Понедельник начинается в пятницу
Понедельник, среда, пятница. Три дня в неделю Татьяна Котляр разгребает стопки жалоб в своем кабинете в центре Обнинска. С неизменным энтузиазмом и с толстым портфелем, полным бумаг, она приходит сюда — помогать всем, кому требуется ее помощь.
Так продолжается уже почти 20 лет. Татьяна Михайловна не уходит, пока не примет последнего посетителя. В неприемные дни бегает по судам. В выходные — после того как запрет дверь офиса пятничным вечером — работает из дома.
«Понедельник, среда, пятница» — как мантру, шепчут себе под нос посетители Котляр. Очередь к ней занимают с утра. Одним не дают гражданство, другим не назначают пенсии, третьим отказывают в приеме в школу или на работу, четвертых незаконно призывают в армию. Но причина, по которой люди приходят к Котляр чаще всего, одна: нет регистрации по месту жительства. Без нее не дают ни гражданство, ни льготы и выплаты, не прикрепляют к поликлинике, отказывают в оформлении пенсии, не включают в списки избирателей на выборах.
Котляр не видит другого пути, кроме как прописывать нуждающихся в регистрации в своей квартире. И тем самым защищать их права. Квартиру давно прозвали «резиновой», в ней прописаны тысячи человек. Правозащитницу это нисколько не смущает, «раз такие законы».
Но государство с Котляр не согласно и преследует ее, заводя уголовные дела за фиктивную регистрацию. Максимальное наказание по этой статье — лишение свободы на срок до трех лет.
Пока обнинской правозащитнице удавалось избежать тюремного срока. Но правоохранители не отступаются: с каждым новым уголовным делом наказание для Котляр становится все более жестким.
Шесть уголовных дел от России, шесть тысяч евро от ЕСПЧ
Первое дело на Татьяну Михайловну завели в 2014 году. Тогда ее оштрафовали на 150 тысяч рублей, но амнистировали по случаю 70-летия Победы в Великой Отечественной войне.
Вторая «уголовка» прилетела в 2017-м: за регистрацию в ее «резиновой» квартире украинских беженцев. А годом ранее за правовую помощь им Котляр получила правительственную премию «Гражданская инициатива». Суд не обратил на это внимания и повторно оштрафовал ее на ту же сумму. Но от штрафа Котляр снова освободили: истек срок давности.
В конце декабря 2018-го появилось третье уголовное дело. На этот раз Татьяне Михайловне даже приписали «корыстный мотив» — хотя уголовная статья о фиктивной регистрации, по которой ее судили, этого не предусматривает.
Котляр сочла, что такое обвинение дискредитирует ее в глазах общественности, и добилась, чтобы корыстный мотив из дела убрали. В итоге, ко всеобщему удивлению, дело и вовсе прекратили — якобы из-за оговорки Котляр о раскаянии и сотрудничестве со следствием.
Правозащитница вышла из зала суда возмущенной, а позже подала апелляцию и потребовала признать ее невиновной. Потому что данные журнала постановки на учет мигрантов она и правда передала следователям, но в своей помощи людям никогда не раскаивалась.
Вместо амнистии Котляр получила четвертое уголовное дело. В декабре 2020 года ее снова оштрафовали на 150 тысяч рублей. Она впервые стала судимой.
Весной 2022-го Котляр по пятому уголовному делу оштрафовали еще на 340 тысяч рублей. После этого Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) признал несправедливым преследование Котляр — и в июле 2022 года присудил ей компенсацию в размере шести тысяч евро.
Однако власти не выполнили это решение, поскольку Россия — больше не член Совета Европы и не признает юрисдикцию ЕСПЧ. Ее исключили из состава 16 марта 2022 года.
А через несколько дней после этого, 27 марта, в воскресенье, в калужский офис Татьяны Котляр пришли с обыском силовики. Изъяли архивные журналы с записями посетителей и с контактами тех, кому нужна помощь. Так началось шестое уголовное дело. По нему 28 июня 2023 года ее оштрафовали на 650 тысяч рублей.
Все штрафы — к тому моменту они превысили уже миллион рублей — правозащитнице помогли собрать люди, которые ее поддерживают.
Директор Amnesty International по России Наталья Звягина после шестого приговора:
«Татьяну Котляр наказывают просто за то, что она помогала сотням людей, в том числе мигрантам и беженцам, великодушно регистрируя их у себя дома. <…> Вместо того чтобы решать эту проблему, власти сосредоточились на наказании таких правозащитников, как Татьяна Котляр. Уголовное дело против нее — очередной камень, брошенный в хрупкое гражданское общество России».
«Всем, кто нуждается»
По закону у иностранца есть только семь дней, чтобы встать на учет. До 2016 года этим вопросом ведала Федеральная миграционная служба, теперь — МВД.
Но арендодатели жилья не хотят регистрировать у себя квартирантов и связываться с полицией. И дальше у человека есть два варианта: или искать того, кто сделает фиктивную регистрацию за деньги (российский паспорт стоит 200 тысяч рублей, фиктивная регистрация — несколько десятков тысяч), или идти на улицу Лейпунского, 2, в Обнинске. Там располагается офис Котляр, которая сделает то же самое бесплатно и не задаст лишних вопросов.
О том, что Котляр будет нарушать закон о фиктивной регистрации (если его примут), она заранее предупреждала лично президента. К тому моменту Татьяна Михайловна уже регистрировала у себя мигрантов, но за это еще не было уголовной ответственности.
6 февраля 2012 года правозащитница опубликовала открытое письмо Владимиру Путину, в котором заявила: «Как владелец моей квартиры я предложу регистрацию по месту жительства всем, кто в этом нуждается. Я намеренно превратила свою квартиру в “эластичную квартиру” и зарегистрировала ее как место жительства более ста человек».
Уголовную статью о фиктивной регистрации в России приняли в декабре 2013 года. С тех пор с точки зрения российского законодательства Татьяна Котляр непрерывно ее нарушает.
Сама же она не считает фиктивную регистрацию преступлением. Ущерба и пострадавших тоже никогда не было. «Я не знаю, есть ли польза от моих преступных действий государству. Но я точно знаю: мои действия помогли сотням реальных людей стать гражданами России. И другого способа им помочь у меня не было», — говорила Котляр в суде в 2017 году.
В последнем, шестом уголовном деле Татьяну Михайловну впервые осудили за фиктивную регистрацию уже не только иностранных, но и российских граждан. С этим она тоже в корне не согласна, и в последнем слове пыталась донести принципиальную разницу до судьи.
«За проживание не по месту прописки гражданина РФ даже не штрафуют, если он проживает и прописан в том же самом регионе, — терпеливо объясняла Татьяна Котляр. — Выходит, тот, кого я регистрирую и кто у меня не живет, не совершает даже административного правонарушения, а я, кто его регистрирует, совершаю уголовное преступление?»
Котляр приводила и другие аргументы. Что в российском законе есть специальная гарантирующая норма: наличие или отсутствие регистрации не может быть основанием ограничения прав и свобод граждан. То есть отказывать россиянам в назначении пенсий, устройстве на работу или в школу и детский сад из-за этого нельзя. Но по факту — можно.
«По истечении 30 лет после принятия закона это чрезвычайно важное положение остается скорее декларацией, нежели действующим правилом», — сокрушалась Котляр в суде. Но тот снова не услышал правозащитницу.
Ее адвокат Илларион Васильев уже много лет предупреждает Котляр: когда-нибудь правоохранители могут поставить вопрос и о реальном сроке. Но она только отмахивается.
Не опускать руки
Те, кто знает Котляр лично, говорят о ней как о принципиальном человеке с несгибаемым характером и поразительной работоспособностью: в ее годы за ней трудно угнаться. Если надо для дела, она принимает звонки до поздней ночи.
Мы разговариваем с Татьяной Михайловной в восемь вечера, когда она садится работать во вторую смену в своей «резиновой» квартире. Девятиэтажная «брежневка», скромная трешка со смежными комнатами под завязку забита книгами и документами. Тысячи прописанных постояльцев если тут и живут, то в виде призраков, шутит Котляр. Из реальных домочадцев только муж, который в прошлом мае сломал шейку бедра и теперь не встает.
Но Татьяна Михайловна не привыкла унывать и опускать руки. Подбадривает других и всегда ищет выход, даже если у самой проблемы.
В правозащиту Котляр пришла еще в восьмидесятых. В 1982 году в их с мужем — философом и программистом Антоном Неверовским — обнинскую квартиру пришли сотрудники КГБ. Заподозрили их в распространении самиздата и изъяли рукописи, но «уголовки» удалось избежать: Брежнев умер — дело прекратили.
Из Гидромета, где работала Котляр, ее попросили. Сослали работать сельским учителем физики и математики, а потом — сторожем. Когда девяностые позволили выйти диссидентам из тени, Татьяна Котляр регулярно побеждала на местных и областных выборах как независимый кандидат. Четыре раза избиралась депутатом Обнинского городского собрания и два раза — депутатом заксобрания Калужской области.
«Для человека, за которым не стояло административного или финансового ресурса и который не скрывал своих либеральных убеждений, это было поразительное достижение», — вспоминал ее друг, ученый и волонтер движения «За права человека» Лев Ингель.
Параллельно Котляр защищала политзаключенных, ветеранов, а во времена первой чеченской войны помогла перевестись на альтернативную службу примерно сотне призывников — тогда ежегодно от Обнинска, по ее словам, призывали около 200 человек.
Сын Татьяны Котляр Дмитрий Неверовский был первым и единственным в России призывником, осужденным за публичный отказ воевать в Чечне. В 1995 году он, еще студентом Обнинского института атомной энергетики, отчислился с военной кафедры в знак протеста против войны, но продолжил учебу. По повестке его вызвали только через два года, после защиты диплома. Его просьбу заменить призыв в армию на альтернативную гражданскую службу комиссия проигнорировала, в ноябре 1999 года суд приговорил 26-летнего сына Котляр к лишению свободы на два года. В начале 2000-го — вероятно, под давлением общественности и Европарламента — приговор отменили. Но в апреле 2001-го в доме семьи произошла трагедия: во время пожара Дмитрий погиб. Родителям удалось спастись. По словам Татьяны Михайловны, у нее «есть только общие подозрения, что поджог мог быть умышленным».
Официального расследования не было, страховая компания пришла к выводу, что пожар произошел из-за короткого замыкания.
Примерно тогда же, с 2001 года, Татьяна Котляр стала заниматься мигрантами. Когда она была областным депутатом, ее помощницей работала беженка, в будущем — другая известная калужская правозащитница, Любовь Мосеева-Элье.
Котляр поневоле приходилось решать ее юридические проблемы: та неустанно посвящала местных депутатов в проблемы мигрантов. В 2007 году губернатор Калужской области одним из первых в стране по просьбе Котляр подписал программу переселения соотечественников.
Популярность Котляр росла. Но когда в 2014-м на нее завели первое уголовное дело, в местных СМИ стали появляться статьи о «депутатке-уголовнице», которая отстаивает интересы не своих избирателей, а «понаехавших». В конце концов это сработало: на выборах в 2015 году Котляр не переизбрали.
С тех пор она занимается только правозащитой, возглавила калужское региональное движение «За права человека». В 2015 году движение выиграло президентский грант в размере 800 тысяч рублей на оказание юридической помощи мигрантам.
В 2021 году правозащитник Лев Пономарев объявил о ликвидации всероссийского движения «За права человека» из-за закона об иностранных агентах. Калужское подразделение движения под руководством Котляр решило продолжить работу независимо.
«Поедете воевать — станете гражданами»
Летом 2023 года Татьяна Котляр столкнулась с новым явлением. Мигранты пожаловались, что у них не принимают документы на гражданство, пока они не заключат контракт на военную службу.
«В паспортном столе им прямым текстом сказали: “Поедете воевать в Украину — тогда примем”», — передает их слова Татьяна Михайловна.
К ее кабинету выстроилась очередь новых посетителей. Но дошли не все: только те, кто не побоялся об этом рассказать. По их словам, в регистрации отказывали всем иностранным мужчинам, требовали подписанный контракт или справку из военкомата. Ссылались на устное распоряжение руководителя областного управления по вопросам миграции.
Но перечень документов, которые иностранец обязан подавать на гражданство, в российской конституции исчерпывающий. Никакой справки или контракта на военную службу там нет, объясняет Котляр. В военкомате на приходящих из МВД мужчин «смотрели квадратными глазами».
«Говорили: “Вы что пришли? Мы вообще-то работаем с гражданами России”, — цитирует Котляр сотрудников военкомата. — Видимо, их не предупредили. Одному гражданину Узбекистана вообще дали изумительный совет: “А вы уезжайте пока из России, пересидите у себя на родине, пока все пройдет”. И он действительно уехал».
26 сентября Татьяна Котляр прислала в редакцию письмо с фотографиями. В нем говорилось, что в Жуковском районе перед отделом миграционной службы поставили палатку — в ней заключают контракты на участие в СВО с иностранцами, которые делают регистрацию себе или родственникам. «Нет контракта — нет регистрации», — объяснила правозащитница.
О том, почему так происходит, Котляр и те, кто получает отказы, только догадываются.
«Вряд ли это приказ сверху — тогда это было бы по всем регионам, — рассуждает она. — Очевидно, начальству региональной миграционной службы хочется выслужиться и показать, как много людей они прислали заключать контракты. Возможно, перед миграционной службой поставили задачу привлечь побольше контрактников в обмен на российское гражданство и льготы».
Котляр помогла мигрантам разослать жалобы в МВД, губернатору и уполномоченному по правам человека. Калужский губернатор Владислав Шапша объяснил случившееся тем, что мигранты якобы не знают русского языка и не чувствуют разницы между понятиями «предлагают» и «заставляют». При этом он заявил, что региону не нужны мигранты, которые жалуются на принуждение к участию в СВО. Котляр написала главе региона повторную жалобу с припиской: «Вас или ввели в заблуждение, или вы лукавите». И привела подробности массовых отказов.
Беженец из Харьковской области Никита Петров получил временное убежище и пытался подать документы на гражданство. Но в обнинском отделе по вопросам миграции у него попросили «справку из военкомата о заключении контракта». Через месяц украинец отказался от идеи получения гражданства и решил обратиться за видом на жительство.
У Фарруха Турсунова из Таджикистана пятеро детей, по закону его не могут призывать в армию. Абдурахмону Иноятову из Таджикистана 57 лет — он не годен по состоянию здоровья. Но местных миграционщиков это не остановило: документы на гражданство без справки из военкомата у обоих не приняли. После подачи жалоб через Котляр сотрудники полиции составили на одного из них протокол по факту отсутствия регистрации. Со словами «Нас здесь за людей не считают и обращаются как со скотом» тот уехал из России.
«Незаконные действия УМВД по Калужской области дали результат: двумя гражданами в России будет меньше», — написала правозащитница в одной из жалоб.
«Не должны вызывать раздражения»
По официальным данным, в Обнинске — городе на 129 тысяч жителей — около 30 тысяч мигрантов. Котляр предостерегает от ошибок: это данные о количестве регистраций за год, один человек может встать на учет несколько раз. По ее подсчетам, мигрантов в Обнинске не больше 10 тысяч.
В регион же в самом деле ежегодно приезжает порядка 30 тысяч мигрантов — в основном из Таджикистана, Узбекистана, Армении и Украины. Для региона-миллионника это много, и с прошлого года Калужская область начала борьбу с мигрантами.
В феврале им запретили работать в розничной торговле и общепите, а сам регион вышел из программы по переселению соотечественников. За 15 лет по ней в Калужскую область приехало больше 90 тысяч человек. Но доля русскоговорящих из них, уверяют власти, снизилась до 17%, и получать российское гражданство в упрощенном порядке вместо них все чаще стали мигранты из Центральной Азии.
Калужский губернатор Владислав Шапша добавил, что все приезжающие в Россию должны вести себя так, чтобы «не вызывать раздражения в той среде, где они живут». Основная проблема с мигрантами — в том, что они не гордятся Россией и ее народом, считает один из областных депутатов, Надежда Ефремова.
И хотя в регионе по-прежнему не хватает рабочей силы, на уровне страны — об этом в феврале 2022-го говорил премьер Дмитрий Медведев — опасаются «этнических анклавов».
Котляр же объясняет все проще: люди всегда будут ехать за лучшей жизнью. «Раздражаться большим количеством приезжих, конечно, легко. Но со временем перестаешь принимать их за чужаков», — считает она.
Обнинск, вспоминает правозащитница, всегда был интернациональным городом — в наукоград ехали работать из всех советских республик. Семья Котляр тоже когда-то переехала, из Свердловска. «Мы, якобы местные, тоже когда-то сюда понаехали. Но это интеллигентный город, и ксенофобия ему не свойственна. Каждый второй местный житель — с высшим образованием».
Но по мере того как количество мигрантов в Калужской области росло, росли и ксенофобские настроения. Особенно «обострилась дружба народов», вспоминал местный ученый Лев Ингель, после 2014 года.
С началом военных действий в Украине атмосфера накалилась еще больше, говорит Котляр. Правда, напрямую с событиями после 24 февраля 2022 года она это не связывает. Татьяна Михайловна убеждена, что причина роста ксенофобии в регионе — публичная риторика властей, что можно травить нерусских.
«У людей сейчас в целом возбуждают всякие зверские эмоции и не самые лучшие человеческие чувства, — рассуждает Котляр. — Но есть вещи, которые не должны поощряться государством и чиновниками. Когда выступает руководитель городского отдела образования, например, и просит полицию проверить ребенка без российского паспорта, живет ли тот по месту регистрации. А это нарушение его прав. Или один из министров областных как-то высказался, что переселенцам из республик Кавказа и Центральной Азии надо как минимум лет десять не давать гражданство. Губернатор из каких-то популистских соображений регулярно у нас высказывается негативно по отношению к мигрантам. А условный и не сильно трезвый “дядя Вася”, видя это по телевизору, понимает, что, значит, так можно и за ксенофобию не накажут».
Котляр несколько раз просила прокуратуру провести проверку публичных высказываний чиновников по отношению к мигрантам. По результатам проверок никого ни разу не привлекли к ответственности.
Но безнаказанный рост ксенофобии, убеждена правозащитница, приводит в итоге к разжиганию войны с соседом. Жители Обнинска поначалу, в 2014 году, с сочувствием относились к украинским беженцам — когда их поток хлынул в Калужскую область. Замечая, как Котляр и ее коллеги развешивают по городу объявления с предложением бесплатной помощи, многие поддерживали и хвалили их. Сейчас же суета вокруг беженцев из Украины, в том числе уже получивших российские паспорта, местным как минимум «надоела».
«Им очень часто говорят: “Понаехали тут и чего-то еще хотят”, — рассказывает Котляр. — Да, хотят: и пенсии, и пособия, и все, что положено».
Когда она регистрировала у себя украинцев, ее часто спрашивали, понимает ли, что среди них могут быть террористы. Котляр отвечала: «Понимаю, но отлавливать таких преступников должна ФСБ».
Зеленый коридор
Различий, кому помогать, а кому нет, Котляр для себя не видит. Добровольцев, которые едут воевать в Украину, среди мигрантов тоже хватает: к ней приходят семьи погибших с просьбой помочь оформить гражданство.
«Они же не сами пошли — наше государство заключало с ними контракт и послало их туда, — рассуждает Котляр. — А раз так, пускай теперь дают им гражданство, как обещали».
Есть указ президента от 15 мая 2023 года — об упрощенном порядке выдачи гражданства иностранцам, заключившим военные контракты, и их родственникам. Но про него мало кто знает, объясняет правозащитница. По крайней мере в калужских отделах по вопросам миграции при упоминании этого документа «хлопают глазами».
«Получается, в одну сторону военный контракт действует как пропуск — когда требуют заключить его для приема документов на гражданство. А в другую сторону — когда контрактник или его семья приходит за положенным гражданством — нет», — усмехается Котляр.
Военнослужащего — или, если он погиб, семью — просят принести копию контракта. Естественно, у него документа нет: в военкоматах Москвы или Калужской области второй экземпляр не дают. Тогда Татьяна Котляр, чертыхаясь, бросает другие дела и запрашивает копии — хотя считает, что паспортные столы способны сами добыть эту информацию у Минобороны.
Дел у Котляр хватает, а вот помощников становится все меньше. Раньше у нее работали пять юристов-волонтеров, двое из них ушли.
«Кое-кто, так сказать, отпал: стали запугивать, — смущаясь, объясняет Котляр. — Похоже, хотят, чтобы правозащитных организаций вроде нашей не было. Так же как расправляются с другими организациями — им мешает и “Мемориал”, и все на свете. Впрочем, мы же помогаем не только мигрантам».
О масштабах рутины Котляр мало кто догадывается. Добиваться назначения очередной пенсии, устройства ребенка в поликлинику или детский сад — невидимая работа.
Между тем, жалуется правозащитница, с 2023 года Россия вышла из пенсионного соглашения стран СНГ — из-за этого приехавшим сюда жить пожилым людям отказываются оформлять пенсию. Это не только негуманно, но и незаконно.
«У Конституционного суда уже рука устала писать об этом!» — возмущается правозащитница и обивает пороги судов, оспаривая отказы.
Суды она, как правило, выигрывает — но это если человек успел выйти на пенсию до 2023 года. Если же нет — нужно идти снова работать: необходим как минимум год трудового стажа в России.
По закону 80-летний человек, работавший всю жизнь в Беларуси и приехавший доживать старость к детям в Россию, остается здесь без пенсии. «Хорошо, если у него есть родственники здесь. А если он вообще один?» — взывает Котляр к законодателям.
«Это не его интерес и не мой, а государства»
«Хотите анекдот?» — Татьяна Михайловна рассказывает случай из практики.
Еще до начала военных действий в Украине к ней пришел мигрант с российским паспортом, которого призвали на срочную службу. Пока он служил, у него закончился срок временной прописки, и его не ставили на воинский учет. Он обратился к Котляр. Та прописала его в своей квартире — пришлось сделать фиктивную регистрацию.
«Они не врубаются вообще! — горько смеется Татьяна Михайловна. — Ведь это не его интерес и не мой, чтобы он встал на воинский учет. Это интерес государства».
К чему анекдот, объясняет Котляр: с августа в регионах России проводят массовые облавы на мужчин, которые получили российское гражданство, но не встали на воинский учет. Полицейские вручают повестки на месте или сразу отвозят в военкомат.
Загвоздка в том, что там без прописки на учет не ставят. Более того: без прописки не берут даже тех, кто хочет уйти в армию. Видят пустое поле в анкете — и отказ.
«Я считаю, это бред. Требования в законе о прописке для воинского учета нет и быть не может», — комментирует Котляр. Но с оговоркой, что сами «облавы», в общем-то, законны: встать на воинский учет каждый российский гражданин обязан.
В Госдуме с конца августа предлагают лишать уклонистов от мобилизации приобретенного гражданства и выдворять из страны. Котляр такие инициативы уже не удивляют: она считает их «демагогией».
«Зачем лишать гражданства, если за это есть штрафы? — недоумевает правозащитница. — У нас напринимали огромное количество законов, не соответствующих ни Конституции, ни праву. Но закон и право не одно и то же. Законы бывают неправовыми».
Отдельной правозащитной организации, помогающей призывникам и военнообязанным, в Калужской области нет. Во время мобилизации осенью 2022 года Котляр «вела просветительскую работу»: объясняла, какие последствия грозят мужчинам за неявку в военкомат по повестке. С 1 октября, когда вступят в силу очередные военные поправки, она готовится снова консультировать военнообязанных.
Напутствует: идти к правозащитникам каждый раз, а не «сидеть, спрятавшись под веник».
Угроз и новых уголовных дел Татьяна Михайловна не боится. «А что со мной сделают? Давить на меня довольно бесполезно: все понимают, что давлению я не поддаюсь. Репутация есть репутация».
«Татьяна Котляр всё!»
В день начала нового суда над Котляр — 14 сентября — газета «Неделя Обнинска» вышла с карикатурой на обложке и подписью к ней: «Котляр наконец-то перекрыли кислород!» И с заметкой внутри — «Татьяна Котляр всё!»
Хотя суды еще даже не начались — из-за болезни судьи заседание отложили до 6 ноября, — местные журналисты пишут о них как о свершившемся факте. Уверяют читателей, что Котляр уже «запретили регистрировать всех подряд в своей квартире».
«Многих от ее имени просто трясет, — пишут авторы заметки. — Если она и герой, то сугубо отрицательный. Обнинцы буквально воют от ее “добрых дел”».
Но правозащитницу это не смущает.
«Лучше, если городские газеты ничего обо мне не пишут?» — говорит Котляр.