Мой род
В феврале 2024 года мобилизовали моего мужа. Спустя месяц я узнала, что беременна. Передо мной встал выбор, оставить ли ребенка в этот непростой период. Ведь у меня есть еще две дочери, и со всеми заботами пришлось бы справляться в одиночку. Я не была готова к тому, что скоро стану многодетной мамой.
В голове крутились вопросы: «Почему мне посланы такие испытания?», «Какие уроки я должна извлечь?». Тогда я стала углубляться в тему предков и рода.
Долгое время я мало знала о своей семье. Помнила только, что Люба, моя бабушка со стороны мамы, оборвала связь с родословной веткой отца мамы. Я решила восполнить пробелы. Через социальные сети вышла на его брата, познакомилась с ним, с его сыном. Это помогло восстановить утраченные связи.
Мне было важно изучить историю моего рода, чтобы ощутить глубинную связь с прошлым. Собирая воедино фрагменты пазла, я создавала генеалогическую картину, которая отражает историю моих предков до седьмого колена.
Красные и фиолетовые кружочки обозначают людей мужского и женского пола. Их соединяют нити соответствующих цветов. Вплетенные в узор незабудки — мой знак памяти о предках. По краям композиции расположены ромашки — символы хранителей семейных устоев и традиций.
Красные бусинки обозначают мужчин, которых приняли в семью, а оранжевые — тех, кого исключили, решили забыть. Зеленой бусинкой отмечена моя прапрапрабабушка из шестого поколения, о которой сохранилось немного информации. По словам бабушки Эли, она была родом из зажиточной греческой семьи. Любила пить чай и с каждой выпитой кружкой снимала с головы новый платок. С последней кружкой вытирала лицо и охала от удовольствия.
Теперь эта генеалогическая карта служит напоминанием о том, что я продолжательница семейной истории.
В ходе поисков и сбора материалов я осознала свою особую связь с фотографией. Моя бабушка Эля, рассказывая о прошлом, невзначай упомянула, что любила снимать для души активную студенческую жизнь.
Страницы прошлого
Восстановление семейной истории похоже на чтение книги. Каждая страница рассказывает об опыте предков. Я старалась усвоить уроки, которые они оставили.
В истории моей семьи были изменения, которые влияли на ее структуру: разводы, смерти мужчин, их уход из семьи и даже вытеснение некоторых из памяти из-за личных обид. Часто женщинам в одиночку приходилось нести тяжелое бремя заботы о детях и доме.
Я сама столкнулась с подобным испытанием, когда стала инициатором развода в 2018 году. Мы с супругом оба натворили глупостей и попробовали пожить друг без друга. Но вовремя осознали, что совершили ошибку. Начали с чистого листа и больше не возвращались к этой теме. С годами наша связь стала крепче.
Дедушка Петр — из зажиточной семьи, его мать была гречанкой. Бабушка Ульяна — его вторая жена. Она работала, присматривая за детьми в других семьях. Так они и познакомились.
Дедушка Григорий жил в Усть-Ишиме и работал управляющим банка. Воспоминания о нем передала мне мама. Она рассказывала, как однажды зимой, выйдя на улицу с мокрой головой и без шапки, он упал в колодец. Это происшествие стало роковым: вскоре он заболел и умер от менингита. В тот момент моей бабушке Любе было всего пять лет, и она осталась без отца.
Дедушка Лева, подполковник Советской армии, посвятил свою жизнь службе и защите Родины. Его супруга Эля была неврологом, а во время учебы в университете увлекалась фотографией. В 1966 году они поженились, через год на свет появился мой отец. Но в 1983 году бабушка с дедушкой развелись. Лева вернулся в родную Тулу. Позже он умер от алкогольного опьянения.
В 1971 году другие мои предки, Валерий и Любовь, тоже развелись. Бабушка, филолог по образованию, уехала в Усть-Ишим, оборвала все связи, никогда не рассказывала маме про отца и его родных.
Рубашки и кружева
Вязаные салфетки передают в нашей семье память о мастерстве прапрабабушки Прасковьи. Она жила в Усть-Ишиме. У Прасковьи родились три девочки и мальчик. Я ощущаю, как кружева хранят в себе ее прикосновения, ее дыхание, ее неугасимый свет.
Одна моя бабушка, Катя, с 18 лет работала сварщицей на сахарном заводе. Во время войны рыла окопы, оборонные сооружения. Тогда же познакомилась с мужчиной по фамилии Рябинин, офицером в чине полковника. У пары родились две дочери. Но в 1945 году их направили в Ярославль, там Рябинин завел вторую семью. Бабушка уехала. Позже она познакомилась с другим мужчиной, которого записала в свидетельства о рождении своих дочерей. Информация об их родном отце была табуированной темой.
Другую мою бабушку звали Соня. Ее сослали из Украины в Усть-Ишим Омской области. Бабушка работала заведующей пекарней. У Сони были две дочери, моя мама — ее внучка. Мама с теплом вспоминает свое детство: как спала на печке, ела свежий хлеб по утрам, как играла с двоюродными братьями. По ощущениям, бабушка Соня была очень доброй и заботливой. Мама сохранила ее рубашку и передала мне.
Я сфотографировала, как на двух старых сросшихся деревьях покачиваются рубашки моих прабабушек Сони и Кати — реликвии из прошлого, бережно сохраненные моими родственницами. Так переплелись две родословные.
Материнские нити
С самого детства я замечала, как настроение мамы влияет на меня. Мама передала мне свою осторожность, страх желать большего, страх денег и страх развития. Но в то же время научила меня эмпатии, доброте и чуткости. Мама привила мне любовь к миру и умение находить прекрасное в простых вещах.
Мои родители развелись в 1992 году. Я познакомилась с родным отцом, когда мне было 13 лет. Тогда были стационарные телефоны, и, по рассказам мамы, в тот день она подошла к телефону и набрала номер, который ей передала одна женщина. После непродолжительных гудков трубку поднял мужчина, мама спросила, можно ли к телефону Эльвиру Акимовну, и услышала знакомый голос: «Здравствуй, Лена. Ты меня узнаешь?» Это был мой отец. В тот день он гостил у бабушки Эли. Так спустя много лет я обрела отца.
Наши отношения были непростыми. Папа не знал, как подступиться к уже взрослой дочери. У меня было много обид. После того как я начала заниматься темой рода, я пересмотрела свое отношение к родителям — и с папой мы стали ближе.
Земля с дубами
Родовая земля, где когда-то жили мои прабабушка Соня и прадедушка Григорий, для меня не просто участок земли. У них был дом в селе Усть-Ишим. Сейчас там осталась только земля, постройку снесли. Но для меня это место, пропитанное историей и духом предков. Там растут родовые дубы, которые стали символом и оберегом нашей семьи. Бабушка Люба часто приходила на эту землю и сидела под дубами на стульчике. Потом мама стала собирать желуди. Она говорила мне, что это дубы силы. Теперь так считаю и я.
У меня есть мечта. Я представляю, как однажды, переехав в свой дом, я привезу и посажу там желуди с родовой земли.
Мое наследие
В моей семье были случаи абортов. Мама поделилась со мной своей историей: в 18 лет, испытывая страх перед своей матерью, она прервала беременность. Сейчас с сожалением вспоминает о том решении.
Когда я сообщила о своей третьей беременности бабушке Эле, она тоже рассказала мне о том, как могла бы быть многодетной матерью — и теперь раскаивается в своем выборе.
Я решила сохранить беременность. Мы с мужем очень хотели сына, и вот он появился в трудный исторический период. С четвертого поколения по женской линии я первая, у кого родился мальчик. Сейчас сыну месяц.
Моей старшей дочке, Ярославе, восемь лет. Девочка с большим интересом наблюдает за моим творчеством, я рассказываю ей о своих мыслях, ценностях, исследованиях. В дочке это откликается. Она сама выбрала в качестве дополнительного развития художественную школу, ходит в театральный кружок. Бывает, она подсказывает мне идеи для работ.
В 2021 году я снимала свой первый проект — «Души», и моя Ярослава участвовала в съемке сцены «Нерожденное дитя». Кадр был связан с переживаниями матери после аборта. Буквально на следующий день я узнала, что беременна. На свет появилась моя вторая дочь — Мелисса. Сейчас ей три года. Она очень чувствительная и ранимая.
Мне бы хотелось, чтобы мои дети чувствовали глубокую связь с чем-то большим и вечным, что даст им внутреннюю силу и поддержку.
