Кунг-фу Маша

Из преподавателя и кандидата социологических наук Мария Пипенко превратилась в тренера цигун и тай-чи. Прежде чем это случилось, ей пришлось проехать через несколько стран, потерять дорогие сердцу вещи и обрести нового учителя. Вот ее история

Иногда, чтобы найти счастье, нужно оставить все и шагнуть в пустоту. Но что мы на самом деле теряем, когда отказываемся от привычного? Вещи, статус, накопленные роли или иллюзию стабильности? Разве чемодан одежды и книг может дать ощущение дома? Разве статус и репутация способны заменить чувство, что ты живешь настоящей жизнью?

Я несколько раз уезжала, оставляя квартиры, вещи и даже любимые библиотеки, и начинала заново с одним чемоданом. Германия, Китай, Бали — каждая точка на карте становилась новой страницей жизни. И каждый раз я находила больше, чем теряла.

Обнуление первое. Германия и донорство крови

Первый раз я обнулилась в 2012 году, когда переехала в Германию. Родители продали дом, а поскольку перевозить вещи было адски дорого, они выкинули или раздали все, что у нас когда-то было. Жальче всего было книги — роскошную библиотеку, часть которой они все-таки перевезли в свою небольшую квартиру. Себе я забрала «Хроники Нарнии», подаренные дедом, и Amazon Kindle, забитый книгами до упора.

Почему я решила сменить место жительства именно тогда, до сих пор не знаю. Родители к тому моменту жили в Германии уже пять лет, и все это время я отбрыкивалась от их зова. А потом внезапно поняла, что время пришло.

Когда ты чувствуешь, что время перемен пришло, лучше все менять самому, как бы страшно ни было, — есть такой стих у Макса Фрая. Если не сделать этого, «перемены все равно будут, только за волосы поволокут, лицом по камням, с пулеметом у виска. А мог бы сам ножками идти…»

Я выбрала перемены, хотя знала, что будет трудно. Оно и было. Нет, у меня к Германии никаких претензий, но если два хороших человека встречаются, это совсем не значит, что они подружатся. Я старалась держаться, но три месяца спустя превратилась в отвратительное существо, ноющее каждый день о своей несчастной судьбе.

Превращение из кандидата наук, преподавателя университета и доцента в человека второго сорта, иммигранта из Восточной Европы неожиданно больно ударило по моему самолюбию, хотя раньше статус меня особо не интересовал. Отсутствие теплого общения также оказалось для меня жизненно важным. А там его не было.

Чтобы хоть иногда чувствовать живых людей, я стала донором крови. Прекрасные милые медсестры ласково разговаривали со мной, втыкая иголки в вену, заботливо просили полежать после процедуры, а потом еще и кормили.

А я искала выход.

Обнуление второе. Китай и кунг-фу

В итоге я приняла решение ехать в кунг-фу-школу в Китай, в горы Уданшань, чтобы сделать годовой курс тренера цигун и тай-чи. К тому моменту я уже давно разочаровалась в своей профессии и ясно понимала: одними только размышлениями, дипломом психолога и степенью кандидата социологических наук ответы не находятся. Возможно, их стоит искать через тело.

Я всю жизнь увлекалась китайскими боевыми искусствами. Дело оставалось за малым — заработать на это денег. То есть экономить на всем, отказывая себе даже в чашке кофе.

Мне это удалось. Год спустя я попрощалась с Германией и улетела в Китай. Прилетела с одним чемоданом, еще один оставила у родителей. Мне было 34 года, и это было все мое нажитое имущество.

Когда меня спрашивают, каково жить в китайской кунг-фу-школе, я отвечаю, что первые два слова по-китайски, которые я выучила, были «устала» и «болит».

Шесть часов тренировок в день — физически сложных, шесть дней в неделю, 11 месяцев без перерыва. Каждый день у меня что-нибудь болело. Иногда болело все. Но я была бесконечно счастлива, потому что первый раз в жизни чувствовала себя на своем месте. Ни на какие деньги и возможности я не променяла бы ту жизнь.

Я нашла дверь в собственную Нарнию. Мы носили длинные даосские одежды (обязательная форма в школе), у меня было два меча (не острые, для практики). В ресторан или супермаркет вполне можно было зайти с мечом, копьем, алебардой — и никто бы ухом не повел. Моими учителями были длинноволосые юноши с владением телом уровня бог.

Жизнь в кунг-фу-школе текла спокойно и размеренно. Я спала в отдельной комнате и по утрам, если хватало сил, занималась самостоятельно. В 7:30 нас ждал завтрак в школьной столовой: рисовая каша на воде, паровые булочки или лапша. С 9:00 до 11:00 проходила первая тренировка, в 11:30 — обед: овощи, немного мяса, суп и рис для желающих. После — обязательный дневной сон и короткий отдых. С 15:00 до 17:00 — вторая тренировка, ужин в 17:30, а затем — третье занятие, с 18:30 до 20:00.

В перерывах между тренировками я открывала ноутбук и работала: преподавала английский онлайн. На выходной (в уданских кунг-фу-школах он выпадал на четверг) выбиралась в соседний городок — купить необходимые вещи и поесть в маленьком ресторанчике. Эти короткие поездки становились глотком другой жизни.

Так шли дни. У китайских учеников был отпуск на Новый год, а мы, иностранцы, оставались в школе и продолжали тренироваться: не хотели терять драгоценное время.

Год спустя деньги закончились совсем. Но желание тренироваться и жить в школе только усилилось. И тогда случилось чудо: мне разрешили остаться в качестве помощника тренера.

Самый счастливый человек на свете

Мне было 35 лет, меня оставили работать за жилье и еду, переселили в общагу с китайскими дамами. При всей моей любви к китайцам наши бытовые привычки заметно различались. Шум, казалось, не имел для них никакого значения. Нас в комнате было четверо: я жила постоянно, а соседи менялись каждые несколько месяцев. Атмосфера напоминала маленький улей, где всегда что-то происходило.

Одна дама любила вечерами доставать гуцинь — древний китайский инструмент, и звук дрожащих струн заполнял пространство, а комната превращалась в театр одного зрителя. Кто-то еще включал музыку на ноутбуке и начинал громко подпевать. Нередко во время дневного сна у меня над ухом кто-то вел телефонные разговоры. Соседкам и в голову не приходило, что они могут кому-то мешать. Когда мне самой нужно было проводить онлайн-урок и я извинялась, что буду шуметь, они лишь пожимали плечами и спокойно говорили: «Все в порядке». Мне пришлось всерьез взяться за китайский язык — по-английски вокруг никто не говорил, а китайский невозможно ухватить на слух. Денег на репетитора у меня не было, поэтому я занималась сама — тот случай, когда метод «бросить в воду, чтобы научиться плавать» сработал идеально.

Несмотря на трудности, я была самым счастливым человеком на свете. Я безумно любила делать то, что делала, и место, где жила. В перерывах между работой я по-прежнему преподавала английский онлайн, чтобы заработать на жизнь. В месяц тратила около 100 долларов на самое необходимое: стиральный порошок, туалетную бумагу, фрукты и стакан кофе в единственной кофейне в городе. Страшно уставала, но продолжала быть счастлива.

Первый учитель и первая квартира

Через полтора года преподавания мне захотелось двигаться дальше. Я нашла учителя. В Удане познакомилась с парнем, который раньше работал тренером в нашей школе. Увидев, что у меня горят глаза и есть готовность работать, Лу Цзянь стал заниматься со мной в свободное время. Я была крупнее и сильнее его, поэтому на мне было удобно практиковать туйшоу — особый вид парных упражнений, где грубая сила (в моем лице) не имела значения. Через какое-то время учитель с женой уехали в деревню под Ханчжоу и сказали, что, если я хочу, могу приехать к ним, пожить и потренироваться. Уезжать из любимой школы и Удана было страшно. Помню тот день: стояла теплая погода, я вышла в футболке, но как только поднялась на перрон, чтобы сесть в поезд, внезапно пошел снег, как будто само это место прощалось со мной. Правда, в деревне я протянула всего три месяца: тоска по Удану взяла свое, и я вернулась. Продолжила заниматься в школе и начала организовывать поездки по Китаю.

Мой друг помог мне снять квартиру, я начала обустраивать очередное жилище. Боялась покупать вещи. «Зачем? Я все равно потом это выброшу», — думала я. А потом, почесав в затылке, решала: «Ну и что. Ну и выброшу».

В общей сложности я прожила в Китае восемь лет. Это были самые счастливые годы в моей жизни. В отличие от экспатов, живущих в больших городах типа Пекина, Шанхая, Гуанчжоу, куда иностранцы приезжают работать и где существует два мира — мир «лаоваев» (иностранцев) и мир китайцев, — я попала в настоящий Китай.

Китайская культура — как компьютер с абсолютно другой операционной системой. Монитор, жесткий диск, клавиатура — все то же самое, только принципы работы совершенно иные. И если захотеть в ней разобраться, найдешь глубину и мудрость.

Китай для меня — самая красивая страна на свете. Невероятно разнообразная, многие места там напоминают сказочные миры или другие планеты. А уж китайская кухня… Когда мне говорят, что люди были в Китае и им не понравилась еда, для меня это значит только одно: они не знали, что заказывать, и просто не нашли подходящего для них блюда. Китайская трапеза — это симфония! Все, кто путешествует со мной по Китаю, влюбляются в эту страну, как и я.

А потом пришел ковид, и китайские границы закрылись. Жизнь внутри была вполне ок: мы посидели два месяца взаперти, позже нас выпустили, можно было даже путешествовать.

Но тренировки все равно оставались большей частью моей жизни, хотя к тому моменту я уже поняла, что найти китайского учителя, который мог бы что-то понятно объяснить, очень сложно. Ты научишься пахать, уважать учителей, быть благодарным, схлопнешь свое эго, у тебя будет отличная физическая форма. Но реальных знаний получишь крупицы.

Забавно, что своего последнего учителя я нашла онлайн. Его звали Дамо Митчелл, и он оказался британцем. Внезапно выяснилось, что учитель может все четко и структурно объяснить: почему вес тела надо переносить сюда, а ноги ставить так и почему вот этого делать не следует. Скажи кому, что я жила в Удане — колыбели китайских боевых искусств (в Китае Уданшань известен так же, как Шаолинь на Западе) — и занималась онлайн с чуваком из Британии, не поверят.

Обнуление третье. Европа

В сентябре 2021 года мне пришлось уехать из закрытого Китая. Я знала, что вернуться можно будет только по рабочей визе. Поэтому заранее постелила соломки — зарегистрировала компанию и, выехав в Европу, начала оформлять рабочую визу, чтобы вернуться «домой». Китай стал мне домом.

Чиновники требовали новых документов, оформление которых было невозможно в условиях закрытых посольств. Ожидая визу, я отрабатывала навык жизни с ручной кладью. Снимала квартиры там, где было тепло и не очень дорого, путешествуя с маленьким чемоданом, который помещался на борту европейских лоукостеров.

Месяц в Черногории, два месяца в Германии, три месяца в Португалии, три месяца в Сербии, три месяца в России… Главное — передвигаться примерно в одной климатической зоне. А когда становилось совсем холодно, я просто надевала все вещи на себя. Три водолазки и четыре футболки под толстовку дают потрясающий эффект.

В мае 2022 года китайские власти наконец-то сказали, что мои документы готовы. Но заверенная в шанхайском консульстве бумажка, за которую я заплатила кучу денег, действовала только шесть месяцев. И у нее — упс! — как раз закончился срок годности. Поэтому все нужно было начинать сначала.

Я совру, если скажу, что у меня опустились руки. Не опустились.

Обнуление четвертое. Бали, следом за Дамо

За две недели до этого мой британский учитель Дамо Митчелл сказал, что открывает школу на Бали. Я сразу приняла решение, что туда поеду (если возьмут). Если не возьмут — поеду в любом случае: найду Дамо, буду ходить за ним и ныть, чтобы взяли. Когда нашел настоящего учителя, за него надо крепко держаться.

Хороший учитель — огромная редкость, независимо от того, чем ты занимаешься. Для меня это сочетание трех главных факторов. Во-первых, он должен обладать высоким уровнем практики: знать и уметь делать то, чему учит. Но одного умения недостаточно. Нужно еще уметь объяснять так, чтобы было понятно.

Наконец, хороший учитель должен быть хорошим человеком. Когда проводишь с кем-то много времени, особенно копируя его движения (а нейропластичность никто не отменял), он неизбежно начинает на тебя влиять. «Посмотри на своего учителя и спроси себя: хочу ли я быть таким человеком?» — правило, которое я услышала от Дамо и с которым полностью согласна.

И стоимость обучения оказалась мне по карману. Многие шифу (учителя кунг-фу) назначают заоблачные цены, неподъемные для простых смертных. Но идея, что «учитель должен учить бесплатно», вызывает у меня, мягко говоря, недоумение. Почему? Я трачу последние 13 лет своей жизни — время, деньги, усилия, — чтобы освоить что-то очень сложное и потом бесплатно учить этому других? Врачи дают клятву Гиппократа, но никто не ждет, что они будут лечить бесплатно. Лично я свои деньги отдавала Дамо с радостью и благодарностью.

Оставалось разобраться с моей любимой квартирой в Удане: заботливо обставленной в моем вкусе, с кучей любимых чашек, чайников, мечей, картин и всего, что превращает жилье в дом.

Все произошло за три дня. Я написала китайским друзьям, попросив забрать то, что им было нужно. Потом нашла людей, которые в течение шести часов методично выносили на помойку содержимое моей квартиры.

Если честно, шока я не испытала. Еще когда я уезжала из Удана, в глубине души знала: эта страница жизни для меня закрыта.

Так я обнулилась в четвертый раз.

Принцип Маленького принца

И опять у меня в руках был маленький чемодан, кое-какие вещи оставались у родителей.

Когда все закончилось, я честно проревела целый день, оплакивая свою китайскую жизнь. А потом успокоилась и почувствовала сильное облегчение. Я знала, куда двигаться дальше. И то, что мое внимание больше не будет отвлекать любимый дом в Китае, было весьма кстати.

В школу меня взяли. С марта 2023-го я живу на Бали, где семь месяцев в году у меня полноценные тренировки — по пять часов в день. Не настолько физически тяжелые, как в Китае, но и мне уже не 35.

Первые два с половиной года я моталась по гестхаусам, а совсем недавно сняла уютную квартирку, которую сразу же обустроила под себя. Купила хорошую посуду и красивые чашки — для меня это важно.

Я живу по принципу Маленького принца: утром встал — приведи в порядок свою планету.

Я не стремлюсь менять мир в глобальном масштабе и не собираюсь никого спасать. Моя задача — быть счастливой и спокойной. Мой девиз — быть сильной и устойчивой, чтобы внешние бури не нарушали внутренний покой. Это не значит, что я не испытываю отрицательных эмоций — просто они быстро гасятся. Для человека с сильной и подвижной нервной системой это, на мой взгляд, большое достижение.

Я многому научилась. Поняла, что наше сознание любит драму и часто мы сами ее создаем. Чем крепче мы держимся за свои «я» — «я учитель», «я жертва», «я особенный» — тем труднее нам живется.

Чем чаще мы рассказываем истории о том, как травмы сделали нас теми, кто мы есть, тем прочнее они в нас врастают.

Долгое время я верила, что пройденные испытания делают меня особенной и это дает мне право на… что-то. На внимание, признание, сочувствие. Но трудности не дают мне никаких особых прав. И, как бы жестоко это ни звучало, никому другому тоже.

Я поняла, что ум проще менять через тело. Все, что с нами происходит, — результат нашего выбора и укоренившихся привычек. И есть множество способов их перестроить.

Я провожу онлайн-занятия и дважды в год — живые семинары. Два-три раза в год вожу группы в Китай. Сколько я буду жить на Бали? Не знаю. Что будет потом и куда я поеду — вообще не в курсе. Тогда я обнулюсь в пятый раз.

Сейчас у меня в собственности не один чемодан с барахлом, а целых три — посуда и кастрюльки заняли довольно много места. Но когда я еду в Европу и Россию в перерыве между семестрами, я все равно беру с собой ручную кладь, а не зарегистрированный багаж.

• Теги:
• психология
• такая чужбина