Выбросить нельзя оставить
«Это как чемодан без ручки: бросить жалко, тащить неудобно», — говорит про свою библиотеку литературовед Евгений Яблоков.
Как и многие ученые, он начал собирать книги еще в студенчестве: постепенно собралась обширная, более двух с половиной тысяч томов, личная библиотека, в основном научная литература и многочисленные собрания сочинений. Впрочем, сам Евгений Александрович большой ее не считает: «Для каких-то людей это, возможно, море книг, но для нормального советского человека, любящего читать, — ничего сверхъестественного».
Впрочем, многие книги ценны для него не только сами по себе, а еще и историями, с ними связанными.
«За каким-то собранием сочинений я стоял в очереди, мы там отмечались — существовала такая практика в магазинах подписных изданий, — рассказывает Евгений Александрович. — Даже ночью стоял и отмечался. Словом, совершал какие-то непонятные современному молодому человеку телодвижения. Смотришь на полку — и помнишь: вот это я купил там-то и тогда-то, вот это — при тех-то условиях. За какую-то книгу заплатил бешеные деньги — вон стоит издание Булгакова, такого василькового цвета, я купил его с рук рублей за шестьдесят… Сейчас если не все, то очень многое перетекло в интернет. Кому это нужно?»
Библиотека московского инженера-программиста Инны Блехер тоже из 60–70-х годов прошлого века. Книги ее мамы (школьного учителя литературы), «математический» сегмент — книги самой Инны и ее мужа, много детской литературы, книги о балете.
«Я не представляю, что будет с этой библиотекой потом, — говорит Инна. — Очень надеюсь, что она не пропадет, — хотя при этом представить себе, как она будет использована, я не могу».
Дети и внуки Инны читают — и читают немало, но преимущественно электронные книги. Правда, внуки иногда могут попросить что-то бумажное из школьной программы, но, как говорит Инна, «не в тех масштабах, чтобы для этого стоило держать литературу».
И Евгений Александрович, и Инна осознают, что их библиотеки уже не могут быть востребованы. Но просто взять и вынести книги на помойку они не могут. Евгений Александрович, наоборот, вспоминает, как, несмотря на забитые книжные полки дома, «спасал» с помойки выброшенные кем-то тома Алексея Толстого. Инна вторит: «Невозможно тяжело видеть книгу на помойке — и невозможно представить там именно мои книги, с мамиными пометками на полях».
Так что же с ними делать?
35 клетчатых сумок
Оказывается, проще всего отдать всю библиотеку разом в Москве — здесь книги могут забрать, например, книжный магазин «Ходасевич» или социальный сервис «Чумодан», вернее его книжное отделение «Чумбук».
Москвичка Мария Климова обратилась к «Ходасевичу» после смерти дедушки — после него осталась большая библиотека, в том числе нотная. Ноты не брал ни один специализированный букинистический магазин, и соседка Марии — пианистка — забрала их, чтобы передать студентам музыкального училища. Приглашенный букинист отобрал лишь одну сумку книг, причем за каждую заплатил не более 100 рублей. Зато остальную библиотеку забрали курьеры «Ходасевича» — магазин вывозит книги, если их стоимость окупает затраты на доставку. «Меня это поразило! — вспоминает Мария. — Но все равно, когда я застегивала эти 35 заполненных клетчатых сумок, было каждый раз ощущение, что закрываю крышку дедушкиного гроба».
У сервиса «Чумодан», который забирает, сортирует и перераспределяет ставшие ненужными их владельцам вещи, есть собственный магазинчик-барахолка. Там очень недорого можно купить посуду, одежду, украшения, что-то из техники — и самые разные книги. Довольно просторное помещение книжного отдела заставлено стеллажами высотой от пола до потолка, в проходах тоже книги — связанные стопки собраний сочинений, тематические коробки. Тут же в подсобке идет сортировка книг: экземпляры со следами плесени и другими поражениями откладывают на макулатуру, остальные книги разбирают по темам и авторам.
«Как-то за неделю нам пожертвовали 10 тонн книг! — рассказывает Лариса Астахова, управляющая “Чумбуком”. — Бывает, что владельцы библиотеки переезжают в другой город, в другую страну. Есть случаи, когда нас просят разобрать целую квартиру, все книги оттуда, — и мы забираем, упаковываем, привозим на наш склад, разбираем, сортируем и продаем за символические деньги. Получается обмен: нам жертвуют книги безвозмездно, мы продаем эти книги, а вырученные деньги направляем на адресную помощь и на поддержание деятельности самого сервиса».
На вопрос, может ли «Чумбук» забрать целиком или частично библиотеки наших героев Евгения Александровича и Инны, Лариса отвечает утвердительно: «Мы принимаем книги самой разной тематики в любом количестве». По опыту «Чумбука», на каждую книгу найдется свой покупатель. Сервису жертвовали медицинские, богословские, переводческие, востоковедческие библиотеки — и все книги оттуда были реализованы. Во многом этому помогает невысокая цена на литературу, установленная в магазине: 100, 50, даже 25 рублей. Некоторые покупатели, прочитав книжку, безвозмездно возвращают ее в «Чумбук».
«Есть нестареющая классика: детские книжки Носова, Волкова, книги о вкусной и здоровой пище. Очень популярен Александр Беляев. Всегда востребованы Толстой, Дюма, — перечисляет Лариса Астахова. — Но логику популярности мы объяснить не можем. Год назад собрания сочинений Пикуля улетали со скоростью света. Сейчас стоят месяцами. То же самое Чехов: могут долго не брать, а потом в один день купить четыре собрания. А, например, сегодня мы выяснили, что у нас закончился “Идиот” Достоевского. Неделю назад его было очень много, мы думали, куда книги ставить, а сегодня “Идиота” в зале нет вообще».
Среди покупателей «Чумбука» — многодетные семьи, пенсионеры, родители школьников. Есть люди, которые восстанавливают утраченную библиотеку и ищут книги точно таких же изданий, что были у них раньше. Бывает, приходят даже интерьерные дизайнеры, подбирающие книги по размеру и цвету. Сервис помогает книгами детским домам и хосписам — литературу, которая востребована в таких местах, откладывают уже на стадии сортировки. Отдельная история — старые, антикварные книги (такие «Чумбуку» тоже жертвуют): цена на них выставляется уже повыше, и реализуются они через официальный аккаунт «Чумбука» на букинистическом сайте Alib.ru.
Сельская помощь
Библиотекам библиотеки не нужны. Вернее, не нужны целиком. В Ленинке, крупнейшей библиотеке страны, существует подробный документ — «Единый профиль комплектования фондов», где прописаны принципы, которыми руководствуется библиотека, принимая или не принимая те или иные дары. Если коротко, книга должна быть уникальной.
Однако, по данным Министерства культуры, в России больше 40 тысяч общедоступных библиотек, и, конечно, многие из них гораздо приветливее относятся к частным дарителям.
Во «ВКонтакте» уже больше восьми лет существует сообщество «Помощь сельским библиотекам Русского Севера», которое появилось при участии добровольцев фонда «Вереница». Схема взаимодействия дарителей и библиотекарей проста: можно написать в раздел «Предлагаем библиотекарям книги», выложив фото корешков с именами авторов и названиями, либо зайти в картотеку библиотек, где собраны актуальные запросы. Если совпадение случается, книги отправляются адресату, но исключительно за счет дарителя. Администратор сообщества Елена Миронова объясняет: «Мы сообщество неравнодушных людей, а не фонд. Помещения для хранения и сортировки книг у нас нет. А нам часто пишут: мол, сами забирайте».
Самые частые запросы от библиотекарей — детские и подростковые книги, энциклопедии, книги о профессиях, женская проза, детективы. Есть спрос на журналы, периодику. Для дарителей есть несколько правил: нельзя дарить книги в плохом состоянии, книги порнографического или экстремистского содержания. Некоторые библиотеки с опаской принимают книги писателей, признанных иноагентами, другие по санитарным соображениям не принимают старые книги — в любом случае содержание дара нужно согласовывать с получателем.
«Люди приезжали три недели»
Дина Сабитова, Коста-Рика
У меня была большая библиотека, которую я собирала с подросткового возраста. Там было все, что меня интересовало в течение жизни: психология, сексология, культурология и антропология, гендерные исследования, педагогика, лингвистика, лексикография, история, живопись, вышивка и вязание, детская литература, зарубежная и русская проза, поэзия… Я могла, отвернувшись, точно продиктовать человеку, где стоит нужная книга: «Такой-то стеллаж, такая полка, примерно в первой левой четверти полки». В нашем доме в Подмосковье для библиотеки была специальная комната, мы купили очень хорошие двухслойные стеллажи во всю стену: первый слой откатывался по рельсам, и открывался второй слой. Так что в координаты книги добавился еще и слой.
В 2013 году мы эмигрировали. Когда три года назад, после нескольких лет эмиграции, мы решили продать подмосковный дом, нам все сказали, что библиотеку не пристроить. Ее не возьмут ни публичные библиотеки, ни букинистические отделы книжных. Но я верила в социальные виртуальные связи. Объявила в Facebook, что книги раздаются всем желающим. Приезжайте. Ехать 40 километров от Москвы. Но люди приезжали три недели! По выходным приезжали по несколько человек, иногда с детьми. Муж поил их чаем, а они забирали, что хотели. Конечно, бесплатно.
Это были удивительные дни. Муж присылал мне фотографии — в нашем большом зале-библиотеке бродили в задумчивости люди, листали книги, знакомились… Я смотрела и плакала. У меня было 15 тысяч подписчиков, приходили и знакомые, и те, кого я даже не знала. Разобрали все! А шкаф купила знакомая писательница.
«Амирджон прочитает все»
Екатерина Минина, Москва
Нашу библиотеку начинала собирать еще моя прабабушка, бабушка продолжила. Помимо классики советской интеллигентной семьи — все эти безумные собрания сочинений в 15 томах, Золя, Бальзак и прочее, — в библиотеке было много книг в репринте, например «Собачье сердце». Я знала, что унаследую бабушкину питерскую квартиру вместе с книгами, но не представляла масштабов бедствия: я-то, приезжая, видела только первый ряд книг, а они, как оказалось, стояли в два…
Бабушка была художником по костюмам, она коллекционировала специальную литературу по истории костюмов разных народов. Например, там была монография по истории монгольского костюма с картинками, старые журналы мод. Принявшись после бабушкиной смерти разбирать квартиру, я первым делом отобрала эту литературу. Нашла букинистический магазин, там две чудесные дамы со скоростью мегакомпьютера оценили эти книги, озвучили сумму и сказали: «Она может быть больше, если вы выставите книги на комиссию, но продаваться они будут неизвестно сколько». От этого варианта я отмахнулась и уехала в этот же день с наличными. К слову, это была ровно та сумма, которую я внесла как пошлину за бабушкино наследство.
Но с этими книгами я даже не вишенку на торте сковырнула — я сдула с торта сахарную пудру… И в следующий свой приезд в Санкт-Петербург я нашла в телеграме потрясающую группу ReuseSPB. Там увидела объявление девушки Екатерины, которая занимается больничными и тюремными библиотеками. Мы с ней четко проговорили ассортимент: что ей нужно, что нет. Нужны были детективы, наша классика. Но вот от Достоевского Екатерина отказалась. В тюрьме и больнице Достоевский не зайдет.
Еще часть книг я отдала в фонд «Спасибо!» — у них есть центры помощи, куда приходят люди, попавшие в трудные ситуации, и могут взять посуду, одежду и книги.
Таким образом я избавилась примерно от 20% библиотеки. Дальше я вынесла на помойку странные книги — «Лечимся травами», «Ваш лунный календарь стрижек», доктора Малахова, бессмысленные любовные романы… Оставила их около контейнеров, и, пока поднималась на четвертый этаж, книги уже забрали. Но что делать с остальным — было решительно непонятно. Фенимор Купер, Ромен Роллан… Вряд ли я захочу перечитать Фенимора Купера! Кроме того, все это дублируется в библиотеке моей мамы. А так хотелось, чтобы книги были нужны человеку.
И тут случилась чудесная история: я нашла в бабушкину квартиру именно такого жильца, которому нужны книги. Амирджон вез меня с первой партией книг на такси в букинистический магазин. Мы разговорились, Амирджон сказал, что очень любит читать, что у него есть читательский билет в библиотеку. В результате, слово за слово, книги нас привели к тому, что я сдала квартиру Амирджону и его жене Музамилле, учительнице начальных классов. Когда они приехали посмотреть квартиру, Амирджон трепетно спросил: «А что, все эти книги можно читать?» В общем, я оставила библиотеку Амирджону. Надеюсь, он прочитает все.