятый во всем мире. Возможность для некоммерческих организаций стать более открытыми и прозрачными для доноров и своих подопечных. Верификация подтверждает репутацию НКО, является гарантией, что организация не мошенник. Верифицированные НКО имеют больше шансов при подаче заявок на гранты, а некоторые грантодатели работают только с проверенными организациями.
В России, помимо фонда «Нужна помощь», верификацией занимаются еще две платформы: «Добро Mail.ru» и «Благо». Однако только «Нужна помощь» делает эту непростую и кропотливую работу круглогодично, тогда как другие площадки — всего один месяц в году.
Для НКО в системе «Нужна помощь» процесс верификации прост и гибок. Тем не менее некоторые региональные организации боятся его. Для них это как проверка Минюста: сейчас придут строгие дяди и тети, потребуют тонны документов и будут вставлять палки в колеса, а то и вовсе закроют. На самом деле это не так. А даже наоборот.
«Я очень люблю этот процесс, он дает возможность поближе узнать людей и регион, в котором они живут, — говорит Завершинская. — Мы с коллегами смотрим сайт организации, соцсети, разговариваем с сотрудниками. Причем оцениваем мы все это с точки зрения самых неопытных пользователей. Например, будет ли та или иная информация понятна маме ребенка с инвалидностью? Если сайт НКО не продуман и непонятен, это означает потерю потенциальных подопечных и доноров. Еще мы проверяем репутацию НКО, оцениваем юридические риски. Фактически НКО получает бесплатный аудит».
После подобного аудита Завершинская с коллегами дают свои рекомендации, что нужно поменять и исправить, а НКО в свою очередь должны сделать это «домашнее задание» и вернуться к фонду.
«Бывает, что НКО получает рекомендации и пропадает на несколько месяцев, не веря, что у них получится. Но я птичка-мозгоклюйка. Если считаю, что организация того стоит, вцеплюсь в нее и не отпущу, пока она не верифицируется», — смеется Катя.
После верификации с НКО заключается договор, она вносится в каталог организаций фонда, и начинается основная работа. Проводится серия консультаций, вырабатывается план работы с учетом специфики того или иного региона. Фонд начинает рассказывать про НКО, продвигает ее и старается сделать видимой не только в регионе, но и на федеральном уровне.
«Хабаровская организация “Чужих детей не бывает” уже шесть лет с нами. Сначала она прошла обучение в нашей онлайн-школе, потом стала пользоваться возможностями, которые предоставляет платформа “Нужна помощь”: конструктором заявок на гранты, волонтерским фандрайзингом. Более того, одну из своих программ организация сумела полностью покрыть именно волонтерским фандрайзингом, — говорит Завершинская. — Это уникальная история для Дальнего Востока. Осознавать причастность к этому очень круто».
Еще есть много «мелочей», которые на грант «не тянут», а для конкретной организации жизненно необходимы: оплата аренды, коммуналки или покупка строительных материалов, бытовой техники. Например, в Смоленске есть проект «Чистые ключи» — социальная деревня, где живут люди с инвалидностью. Им остро был нужен холодильник, но средств не было. Именно благодаря донатам на платформе фонда деньги удалось собрать и теперь каждый месяц есть возможность закупать продукты для подопечных.
«Такие “мелочи” — важнейшая опция, и для многих НКО это большое откровение, потому что гранты приучили их мыслить проектами, а с нашей помощью фонды могут выводить на первый план конкретные нужды», — говорит Катя.
«Кролик-трудоголик»
После 24 февраля 2022 года многие НКО «прошли путь принятия». Из-за «спецоперации» и экономического кризиса пожертвования на благотворительность значительно упали. Воцарилось уныние, но именно регионы стали первыми «приходить в чувство».
«Грустно, но региональные благотворители привыкли жить при постоянном кризисе. Говорят: “Да у нас и не было никогда по три мешка денег. Пандемию пережили — и это переживем”, — вздыхает Катя. — Для большинства энтузиастов в регионах фонды — это не бизнес. У них горят глаза, и мы стараемся их поддержать в это сложное время, дать удочку, пусть она и будет состоять даже из 10 тысяч рублей в месяц».
Спустя всего лишь два года работы в фонде, в декабре 2022-го, Катя возглавила отдел по работе с НКО.
«Тут нужно умудриться не выгореть и не помереть, — шутит она. — Сейчас у нас в отделе классная команда. Я очень горжусь коллегами. Это люди, которые работают по призванию».
Завершинская называет себя «кроликом-трудоголиком», потому что ей непременно хочется реализовывать все идеи, которые приходят в голову. И руководство фонда знает: если Катя заскучает, то перестанет быть эффективной, ей постоянно нужны новые задачи.
При этом Завершинская бережно относится и к себе, и к подчиненным — опыт научил. Отпуска — железно по расписанию, раз в месяц — персональный разговор с каждым сотрудником, где не только обсуждают рабочие идеи, но и могут поговорить о личном. Главное — поймать то состояние сотрудника, когда ему становится трудно работать, и помочь ему.
Сама Катя снимает стресс танцами — зумбой и латиной.
Катя мечтает, что когда-нибудь у НКО в Москве и регионах будут равные возможности. Хочет сделать так, чтобы ресурсами «Нужна помощь» мог воспользоваться любой благотворительный фонд России. «Я и мои коллеги ничего не можем сделать за организацию, но можем взять ее за руку и провести через трудности. Мы — фонарики, которые подсвечивают дорогу».