«Собирались спасти одну, а тут — двадцать одна»

В эмиграции многие россияне открывают приюты для животных. Но в Южной Корее выходцы из России не просто спасают бездомных собак с улиц — они буквально вытаскивают их со скотобоен, спасая от участи быть съеденными. Ведь еще совсем недавно в стране официально допускалось употребление собак в пищу. И хотя теперь такая практика запрещена законом, многие продолжают действовать по-старому

«Недавно в русскоязычных чатах какая-то девушка спрашивала, где можно поесть собачье мясо. В наше время! Это же прямо какой-то древний век», — злится Наташа, которая пристраивает бездомных собак в Южной Корее.

Но обо всем по порядку.

Яна и Наташа. Язык и ноги

Яна и Наташа живут в Южной Корее уже больше 20 лет. Последние 10 лет они активно помогают бездомным животным по всей стране.

Яна родом из Приморского края. В начале нулевых приехала в Пусан учиться и осталась там жить. Сейчас у нее семья: муж-кореец и двое сыновей-подростков. Яна занимается экспортом автомобилей из Кореи в Россию, а в свободное от приютов и работы время ездит на дайвинг.

Наташа тоже из Приморья. Перебралась в Корею в 1996-м. Наташа окончила Дальневосточный государственный технический университет по специальности «инженер», но ни дня инженером не работала, да и работы тогда не было. «Студенткой я приезжала в Корею потусить, — вспоминает она. — А спустя 10 лет встретила здесь мужа, и остались мы тут надолго. В Пусане, рядом с пляжем». Наташа говорит, что ее хобби — гедонизм во всех его проявлениях. Она много путешествует по Корее, занимается горными лыжами, каждый год ездит в Немецкую деревню в Корее на Октоберфест. А еще Наташа водит туры для российских туристов и держит крошечный бар.

Яна любит животных с детства. С мамой они подбирали котят на улице, подкармливали бездомных собак. Сегодня у нее дома девять кошек — все спасенные или «подобрыши». «Одна кошка у меня без передней лапки. Я увидела ее в приюте. У нее торчала косточка — страшно было смотреть. Я не знаю, что случилось, — может, капкан, может, машина. Но я сразу решила забирать. На следующий день сказала мужу: “Еду за кошкой”. Теперь ее зовут Салли, ей два года. Живет прекрасно, носится, как ракета. Отсутствие лапки ничуть не мешает. Вот сейчас сидит рядом и смотрит, чем я занимаюсь».

Переломным моментом для Яны стал пост в соцсетях 10 лет назад — в одном из корейских муниципальных приютов планировалось массовое усыпление собак из-за закрытия. «Если животное не забирают, его ждет только смерть. Обычно дают две недели. За это время пристроить собаку почти нереально, особенно если это не щенок».

Яна связалась с приютом, спросила, чем может помочь. Стала писать в русскоязычных сообществах, призывая хотя бы брать собак на передержку. «Одна моя знакомая сказала: “Почему бы не создать группу в Facebook именно для помощи бездомным животным?” Так и сделали. Постепенно к нам стали присоединяться новые волонтеры. Так и началась наша деятельность».

Наташа свою первую собаку в Корее тоже взяла через группы в соцсетях. «Ее подобрали где-то под Сеулом. Я увидела фото — и поняла, что надо брать. У нас никогда не было такого, чтобы собаку покупать. Нашли — значит, берем. Дождались, когда у мужа образовался выходной, он сел на поезд и привез ее домой», — вспоминает женщина.

Собака, которую назвали Ксюшей, прожила восемь лет. Любили ее безумно всей семьей. Умерла от эпилепсии. «Муж три дня подряд приходил с работы и рыдал. Я сама еле справилась. Без собаки жить не могла: ни стука когтей, ни грохота миски — пустота».

Так Наташа присоединилась к группе Яны. Рассказала ей о своем горе, а Яна прислала в ответ фото бездомных собак и ссылки на приложения приютов. Наташа выбрала одну потеряшку. «Еле дожили до понедельника, нас просто трясло. Мы забрали собаку, назвали Дашей — и теперь она живет с нами».

Через приют Наташа отправила в Россию маме японского шпица. «Мама в восторге». А совсем недавно Наташа взяла еще одного питомца — своенравную собаку Асю. «Она мне с ОКР из приюта досталась. Истерила, кусалась. Поэтому я перчатки надевала лыжные, потом специальные, для собак, купила. Постричь ее невозможно было, в колтунах ходила. Лапу грызла. Я из-за Аси и пошла учиться на зоопсихолога», — рассказывает Наташа.

Наташа стала помогать Яне с пристройством животных. У них сложился отличный тандем. Яну прозвали «языком»: она хорошо знает корейский, общается с местными активистами, договаривается о перевозке собак за границу. Наташа говорит, что у нее «корейский дохлый», зато есть «ноги»: она бегает по приютам, забирает животных, возит их в клиники, передает курьерам. А те уже везут собак по счастливому «этапу»: в новые семьи в Россию, США, Канаду.

Суровая традиция

Яна и Наташа спасают собак от несчастья быть растерзанными, сбитыми на улице или усыпленными в приюте. А некоторых — от съедения.

В Южной Корее традиция есть собак уходит корнями в глубокую древность. Говядина тогда была слишком дорогой и недоступной для простых людей, ее заменило собачье мясо. Корейцы верили, что такие блюда укрепляют организм, помогают легче переносить изнуряющую летнюю жару. В еду использовали специально выведенные породы. Наибольшую известность получили крупные и выносливые собаки с желтоватой шерстью — нуриёнги, или хвангу, которых разводили именно ради мяса.

Ситуация начала меняться в XX веке. В то время как старшее поколение и жители сельских районов продолжали придерживаться традиции, в городах под влиянием западной культуры собака все чаще воспринималась как питомец и друг человека. Уже с 1980-х годов в стране активно работали защитники животных, выступавшие против подобной практики. Международное и местное давление усилилось в преддверии Олимпиад 1988 и 2018 годов, когда Южную Корею резко критиковали за сохранение «собачьей кухни».

А в 2024 году парламент Южной Кореи утвердил закон, запрещающий разведение, забой и продажу собак в пищу. Закон должен вступить в силу в феврале 2027 года. Уже сейчас в стране нельзя открывать новые фермы, бойни и предприятия по переработке собачьего мяса.

Властями отрасли был дан трехлетний срок на переход, но фермеры столкнулись с трудностями: приюты оказались переполнены, сотни тысяч животных остаются невостребованными, а четкой программы поддержки государство не представило. Опасаясь за будущее, фермеры неоднократно выходили на акции протеста. Все чаще звучат опасения, что собак могут просто усыпить.

По данным опроса Gallup Korea в 2022 году, лишь 8% корейцев сообщили, что за последний год пробовали мясо собаки, тогда как в 2015 году таких было 27%. По информации министерства сельского хозяйства, на 2024 год существовало 5898 предприятий по производству собачьего мяса, в том числе 1537 ферм, 221 скотобойня и 2352 ресторана, где готовят мясо собак.

За полтора года, прошедшие с принятия закона, 70% ферм по разведению собак на мясо закрылись или перешли на другой формат работы. Но у местных волонтеров есть вопросики: куда делись оставшиеся собаки и как будут защищены те животные, которые до сих пор живут на фермах. Волонтеры продолжают их вытаскивать разными способами.

Мясная ферма

Пару лет назад Яне написала женщина — ветеринар из России — с мольбой о помощи. Она рассказала, что живет в деревне на удаленном острове и случайно увидела собаку на привязи — цепь длиной всего метр. У животного не было ни еды, ни воды. «Пожалуйста, помогите, — умоляла она. — Я хочу забрать эту собаку в семью и увезти в Россию. Только подскажите, как это сделать?»

Яна обратилась к одному из волонтеров, у которого был частный приют, попросила помочь вызволить собаку. Он согласился, потому что волонтерки взяли на себя все расходы. «А деньги нужны всегда — и на лечение, и на содержание. Так что без этого никак», — рассказывает Яна.

Но когда корейские волонтеры приехали на место (Яна координировала их из Пусана), оказалось все гораздо страшнее: это была не просто одна собака, а целая мясная ферма — двадцать одно животное. Ту самую собаку, которую увидела ветеринар, держали на цепи в заброшенном доме отдельно — якобы из-за агрессивного характера.

Все собаки были обычными дворнягами. «Раньше для мяса разводили специальную крупную породу, — объясняет Яна. — А сейчас на таких фермах в основном дворняжки, собранные откуда угодно. Хозяева часто просто продают собак, особенно в деревнях. Там были даже какие-то крошечные двухкилограммовые песики».

Животные содержались в ужасном состоянии: истощенные, с паразитами, у каждой собаки — сердечный червь. Кормили их отходами, многие ходили под себя в маленьких клетках, не имея возможности даже развернуться. «Люди говорят: “Собачье мясо полезно!” А вы этих собак видели? Больные, голодные, в клетках. Некоторые не могли даже встать! — возмущается Яна. — Мы собирались спасти одну собаку, а тут — двадцать одна. Как договариваться? Где их разместить? Чем платить? Но развернуться и уехать значило оставить их на верную смерть».

Проблема усугублялась тем, что по закону в Корее животные считаются частной собственностью. Просто так забрать их невозможно: нужно либо выкупать, либо договариваться о передаче прав. «А еще фермы обычно держали старые корейцы, которые признавали только “мужское участие”. Мои сообщения они просто не замечали. К счастью, с нами был мужчина-волонтер, он смог договориться: хозяева подписали отказ от всех собак».

Ферму ликвидировали: разобрали клетки, подключили городскую администрацию. «Мы даже добились подписи хозяина, что он больше не будет заниматься таким бизнесом», — говорит Яна.

Затем начался новый этап — поиск денег на содержание. «Мы объявили сборы в группах. Женщина-ветеринар тоже вложила все свои заработанные здесь, в Корее, средства. Разместили собак по частным приютам — там не убивают животных. История получилась прямо феерическая», — говорит Яна.

Три собаки уехали в Россию вместе с той самой женщиной, которая хотела спасти одну собаку. «Мы помогли с документами: анализы, прививки, оформление на вывоз. Одна собака живет у нее, все прекрасно. Двух других взяли в русские семьи — тоже счастливо живут, иногда присылают нам новости».

Несовместимо с современностью

О практике поедания собак Яна и Наташа знают с самого приезда в страну. И сожалеют, что даже после принятия закона история не заканчивается. «Понятно, что в каждой культуре свои особенности, но есть вещи, несовместимые с современным миром, и постепенно они уходят, — говорит Яна. — Со мной часто спорят: почему, мол, собак есть нельзя, а сама ты ешь говядину или свинину? Это очень сложный вопрос. Я все понимаю, но такие практики должны уходить».

Некоторые фермы до сих пор продолжают работать. «К сожалению, остается много нелегальных мест, спрятанных в деревнях. Но если волонтеры находят такие фермы, то стараются действовать и спасать животных», — поясняет Яна.

Наташа говорит, что за все время в Южной Корее ни разу не встречала корейца, который ел бы собак. «Зато знаю много выходцев из бывшего СНГ, которые едят и этим гордятся. Вот они ели и будут есть — ничего не боятся», — говорит она. По ее словам, до сих пор попадаются заведения, где предлагают собачье мясо, и чаще всего ими владеют выходцы из стран бывшего СНГ. «Смотрю меню — а там написано «ке хе, кя дя». Это же собачье мясо!» — возмущается Наташа.

Доказать, что в таких заведениях действительно готовят собачье мясо, очень сложно. Нужно подавать жалобу в местные органы власти, специалисты должны приехать, изучить продукты и подтвердить, что это собака. «Одно заведение после моих жалоб перестало предлагать собачье мясо», — продолжает она.

К практике поедания собак Наташа относится резко. «Только матом, — признается она. — Мы даже не вступаем в чатах в такие разговоры: все и так ясно. Некоторые начинают писать, что собачий жир — это профилактика туберкулеза. Средневековье какое-то. То есть без собачьего мяса они туберкулез не вылечат! Лекарства принимать не пробовали?»

Ее слова подтверждают данные из русскоязычных чатов в Южной Корее: на вопросы «Таких дел» многие отвечали, что «нет ничего плохого в том, чтобы есть собак». Также в социальных сетях удалось найти посты людей, которые рассказывали на русском языке, какое вкусное «кя дя» они ели.

Поэтому, когда девушки отдавали животных из приютов, они всегда старались хотя бы как-то проверить будущих хозяев: по страницам в соцсетях, по анкете. «У нас есть целая анкета для потенциальных усыновителей, очень подробная. Мы всегда требовали ее заполнять», — объясняет Наташа.

Головоломная логистика

До февраля 2022 года между Кореей и Россией были прямые и относительно недорогие перелеты, а еще ходил паром. Яна и Наташа находили курьеров, готовых перевезти животных в Россию. «Когда человек летел в Россию, мы просили оформить животное на себя. А встречал его уже будущий хозяин», — объясняет Яна.

Из России часто приходили запросы на породистых собак, которые там стоят дорого. В корейских приютах много мальтийских болонок, шнауцеров, йорков — некоторые наиграются и отдают в приюты. «Люди платили только за перевозку и оформление документов — всего около 200 долларов вместо тысячи, которые они отдали бы в России. И плюс это собака из приюта, а не от разведенцев», — добавляет Наташа.

Девушки отправляли животных в США и Канаду. Обычно перелеты оплачивали новые хозяева, а волонтерская группа брала только минимальные сборы.

Но с началом боевых действий канадские и американские организации переключились на помощь животным из Украины. «Мы ничего не можем поделать. Конечно, в любой стране любое животное достойно быть спасенным, поэтому мы поддержали решение партнеров. Но нам стало тяжелее искать хозяев и общаться с организациями», — рассказывает Яна.

Сегодня, когда прямого сообщения нет, остались варианты перелетов через Китай, другие обходные пути или паром. Это намного сложнее. Тем не менее девушки продолжают пристраивать собак за границу. Недавно им написали неравнодушные люди: в муниципальном приюте оказалась слепая собака. Лечить ее никто не собирался, и через две недели животное ждала смерть.

«Я написала девочкам в чате: “У собаки совсем нет шансов, давайте поможем”. Мы съездили, забрали ее, я оформила на свое имя. Позже собаке сделали операцию», — вспоминает Яна.

Потом девушки вышли на канадскую группу, которая занимается пристройством животных с особенностями. «И о чудо! Они выложили фото, и семья из Канады захотела забрать слепую собаку. Мы быстро отправили ее, и теперь она живет в семье», — говорит Яна.

Наташа, самая легкая на подъем в команде, однажды поехала за 330 километров в другой город: в группе сообщили, что к дереву привязали собаку. «Я приехала в дождь. Огромное дерево, собака привязана и бегает по кругу. Никого рядом, кто-то кидал ей помои», — вспоминает Наталья.

Она накормила животное и стала искать хозяев. «Искали по полям, по лесам. Нашли. Оказалось, собака им была не нужна», — рассказывает она. В итоге Наталья уговорила хозяев отдать животное и устроила его в частный приют.

Бывали и необычные случаи. Однажды Наташа помогла отправить собаку во Владивосток… через Австралию. У мамы одной ее знакомой умерла любимая собака. «Пожилая женщина была в депрессии. Знакомая попросила: найдите белую лохматую собачку. В приюте как раз жила подходящая, правда очень грязная. Подруга, сама проживающая в Австралии, все оплатила, я забрала собаку и отправила во Владивосток. Родители подруги были счастливы. Собаку назвали Кузей. Теперь весь район знает: Кузя приехал из Кореи», — улыбается Наташа.

Главное для девушек — успеть спасти животное из муниципального приюта. В частных приютах, конечно, тоже жалко собак, но там им ничто не угрожает. А в государственных они могут прожить максимум 10 дней.

«Правда, не всегда правила строго соблюдаются. Моя Дашка прожила там 21 день. Думаю, смотрят еще на возраст и шансы на усыновление. Мамин шпиц жил месяц, потому что был молодой. Но это скорее исключение: старых и больных собак столько не держат», — вздыхает Наташа.

В материале используются ссылки на публикации соцсетей Instagram и Facebook, а также упоминаются их названия. Эти веб-ресурсы принадлежат компании Meta Platforms Inc. — она признана в России экстремистской организацией и запрещена.

• Теги:
• защита животных
• такая чужбина