Мой проект называется Control Refresh, или Ctrl+R — это клавиши быстрого доступа для обновления страницы в интернет-браузере. Слово control относится к старшему поколению, а refresh — к молодому.
Я начала проект с изучения теории поколений, которая исследует влияние истории на людей разных возрастов. Она возникла в США в 1990-х годах и предполагает, что исторические события цикличны, поэтому поведенческие модели разных поколений могут соответствовать друг другу.
На мой интерес повлияла и история моей собственной семьи. В 2009 году мы переехали из России в Нидерланды, мне было пять лет. Я выросла в Амстердаме, но была окружена людьми с советским менталитетом и традициями, да и в России мы бывали наездами. С раннего возраста я документировала различия этих двух стран с помощью фотоаппарата, чтобы понять, почему я не чувствую себя полностью дома ни в одной из них. Я проводила много времени в сети, общаясь с подростками из России и Нидерландов, с поколением Z. Термин этот используется для описания характерных черт людей, родившихся с 1997 по 2012 год. К этому поколению принадлежу и я, и о нем мое исследование.
Поколение Z, согласно теории, является самым молодым. Это первое поколение, родившееся и выросшее в цифровой среде, и название его происходит от английского глагола zoom — увеличивать, приближать — именно эту функцию в гаджетах мы узнаем практически с рождения.
Мы с раннего возраста умеем пользоваться смартфонами и не можем представить себе мир без интернета. Интересно сравнивать поколение Z с молчаливым поколением — теми, чей подростковый возраст пришелся на конец Второй мировой войны. Согласно теории, между ними есть много общего, особенно в способе получения информации: прабабушки и прадедушки получали свои знания и эмоции из книг, поколение Z также предпочитает виртуальный мир реальному. Да, носители информации изменились, YouTube и Netflix заменили книги, но суть схожа: замена живого опыта опытом авторов текстов или видео. Причина одиночества поколения гаджетов — распространенность цифровой коммуникации и неразвитость навыков личного общения. В реальности нам сложно читать язык тела, слушать, испытывать эмпатию и прислушиваться к интуиции. Поэтому, боясь неприятностей и дискомфорта, многие из нас избегают реальной жизни, проводя все больше времени в социальных сетях.
* * *
В 2021 году я отправилась в свое первое масштабное фотопутешествие — проехала по небольшим городам Московской, Владимирской, Рязанской областей, Краснодарского и Красноярского краев. Я знакомилась с подростками через социальные сети и проводила с ними дни, а иногда и недели. Записывала их истории и документировала жизнь с помощью камеры. В то время только закончились ковидные ограничения, и молодежь стремилась к общению с новыми людьми.
В Норильске я познакомилась с Владленой, Пашей и Мишей, найдя их по геотегам в соцсетях. У ребят своя группа: они уличные музыканты. Мы встретились на автовокзале и отправились гулять по городу, обсуждая их планы на будущее. Владлена собиралась уехать поступать в Москву, а Паша и Миша хотели развиваться как музыканты в своем городе.
Люди постарше удивлялись мне, заезжему туристу с камерой в руках и в яркой одежде. С настороженностью выглядывали из окон, провожали неодобрительными взглядами. И напряженно интересовались: «Что снимаешь? А зачем? А для кого?»
Вообще, при общении люди были не очень разговорчивы, хотя во дворах жилых домов часто можно было встретить надписи с признаниями в любви, поздравлениями и простое «Доброе утро, Рита!».
К слову, скоростной интернет в Норильске провели только в 2017 году. До этого город был подключен к интернету через спутниковый канал, скорость которого составляла пять мегабит в секунду. Как мне рассказала Катя, работающая в местном баре, до этого вся молодежь проводила время в местной библиотеке, где стояло несколько компьютеров. Сама Катя в 2019 году переехала из Норильска в Белгород. Так решили родители, они же настояли на поступлении в местный вуз. Однако вскоре, несмотря на протесты родни, Катя бросила институт и решила вернуться домой. Теперь она вместе с друзьями снимает квартиру и работает барменом. Ей очень нравится.
У молодежи в столицах — Москве и Санкт-Петербурге — время течет совершенно по-другому. Когда я общалась со своими сверстниками — «коренными москвичами», становилось понятно, что они никуда не торопятся и больше живут ради своего удовольствия. Одни строили планы поехать учиться за границу, другие знакомились с новыми тенденциями в социальных сетях, проводя большую часть летних каникул в интернете, третьи искали приключений, лазая по крышам или городским водостокам. Влияние старших поколений на жизнь и выбор детей здесь ощущалось гораздо меньше. Каждый сам по себе.
В интернете и СМИ еще не было строгих ограничений, чреватых уголовными делами, героев для новых историй можно было найти, введя в поиск любой соцсети геотег и нужные темы из постов человека. Найти, кто был на митинге в Санкт-Петербурге, кто на какой фильм ходил в среду или кто сегодня сделал новую татуировку с радужным флагом, было легко. Поколение Z плохо помнит свободный от цензуры «ВКонтакте» 2010-х годов, о котором с ностальгией говорят миллениалы (люди, согласно теории поколений, родившиеся в 1981–1996 годах), и не очень понимает, что там изменилось: в 2014 году после отказа от сотрудничества одного из основателей, Павла Дурова, с ФСБ было возбуждено несколько тысяч уголовных дел за публикации во «ВКонтакте». Для нас интернет всегда казался открытым местом, где мы могли найти единомышленников, несмотря ни на что.
Я помню новый, 2022 год в Санкт-Петербурге, на улицах можно было увидеть целующихся девушек, «непристойные» с точки зрения традиционных ценностей граффити и посты в социальных сетях с мемами о 19-м новогоднем обращении Путина. Тогда в тиктоке был целый тренд: подростки стоят у телевизора, где вещает Путин, а мимо проносятся года и десятилетия — с 2001-го по 2022-й.
24 февраля 2022 года мне позвонил Ярик, с которым мы познакомились той зимой в Петербурге, и сказал: «Теперь стало по-настоящему страшно». Я стала писать своим новым знакомым, спрашивать, что у них происходит. Многие из них были в панике, другие же недоумевали: «Ты вообще о чем?»
В первые дни на свежем снегу и стенах домов стали появляться надписи из двух емких слов о начале СВО — «*** *****», которые в считаные часы были затоптаны или закрашены. В больших городах молодые люди выходили на митинги протестовать, их задерживали. Хватали всех, даже те, кто просто проходил мимо по улице, оказывались в автозаках. Жизнь изменилась необратимо.
* * *
Следующее мое путешествие по России состоялось летом 2022 года. Я уже не искала новых героев, а решила навестить прежних и посмотреть, как изменилась их жизнь. В маленьких городах у каждой семьи появился знакомый, ушедший на фронт, и в диалогах стало использоваться словосочетание «наши мальчики». В городах-миллионниках молодые люди стали вести себя «тише», многие удалили посты в социальных сетях, «почистили» круг общения и перестали рассказывать о своих переживаниях дома, не желая вступать в конфликты со старшими поколениями. Другие, наоборот, сблизились со своей семьей. «Я впервые увидел, что взрослым стало страшно, и понял: они сами не знают, что будет дальше», — Саша из Коломны.
У героев моих фотографий, которые еще не окончили школу, начались внеурочные занятия «Разговоры о важном».
«Это что-то среднее между обществознанием и классным часом, но нам сказали, что можно не ходить. В принципе, никто не воспринимает это всерьез, показывают какой-нибудь видеоролик — и всё», — старшеклассница Настя из Москвы.
Интернет изменился: многие сайты и соцсети стали недоступны. Постоянно включенный VPN превратился в норму, у каждого скачано по десять разных вариантов обхода блокировок в телефоне. Нередко молодые люди вообще переставали пользоваться заблокированными социальными сетями и переходили во «ВКонтакте» или в телеграм. «Я пока этот VPN включала, уже до своей остановки доехала. Ты мне сообщения в “телегу” кидай, оттуда уведомления хотя бы приходят», — Лена из Кольчугина.
В теневом сегменте интернета также произошли изменения. Несмотря на закрытие отечественной даркнет-платформы Hydra, спрос на наркотические вещества среди молодежи вырос. Многие стали покупать вещества напрямую, их качество резко упало. Молодежь стала меньше думать о последствиях, ремиссии и влиянии наркотиков на жизнь. «Я не знаю, что будет завтра, зачем бросать? Кому от этого лучше?» — Лиза из Санкт-Петербурга.
Сменились вывески на торговых центрах. На улицах появились плакаты с солдатами, новые символы, совсем не относящиеся к теории поколений, такие как буквы Z и V. В почтовых ящиках появились листовки с рекламой военной службы по контракту. Когда мы с Яриком гуляли по Петербургу тем летом, видели десятки свежих плакатов с рекламой концертов Шамана, призывом служить Родине или слоганом «Zа Наших!». Я стала фотографировать, а Ярик спешно ускорил шаг. Когда я его попросила притормозить, он ответил: «Не фотографируй, это опасно. Да и все эти плакаты — позор».
2023 год начался с обращения президента на фоне людей в военной форме.
«Дед дома включил “Голубой огонек” 2013 года — так абсурдно и страшно это выглядело, как же все поменялось за последние десять лет», — Дима из Москвы. Оно и понятно: в «огоньке» 2013-го выступали народные артисты, в том числе и Галкин, и Пугачева, которых сегодня российское государство «отменило».
По переписке с ребятами весной 2023 года становилось очевидным, что за год общее настроение сменилось с паники на усталость. Никто не может повлиять на ситуацию, но все всё понимают. Кто-то ищет поддержки в узком кругу друзей и единомышленников, кто-то пытается скрыться, погружаясь в мир наркотиков, а кто-то продолжает искать дух свободы в интернете.
Когда ты подросток, взрослые часто не воспринимают тебя всерьез, но при этом снимают с тебя часть ответственности. И если раньше все стремились как можно скорее стать старше, то теперь многие боятся взрослеть…
«Я помню, лет в четырнадцать меня начали слушать за столом — не просто кивать, а именно слушать. Слушать, что я рассказываю, по-настоящему интересоваться. В детстве же всем не дают вмешиваться в разговоры взрослых и нервно отвечают: “Хорошо”, когда пытаешься им что-то сказать, а они дальше переключаются на свою тему. А в четырнадцать стали прям слушать. Сейчас я снова постоянно слышу тяжелое “Хорошо”, когда пытаюсь сказать родне что-то о конфликте в Украине и событиях в нашей стране», — Вика из Владимира.
* Имена некоторых героев изменены из соображений безопасности.
