Все уехали
Наталье Вечкасовой 47 лет. Она родилась и выросла в селе Кондоль, расположенном в 40 километрах от Пензы. После школы мечтала поступить в медицинский институт, но в девяностые планы пришлось изменить. Женщина сначала выращивала свиней, чуть позже сменила сферу деятельности и основала ритуальное агентство.
«Раньше деревенские [мужчины] сами собирались, сами копали могилу, сами относили гроб на кладбище, — вспоминает Вечкасова.— Но к 2010 году мужики закончились. В основном все уехали охранять или строить Москву».
Со временем работать в Кондоле стало негде. Обанкротились сельхозпредприятия, закрылись маслозавод, хлебопекарня и колбасный цех. Перестала работать больница с моргом. Уже много лет покойников из села возят на вскрытие в областной центр. Обычная машина для такого не подходит: нужен специальный автомобиль.
Так начался новый бизнес Натальи. Сотрудники ее ритуального агентства стали возить умерших на вскрытие.
«Люди начали обращаться за такими услугами, поэтому спрос родил предложение, — объясняет Наталья. — Потом [сотрудники ее агентства] стали сами рыть могилы, изготавливать гробы».
По словам Вечкасовой, раньше жители Кондоля умирали в основном от инфарктов и рака. Последние два года врачи все чаще называют причиной смерти коронавирус. А в течение последних месяцев в ее ритуальное агентство стали обращаться родственники военнослужащих, погибших при участии в «специальной военной операции» в Украине. Все они из других районов. Для недавних похорон военнослужащего из Мокшанского района ее компания помогала купить «дорогой и красивый гроб». Жителям Кондоля похоронки за эти полгода не приходили.
Зять
Со своим зятем Наталья Вечкасова познакомилась в 2012 году. До этого он долго встречался с ее старшей дочерью Марией, в тот год пара решила пожениться.
Максим тоже родился и вырос в Кондоле, сейчас ему 32 года. По словам Натальи, он спокойный, работящий, непьющий, с плохими компаниями не связывается.
«Он даже котенка не сможет обидеть», — уверяет Вечкасова.
Сначала Максим работал водителем бригады скорой помощи. Платили немного, поэтому на выходных мужчина подрабатывал у тещи в ритуальном агентстве. После того как родился второй сын, из скорой помощи ему пришлось уйти: зарплаты на четверых человек уже не хватало.
«Он у нас один мужик в семье остался», — говорит Вечкасова.
Семья у Натальи большая. После того как она родила Марию, врачи поставили женщине бесплодие и сказали, что больше детей она иметь не сможет. Но через 16 лет у Натальи родилась вторая дочь, еще через четыре года — третья. Сейчас девочкам 13 и 9 лет, а ее старшая дочь беременна третьим ребенком.
В прошлом году Вечкасова исполнила давнюю мечту — купила дом на опушке леса в деревне Ахлебиновке, в 60 километрах от Кондоля. На участке семья выкопала пруд, они завели мальков и уток, построили баню. Теперь дети проводят каждое лето там. Без интернета, с семьей и природой.
«Сложно так сразу сформулировать, чего я для них хочу, — задумывается Наталья. — Но это однозначно измеряется не в каком-то денежном эквиваленте. Главное, чтобы жили свободно и счастливо. И чтобы никто не заставлял их идти против собственной воли».
Задержание
Когда в Ахлебиновку приехала машина ОМОНа, Наталья Вечкасова была в гостях у соседей. Подходя к своему дому, увидела автомобиль с мигалкой, вооруженных людей в масках и касках, двух следователей и начальника районного отдела полиции.
«Это было похоже на спектакль, кто-то просто хотел выслужиться, — считает Вечкасова. — Такой толпой только на задержание особо опасных преступников приезжают. И когда они предъявили мне просроченное постановление на обыск от 5 июля, я им сказала: “Ну хорошо, давайте дальше поиграем”».
По ее словам, Максим Моисеев не скрывался от Следственного комитета, отвечал на звонки, телефон у него всегда был включен. Его жена сообщала следователям, что у супруга язва желудка, а повестка военкомата недействительна, поскольку там указана неправильная дата рождения.
Вечкасова также подчеркивает, что ее зять уехал из Кондоля не для того, чтобы спрятаться. Он поехал копать могилы и организовывать похороны двух умерших жителей из села Большая Елань.
«За день до задержания полицейские были в Ахлебиновке и даже здоровались с Максимом, когда он проезжал мимо них на “Газели”, — отмечает Вечкасова. — “Газель” нашу нельзя не заметить, там логотип ритуальной компании и телефон. Причем они [сотрудники полиции] очень хорошо знают Максима, общаются с ним несколько лет, потому что он, в конце концов, забирает трупы. Им не составляло никакого труда задержать его сразу, потому что, как оказывается, он уже тогда был в розыске».
Вечкасова старалась фиксировать на камеру мобильного телефона действия сотрудников Следственного комитета. По ее мнению, все они были незаконными, поскольку проходили 3 октября на основании просроченного постановления на обыск от 5 июля. После обыска в протоколеМоисеева указали как «предмет, документ и ценность», задержанный насильно.
На вопрос, обязан ли мужчина защищать свою родину, Вечкасова тоже отвечает вопросом: «А разве на нас кто-то напал?»
У Натальи не было сомнений в том, что уголовное дело зятя рассыплется. Она изучила законодательство и пришла к выводу, что надо бороться до конца. 7 октября прокуратура Пензенской области признала действия Следственного комитета незаконными, а сам Моисеев получил право на реабилитацию, включая компенсацию за два дня нахождения в изоляторе временного содержания.
«Деревенские подходят, говорят: “Ты молодец, ты своего смогла защитить. А мы не можем”, — рассказывает Вечкасова. — У нас ведь из Кондоля многих забрали, в том числе знакомых Максима. Но я так до сих пор и не понимаю, почему родители и близкие не могут [их защитить]. Это же их дети».
По словам Вечкасовой, из Кондоля мобилизовали уже более 20 человек.
Несмотря на решение прокуратуры, 10 октября СК вызывал Моисеева на допрос, но он не состоялся. По словам следователя Валерия Голушко, дело мужчины передали в Москву. Эту информацию подтвердил адвокат Максима Игорь Кабанов. Официального уведомления о прекращении уголовного дела семья так и не получила.