«Такое частое и скрытое, что в это никто не поверит»
В 2018 году Юля Титова поехала волонтерить в летний лагерь для детей из кризисных семей. Там помогала и журналистка Настя Рябцева. Как-то раз, сидя на веранде, она сказала Юле: «Ты такая светлая и уверенная в себе — наверное, у тебя была потрясающая семья». Но все было совсем не так. С шести до двенадцати лет Юля подвергалась сексуализированному насилию со стороны отчима.
«Всю жизнь я не могла об этом говорить — настолько это было жутко, страшно, стыдно», — рассказывает Юля. Она начала осознавать, что столкнулась с насилием, только в 19 лет. Стала обращаться за бесплатной психологической помощью, но опыт был крайне неудачным. Например, специалист говорил, что «отчима нужно простить».
После этого почти десять лет девушка не обращалась к психологам. Новая попытка была в 2015 году, когда у нее родилась дочь. И снова слова специалистов еще сильнее травмировали: «Ты должна радоваться, что в пять лет была такой привлекательной».
Только в 2018 году Юля нашла компетентного специалиста. Долгое время в терапии они «ходили вокруг да около» темы сексуализированного насилия. Но к моменту встречи с Настей Юля уже начала говорить психологу о том, что с ней случилось. Журналистка предложила Юле рассказать свою историю публично. Юля согласилась: почувствовала, что у нее есть на это ресурс. Хотела, чтобы и другим пострадавшим от сексуализированного насилия в детстве было проще об этом говорить. Уже тогда у нее появилась идея создать службу психологической помощи для таких людей. Но публикация далась ей непросто.
«Мы встретились с Настей после лагеря, — вспоминает Юля. — Я несколько часов говорила и говорила, как магнитофон. Рыдала у нее на балконе. Настя собрала из моих слов гигантский текст».
Материал «Тебе никто не поверит» вышел на «Таких делах», но не со всеми подробностями. Некоторые из них были настолько чудовищными, что Настя с редактором решили их вырезать, чтобы не травмировать читателей. Юлю удивили портретные кадры, отобранные в качестве иллюстраций к материалу: она «не ожидала, что фотографии будут такими грустными».
Текст вызвал огромный отклик. Его прочитали сотни тысяч человек. Знакомые стали писать Юле сочувственные комментарии. Было и осуждение: якобы девушка дала интервью для пиара, подставила свою семью. Но тяжелее всего для Юли оказалось то, ради чего и готовился текст, — истории пострадавших.
«Я не могла представить, насколько это масштабная проблема. В моей голове не укладывалось, как в таких красивых зданиях, в городах, наполненных технологиями, все это происходит. Казалось, я нашла что-то настолько частое и скрытое, что в это точно никто не поверит», — рассказывает Юля. Сообщения приходили и приходили. Юля не могла лечь спать, потому что знала, что прямо в этот момент над 12-летней девочкой совершает насилие отчим, а мать ей не верит.
Оказалось, подобное происходило со многими знакомыми Юли: «Мы могли бы как-то объединиться, помочь друг другу, но мы все жили в тюрьмах необходимости хранить все в тайне. Это разрывало на куски. Я была абсолютно разрушена».
Победа над очередями
Прийти в себя Юле помогли супервизии с психологом. Специалист рассказал, как себя поддерживать, читая все присланные истории и общаясь с теми, кто их написал. Еще несколько психологинь связались с Юлей и стали вместе с ней отвечать на сообщения.
Вскоре специалистки организовали первую очную встречу в Петербурге для всех, кто хотел обсудить опыт сексуализированного насилия и увидеть других людей, которые тоже его пережили. Пришли 25 человек. Юлю так эмоционально вымотала эта встреча, что она проспала после нее 16 часов. Но было видно, что такие события очень важны, и их стали проводить регулярно.
Инициативу Юли подхватила психолог Анжела Пиаже. С темой сексуализированного насилия она столкнулась, когда работала в школах приемных родителей. Она обсуждала с их участниками травмы, с которыми сталкиваются дети, потерявшие семью. Анжела видела, насколько пугающей, шокирующей и непоправимой воспринималась информация о возможном сексуализированном насилии в отношении ребенка. Эта тема вызывала только ужас и отторжение. Специалистка понимала, что со стигмой нужно бороться.
За месяц Юля, Анжела и команда продумали схему работы нового проекта — «Тебе поверят». Его название стало антитезой заголовку статьи, с которой все началось. У проекта появился сайт с четким определением сексуализированного насилия над детьми, устав и, главное, команда — несколько профессиональных психологинь. Со временем их становилось все больше.
Обращения стали не уходить Юле в личку, а собираться в табличку через форму заявки на сайте и централизованно распределяться между специалистками. Был период, когда тем, кто обращался за помощью, приходилось долго ждать в очереди: спрос значительно превышал возможности проекта. Но со временем проблему удалось решить. Сейчас, по словам Пиаже, «Тебе поверят» проводит около 150 консультаций в месяц, иногда их число доходит до 200–250.
Так сложилось, что в психологическом направлении организации работают только девушки. «Мы не договаривались, что не будем сотрудничать с мужчинами, — говорит Анжела, которая сейчас возглавляет психологическое направление. — Просто так вышло, что именно девушки обладали необходимыми профессиональными навыками, оптикой, этикой и были готовы к нужному формату взаимодействия: проходить обучение, консультировать, ходить на интервизии, супервизии, общие собрания».
Специалистки «Тебе поверят» стараются брать на себя небольшой объем консультирования и параллельно ведут частную практику. Это профилактика выгорания и развитие в других специализациях, объясняет Пиаже. Она говорит: «Мы стараемся создавать и сохранять здоровую атмосферу внутри команды, поддерживать прямую уважительную коммуникацию, давать возможность специалисткам регулировать свою нагрузку. Это важно для нас и связано с качеством психологической помощи».
Что можно успеть за восемь встреч
«Во время рассказов про самый ад появлялись первые слезы, горе, печаль. Боль начала постепенно ощущаться, а еще появлялись гнев, горечь, негодование, ярость, злость. Мне еще многому предстоит научиться: жить без страха, доверять людям, справляться с флешбэками, не бояться чувствовать здесь и сейчас. Но я уже многое умею. Умею не бояться любить и позволять себя любить. Потому что я знаю: то, что со мной произошло в детстве, — это была не любовь. Единственное, что любил мой дядя, — это свой половой член. Только его он холил и лелеял все эти годы», — говорит Ира об изменении своего состояния после психотерапии. В детстве она пережила сексуализированное насилие со стороны отца и дяди.
Всем, кто заполнил заявку на психологическую помощь, в «Тебе поверят» предоставляют восемь бесплатных онлайн-консультаций со специалистками — обычно каждая такая встреча длится около часа. По словам Анжелы Пиаже, во время знакомства обсуждается возможный запрос: что сейчас важно пострадавшему, какие мысли и чувства его наполняют, что помогло бы, что побудило обратиться за помощью.
«Многим людям важно рассказать о своем опыте и быть услышанными, — говорит Анжела. — Понять, что они ничего не выдумали, как их могут “учить” агрессоры. Часто до обращения в проект человек никому не сообщал о пережитом — либо после попытки обсудить это столкнулся с непониманием или недоверием. Мы даем пространство для того, чтобы высказать и структурировать те мысли, которые раньше варились в голове в хаотичном и неотрефлексированном виде. Это уже помогает снять напряжение».
Иногда во время рассказа о себе человек сам замечает важные взаимосвязи. У него появляется пространство для самоисследования. Психолог создает для этого безопасную и поддерживающую атмосферу. «Это уже очень много», — говорит Пиаже. Если же человек хочет обсудить конкретную тему, то специалистка идет навстречу: делится своей экспертизой и насмотренностью.
Ближе к завершению курса консультаций человек обсуждает с психологом, какие вопросы и темы удалось разобрать, — подводит итоги. Если это важно обратившемуся, можно порассуждать, что делать дальше и куда обратиться, чтобы помочь себе. В «Тебе поверят» предусмотрены две дополнительные встречи, которые человек вправе запросить в первые полгода после завершения консультирования. Ими можно воспользоваться, если какая-то тема «догонит», появятся новые вопросы или в жизни произойдет что-то имеющее прямое отношение к теме консультирования.
Когда боль отступает, можно обсуждать обычные подростковые проблемы
Помимо взрослых, в «Тебе поверят» стало приходить все больше заявок от подростков и молодых людей, которые столкнулись с сексуализированным насилием. Не реагировать на такие обращения оперативно было невозможно. Писали и родители пострадавших детей. Так от «взрослого» направления психологической помощи отделилось «детско-родительское». Или, как говорят между собой сотрудницы фонда, «детрод».
Его руководительница, психолог Ксения Шашунова говорит, что обращения от людей до 20 лет полностью анонимны — они собираются через отдельную форму. Если ребенок или молодой взрослый подвергается насилию в моменте, специалисты спрашивают, есть ли рядом кто-то, кому об этом можно рассказать, чтобы получить поддержку в период следствия: родственник, врач, учитель. Если вдруг таких людей рядом нет, представители «Тебе поверят» сами пишут заявление в Следственный комитет — в истории проекта так было дважды.
Если подросток уже находится в безопасности, ему, как и взрослому, специалист предлагает обсудить пережитый опыт (если он к этому готов) и назвать это насилием. По словам Ксении, часто молодые люди более информированы и им проще назвать вещи своими именами. «От них можно четко услышать: “Да, это было изнасилование. Оно было в партнерских отношениях, но я не давала согласия”», — комментирует психолог. Некоторым подросткам проще общаться со специалистом по переписке, хотя в проекте рекомендуют видеозвонки.
После атрибуции насилия с молодыми людьми обсуждают, как можно относиться к пережитому опыту. На этом этапе важно ощутить, что все уже закончилось и человек в безопасном месте. Дальше он проговаривает чувства, которые испытывает по отношению к пережитому опыту. Шашунова отмечает, что подростки часто испытывают вину, например: «Я разрушила семью», «Я погубила человека». На самом деле они не могут нести ответственность за других людей. Это тоже важно обсуждать.
С молодыми людьми еще говорят о том, что помогло им выйти из ситуации насилия. Ощущение, что человек выжил, выстоял, справился, может пробудить внутреннюю силу, объясняет Ксения. Еще помогает понимание, что с сексуализированным насилием сталкивается большое число людей (каждая пятая девочка и каждый тринадцатый мальчик в мире сталкиваются с сексуализированным насилием до 18 лет. В 2021 году в России зарегистрировали больше 15 тысяч преступлений против половой неприкосновенности детей. — Прим. ТД).
«Я почти всегда начинаю разговор с подростками с того, что раз существует наш проект и мы регулярно получаем заявки, значит, ты точно не одна, — рассказывает психолог. — Да, это очень ужасно. Хорошо бы, чтобы насилие ни с кем не случалось. Но оно происходит, риски есть у каждого».
Первые признаки того, что подростку стало легче после консультаций, — он начинает делиться своими бытовыми проблемами, новостями, планами, говорит Шашунова. Это значит, боль отступила, и можно обсуждать то, что обычно волнует людей в этом возрасте.
Психолог добавляет, что иногда к разговору с подростком с его согласия специалист привлекает маму или папу, если ему сложно самому рассказать семье, что с ним произошло. В редких случаях специалисты «Тебе поверят» напрямую связываются с родителями, если ребенок пытается донести до них, что он подвергается насилию, но его не слышат. В остальных ситуациях подростки общаются с психологами автономно от своих семей. Если родители тоже обращаются в «Тебе поверят», по этическим соображениям с подростком и родителями работают разные специалистки.
Родителям тоже нужна поддержка
Когда в проект обращаются родители, часто психологическая помощь в первую очередь нужна им самим, говорит Ксения Шашунова: «Как правило, узнав о сексуализированном насилии, родители пребывают в очень тяжелом состоянии — шока, дезориентации, горя. Но они — важные фигуры в процессе реабилитации пострадавшего и в судебных разбирательствах. Если родитель устойчив, способен поддержать, спокойно объяснить, что произошло, ребенку гораздо легче. Ему есть на что опереться. Если родителю самому нужна поддержка, то ребенок оказывается с насилием один на один».
По словам психолога, истории, когда родители не верят своим детям, тоже часто связаны со слабостью взрослых. «Они хотят как-то реагировать, но понимают, что, если все “всплывет”, человека могут посадить. Если речь идет о насилии со стороны родственников, разрушится семья. Поэтому они предпочитают игнорировать собственные подозрения и слова детей», — рассказывает Ксения.
Она добавляет, что навредить ребенку может и излишняя катастрофизация: «Что же теперь будет?» Некоторые взрослые резко начинают расспрашивать детей обо всех подробностях случившегося, заставляя их заново переживать травму.
Иногда родителю мешает поддерживать ребенка чувство вины: не уследили, не распознали. «Если это насилие со стороны отчима, мы говорим маме, что она встречалась с этим человеком не для того, чтобы он навредил ребенку, — говорит Шашунова. — Это невозможно предугадать. Мы напоминаем, что часто дети не рассказывают никому о том, что с ними случилось. А те, кто совершает насилие, скрывают его следы».
В «Тебе поверят» родителям помогают снизить уровень тревоги. Затем психологи объясняют, как поговорить с ребенком, какие слова использовать. Рассказывают, как выйти из ситуации насилия, как обратиться в правоохранительные органы. Если у родителя нет эмоциональных ресурсов говорить с ребенком, специалисты могут сами с ним пообщаться.
«Часто родители говорят, что в их голове все это не вмещается. Мы отвечаем, что это нормально. В картину мира нормального человека не должно вмещаться насилие», — объясняет руководительница «детрода».
Отстоять себя в суде
Если подросток или родитель рассказывает об актуальном насилии, психолог предлагает обратиться к юристке «Тебе поверят» Юлии Кухте. Она присоединилась к проекту через год после его запуска. Юлия дает бесплатные консультации семьям и молодым взрослым, в случаях которых еще не истек срок давности привлечения к ответственности агрессора.
К Юлии обращаются пострадавшие со всей России, консультации она ведет онлайн. По словам юристки, большинству людей достаточно нескольких консультаций. Но при необходимости «Тебе поверят» сопровождает человека в суде. В проекте уже есть пять кейсов, когда пострадавшие выиграли суды (Юлия пока не может их назвать, поскольку сторона обвинения все еще может подать апелляцию. — Прим. ТД).
Отнести заявление в полицию можно и по истечении срока давности преступления, отмечает юристка. Бывают случаи, когда тот же человек совершает преступления по отношению к другим детям. Это может стать известно в процессе доследственной проверки.
У успешных дел обычно два условия, говорит Кухта. Это готовность родителей или пострадавших детей давать показания — причем, если говорит ребенок, он должен не использовать слова, навязанные взрослыми, а описывать произошедшее так, как он сам все воспринимал. Второе условие — своевременное обращение в правоохранительные органы.
Юристка рекомендует клиентам обращаться за поддержкой психолога. Это особенно важно во время следственных действий. Заявление, предварительная проверка сообщения о преступлении, следствие, судебное рассмотрение, вынесение приговора, апелляционные жалобы — все это отнимает много моральных сил, и человек должен быть в ресурсе, чтобы дойти до конца.
Юлия Титова и Ксения Шашунова рассказывают, что часто родителям пострадавших детей сложно решиться на развод с партнером, который оказался агрессором. Это происходит в том числе из-за финансовых причин. Но в суде можно добиться от виновного в том числе денежной компенсации. По словам Ксении, так случилось в одном из кейсов «Тебе поверят». Довольно крупная сумма компенсации позволила матери пострадавшей девочки, у которой были и другие дети, остаться с финансовой подушкой после развода.
По наблюдениям Анжелы Пиаже, за последнее время в «Тебе поверят» все больше людей обращаются за юридической помощью. В 2021 году Юля консультировала 31 человека, в 2022-м — 50, в 2023-м — 56, а в 2024 году уже больше 30 обращений. Соосновательница связывает это с тем, что в обществе больше говорят о наказании за сексуализированное насилие, а многие уголовные дела становятся публичными. «Раньше к нам приходили молодые взрослые, но они боялись судиться с агрессором. Им казалось, что у них не было на это права, что им подадут встречный иск о клевете», — говорит Пиаже. Сейчас ситуация меняется: у людей меньше страха, они больше осведомлены о рисках.
«Нашему проекту и другим НКО важно донести до людей, что сексуализированное насилие — это преступление, — подчеркивает Юлия Кухта. — Некоторые думают: “Если не было прямого изнасилования, что я докажу? Кто мне поверит?” Я рассказываю о статьях, по которым может квалифицироваться сексуализированное насилие. Проговариваю, что нужно сделать, чтобы возбудили дело, как будет проходить следствие. Что для защиты детей до 16 лет государство предоставляет бесплатного адвоката. После этого человеку становится спокойнее».
Пункт «б» части 4 статьи 131 — изнасилование несовершеннолетней, не достигшей 16 лет, а также рецидив изнасилования ребенка до 18 лет или изнасилование нескольких детей. Может повлечь пожизненное заключение.
Пункт «а» части 3 статьи 132 — «мужеложство», «лесбиянство» или иные действия сексуального характера с применением или угрозой насилия в отношении несовершеннолетнего. Предусмотрено до 15 лет лишения свободы.
Часть 2 статьи 133 — «понуждение к половому сношению, мужеложству, лесбиянству или совершению иных действий сексуального характера путем шантажа». Наказание — принудительные работы до пяти лет.
Часть 1 статьи 134 — «половое сношение и иные действия сексуального характера» совершеннолетнего с ребенком, не достигшим 16 лет. Наказание — до четырех лет лишения свободы.
Часть 2 статьи 134 — «мужеложство или лесбиянство» совершеннолетнего с ребенком, не достигшим 16 лет. Наказание — до шести лет лишения свободы.
Часть 3 статьи 134 — «половое сношение и иные действия сексуального характера» либо «мужеложство или лесбиянство» совершеннолетнего с ребенком в возрасте от 12 до 14 лет. Наказание — до десяти лет лишения свободы.
Юлия добавляет, что за последнее время в «Тебе поверят» стало больше обращений, связанных с сексуализированным насилием в интернете. Это происходит даже на платформах, не связанных с вебкамом или порнографией. Например, ребенок переписывается в сообществе, связанном с фотошопом. С ним знакомится взрослый, втирается в доверие, делает комплименты, пересылает донаты — а потом вовлекает его в насилие: предлагает созвониться по видео, записать ролик, прислать обнаженные фотографии. Вести такие дела непросто, но это возможно, если собрать доказательства (сделать скриншоты, сохранить контакты) и вовремя обратиться в полицию.
«Ты нарушаешь мои границы»
Чтобы не допустить или вовремя распознать сексуализированное насилие в отношении ребенка, важно как можно раньше обсудить с ним правила безопасности и личных границ. Поэтому в «Тебе поверят» много внимания уделяют просветительской работе.
«Говорить с ребенком о его границах — это не просто посадить его на стул и сказать, что бывают плохие взрослые, — объясняет Юля Титова. — Важно воспитывать ребенка так, чтобы он мог говорить “нет” взрослым, причем не только когда к нему прикасаются. Он должен уметь протестовать, не соглашаться. Это идет вразрез с традиционными взглядами на воспитание, но именно такой подход делает жизнь детей безопаснее».
Каждый год летом сотрудницы проекта проводят информационную кампанию #страшноважно.
- В 2021 году они выпустили мультфильм для родителей о том, почему важно говорить с детьми о личных границах.
- В 2023 году в «Тебе поверят» создали брошюру с практическими советами для родителей. Она гласит: «Сказать, что никто из взрослых не должен тебя трогать, — недостаточно. Важно самим соблюдать границы ребенка». В брошюре есть наглядные картинки, которые родитель может показывать детям по мере взросления, чтобы учить его правилам безопасности.
- В 2024 году вышли чек-листы для подростков по безопасности в интернете и на съемках в качестве модели или актера.
Сотрудницы «Тебе поверят», у которых есть свои дети, учат их тем правилам, о которых рассказывают в проекте. Дочери Юли Титовой девять лет. Она знает, что, когда мама была маленькой, отчим нарушал ее границы — без подробностей. Мама с детства учила девочку, что взрослые могут ошибаться, что важно критически оценивать их действия и, если границы нарушаются, говорить «нет».
«Не всем родственникам это нравилось, — делится Юля. — Такие правила делают ребенка менее управляемым, более дерзким. Например, наш знакомый приходил в гости, хватал дочку под мышки и начинал крутить, а она в три с половиной года говорила: “Отпусти меня, поставь на место, ты нарушаешь личные границы”. Для него это было потрясение, и он с неприязнью ставил ее на землю. Но для меня это в тысячу раз лучше, чем быть приятным ребенком, который молчит и терпит».
Границы распространяются и на самих родителей. Ксения Шашунова рассказывает, как однажды ее дочь, которой сейчас семь лет, в три-четыре года раскрасила себя перманентным маркером и пришла к маме со словами «Мое тело — это только мое дело». Ксения вздохнула, но порадовалась, что дочь так хорошо усвоила ее урок.
У Юлии Кухты двое детей: дочери двенадцать, а сыну четырнадцать. Помимо личной безопасности, мама отдельно обсуждает с мальчиком, как не нарушать границы других людей. Иногда, когда Юлия кажется слишком серьезной, дети могут сказать: «Мам, ну мы знаем. Опять ты включила свой профессионализм». Но при этом сын и дочь ей доверяют и могут спросить о вещах, которые их волнуют.
Дети сотрудниц «Тебе поверят» знают, где работают их мамы, но с ними не делятся подробностями и кейсами. Дочь Ксении однажды сказала, что хочет стать руководительницей проекта, когда вырастет. Когда Юля спорит с дочерью, девочка иногда говорит в шутку: «Мам, я обращусь с жалобой на тебя в “Тебе поверят”».
«Теперь я взрослая и могу с этим что-то сделать»
«Однажды человек с двумя детьми написал мне, что я испортила им жизнь: теперь родители не могут ни с кем оставить ребенка», — рассказывает Юля Титова. Однако ей самой работа в проекте не добавляет лишней тревожности. Девушка знает, что сексуализированное насилие случается, но делает все, чтобы ее дочь была в безопасности, — это приносит спокойствие.
В 2018 году, сразу после выхода статьи на «Таких делах», масштаб сексуализированного насилия над детьми поразил Юлю. Сейчас она чувствует себя более устойчивой. Истории тех, кто обращается за помощью, больше не возвращают ее в собственное детство.
Юля рассказывает, как однажды женщина вернулась с тренинга «Тебе поверят» о том, как разговаривать с детьми о сексуализированном насилии, и стала играть с пятилетней дочерью. Во время игры девочка стала стягивать с мамы легинсы. Женщина сказала ей, что так делать не стоит, на что дочка спросила: «А почему тогда дядя так делает?» Так стало известно, что родственник совершал насилие над ребенком, и девочке смогли помочь.
«Такие истории придают мне сил, — делится Юля. — Когда я была маленькой, меня никто не защитил. Но сейчас я взрослая и могу с этим что-то сделать. Я делаю что-то, чтобы насилия было меньше, и со мной работает прекрасная команда. Вместе мы защищаем других — и психологически я как бы защищаю саму себя».
* * *
После начала «спецоперации» у «Тебе поверят» стало меньше пожертвований, но проекту удалось справиться с кризисом, не сократив команду специалисток и не прекратив оплачивать их работу. Чтобы у детей и взрослых, пострадавших от сексуализированного насилия, и дальше была возможность быть услышанными и получать поддержку, подпишитесь на пожертвование в пользу «Тебе поверят».