До поездки в Татево про Сергея Рачинского, к своему стыду, я ничего не знала. Как и многие любители живописи, видела в Третьяковке известную картину художника Николая Богданова-Бельского «Устный счет. В народной школе С. А. Рачинского», на которой мальчишки в лаптях решают замысловатый математический пример на доске. В соцсетях эта картина часто мелькает с подписью «Крестьянские дети в XIX веке могли решить этот пример, а вам слабо?» Мне слабо. Поэтому я никогда не всматривалась в лица на картине. И даже не задумывалась, что скромный седовласый учитель сельской школы — знаменитый ученый, профессор ботаники Московского университета, педагог-просветитель, друживший с Ференцем Листом, Петром Чайковским, Львом Толстым и десятками блистательных современников, Сергей Александрович Рачинский.
В 39 лет Рачинский неожиданно оставил успешную карьеру, жизнь в столицах и поселился в родовом имении в Татеве. Все свое немалое состояние и 30 лет жизни он потратил на народное просвещение, выступал за развитие женского образования, построил два десятка школ. А за создание первого общества трезвости и вовлечение в это дело тысяч людей по всей империи его называли «апостолом трезвости».
Жил Рачинский скромно и даже по нынешним временам скучно: никогда не был женат, романтических связей не заводил, в интригах не участвовал, учил детей и молился. Вел дневник, писал сотни просветительских статей и состоял в переписке, кажется, со всем светом, от министров до крестьян. Всю богатую корреспонденцию он тщательно сохранял, собирал в переплеты, сортировал по годам и называл ее своим «обозом к потомству».
«Переписка Рачинского огромна. В архивах Петербурга и Москвы больше сотни томов», — говорит писатель Ирина Ушакова, глава Общества по сохранению наследия Рачинского.
Татево. Былое и грусть
Именно Ирина Ушакова в прошлом году обратилась в «Консервацию» – проект Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры (ВООПИК) — с просьбой спасти то, что осталось от усадьбы Рачинских.
Ее прапрадед учился у Рачинского. И именно благодаря педагогу сумел получить не только среднее образование — окончил духовную семинарию и сельхозкурсы по пчеловодству. Ирина рассказывает, что усадьба в Татеве всегда была овеяна тайнами. «Ходили легенды, что там есть подземные ходы, которые ведут прямо под расположенное неподалеку озеро. Лазить по этим руинам было настоящим приключением», — вспоминает Ушакова свое детство, сюда она приезжала на каникулы к бабушке, которая жила в Оленине. Слухи о подземных ходах и кладах с несметными богатствами живы до сих пор.
О Рачинском и усадьбе специалисты «Консервации» раньше не слышали. Но, изучив вопрос, решили ввязаться. Ведь главная цель «Консервации» — спасать архитектурное наследие в регионах, особенно когда в этом так заинтересованы местные жители.
Партнером фонда «Консервация» стала Евгения Юдженич, основательница популярного телеграм-канала и бюро «Покровка и окрестности». Евгения давно интересуется архитектурой и состоит в «Архнадзоре». Узнав о Татеве и Рачинском, Юдженич сразу решила, что будет в этом участвовать. «Нам кажется, что руины — это не столько история, сколько чья-то достойно прожитая жизнь и усилия, которые мы можем продолжить. А благотворительность и защита наследия малых сел — то, вокруг чего сейчас можно объединяться идейно и со смыслом».
За год вокруг руин собралось уже целое комьюнити, а Женя с волонтерами провела первую расчистку в Татеве. Клада не нашли, но зато вывезли десять КамАЗов спиленных деревьев, выросших на месте бывших жилых покоев. А инженер-реставратор Михаил Назаров и архитектор-реставратор Антонина Игнатьева из «Консервации» подготовили подробный проект консервации. Но спасти усадьбу от исчезновения можно, только объединив ресурсы тысяч людей. Это очень дорого.
Особый мир
Вместе с волонтерами мы приехали в усадьбу в тихий солнечный день. В воздухе отчетливо тянет дымком и копченой рыбой. Безлюдно. Накатанная дорога, больше похожая на лесную просеку, ведет прямо к руинам былого величия. В здании уцелели колонны, когда-то поддерживавшие классический портик и один из флигелей, а по остаткам стен все еще угадывается абрис большого усадебного дома.
Из описания проекта консервации: «Композиционным центром усадьбы является главный дом (построен в первой половине XIX века по заказу помещика Антона Рачинского). Кирпичное, одноэтажное, с мезонином и антресолями здание образует с двумя симметрично расположенными флигелями единый архитектурный ансамбль в стиле классицизма».
Мы забираемся в руины здания с большим бумажным планом дома в руках и пытаемся представить, какой здесь была жизнь лет 150 назад.
По многочисленным воспоминаниям, гостей в Татеве всегда любили, встречали по-простому, но от души. Вечерами за чаем с вареньем и медом вели долгие разговоры.
Вот там, справа от двух сохранившихся колонн, был кабинет Рачинского. С террасы открывался живописный вид на озеро. Сейчас оно едва проглядывает сквозь вековые деревья. Окунаться в него каждое утро прибегали перед школьными занятиями мальчишки татевской школы.
Граф Сергей Шереметев так впечатлился поездкой в Татево, что даже посвятил своему путешествию целую брошюру. «Перед нами расстилался сад с чудными группами деревьев, с клумбами благоухающих необыкновенною силою цветов. Стройные и изящные очертания деревьев, растений при свете луны и под только что пережитым впечатлением тумана резко и удивительно бросались в глаза…»
Мы с волонтерами пробираемся по битым кирпичам вглубь дома, туда, где, судя по плану, была зала: «посередине стоял стол, на котором кипел самовар и лежала корзина с персиками».
А рядом располагалась большая столовая. «Татево не пестрил яствами, но каждый ужин был замечательным — все было приготовлено с любовью и вкусом. Даже самые простые блюда с картошкой, грибами и мясом стали чем-то особенным благодаря гостеприимству Сергея Александровича», — из воспоминаний гостей.
Каждое утро начиналось для гостей с прогулки по саду, это был обязательный ритуал. Рачинский всю жизнь увлекался ботаникой и любил не торопясь знакомить гостей с растениями, рассказывая об уходе за ними. «Я сам себе садовник», — улыбался он, кивая на горшки с рассадой на подоконниках. В мезонине, по словам Рачинского, никто не жил. Только вещи и старый бильярдный стол. По семейному преданию, на этом бильярде не раз спал князь Потемкин-Таврический. Кровати ему были тесны. Он набирал книг из обширной библиотеки и устраивался на столе читать.
Роду Рачинских имение в Татеве досталось в конце XVIII века. Проектировать усадьбу начал еще дед Сергея, а достроил и заложил уникальный парковый ансамбль его отец.
Жизненный путь Сергея Рачинского кажется до елейности идеальным. Ни сплетен, ни слухов. В 15 лет поступил в Московский университет. В 26 — защитил кандидатскую, потом докторскую. Профессор ботаники Рачинский был одним из самых молодых профессоров своего времени. Его любили и студенты и преподаватели. Он долгое время был членом попечительского комитета нуждающихся студентов и вместе с братом Константином ежегодно жертвовал по 500 рублей серебром на обучение талантливых студентов за рубежом.
Кажется, самым темным пятном биографии стало неожиданное увольнение из университета из-за конфликта администрации с молодыми прогрессивными профессорами. Ходили слухи, что сам Александр II уговаривал Рачинского вернуться, но тот наотрез отказался. Одно время, бывая в Татеве наездами, Рачинский помогал сестре Варваре проводить занятия с детьми в крестьянской школе, которую открыл еще их отец. А в 39 лет принял решение окончательно поселиться в родовом имении.
Ликбез от Рачинского
В середине XIX века уровень грамотности в Российской империи был невысок. Даже в столичном Петербурге к концу 60-х годов доля неграмотных составляла 44%, а в уездных городах доходила до 80%. В деревнях грамотность вообще была редким явлением.
В письме Толстому Рачинский писал: «Запрошлой осенью сестра, занимавшаяся школой, оставила Татево, и мне вздумалось помочь учителю в преподавании арифметики. Теперь у меня в Татево 60 учеников при четырех учителях». Устройство школы и обучение крестьянских детей стали новым смыслом его жизни и миссией.
В 1875 году Рачинский построил новое школьное здание с интернатом для учеников. И даже сам переселился в школу. Довольствовался простой пищей, одевался в скромный костюм, который носил годами. На содержание школы тратил все свои доходы, занимался составлением программ и в корне изменил весь школьный уклад. В письме к редактору журнала «Народное образование» Мироносицкому Рачинский писал: «Вам хорошо известно, что у меня нет ни свободного дня, ни лишней копейки. На школьное дело я трачу более, чем мои доходы, следовательно, подвергать опасности будущность моих школьников и тратить что-либо на себя было бы просто преступлением».
За обучение с родителей учеников брали только муку на хлеб. Но если Рачинский видел в ребенке особый талант, его учили бесплатно. Таким, в частности, был Коля Богданов, будущий художник Николай Богданов-Бельский. Судя по особым отметкам в сохранившихся списках классов, таких учеников было немало.
Одним из отличий педагогического метода Рачинского была весомая религиозная составляющая. Дети изучали не только закон Божий, но и церковнославянский язык. Рачинский был убежден, что воспитывать детей следует прежде всего в родной культуре. А основой русской культуры он видел именно церковь.
Из воспоминаний и дневников учителей и учеников Татевской школы можно примерно представить себе распорядок обычного дня.
Утро в школе начиналось с чтения Псалтири и Закона Божия — не как формального урока, а как «задушевной беседы». Рачинский считал, что они «не должны быть сухими и нудными». Затем — занятия по грамматике и арифметике, обязательным был устный счет. Обучение обязательно дополнялось работой в ремесленных мастерских, в саду и на пасеке. Дети сами носили воду, рубили дрова и топили печи, мыли полы, убирали школу и общежитие, помогали кухарке готовить, выполняли обязанности сторожа. Вместе с учениками Рачинский устраивал пешие прогулки по парку. И ежегодные паломнические походы в Нилову пустынь за 150 верст.
Ближе к вечеру дети снова собирались на занятия по устному счету. Именно из задачек, придуманных педагогом на таких уроках, родился знаменитый сборник «1001 задача для умственного счета», который переиздавался даже в советское время. Были у Рачинского другие сборники: «Арифметические забавы» и «Геометрически забавы». Его метод сегодня известен как ментальная математика.
Задачки были максимально понятными и практичными, а сейчас читаются как энциклопедия сельской жизни:
Некто поехал в город и взял с собою 3 руб. Прожил он в городе неделю и задолжал 1 коп. Сколько он тратил в день?
Одновременно в Татевской школе могли учиться около 120 детей начиная с восьми лет. Обучение сначала было четырехлетним, позже стало шестилетним. При Татевской школе действовало и училище для будущих учителей. Талантливых детей Рачинский выделял и помогал продолжать обучение. Он был убежден, что воспитывать учителей, врачей, священников нужно именно из крестьянского сословия. Оно «наиболее крепкое и морально устойчивое».
Трезвость не порок
Из сборника «1001 задача»:
Некто выпивает в каждый будний день по рюмке водки, а по воскресеньям выпивает 6 рюмок. Рюмка стоит 4 коп. Сколько он пропивает в год?
Задача не праздная. Насмотревшись на «вопиющее зло, причиняемое моим ученикам постоянным усилением пьянства в крестьянской среде», Рачинский решил с этим бороться. В 1882 году он основал Татевское общество трезвости и даже сам дал обет: ни капли алкоголя. Его усилия были столь эффективны, что довольно быстро в окрестностях Татева не стало питейных заведений, а местные жители перестали гнать и продавать спиртное. К 1890 году Татевское общество трезвости разрослось до 1018 человек. А Рачинский регулярно публиковал статьи о трезвости в «Церковных ведомостях» и получал десятки писем из разных уголков империи от людей, решивших последовать его примеру.
Уже в XXI веке эту инициативу снова подхватили. Каждый год в мае в День иконы Божией Матери «Неупиваемая чаша» в Татево приезжают паломники. Семейные клубы трезвости привозят батюшку и после службы в Татевской церкви, как и во времена Рачинского, дают обет трезвости.
Новый век
До революции Рачинский не дожил. Умер тихо в день своего 69-летия в 1902 году. А спроектированная и заложенная им школа в Татеве пережила все сложности XX века и действует до сих пор.
«В методике Рачинского мне кажется самым важным, что в детях воспитывалось трудолюбие, особые нравственные качества которыми человек должен обладать по жизни: доброта, скромность, справедливость, — говорит Валентина Марченкова, жительница Татева, бывший директор Татевской школы, а ныне хранительница местного музея. — Когда я училась в школе, в моем классе было 27 учеников. В интернате на пятидневке жили ребята из всех окрестных сел. А в самом Татеве было больше 500 жителей. Сейчас — меньше ста».
О Рачинском в селе помнили всегда, но вслух не говорили. В советской республике имя «реакционера» и «поборника церкви» было запрещено. Только в середине 1970-х в Татевской школе стали по крупицам собирать документы, связанные с историей школы. И даже смогли переиздать знаменитую книгу Рачинского «Сельская школа». Но только в 1998 году Марченковой с коллегами удалось вернуть школе имя Сергея Рачинского.
В этом учебном году в Татевской школе учится всего трое учеников. В прошлом выпустились пять девятиклассников, и школа опустела. В селе волнуются, что знаменитую Татевскую школу Рачинского закроют совсем.
Печальной оказалась и судьба усадьбы. После революции имение национализировали. В храме разместилась мастерская по ремонту тракторов. А в окрестностях появился большой совхоз.
До Великой Отечественной, рассказывают местные, барский дом находился в прекрасном состоянии. В части дома расселили уважаемых работников машинно-тракторной станции, в другой — устроили избу-читальню и клуб. Сохранялась большая часть мебели, многие предметы интерьера, паркет, французские обои и картины.
А в октябре 1941 года Татево оккупировали немцы. В усадебном доме расположился штаб военной части. В ходе Ржевско-Вяземской операции 1943-го советские войска освободили Татево. Усадьба Рачинских, казалось, уцелела. Когда бои стихли, любопытные сельские мальчишки отправились осматривать бывший штаб. Залезли в дом, раздался взрыв — при отступлении немцы заминировали здание. Вместе со следопытами в пожаре погибла и значительная часть главного дома. Раненую усадьбу быстро разорили.
С тех пор разговор о восстановлении усадебного дома поднимался лишь однажды. В 1960-е годы в Татево приехали представители Завода имени Лихачева (ЗИЛ). Тогда еще сохранялась большая часть крыши здания, лестница на второй этаж, кое-где на стенах даже висели картины, а в уцелевшем флигеле работали пекарня и сельская библиотека. Гости предлагали забрать здание себе, восстановить его и разместить там санаторий для сотрудников завода. Но районные власти им отказали.
Усадьба продолжала хиреть. Когда обвалились остатки крыши, былое величие стало зарастать лесом. В 1990-е было трудно. Все разваливалось. Копеечные зарплаты и те не платили. «Мы все вынуждены были обзавестись коровами», — те годы Валентина Михайловна вспоминает как страшный сон. Как разрывалась между школой, музеем и хозяйством, пытаясь совместить расписание уроков с расписанием дойки.
Роскошный садово-парковый ансамбль с липовой аллей и редкими породами деревьев местные жители десятилетиями использовали и поддерживали в хорошем состоянии. Но в 1990-е чьим-то росчерком пера территорию передали в минсельхоз и местным запретили что-либо там делать. И парк за годы ненужности одичал, заполнился мусором и сухостоем, аккуратные дорожки заросли. А когда после очередного пожара закрылась пекарня в барском доме, жизнь в тех краях, казалось, закончилась навсегда.
Восстановить руины
Но в прошлом году в усадьбу приехали специалисты из проекта «Консервация» и волонтеры из бюро «Покровка и окрестности», и появилась надежда.
«Несмотря на ужасное состояние, мы увидели все архитектурные достоинства татевской усадьбы. Это не рядовой памятник классицизма. Он имеет важное мемориальное значение. Усадьба — центр жизни села и округи, и ее сохранение может сыграть важную социальную роль для местных жителей. Даже без полного воссоздания сохранение такой благородной руины от полного исчезновения очень важно», — убежден Евгений Соседов, руководитель проекта «Консервация».
Еще в 1974 году усадьба была признана объектом культурного наследия федерального значения. Вот только парадокс в том, что она по-прежнему ничья. По закону такой объект должен быть оформлен в госсобственность. Без этого получить помощь от государства невозможно. На обращение в Росимущество оформить усадьбу пришел отказ «в связи с ограниченным финансированием».
«Сейчас наша задача — провести противоаварийные работы, которые законсервируют руины, сделают безопасным нахождение там и остановят дальнейшее разрушение. И тогда можно будет планировать дальнейшее восстановление места», — говорит Соседов.
Поддержать благотворительный проект по возрождению наследия педагога, ученого и гуманиста Сергея Рачинского и развитию села Татево в Тверской области и помочь законсервировать то, что осталось от усадьбы Рачинских, может каждый. Эту важную задачу можно осилить только сообща.