Жаркий лед
Теплый майский день. Сквозь открытый вход в шатер с искусственным льдом виднеются зеленые березы. Лед на катке от тепла тает, образуя лужицы, по которым с разбегу на коньках и коленках проезжают пацаны. Здесь, в парке имени Бабушкина в Санкт-Петербурге, идут заключительные в этом сезоне тренировки по фигурному катанию «Лисят на льду» — проекта АНО «Амба» для ребят с аутизмом
Миша
— Здравствуй, Миша! Поприветствуй Иру!
Пятилетний Миша раскачивается у бортика из стороны в сторону и не решается выйти на лед. Рассказывает про динозавров, которых видел в парке по пути на тренировку.
— А давай ты покажешь, как динозавр катается? — тренер Ирина Лазовик раскидывает руки в стороны и изображает на льду динозавра.
— А он еще и кусается, — подсказывает из-за бортика Миша.
— Нет, наши динозавры нежные и ласковые, они не могут кусаться.
Миша занимается в «Лисятах на льду» с января, но первые два месяца отказывался выходить на лед — никакие уговоры не помогали. Для решения сложных задач в проекте работает специалист по прикладному анализу поведения — с ее помощью постепенно Миша тоже начал участвовать в тренировках.
Дважды в неделю родители везут Мишу на каток через весь город, на дорогу уходит больше часа. Но, по словам мамы Татьяны Иванцовой, это единственная возможность для сына заниматься спортом, в другие секции из-за ментальных нарушений его не берут.
Татьяна в прошлом спортивный журналист, на лед она выходит вместе с сыном как тьютор.
— Он каждый раз хочет на каток и сегодня радовался, что едем на тренировку, — говорит Татьяна. — Возможно, из-за стресса сейчас откат: на прошлой неделе мы сдавали кровь из вены, пришлось держать Мишу силой — папа за ноги, я за руки — другого выхода не было.
В два года Миша перестал говорить. Занятия дома и с логопедом в речевом детском саду ситуацию не исправили, кроме того, Миша начал биться головой о стены.
— Чтобы поставить диагноз «расстройство аутистического спектра» (РАС), мы пошли к частному психиатру. Во-первых, чтобы завести сына в кабинет, нужно минимум полчаса, и поход в поликлиники с жестким регламентом и очередями для нас сложная история. А во-вторых, я ходила и доказывала врачам, что у ребенка аутизм. Главный аргумент против состоял в том, что Миша смотрит в глаза. Но не все дети с расстройством спектра не смотрят в глаза: у каждого РАС проявляется по-своему.
Пока другие «Лисята» оттачивают на льду «фонарики» и «змейки», Миша ложится на деревянный настил у входа. Попытка выманить его на каток шоколадкой не срабатывает. Тренер голубым маркером рисует на льду машину, пишет на ней: «МИША».
— Эй, Миша, смотри какую машину нарисовали для тебя! Ну что, пойдем на лед?
— …
— Можно я тогда с тобой полежу?
Ивэшечка
— В фигурное катание я попала в раннем детстве: мой папа занимался хоккеем, а я ему на льду мешала. Он перекинул меня на соседний каток — там его друг тренировал конькобежцев и фигуристов, — рассказывает Ирина Лазовик. — Одиннадцать лет я посвятила фигурному катанию, мечтала стать тренером. Но случилась травма колена, да и родители были против: ближайшее к нашему городу тренерское отделение находилось в Челябинске, в 90-е годы отправлять детей учиться было сложно. И я окончила институт как педагог-психолог, учитель начальных классов. Всю жизнь проработала с детьми, была воспитателем в Академии ледовых видов спорта на Ваське (Васильевский остров. — Прим. ТД), оба моих сына выросли на катке, занимались хоккеем.
Ирине Лазовик 54 года. В этом году она исполнила свою мечту: получила диплом тренера и начала работать в «Лисятах на льду».
— В августе я боялась выходить на лед, не спала ночами. Муж говорил: «Если боишься — не делай». Но я же пообещала, я слово дала, — говорит Ирина. — Я действительно боялась: вдруг не смогу, вдруг у меня не получится? Но когда вышла впервые со льда в сентябре, поняла, что ничего невозможного нет.
Ирина с учениками делает разминку, расставляет на льду цветные фишки — зеленые, желтые, красные.
— Раз, два, поехали! Ребята, держим спинку! А теперь во время движения попробуйте выставить ножку вперед. Вот так, молодцы!
Тренировка идет по заранее разработанному плану. На каждого ученика заламинированы карточки: «Гриша», «Тимофей», «Соня» — и под именами нарисованы схемы упражнений.
— Это визуальное расписание. Вот здесь графа для тьютора, где я пишу, что нужно сделать, сколько раз. Нейротипичному ребенку достаточно сказать, свистнуть — и он поехал. У нас не так: нужно много раз повторить, глядя в глаза, показать, что делать, сделать упражнение вместе с ребенком, показать маме, волонтеру и еще много раз повторить движения. Это не просто так, что мы выставили фишки и кто что хочет, то и делает. Мы стараемся держать спортивную планку на высоком уровне, — говорит Ирина.
Самое сложное в работе тренера, по словам Ирины, — понять, что чувствует ребенок, найти с ним контакт: некоторые из детей не говорят. Пока в глаза не взглянешь — не поймешь.
— В начале года дети не были тактильными, не позволяли взять себя за руку, замыкались. Сейчас бегут на обнимашки. Я всегда говорю: нет, я не люблю детей. Как только их начинаешь любить, из толпы будут выбраны два-три любимчика. Я их уважаю. Всегда считала, что пацаны должны воспитываться в нежности, ласке, а не в порке и матах. Мне до сих пор мои мальчишки из хоккейной команды могут ночью позвонить: «Ивэшечка, как ты?» Я Ирина Викторовна, сообщения подписывала: «И. В.» — отсюда и пошло. Они мне все могут рассказать — и это дорогого стоит. Здесь на льду дети зовут меня по имени — так роднее.
Амба — это тигр
Шесть лет назад Антон и Дарья Павленко вместе с двумя детьми переехали за девять тысяч километров — из Находки в Санкт-Петербург, чтобы старший сын, Мирослав, у которого диагностировали аутизм, мог пойти в ресурсный класс обычной, а не коррекционной школы. С инклюзией в образовании получилось, а вот со спортивными секциями, где Мирослав смог бы заниматься, даже в мегаполисе оказалось непросто.
— Мы попробовали несколько вариантов, например нашли хоккей для детей с особенностями ментального развития, но нашему ребенку не подошел такой формат: он мог просидеть на льду большую часть тренировки, и на него не обращали внимания. Мы год проездили впустую, ребенок даже не научился кататься на коньках самостоятельно, — рассказывает Антон Павленко. — А потом познакомились с Ириной. И поняли, что можем попробовать организовать спортивные занятия самостоятельно — не только для нашего сына, но и для других детей с ментальными нарушениями.
Основная проблема оказалась в поиске льда: график катков плотно расписан, а раннее утро и поздний вечер для занятий детей с особенностями не подходили. Город с предоставлением площадки помочь не смог. Тогда Антон и Дарья написали заявку на грант ФПГ — со второго раза ее одобрили, АНО «Амба» получила один миллион рублей на аренду льда и оплату труда двух тренеров и куратора по прикладному анализу поведения.
— Это командная работа: то, что дети встали на коньки, научились выполнять сложные упражнения, не только заслуга тренера, но и очень-очень много работы куратора Екатерины Королевой, ее помощи, адаптации материала, ее подсказок. Чтобы ребенок вышел на лед, к каждому нужен индивидуальный подход — без этого никак, все дети в проекте очень разные. Занятия помогают развить координацию, чувство ответственности, появляются новые навыки. А еще дети учатся взаимодействовать друг с другом: у нас вместе занимаются дети с аутизмом и их нейротипичные братья и сестры, родители выступают в роли тьюторов — это объединяет семью, появляются новые темы для общения. Это здорово, — говорит Антон Павленко.
Для семей занятия в «Лисятах на льду» бесплатные. Пока есть деньги гранта. Но что будет с проектом в следующем сезоне, Антон и Дарья пока не знают: результат очередного грантового конкурса будет в июне. В случае победы проект продолжит существование. Если проект не поддержат, самостоятельно оплачивать занятия семьи не смогут — в месяц это 12–17 тысяч рублей за одного ребенка, а, кроме спорта, у каждой семьи еще есть расходы на терапию и другие развивающие занятия. Еще один вариант — пойти за помощью к бизнесу, но пока на письма компании не откликнулись.
— Амба — это тигр, дух у коренных народов Приморского края, — продолжает Антон. — Нам с Дашей хотелось что-то увезти из Приморья. Помогает ли название двигаться вперед? Не без сложностей, но у нас получается. Главный вопрос, который задают себе родители особенных детей: что будет, когда нас не станет? Хочется, чтобы ребенок не оказался в психоневрологическом интернате, чтобы он социализировался, максимально развил навыки, чтобы стало нормой сопровождаемое проживание. И доступные занятия для детей — это один из этапов того, к чему мы идем.
Поддержать проект можно на сайте АНО «Амба», сделав пожертвование на любую сумму. Даже в случае победы в грантовом конкурсе дополнительные средства позволят арендовать каток большего размера и набрать в группу больше детей. А еще тренеры и педагоги проекта мечтают, чтобы в помещении катка был спортзал, где дети смогут отрабатывать упражнения «на земле», делать массаж и «остывать» после тренировки на льду, — но аренда такого помещения стоит дорого.
Помочь проекту также можно, став его волонтером: если вы умеете кататься на коньках и любите детей, умеете находить с ними общий язык, пишите на почту ano_amba@mail.ru.
* * *
— Пять приседаний — и свободное катание! Тима, ну что, догонишь меня? — сделав крутой поворот, Ирина отстреливается от учеников мягкими вязаными «снежками».
Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в нашей стране. Мы уверены, что их можно преодолеть, только рассказывая о том, что происходит на самом деле. Поэтому мы посылаем корреспондентов в командировки, публикуем репортажи и интервью, фотоистории и экспертные мнения. Мы собираем деньги для множества фондов — и не берем из них никакого процента на свою работу.
Но сами «Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям. И мы просим вас оформить ежемесячное пожертвование в поддержку проекта. Любая помощь, особенно если она регулярная, помогает нам работать. Пятьдесят, сто, пятьсот рублей — это наша возможность планировать работу.
Пожалуйста, подпишитесь на любое пожертвование в нашу пользу. Спасибо.
Помочь нам
