Еще в 2014 году в Самаре открылся детский епархиальный образовательный центр «Победа». Работу с детьми и молодежью поручили отцу Дионисию, настоятелю храма Святой Матроны. Помимо службы в храме, он еще известен и как автор подкаста «После отбоя», в котором беседует с подростками. Под руководством отца Дионисия открылись бесплатные кружки по вокалу, рисованию и танцам, но вскоре педагоги поняли, что ходят к ним только девочки.
Тогда, чтобы заинтересовать и мальчиков, в 2015 году в центре открылся военно-патриотический клуб «Спас».
Эта задумка сработала. В клуб стали записываться мальчики. Кого-то из ребят привели родители, прихожане храма Святой Матроны, кто-то услышал о занятиях от друзей и попросил родителей записать его тоже.
Здесь проводятся занятия по борьбе, лазертагу, рассказывают об истории России и о православии, но, по словам руководителя клуба, Дениса Неверова, веру не навязывают, и поэтому занимаются в клубе ребята разных вероисповеданий.
Несколько раз в год «Спас» организует выездные сборы, на которые приезжают участники и из других городов. В том числе девочки.
Сборы проходят в две смены: младшая (для детей от 10 до 13 лет) и старшая (от 14 до 18 лет). Кое-кто из воспитанников остается на обе смены, «потому что дома скучно». Участие в лагере бесплатное, но нужно купить форму: камуфляж и берцы.
Одно из занятий — тактика ведения боя, где подростки с деактивированным оружием отрабатывают боевые действия в группах по несколько человек (в двойках, тройках и девятках). По команде встают в стойку, падают на одно колено, ложатся на живот в сухую траву, затем передвигаются по полю перебежками, прячутся за деревьями, стреляют светошумовыми «патронами», эвакуируют «раненых» с поля боя, обороняют и штурмуют окопы, которые сами вырыли.
У многих на форме есть шевроны. Кто-то выбрал символику ЧВК Вагнера, у кого-то фраза: «Мы русские, с нами Бог», у одного — портрет Путина в темных очках с цитатой: «Если драка неизбежна, бить надо первым».
Пока мы «сидим в засаде», я спрашиваю у девочки с разноцветным маникюром, который особенно бросается в глаза из-за черного приклада в руке, зачем ей эти сборы. «Я мечтаю стать фээсбэшником, — отвечает она. — Думаю, что мне пригодятся эти навыки».
Другой навык, который отрабатывают на слете, — это умение управлять квадрокоптером. Подростки учатся работать с топографическими картами, определять и передавать координаты, вести разведку. На занятиях используют буссоль (геодезический инструмент для измерения углов при съемках на местности).
Участники слета выстраиваются перед ней в очередь, находят в видоискателе прицела макушку храма, поворачивают прицел друг на друга и дурачатся. За картами все гораздо серьезнее: дети стараются вычислить координаты «вражеского самолета», который затерялся где-то между иксом и игреком.
* * *
— Почему вы вообще занялись военно-патриотическим воспитанием? — спрашиваю у руководителя «Спаса» Дениса Неверова. Он говорит, что с 2011 года занимался «патриотизмом» в другом общественном движении и боролся с «культурной деградацией общества».
— Духовная деградация народа страшнее войны. Не будет русского народа — не будет России. В девяностые годы в нашей стране инфополе было захвачено западными ценностями, через СМИ нам продвигали концепцию, что «пьяные ваньки» ничего в этом мире не создали, что Россия — это плохо, — объясняет он.
Именно поэтому Денис решил заняться патриотическим воспитанием детей, а после знакомства с отцом Дионисием стал проводить занятия в «Спасе». «Мой отец военный — подполковник. Отец рассказывал, что Россия — самая сильная страна, он заложил в меня патриотические чувства. Я думаю, что в 2000 году фээсбэшники и Владимир Путин удержали страну, спасли ее и в 2014 году никто не ожидал, что мы так воспрянем духом», — говорит руководитель «Спаса».
Он уверен, что для победы русским надо «обратиться к корням, научиться не только потреблять, но и отдавать». «Какой может быть сейчас отпуск или дорогая покупка, если люди на фронте нуждаются? Сейчас не время выяснять, кто прав, кто виноват. Если наша лодка сейчас потонет, мы вместе с ней пойдем ко дну», — заключает Неверов.
* * *
После обеда по расписанию на сборах тихий час, но мальчишки спать не хотят и начинают баловаться. Привязывают одного к стулу, тот забегает в палатку, чтобы найти, чем разрезать веревки. Из палатки доносится взрыв смеха — тихий час не получился.
Для провинившихся штрафное задание: кросс до заброшенного пионерского лагеря по лесу. В одном из корпусов на прошлом сеансе лазертага забыли ящики с «патронами», которые теперь нужно найти. Мальчишки бродят по заброшенному лагерю, натыкаются на куст ирги и начинают объедать ягоды, отчего языки у всех становятся фиолетовыми.
Тут по рации передают, что одна из групп нашла ящик. Взяв его, подростки бегут под начавшимся дождем обратно под песню «И на рассвете вперед уходит рота солдат». Земля размокает, превращаясь в скользкую жижу.
* * *
В конце каждого дня подростки смотрят фильмы и обсуждают увиденное с педагогами. В один из вечеров им показывают фильм о спецоперации. Разворачивается дискуссия.
— Люди сражаются. И у тех и у других деды воевали с фашизмом, говорят на одном языке. А теперь вынуждены воевать друг с другом. Вот такая трагедия случилась. Как думаете, почему так произошло? О чем фильм? — спрашивает детей один из преподавателей.
— Потому что в Украине пришли к власти люди, которые продвигали свои интересы? — раздается предположение.
— Свои интересы или интересы Запада? — подсказывает педагог.
— Ну… Интересы Запада, — поправляется подросток.
— Чем эти люди сейчас отличаются от нас? Мировоззрением? Мы же не воевали с ними 30 лет. Что случилось? — продолжает задавать вопросы педагог.
— Землю не поделили? — предполагает другой подросток.
— Ты думаешь, нам мало земли? У нас больше всех лесов, нефти, газа. Из-за чего это случилось? Вам же в школах рассказывают, — продолжает учитель.
Другой педагог предлагает представить, что завтра к детям приедет боец из «Вагнера», а они не знают, за что тот воевал.
— Так что случилось в их [украинцев] головах сейчас? — повторяют вопрос педагоги.
— То, что русские — плохие?
— Нас боятся, — предполагают подростки.
— Всю осень 2021 года [украинцы] стягивали войска и технику к границе, хотели напасть, сейчас Белгородскую область кошмарят. Весь мир их финансирует, поддерживает. Техника из Америки. Не особо они нас боятся, — говорит педагог и обращается к одному из старших: — Давай, спасай патриотический клуб!
— Я пока думаю, — отвечает мальчик, и наступает тишина.
— Грустно как-то, — прерывает молчание один из учителей. — Вам по 14, 16, 18 лет, вы занимаетесь в патриотическом клубе. Только тестостерон, ножи пометать, свободу почувствовать, да? Примитивные ценности. Большинство населения Украины в таких ценностях и жило. Где была столица Древней Руси? В Киеве. Владимир — русский князь или украинский? Сейчас столица русского государства находится в Киеве, которое полностью антагонистично России, это антирусское государство.
— Получается, цель российской политики — захватить столицу Древней Руси? — раздается вопрос.
— Не захватить, а освободить, — поправляют педагоги.
— Тогда почему не получилось это сделать? — спрашивает подросток.
— Получается, что Россия — не самая сильная страна? Тогда почему россияне так гордятся? — интересуется другой.
— А почему не гордиться? Мы должны любить свою страну, даже если у нее что-то не получается. Вот ты маму свою любишь?
— Ну это совершенно разное же!
— Нет, не разное.
Дети начинают посмеиваться.
— Сейчас солдаты воюют, и им платят хорошо. И еще уровень уважения к армии поддерживается, — продолжает рассказывать педагог. — Да, сейчас мы слабее, но иногда это хорошо. Так мы видим, что надо менять. Любить свою родину надо независимо от того, сильнее она сегодня или слабее. Жизнь циклична, а родина одна. Вот вы сейчас сидите и не понимаете, почему идет СВО. И мы от этого слабее. Сколько вас таких? Сколько взрослых таких? Люди жили не тужили. А кто ты, зачем ты и откуда ты — плевать. Поэтому СВО и случилась. Потому что большинство украинцев были аморфные, а малая, мотивированная часть захватила власть. Они придумали, что они древние укры и русские им не братья. Нас разделили и властвуют. Чтобы нас дальше не делили, надо все это знать.
— Вы говорите, что надо любить родину и маму, это правильно. Но война — это же политическая вещь? — снова задает вопрос один из подростков.
— Это не политическая СВО, а мировоззренческая. Политическая война была в начале XX века, когда коммунистическая власть столкнулась с монархической. А сейчас в Украине люди отрицают Бога, разоряют церкви, ходят с факельными шествиями, свастиками, говорят на русском языке, при этом коверкая его. Насаждают ценности западные, где 40 гендеров, однополые браки. У нас слава Богу, мы успели это предотвратить, — отвечает педагог.
* * *
После беседы подростки идут исповедоваться, для многих из них церковная жизнь привычна: они постоянные прихожане храмов.
Следующим утром у них воскресная служба. На вешалке при входе висят камуфляжные куртки и береты.
Священник читает проповедь с аналоя:
«Сегодня мы слушаем евангельские слова о молитве Иисуса Богу Отцу о своих учениках. Он молится о сохранении в них единства. Проходя эти дни обучения, мы тоже настраиваем вас на то, что единство — главная возможность преодолеть жизненные трудности и испытания. Их невозможно преодолеть в одиночку, а только с другом, который стоит рядом, который подставит плечо, с которым можно, как в тактике атаки, идти вместе. А сейчас мы видим разрушенное единство на планете, когда один человек забирает жизнь у другого человека. Единство любви разрушено, и люди объединяются для каких-то плохих вещей. Но зло побеждается только добром».
Затем звучат слова из Евангелия:
«Иисус, призвав дитя, поставил посреди них и сказал: истинно говорю вам: если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное… А кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Mеня, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его в глубине морской».
После чтения Евангелия подростки причащаются — скрестив на груди руки, по очереди подходят к чаше.
* * *
Больше всего во время слета ребята ждут поход с ночевкой. Они должны самостоятельно выйти к месту, где будут стоять палатки. После нескольких часов блужданий по жаре с тяжелыми рюкзаками ребята бегут к реке, плюхаются в воду, тащат за руки тех, кто еще не решился зайти.
Густой летний воздух колышется от криков и смеха. Взрослые устанавливают палатки, пока подростки собирают дрова, отбиваясь от комарья. После ужина, разогретого на костре, все поют песни под гитару.
Я спрашиваю детей, кем они хотят стать. Тихая и молчаливая девочка говорит, что мечтает стать кинологом, девочка постарше — работать на таможне. Несколько подростков хотят быть военными, мальчик в очках мечтает стать психологом, а подросток, занимающийся в спортивной секции, хочет стать спортивным журналистом. Военным он быть не планирует, но признается, что если позовут — пойдет.
— Мы тут все за этим. Чтобы быть готовыми к войне, — говорит он.
— Война — это всегда следствие недоговоренностей, — отзывается другой подросток, с длинной челкой.
— За родину можно и не договариваться, — возражает «спортивный журналист».
В конце сборов ребят ждал экзамен: кросс, сдача нормативов, полоса препятствий. Их учили вырабатывать командную ответственность: важно не то, с каким временем ты придешь к финишу, а с каким результатом закончит соревнование твоя команда.
Проходя полосу препятствий, дети перепрыгивают через стенку, проползают через тоннель из покрышек, ползут по-пластунски через лабиринт. Кому тяжело, того вытягивают за руки, помогают влезть наверх. Кто-то не выдерживает нагрузки, начинает плакать, слезы оставляют дорожки на пыльных щеках.
Еще нужно на время разобрать и собрать автомат, зарядить магазин «патронами», метать ножи и стрелять из пневматической винтовки по мишеням. Ожидая своей очереди на сдачу нормативов, ребята толкаются и хохочут. Одна из девочек сидит в сторонке и наблюдает, как зеленая гусеница переползает с ладони на ладонь.
В конце — награждение. Участникам вручают дипломы и шевроны, а самым усердным выдают черные береты. Получая их, дети прикладывают руку к виску со словами «Служу отечеству и вере православной!»
* * *
Напоследок я спросила у ребят: «А если представить, что нет никаких войн и не нужно к ним готовиться. В чем тогда заключается патриотизм?»
Услышав вопрос, мальчишки затихли: задумались.
— Ну, у всех разные ответы, — отвечает один.
— Быть волонтером — это тоже помощь родине, — говорит другой.
— Поехать в деревню и выкопать там колодец, — отвечает третий. — Или построить магазин. Вот здесь, например, нет магазина. Приходится ездить в соседнее село. Это неудобно.
