В 2013 году Александра Коноплева окончила в Москве пединститут, но учить детей начала еще студенткой и занималась с ними чем только можно, вплоть до верховой езды. После вуза Саша стала искать стажировки и волонтерские программы за границей. Тогда ей просто хотелось посмотреть, как живут люди, получить новый взгляд и понять, в каком направлении дальше развиваться. Она подавала заявки в разные страны по программе европейского молодежного обмена, но ее даже на собеседование ни разу не позвали.
— И я решила пойти самым простым путем — поехать в Германию няней в семью по программе Au Pair, — вспоминает Александра. — Шесть дней в неделю ты занят с детьми, тебе устраивают жизнь, оплачивают питание и дают какие-то минимальные карманные деньги. Ну и курс языка. Я прекрасно понимала, что это будет очень отличаться от того, чем я занималась раньше, но решила, что смогу потерпеть год.
Первый блин
Первый месяц все было хорошо. Красивые домики, пекарни со вкусным кофе, симпатичные церкви, чистые улицы. Шесть дней в неделю с утра до вечера девушка смотрела за двумя маленькими детьми: еще не говорящим младенцем и трехлеткой, с которым она тоже не могла пообщаться, потому что не знала немецкого. В семье с ней на немецком не говорили, потому что хотели подтянуть английский, а летом языковые курсы попросту не работали.
— Семья, в которой я жила, тоже быстро поняла, что им ситуация не очень нравится, — продолжает Саша. — У них никогда не было няни на полную ставку, и они решили, что она им не особо нужна. И они сделали ход конем: сказали, что позволяют мне их покинуть — не будут сообщать об этом в ведомство по делам иностранцев, не станут отзывать оплату моей страховки, но я отправляюсь в свободное плавание. И мы попрощались.
«Мы так делаем всегда»
Александра оказалась в Германии на полулегальном положении. Виза у нее была, но по ней она должна была жить с семьей по их конкретному адресу. То есть не могла снять жилье, прописаться в другом месте или официально работать. Девушка жила у друзей и подрабатывала уроками фортепиано. Благо в анамнезе у нее восемь лет музыкалки. Довольно быстро Александре повезло поступить в Университет Хильдесхайма на магистратуру по музыкальной педагогике. Там открылась программа, на которую брали тех, кто хорошо себя проявил на творческих экзаменах. Это оказалось спасением! В июне Саша приехала в семью, в августе оттуда ушла, а в январе следующего года уже стала магистранткой со студенческой визой, которая давала право на работу.
— Немецкий у меня был все еще не очень, поскольку я начала с нуля, — вспоминает Александра. — Сначала я поработала в яслях, потом в детском саду, затем в школе и так потихонечку за год выучила язык. Немецкий менталитет и педагогическая система где-то в лучшую сторону отличаются от нашей, например в сторону свободы и открытости взаимодействия с детьми, но есть и минусы. Это стабильность и спокойствие, перерастающие для меня как активного человека из Москвы в скуку.
Саша фонтанировала идеями: «Давайте сделаем квест, выведем детей ночью в лес с фонариками, придумаем что-то новенькое…» Но на все ее предложения коллеги отвечали: «Мы 30 лет поем эти песни на Рождество и еще 30 лет будем их петь. Вообще не парься».
«Здравствуйте, приходите к нам»
Как-то Александра узнала, что неподалеку в Гамельне, городе крысолова, раз в год проводится небольшой русскоязычный семейный фестиваль с интересной детской программой.
— Мы с подругой провели на этом фестивале мастер-класс по съемке фильма за несколько часов, — рассказывает Александра. — Собрали детей, придумали с ними сценарий сказки и сняли короткометражку. Там оказалась парочка ребят из Ганновера, и их родители сказали, что им как раз не хватает активностей на русском языке. Чтобы дети могли говорить на родном языке еще с кем-то, кроме родителей, особенно на темы, выходящие за рамки бытовых.
Так постепенно к творческим мастер-классам, которые предлагала Саша, добавились постоянные занятия в разных группах — по принципу «русский язык плюс новый навык».
— Наша первая реклама заключалась в том, чтобы просто ездить в трамваях и слушать русскую речь, — вспоминает Александра. — Как только видели русскоязычного человека с ребенком, мы к нему подходили: «Здравствуйте, приходите к нам». Одни пугались, другие радовались. Начинали мы с мастер-классов раз в две недели в арендованной комнатке детского сада. Это была обычная комната яслей с кучей барахла и игрушек. Утром нужно было все это унести, а после мероприятия — занести обратно.
За свою работу девушки брали совсем небольшие деньги, которых хватало только на аренду помещения и закупку материалов. Сразу стало понятно, что это не бизнес и никогда им не станет. Чтобы покрыть расходы, цены должны были быть высокими, а для многих семей это оказывалось неподъемно.
— Мне еще важно работать с ребятами, у которых не очень свободный доступ к образованию, — продолжает Александра. — Потому что их родители в сложной жизненной ситуации и не в состоянии оплачивать дополнительные занятия.
«Чемодан сказок»
И тогда Александра пошла «наверх»: написала мэру города и попросила выделить средства на проект. На это ей ответили, что сперва надо получить статус некоммерческой организации, затем статус организации, которая имеет право работать с детьми, и только потом обращаться в мэрию за поддержкой. Что ж, это была понятная дорожная карта.
— И мы с друзьями открыли некоммерческую организацию, — вспоминает Саша. — Важно было грамотно подготовить документы для налоговой, потому что НКО тщательно проверяют. Если ты получаешь гранты и пожертвования или даже собираешь деньги с родителей, то должен всегда прозрачно показывать, на что идут деньги. Иначе статус НКО очень легко потерять.
На первых занятиях с детьми девушки читали сказки народов мира — тогда же появилось название «Чемодан сказок». Потом делали маленькие театральные постановки, могли приготовить блюдо, которое упоминается в сказке, или поиграть в ролевую игру.
Ко всеобщей досаде, прямо перед Рождеством хозяйка детского сада попросила ребят на выход, а у них уже занимались четыре полные группы. И начались скитания по локациям. Каждый педагог таскал с собой гигантские сумки с материалами. Спасал чистый энтузиазм, воодушевленные дети и их родители, которые ездили за преподавателями в самые неудобные места. Было тяжело, но Саша даже не думала все бросить.
Не только по-русски
И вот однажды родители детей выкупили на аукционе помещение в 150 «квадратов», а «Чемодан сказок» стал его арендовать. Количество учеников росло, начались еще лагеря на каникулах. Педагоги либо уезжали куда-то с детьми, либо разрабатывали программы с погружением на целый день. Например, проводили исследования с настоящим ученым, ставили спектакль с режиссером или конструировали макеты зданий с архитектором.
— Где-то в 2018 году нам впервые удалось получить поддержку от администрации Ганновера, — продолжает Александра. — Для нас это был очень важный момент. Я долго рассказывала чиновникам про то, как важно людям поддерживать родной язык, но никто не хотел меня слушать. Я ходила с этим везде: в комитет по интеграции, в городской совет, в молодежный центр — и со временем немцы стали проникаться. Если до того мне отвечали, что пусть дети учат немецкий, а у них дома все и так прекрасно говорят по-русски, то теперь соглашались с тем, что это хорошая идея, чтобы дети были двуязычными.
Достаточно быстро стало понятно, что «Чемодан сказок» не влезает в 150 «квадратов», и ограничиваться русским языком тоже не хотелось. Потому что у носителей других языков были абсолютно те же проблемы. Мало кому из эмигрантов удается сохранить родной язык. Александра стала думать в сторону концепта, который по-русски назывался «Дом многоязычия», а по-немецки — Haus der Mehrsprachigkeit.
Первый кризис
— Я всегда была очень вовлечена в проект, но где-то году к пятому стало особенно тяжело, — вспоминает Александра. — Потому что у меня параллельно была еще основная работа, необходимая в том числе для визы. Со временем совмещать стало все труднее. Одно дело, когда ты проводишь два мастер-класса в месяц, другое — когда у тебя 20 групп, куча мастер-классов, лагеря, новые проекты, нужно искать деньги, помещение. Эта работа на полную ставку и даже больше, только она не оплачивается. На пятый год, помню, мы сидели с ребятами, и я сказала, что я устала и больше так не могу. Если мы не найдем к концу года деньги на то, чтобы платить мне хотя бы какую-то зарплату, чтобы я смогла бросить другую работу, то мы закрываемся.
Было страшно уйти в никуда, рискуя потерять визу, но Александру подтолкнули сложности, появившиеся на основной работе. Она трудоустроилась в свою НКО, но ситуация до сих пор остается нестабильной. Зарплата небольшая, и никто не знает, будут ли у организации в следующем году деньги, потому что образовательный центр продолжает зависеть от фондов, городских грантов, пожертвований. Чтобы постоянно подавать заявки на гранты, нужно прикладывать много усилий. Иногда за это ты получаешь деньги, но чаще — отказы.
Второй кризис
С февраля 2022 года в «Чемодане сказок» стало гораздо больше детей — за счет беженцев, приехавших в город, плюс городские власти попросили заниматься с беженцами в месте их временного пребывания. А еще резко сократился поток стажеров из России, потому что Германия перестала давать им визы. Из-за этого всем, кто состоял в попечительском совете, пришлось бросить работу по поиску средств и начать затыкать собой дырки на месте. Приходить к детям, общаться с родителями и решать бытовые вопросы. Сейчас в «Чемодане сказок», наверное, самая тяжелая финансовая ситуация за всю его историю.
— Да, у нас много работы, и мы сильно устаем, но это приносит результаты, — рассказывает Александра. — Каждый раз, когда я вылезаю из-за компьютера и прихожу в центр, я вижу, как здорово работает проект. Люди собираются вместе в мультикультурном пространстве, дети в восторге, многие родители вовлекаются в волонтерскую деятельность… Это мотивирует работать дальше, хотя work-life balance, конечно, все еще не налажен. На этой неделе я работала минимум 13 часов в день, но даже и близко не разгребла все, что должна была.
Родители и учителя отмечают, что дети, посещающие занятия в «Чемодане сказок», лучше адаптируются к школе, становятся более уверенными в себе, открытыми в общении. Они интегрируются в общество, при этом сохраняют свою культурную идентичность.
«Дом многоязычия»
В том же 2022 году у государства появились деньги на то, чтобы как-то реабилитировать людей после коронавируса и вынудить их выходить «в люди». «Чемодан сказок» получил хороший грант, чтобы снять еще одно помещение и проводить в нем мероприятия — уже на разных языках: турецком, польском, украинском, английском. Занятия на разных языках шли пять месяцев, а потом деньги кончились и проект закрыли. Но в конце прошлого года грант снова дали, уже на целый год.
— До февраля 25-го года у нас идет проект «Дом многоязычия» в шикарном помещении на 400 «квадратов», — говорит Александра Коноплева. — Там много места, все очень здорово. Вместе собираются люди разных национальностей и проводят мероприятия. Например, экскурсии на арабском, немецком, русском. Каждый может воплотить свои идеи, приходит много инициативных взрослых, которые, еще не зная немецкого, находят, куда приложить силы, заводят новых друзей, самореализуются. Но деньги скоро закончатся, и если мы не найдем новый источник финансирования, то все опять окажется под угрозой.
«Приезжайте к нам»
Когда-то Александра подавалась на стажировки по европейскому молодежному обмену, но ее никуда не брали, а теперь у нее самой есть возможность приглашать талантливых ребят и давать им шансы и возможности. В «Чемодане сказок» принимают стажеров, которые хотят поближе познакомиться с жизнью Германии, научиться работать с детьми, понять, как работают некоммерческие организации, помочь детям сохранить родной язык.
— Приезжать к нам можно как на две-три недели, так и на год по европейским и государственным программам, — говорит Александра. — Когда ребята приезжают на краткосрочное волонтерство, это обычно получается совмещение отпуска с общественно полезной деятельностью. Проживание и питание включено. А год — это уже шикарная возможность реализовать настоящие проекты. Кто-то ведет занятия, кто-то занимается съемкой видео, а кто-то даже может попробовать себя в политической работе.
Сейчас Александра и другие попечители НКО стараются стабилизировать доходы и работу «Дома многоязычия», а в будущем закинуть эту идею в соседние земли. Хотят сотрудничать с организациями из разных стран, пробовать новые форматы, обмениваться опытом.
Даже притом, что организация переживает очередной финансовый кризис, Александра Коноплева смотрит в будущее с оптимизмом. За десять лет работы центра выросло много детей. Кто-то из них возвращается — уже для прохождения практики перед учебой в университете. И из этого складывается история «Чемодана сказок».