Саша, наглый человечек, в тихий час стал писать в кровать, хотя и не спит. Делал так несколько раз, чувствуется, что и не хотел писать сильно, простынь только слегка мокрая. На домашней подготовке старается плохо, на чтении ловчит, делает вид, что читает, сам только водит указкой.
Будем предлагать на медико-педагогическом совещании показать его врачу психиатору (здесь и далее стилистика и орфография оригиналов сохранены. — Прим. ТД).
Коррекционная работа
Ругала его — бесполезно, пока не погрозила, что заверну в мокрую простынь, — видно, поверил, испугался, пока лежит сухой. Прекратил эту привычку. Каждую подготовку читаю с ним индивидуально.
Две тетрадки в клеточку
Однажды в туристической группе, на которую я была подписана, кто-то опубликовал пост о заброшенной школе-интернате финской постройки. На одной из фотографий было письмо девочки маме о том, как она скучает и ждет лета. На другой — объяснительная мальчика директору о том, что он вскрыл себе вены, с обещанием, что больше так не будет.
Мы с другом составили маршрут и поехали. Школа стояла на берегу озера с романтичным названием Лебединое. Вокруг сосны, тишина, почти курортный пейзаж. Внутри одного из корпусов старой школы мы нашли огромную груду документов — они отсырели, местами покрылась плесенью, но записи все еще можно было прочитать. Там были личные дела, дневники наблюдений, медицинские заключения. Так я узнала историю мальчика Саши, о котором хочу рассказать.
Вспомогательная школа-интернат для умственно отсталых детей находилась в поселке Бурнево Приозерского района Ленинградской области. Учреждение основали в 1970 году, в нем учились и жили дети с особенностями развития. В 2005 году школу закрыли из-за «неудовлетворительных санитарных условий»: в зданиях не было, например, центрального отопления, с водой тоже случались проблемы.
Дневник наблюдений за Сашей вели с первого по пятый класс, сначала в Цвелодубовской школе, потом, с пятого по восьмой, уже в Бурневской. Цвелодубовская коррекционная школа-интернат просуществовала около 40 лет, ее тоже закрыли в 2006-м. Здание забросили, а десять лет спустя оно сгорело.
Обе школы находились далеко от городов, в красивых, но совершенно глухих местах. В СССР было принято таких детей прятать подальше, чтобы никто не увидел. Во многих уголках России делают так и сейчас.
Почему Саша оказался в интернате? Почему его позже перевели в школу так далеко от дома? Почему он не жил с мамой? В записях об этом ни слова. Все его детство уместилось в двух тонких тетрадках в клеточку.
Записи из первой тетради Цвелодубовской специальной школы-интерната
Прибыл в 1 класс в 1981 году.
Состояние здоровья: соматически здоров.
Родители о ребенке: мальчик сложный в отношении с другими детьми, часто ссорится, плачет. Очень любит рисовать.
Первичная характеристика: Саша — довольно бойкий мальчик, быстро освоился в коллективе, любит все делать напоказ, чтобы его похвалили. Сам напрашивается на похвалу.
Из дневника наблюдений, 1981/82 учебный год
10.10. Первое впечатление о Саше было неплохое, но со временем стал показывать свои художества. Во-первых, очень любит болеть, три дня подряд вызывал у себя рвоту, так незаметно, под одеялом, во время вечернего отбоя или на тихом часе, что мы все не могли понять, в чем дело. Об этих проделках догадалась медсестра, стали спрашивать, оказалось правда. Недавно расцарапал лицо троим детям, пришлось наказать.
Коррекционная работа
Наругала хорошенько, сказала, что, если не прекратит, все каникулы пролежит в изоляторе, домой не пущу. Все прекратилось.
10.12. Стал намного спокойнее, собраннее, стал спать по ночам, раньше его почти каждый день ночная няня выставляла в коридор или он «заболевал» и плакал. Сейчас все «болезни» прошли. Саша редко получает замечания. На днях дежурил по столовой так быстро, так обстоятельно, что его похвалила врач.
Коррекционная работа
Лечение дало положительные результаты. Отметила успехи Саши перед классом, в экран соревнования поставила лишний знак за его старание.
12.02. Саша очень разболтанный, развязный мальчик, добрых слов он не понимает, от них становится еще развязнее. Его надо держать в постоянной строгости. Таким он прибыл к нам в школу в сентябре, после принятого лечения мальчик был спокойнее, но недолго.
Прекратилось лечение, и Саша стал прежним Сашей, даже проделки его повторяются, опять по ночам не спит: охает, плачет — вроде зуб болит. Днем он не болит никогда, а ночью всех изводит, любит, чтобы ему уделяли повышенное внимание. Мать приезжает регулярно, заботится о нем, все привозит. Говорит, что сын очень балованный и «дома с ним сладу нет».
Коррекционная работа
Чтобы ликвидировать повод для ночных слез, Сашу водили к зубному врачу — удалили корень.
01.03. Поведение Саши не улучшается. С ребятами он ведет себя отвратительно, взрослых пока еще боится, не смеет отговариваться, любимое его слово — «чего». Это единственное, что он может сказать в ответ. Саша стал писать в штаны, в постель, чего раньше не было. С успехом выступал на утреннике, очень старался, даже любовался собой.
Коррекционная работа
Считаю, что психика его нуждается в медицинской помощи. Доложила врачу о том, что Саша стал писаться, попросила пролечить его по этому поводу, буду говорить на медико-педагогическом совещании.
Ярлык на всю жизнь
«В Советском Союзе психиатрия развивалась как наука, но сама система была жестко связана с идеологией и оставалась закрытой и пугающей. Диагноз становился приговором. Люди боялись психиатров. Психиатрией пугали. Она была наказанием», — рассказывает психиатр кандидат медицинских наук Валерий Иванович Лыков.
Валерий Иванович отмечает, что в медучреждениях в то время многое зависело от личности врача: «Были психиатры с гуманистическим взглядом на пациента, а были — с жестким, биологически детерминированным, когда человек с ментальными нарушениями воспринимался как бездушная машина, у которой сломался “центральный компьютер”».
В системе интернатов для детей с ментальными особенностями любое отклонение поведения от «нормы» воспринималось как повод для направления ребенка к психиатру — либо в клинику, либо за рецептом. Дети оставались наедине с преподавателями и врачами — теми, кто и решал их судьбу.
«Возможно, была и гипердиагностика. Достаточно было поведенческого описания “агрессивен”, “дерзит учителям” — и врач, получив такую характеристику, оказывался в рамках. Диагноз ставился по словам воспитателей. А это означало ярлык на всю жизнь. Перспективы у таких детей были мрачные: изоляция в закрытых учреждениях, тяжелые препараты и отсутствие путей возвращения в общество. Потому что идея была такая: все в стране должно быть идеально, как на витрине. А все, что не соответствовало, убиралось, пряталось», — говорит Валерий Иванович.
Из дневника наблюдений, 1982/83 учебный год
24.04. Саша — очень музыкальный мальчик, обладает хорошим слухом и звонким голосом, но совершенно не умеет петь, кричит, чтобы все его слышали. Появилась дурная привычка — «лопает» глазами, то есть моргает. Стараюсь, чтобы эта привычка не укоренилась. Очень плохо читает, путает буквы.
Коррекционная работа
Учу манере правильного пения на музыкальных занятиях. Читает он мне по нескольку раз вслух задание, почти учит наизусть, а на следующий день опять плохо.
01.06. <…> Решением педагогического совета переведен во второй класс условно.
15.09. Саша нынче какой-то беспокойный. Сразу же, как привезли, начал баловаться: не было у него даже малейшего момента или привыкания, или скучания по дому. Летом он дома почти не жил, был в пионерском лагере, поэтому, конечно, и не отдохнул, и не успокоился. Летом ничего не читал, книги в руки не брал, поэтому забыл даже буквы кое-какие, очень плохо читает. Нынче появилась какая-то дурная привычка — моргание глазами.
Коррекционная работа
Поговорила с доктором о возможных причинах этого (сомневалась, думала, что, может быть, глаза режет или еще что), оказывается, просто навязчивые движения. Пресекаю хлопанье глазами.
05.10. Саша «съел» свои трусы. Не порвал, а грыз зубами. Спросила ребят, когда он это делает, оказывается, с вечера, когда спать ложится.
Плохо, что кончается год, ходил бы он в этих трусах после стирки. Отругала его и пообещала, что в другой раз, если такое повторится, надену ночную рубашку и будет ходить как девочка. Думаю, что понял, испугался.
Знаете, он такой… с приветом
Я занималась фотографией с детьми в благотворительном фонде. Детей привозили из детских домов к нам на занятия в творческий центр.
Однажды ко мне на фотокурс пришел мальчик Коля. Он был живой, веселый, с кучей идей — всегда что-то придумывал. Но через какое-то время исчез. От детей из его детского дома я узнала, что он «в психушке».
Коля вернулся через три месяца. Очень полный, очень тихий, очень послушный. Это было страшно. Дети рассказывали, что там им дают галоперидол. Это очень сильное психотропное лекарство старого поколения. В некоторых случаях оно может быть спасительным. Здоровых людей оно инвалидизирует — зато делает очень удобными. Спокойными.
В творческом центре благотворительного фонда дети не только фотографировали — у нас были гончарная мастерская, швейная, столярка, кулинария. А потом все собирались за большим столом, ели то, что сами приготовили, и просто общались. Однажды пришла новенькая девочка Лена. Лена отказалась пить чай. Мы предложили воду. И тут кто-то из детей сказал: «Ей нельзя. Воспитательница запрещает пить после пяти вечера, потому что она писается ночью».
Я тогда поняла, что когда мы молчим, то проблемы не видно и ее нельзя решить. У меня дома несколько месяцев лежали коробки с историями ребят из Бурневской школы. Время от времени я к ним возвращалась. История Саши из Выборга тронула меня особенно сильно. Мне хотелось узнать, что с ним стало, где он теперь, жив ли вообще.
На первой странице тетради были указаны имя и точный адрес Сашиной мамы. Год — 1981. Я села в электричку Санкт-Петербург — Выборг.
Нужный дом находился в часе ходьбы от станции. Серая панелька. Одна из нескольких таких же, одиноко стоящих в ряд, в окружении старых детских площадок и пустых лавочек. Я подошла к подъезду, но не решалась позвонить в квартиру. О детстве человека, с которым, возможно, мне предстояло встретиться, я знала очень много, а он не знал даже о моем существовании.
У соседнего подъезда стояли две пожилые женщины. На одной была модная в советские времена меховая шапка.
— Александр Петров здесь живет? — спросила я.
— Мы из другого подъезда, — ответили они.
— А вы давно здесь живете?
— С шестидесятых, — сказала одна из них.
— Я ищу Александра. Он жил в шестой квартире в восьмидесятых.
— Сашка, что ли? Высокий такой… Он, знаете, такой… с приветом. И собака у него большая, черная, но добрая. Он три раза в день гуляет с ней кругами вокруг дома.
— А где он сейчас?
— Живет в соседнем подъезде, дверь черная, на четвертом этаже. Парень — дворник, добрый, куда позовут, туда и бежит.
Я немного походила вокруг дома, надеясь увидеть человека, ради которого приехала, но в квартиру так и не позвонила.
Расплакался оттого, что мама не приезжает
Из дневника наблюдений, 1983/84 учебный год
21.09. Саша грызет и рвет трусы, еще в прошлом году он пробовал это делать. Нынче опять вспомнил.
Коррекционная работа
Отругала его, во-первых, во-вторых, сказала, что маме придется новые трусы купить, а в третьих, пообещала надеть платье вместо трусов, если еще будет их рвать.
09.10. Сашу взяли домой на выходные дни, приехал он вовремя, без опозданий, но приехал самостоятельно, один из Выборга. Мать его отправила одного. Значит, отпускать больше на выходные не буду.
1984/85 учебный год
15.09. Саша пока еще одежду не грызет, кажется, бросил свою многолетнюю привычку. Играет на прогулках больше с девочками (с мальчиками у него сплошные конфликты) или один. Вообще-то хорошо, что он любит бывать один — в это время Саша успокаивается. Недавно расплакался оттого, что мама не приезжает.
Коррекционная работа
Поговорила с ним, что он уже не малыш, а в четвертом классе родители приезжают реже, дала ему конверт написать домой письмо.
10.12. Саша может еще напустить в штаны (хотя и очень редко), сам он этого момента, конечно, стесняется, поэтому его надо просто проверять.
Нынче Саша заметно лучше читает, так как он не капризничает, не обижается.
17.02. Нынче у Саши появилась дурная привычка ябедничать, как только прихожу на работу — начинает докладывать. Дети это почувствовали и не любят его за это. Надо было перевести его в другую спальню, к мальчикам второго класса, но те не хотели его принимать за ябедничество — пришлось за него поручиться.
Коррекционная работа
Не слушаю его докладов, пресекаю или предлагаю сказать при всех в классе и вместе разобраться.
15.05. Саша стал к концу года заметно раздражительнее, слезлив, придирчив. С мальчиками в играх и в быту не ладит, поэтому ходит на прогулках за мной следом. Так, сегодня ударил Игоря ногой в живот (руки я ему держала, так он ударил ногой), а потом сам плачет. Отправила его пораньше в постель.
Ты в спецшколе — значит, тупой
Второй раз я приехала в Выборг в выходной день. Несколько раз обошла дом, зашла в подъезд и постучала в квартиру. На стук залаяла собака, послышались шаги, в дверном глазке мелькнул силуэт — и тишина.
Спустя какое-то время дверь скрипнула, на пороге стоял высокий мужчина в черной куртке и такой же шапке, с густой бородой. На поводке — черная собака. В его внешности было что-то монашеское: простота, суровость и отстраненность. Я представилась, сказала, что хотела бы поговорить с ним о школе. Он помолчал, глядя в пол, потом коротко сказал: «Не о чём говорить. Зачем вспоминать это?» — и вдруг пристально посмотрел мне прямо в глаза.
Я увидела светло-голубые глаза, ямочки на щеках и почти трогательную беззащитность. Он развернулся и стал молча спускаться по лестнице, я пошла за ним. Неожиданно, словно продолжая вслух какую-то мысль, Александр заговорил: «Я учился в этой школе с пятого класса. Сначала был в Цвелодубовской, потом меня перевели сюда. Это была спецшкола — и я там не только учился, но и жил».
Разговор продолжился на улице, рядом с подъездом. Александр редко смотрел на меня. А я пыталась разглядеть в нем маленького мальчика, о котором читала. Мужчина говорил, что в школе ему не особо нравилось, но его мнение никому не было важно. Многие ребята попадали туда не по диагнозу, а из-за проблем в семье, также было много сирот. О них заботились: выдавали одежду, помогали «детдомовцам пробить жилье».
Мама, вспоминал он, приезжала редко.
«Когда учились, работали в лесхозе, — говорил Александр, — У нас была настоящая столярная мастерская, сдавали экзамены. Там же получали специальность — столяр-плотник. Зимой в хоккей играли. Озеро рядом, каток заливали. Еще лодка у нас была, на лодке катались. Там напротив скалы, скалолазы лазили. Залив рядом, рыбу ловили, грибы, ягоды собирали. А так… ярлыки много вешали: “Ты в спецшколе — значит, тупой”. А мы там работали. Сейчас в школе учатся — ничего не делают. А мы знали, что такое работа. Кололи дрова, чтобы в школе было тепло. Там старые печки были, финские. В лесхозе деньги зарабатывали. С учителями отношения и хорошие были, и не очень».
Из дневника наблюдений Бурневской вспомогательной школы-интерната для умственно отсталых детей, 1986/87 учебный год
22.03. Саша постоянно конфликтует с ребятами, почти всегда Саша является инициатором конфликтов. Избил без причины Наташу, соседку по парте. Никогда не считает себя виноватым. Часто обзывается, труслив, с кулаками к старшим не лезет, но любит обижать младших.
Коррекционная работа
Постоянные беседы с Сашей.
25.05. Поведение изменилось немного в лучшую сторону, меньше обзывается, но с ребятами конфликтует. Иногда огрызается на замечания старших. Активно участвует в мероприятиях класса. Стал активно трудиться.
Коррекционная работа
Беседы с Сашей.
1988/89 учебный год
14.11. Нездоровое отношение к девочкам. Ощупывает соседку по парте. Беседа с Александром, письмо матери.
16.11. Опоздал на занятия, приехал 13.11. Объяснил, что у родителей не было денег, чтобы его отправить. Привез очень много гостинцев: семечки, орехи грецкие, консервы, лимонад, в результате чего класс и спальни были заплеваны. Носков привез всего три пары, хотя мать была предупреждена воспитателями, чтобы дала ему не меньше пяти пар.
Коррекционная работа
Беседа с Александром. Разговор с мамой по телефону. Письмо матери домой по поводу распускания рук.
03.01. Александр закончил вторую четверть с тройками по всем предметам. Учиться слабо, но индивидуальные работы с ним дают результаты.
18.12. Александр часто ворчит, жалуется на ребят, за что его товарищи грубо одергивают. Может обидеть слабого и довольный. Трудиться добросовестно. Бывают грубые перепады в поведении. Любит ласку.
Коррекционная работа
Индивидуальные беседы.
07.06. Закончил 8 класс решением педсовета от 07.06.1989.
Собака нетерпеливо виляла хвостом, поскуливала и бегала вокруг нас кругами.
«Добрая она, воспитанная, — сказал Александр. — Мы с ней вот недавно на свадьбе сына были, шашлыков, мяса с ней поели халявного».
Он рассказывал просто, прямо, резко переходя от темы к теме.
«В школе у меня любовь была. Она на два класса старше училась. Я с девочками в своем классе не дружил, а вот с ней как-то сразу. Она родила от меня — девочку, потом мальчика. Девочку я похоронил. А сын уже большой. Я ему, как отец, помогаю. У него семья, дети. Внуки мне на день рождения подарочек сделали».
Он говорит, что отношения в школе у ребят были «так себе», а сейчас уже многих и нет на свете: «Кого-то похоронил. Одни в армию пошли — не вернулись. Другие… нехорошо себя вели. А кто-то, наоборот, устроился в жизни. Адвокатами стали. Хорошо зарабатывают. Себя подняли!»
После спецшколы Александр пошел в морфлот. После выпуска поехал в Кронштадт, «помылся, переоделся и уехал». С гордостью говорит, что «армия была, Родину защищал». Потом замолчал, погладил собаку.
«Сейчас я пенсионер. Инвалидность второй группы, инвалид детства. Нерабочая. Родителей нет, никого нет. Ну, любимый человек есть. А так — один. Без родителей».
Собака замерзла, тянула поводок, пора было заканчивать. Я попросила показать школьную фотографию — Александр сходил за ней домой. На большом черно-белом коллаже стояли учителя, дети, за ними — корпуса школы-интерната.
Бородатый мужчина указал на мальчика со взъерошенными волосами в аккуратной школьной форме: «Вот я».