Мы разные, и это сексуально

Солист Большого театра и девушка, танцующая на инвалидной коляске. Пенсионер после инсульта и упитанный мальчишка из благополучной семьи. Мать двоих детей, преподающая хореографию в одной из самых известных школ Москвы, и тихий подросток из детского дома. Звезда телеэкрана, профессиональная гимнастка и никогда не занимавшаяся спортом домохозяйка… Все эти люди встретились однажды на сцене Театра Наций.

***

Где они еще могли встретиться? Пожалуй, сложно представить их вместе даже в очереди к врачу или в купе поезда, настолько отличаются их социальный статус, круг общения, привычки и образ жизни. Тем не менее, они не только встретились, но и прожили вместе целых шесть дней — пока репетировали и играли спектакль «Гала» французского хореографа Жерома Беля. Больше того, как это ни удивительно, после пережитой вместе недели они дружно заявили, что расставаться не собираются. Даже если у них не будет возможности вместе выйти на сцену, они решили встречаться и общаться: сначала съездили в детский дом к сироте Илье, чтобы поздравить его с днем рождения, потом собрались для коллективного просмотра видео с прогона, плавно перешедшего в веселое новогоднее застолье.

Глядя, как они прощаются после единственного показа спектакля в Москве, невозможно было поверить, что несколько дней назад все эти люди в буквальном смысле слова ничего друг о друге не знали. Что же сделало их коллективом (именно так назывался один из номеров спектакля)? Что заставило прикипеть друг к другу? Что объединило вместо того, чтобы разобщить или спровоцировать конкуренцию?

Приятно ошибиться

В основе воззрений Жерома Беля, одного из идеологов движения «не-танец», лежит мысль о том, что человеческое тело не только глубоко индивидуально, но и глубоко интересно, а личная пластика — если только позволить человеку свободно выражать себя — куда прекраснее заученных движений и любой, даже самой совершенной, техники. В одном из самых знаменитых его спектаклей (а «Гала» за полтора года существования объездила уже полмира) эта мысль находит наиболее яркое практическое воплощение.

Французский хореограф Жером БельФото: Jotivio/commons.wikimedia.org

Когда мне как продюсеру проекта пришла инструкция по проведению кастинга (участники спектакля всегда набираются «из местных», неважно, в Лондоне, Франкфурте или Лиссабоне), я решила, что речь в нашей постановке пойдет о том, как мало мы отличаемся друг от друга независимо от наших антропометрических данных, сексуальных предпочтений, политических взглядов, происхождения и бэкграунда. Как же я ошиблась!

Спектакль Беля — на самом деле, о наших различиях. О том, что мы выражаем себя и двигаемся совершенно по-разному, что ходим, кланяемся, прыгаем и танцуем мы каждый по-своему. И только в этой разности есть энергия. Если бы мы, несмотря на комплекцию, возраст и опыт, одинаково прыгали и слышали музыку, одинаково крутили пируэты и импровизировали, грош цена была бы всему нашему опыту. «Гала» лишний раз доказывает, что все мы — не более, чем «люди с особенностями».

Нормы не существует, существуют мастерство (артист балета Андрей Меркурьев, очевидно, делает «гран жете» лучше театрального артиста Сергея Епишева), сила земного притяжения (плотному Сергею Фишеру прыгать куда сложнее, чем миниатюрной Евгении Заренковой), личные особенности (танцовщица и режиссер Соня Левин привыкла каждое свое действие превращать в вопль протеста, а юная Настя Юдина скромна и незаметна), возраст, в конце концов (пенсионеру Владимиру Буланову объективно сложнее двигаться, чем подвижному как ртуть, поджарому Косте Челкаеву).

В ходе репетиций выяснилось, что существует еще и такая вещь, как характер: впервые в истории спектакля среди отобранных постановщиками артистов появился человек, который отказался от участия уже в процессе репетиций. Пенсионерка Лия Кузьмичева в какой-то момент осознала, что здоровье ей дороже славы, человеческой общности и возможности приобрести новый опыт. Характерно, что ни иностранные репетиторы, ни российские артисты не осудили Лию: это ее выбор.

Идеальное сообщество

Кстати, о репетиторах. Как американке Шейле и итальянке Кьяре удается находить общий язык с разношерстными компаниями по всему миру? Как они чувствовали себя в Москве, не зная ни языка, ни местных обычаев, и почему стали для российских участников «Гала» почти родными? Дело в том, что эти двое — смешливая актриса из американского Вермонта и суровая на первый взгляд, но на самом деле эмоциональная и живая, как большинство ее соотечественников, итальянка — умеют слушать. Они не только танцевали сами в этом спектакле (то есть хорошо понимают переживания участников), но и ставили его несколько раз, вместе и порознь. Из настороженных незнакомцев именно они всего за пару дней создали потрясающе дружную компанию людей. С помощью танца, психологии, бесконечной работы.

Показ спектакля «Гала»Фото: Сергей Петров

Даже смертельно устав за день, они продолжали обсуждать номера за поздним ужином или вернувшись в отель. Пока исполнители спали без задних ног (нагрузка на которые оказалась нешуточной даже для профессионалов), Шейла и Кьяра по Skype советовались с Жеромом, какой номер когда поставить, на каком соло остановиться и даже какой русский перевод международного слова «компания» предпочесть.

Честно говоря, я немного удивлялась тому, как досконально они все обсуждают, и про себя посмеивалась над этой скрупулезностью. Временами мои театральные коллеги, выяснив, что хореограф сам так и не пожалует в Москву, с негодованием восклицали: «Неужели ему нет дела до собственного спектакля?» На прогоне, который поднял на уши буквально весь зал Театра Наций, я поняла, насколько это не так. Белю удалось придумать универсальную схему, которая работает в любой точке земного шара.

Его рецепт прост до безобразия: максимально выражай себя и слушай других. Легко сказать, но сложно сделать: несколько дней репетиторы бились только над тем, чтобы профессионалы не скрывали свой истинный уровень и не «подлаживались» под любителей, и наоборот. Они постоянно просили слушать друг друга; требовали, повторяя чужие соло, не просто копировать, а импровизировать, вкладывая что-то свое.

Судя по продолжительным овациям и отзывам в прессе, по тому, с какой радостью они каждый раз говорят о спектакле и вспоминают изматывающие репетиции, этот опыт не прошел даром, и старания соратников Беля по объединению в сообщество прежде незнакомых людей не пропали напрасно.

Для меня это еще одно доказательство того, что театр способен менять жизнь, а социальный театр в особенности. Под социальным я подразумеваю театр, выходящий за пределы привычных представлений о зале и сцене, о профессионализме и дилетантизме, о степени вовлеченности зрителя. С формальной точки зрения в «Гала» есть и привычная рампа, и традиционный зрительный зал, но энергия, которая идет в него со сцены, несравнима с той, которую обычно вкладывают в свое исполнение даже самые лучшие артисты. Никогда в жизни после спектакля я не слышала столько раз слово «счастье»: все вокруг твердили, как они рады быть в театре в этот вечер.

Показ спектакля «Гала»Фото: Сергей Петров

Не обошлось, конечно, без досадных курьезов. Кто-то из зрителей, заскучав во время короткой видеонарезки с показом разнообразных «театральных сцен», во всеуслышание потребовал (почему-то по-французски) немедленно начать спектакль. Кто-то встал и, разгневанный, ушел прямо во время действия, кто-то не постеснялся вслух возмутиться непрофессионализмом исполнителей. Забавным образом проявилась и вечная российская жалостливость: в какой-то момент Елене Елкиной в инвалидной коляске и Владу Саноцкому с синдромом Дауна стали хлопать громче, чем всем остальным. Мы потом обсуждали с постановщиками эту своеобразную «толерантность наоборот» — они честно признались, что столкнулись с таким впервые и были даже несколько шокированы.

Но все равно за кулисами и в зале в итоге превалировала радость. Именно этой радостью и своими мыслями о том, как их изменило участие в московской версии «Гала», и поделились опрошенные мной участники проекта.

Мнения тоже разные

Сергей Епишев, артист Театра имени Вахтангова:

Я люблю современный танец, всю жизнь испытываю восторг и зависть к танцовщикам и печаль из-за невозможности двигаться так же прекрасно, как они. Спектакль «Гала» для меня оказался в этом смысле абсолютным праздником вступления на заповедную территорию и при этом полной безответственностью. Оказалось, что осознанность танца гораздо важнее качества исполнения, и это очень необычное актерское ощущение. Штефан Кэги (немецкий режиссер, один из создателей группы «Римини Протокол» — авт.) как-то сказал, что в современном театре делать что-то хорошо — это абсолютно не сексуально. И «Гала» — очевидное тому подтверждение, когда посредственное исполнение вдруг оказывается очень сексуальным.

Плюс, разумеется, это фантастический опыт существования в коллективе, спонтанно возникшем, разношерстном, непривычном, объединенном общей растерянностью перед необычностью события.

Для меня этот спектакль — переживание своего несовершенства, которое может быть источником уникальности. И еще это переживание времени, когда именно здесь и сейчас необходимо сделать элемент, потому что другой возможности не будет — и это тоже источник уникальности, то есть именно того, ради чего и стоит заниматься театром.

Владимир Буланов, пенсионер:
Я с самого начала сказал себе, что обязательно дойду до конца, ни за что не откажусь от участия, как бы тяжело ни было. И я это сделал: доказал себе, что я еще ого-го, хотя физически мне было, конечно, непросто, учитывая, что у меня недавно был инсульт, что постоянные проблемы с сердцем.

Самым главным было удовольствие, которое я получал от работы — особенно от второй части, где у нас сольные номера. Сам спектакль стал для меня полной неожиданностью, я специально ничего заранее не стал смотреть в интернете, ни к чему не готовился.

Конечно, ужасно жаль, что спектакль прошел всего один раз. Я бы хотел повторения, хотел бы еще играть. Тем более, что теперь я гораздо больше верю в свои силы, лучше знаю свои возможности.

Илья Байрамов, воспитанник детского дома:

На большой сцене я в первый раз, и мне там было хорошо, потому что я мог показать что-то свое, что-то личное. Хотя, конечно, я очень волновался и даже стеснялся, что вышел на сцену, а в зале сидят люди, которые заплатили деньги за билет, да еще за спиной у меня профессиональные артисты. Но благодаря Шейле и Кьяре я почувствовал себя свободно, они мне сказали, чтоб я забыл про зрителей, как будто их не существует, и мне сразу стало легче. Я танцевал так, как будто я один, как будто вообще никого нет. Вообще-то танцевать мне сложно, играть гораздо проще, у меня это лучше получается. Если честно, я мечтаю стать актером, не был уверен, получится ли. Но теперь я знаю, что смогу, если захочу.

Андрей Меркурьев, солист Большого театра:

Такие проекты опускают тебя на землю. Они напоминают о том, что есть реальная жизнь, реальные люди, и что ты сам живой человек, а не только звезда балета, как твердят все вокруг.

Спектакль «Гала» мне еще раз напомнил, что я обычный человек, что нужно общаться, нужно дружить, а не сидеть в коробке под названием «балет».

А еще, когда смотришь на непрофессионалов, рождается масса идей для будущих постановок. Каждый, кто участвовал в «Гала», дал мне какую-то мысль. Я хочу делать спектакли, в которых, кроме балета, будут голос, танец, драма, люди с улицы. Люди, которые вообще не знают, что такое театр или пируэт, как это было у нас.