24 сентября Минфин представил в правительство пакет поправок к Налоговому кодексу. Ключевыми приоритетами проекта бюджета на 2026–2028 годы станут «выполнение всех социальных обязательств перед гражданами, финансовое обеспечение потребностей обороны и безопасности страны, социальная поддержка семей участников СВО, достижение национальных целей до 2030 года, определенных президентом».
Согласно проекту ведомства, с 1 января 2026 года будет увеличена ставка НДС с 20 до 22%. Кроме того, будет снижен порог доходов для бизнеса, которого это должно коснуться, с 60 до 10 миллионов рублей в год. Это затронет все организации, которые платят налог на добавленную стоимость, включая компании на упрощенной системе налогообложения.
Сейчас бизнес, доходы которого не превышают 60 миллионов рублей в год, автоматически освобождается от уплаты налога. По словам министра финансов Антона Силуанова, такая мера принимается «для пресечения незаконных схем минимизации налогов и дробления бизнеса, а не для сбора дополнительных средств».
В Ассоциации участников рынка электронной коммерции (АУРЭК) заявили, что, помимо прочего, предложенные меры могут привести к закрытию 10−20% пунктов выдачи заказов в России.
«Только из-за увеличения ставки НДС на 2 процентных пункта цены на маркетплейсах вырастут формально на 1,7%, но бизнес заложит еще и логистику, сырье, комиссию площадки — в итоге можно ожидать удорожания товаров в среднем на 5−15%. А компании с оборотом 60−240 миллионов рублей, которых коснется снижение порога дохода для уплаты НДС, чтобы выжить, будут вынуждены поднять цены в среднем на 10−25%», — рассказал представитель АУРЭК.
Новые правила приведут к тому, что пострадают все представители малого бизнеса, говорит экономист Александр Коляндр:
«Кроме того, пострадают компании, нанимающие контрактников или дробящие свой бизнес для минимизации налогов, — собственно, они и есть цель изменений», — объясняет экономист.
Он подчеркивает, что продавцы неминуемо будут перекладывать рост НДС на покупателя, что приведет к росту цен на все. «Кроме того, это сократит потребительский спрос, так что в среднесрочной перспективе это контринфляционно», — заключает эксперт.
«Камушки»
У Элоны из Санкт-Петербурга бизнес по продаже камней и минералов, а также всего необходимого для создания украшений. Девушка занимается камнями уже 15 лет, а ее магазину «Камушки» 12 лет. Элона зарегистрирована как индивидуальный предприниматель с тремя направлениями: офлайн-магазин, онлайн-продажи и образовательная деятельность (девушка проводит занятия по изготовлению украшений).
За 12 лет ведения бизнеса, признает Элона, трудностей было немало. Товары в ее магазине напрямую зависят от курса доллара, поэтому, когда начался рост валюты, ей пришлось повышать и цены. Потом пришли новые правила: обязательное внедрение кассовых аппаратов, рост налогов и стоимости патента. Самым тяжелым стало время пандемии коронавируса, когда все предприятия закрывали принудительно. За весь ковидный период Элона получила 24 тысячи рублей компенсации.
Следующий удар — блокировка некоторых соцсетей в 2022 году и ограничение тиктока, главных инструментов привлечения клиентов. Элона перешла на «ВКонтакте», но прибыль уменьшилась, а значит, пришлось сокращать сотрудников. Она говорит, что последствия для бизнеса все еще ощущаются: «Я до сих пор не оправилась от этого. Каждый шаг стал очень тяжело даваться — постоянно как будто идет борьба против обстоятельств».
Сейчас в компании Элоны работают семь человек. Годовой оборот — около 20 миллионов рублей. Средний ежемесячный доход — около двух миллионов рублей, половина приходится на офлайн-магазин, половина — на онлайн-продажи. Большая часть этой суммы — себестоимость товаров. «И как бы красиво и крупно ни звучали эти цифры в разрезе года, мы живем на маржу», — объясняет она.
Согласно новым поправкам о снижении порога до 10 миллионов, Элона будет дополнительно платить НДС 5%.
По сравнению с 2024 годом выручка магазина выросла на 15%, но фактический доход и личный доход Элоны снизились. Она не исключает, что вскоре ее заработок сравняется с зарплатой по найму, и тогда встанет вопрос, продолжать ли бизнес вообще.
«Когда я услышала новости, меня как будто пыльным мешком по голове ударили. Моя первая реакция была не просто уйти в наем, а выйти из бизнеса, из всей этой системы общества и уйти в монастырь», — признается Элона.
Ее старшему сыну 18 лет, младшему — 12. Алименты от бывшего мужа составляют 15–18 тысяч рублей на двоих. «Я уже сейчас продумываю, какие подушки финансовой безопасности создать, чтобы как-то подстраховаться на этот период. Понимаю, что ситуация в стране такова, что нужно закрывать дыры в бюджете, как там многие пишут. Потому я не нахожусь в иллюзии, что у нас не будет повышаться налоговое бремя», — рассуждает владелица бизнеса.
В ближайшее время Элоне придется снова повышать цены, сокращать сотрудников и даже закрывать офлайн-магазин, оставив только онлайн-продажи, — аренда помещения дорожает с каждым годом. В худшем случае Элоне придется полностью закрыть бизнес: «Для меня потеря бизнеса — это крах».
Элона убеждена, что новые законы пишутся людьми, далекими от реальной жизни малого бизнеса, — как будто у чиновников неверное представление, как зарабатывает малый бизнес.
«Это неумение законотворцев опуститься на наш уровень, пожить нашей жизнью, посмотреть, как вообще строится наша жизнь. Это видно, когда прилетает очередной закон. Иногда просто никакой логики там нет», — говорит она.
Швейное производство
У Елены из Саранска и ее мамы Галины — свое швейное производство, запущенное еще в 2001 году. В 2008-м они зарегистрировали товарный знак и бренд женской одежды. Сейчас у них есть собственный цех по пошиву одежды, офлайн- и онлайн-магазины, а также планы выхода на маркетплейсы.
«Изначально мама придумывала модели — сама их кроила, делала лекала и шила. Она начала бренд с 30 костюмов, которые сделала собственными руками», — рассказывает Елена.
Она отмечает, что в последние годы выручка предприятия стабильно падает: «Например, в 2025 году относительно 2024-го у нас доходы снизились на 12–22%, если сравнивать по месяцам».
Серьезный удар по бизнесу нанесло обязательное внедрение государственной системы маркировки «Честный знак», которая отслеживает движение товаров от производителя до конечного покупателя. За два года только на внедрение и настройку этой системы Елена с мамой потратили около 650 тысяч рублей.
«У нас не было четких инструкций, как сделать все правильно. Мы заплатили айти-специалистам, чтобы они нам все сделали, но и те не очень понимали, что нужно. Наши сотрудники нервничают, мы нервничаем. Этот бардак, волокита и непонятные действия очень сильно подрывают работу бизнеса», — делится Елена.
Годовая выручка ее бизнеса превышает 10 миллионов рублей. «Когда я прочитала новости, подумала: “Да сколько можно!” Это просто невозможно, как мы устали — физически, морально. С начала пандемии коронавируса не было ни одного периода, чтобы хоть немного выдохнуть», — признается владелица бизнеса.
Рост налоговой нагрузки приведет к повышению цен на одежду. «Наши клиенты еще к сегодняшним ценам не особо привыкли, а теперь придется повышать еще. Не знаю, что нам делать».
Снижение продаж — почти неизбежный сценарий, а за ним может последовать сокращение сотрудников. Однако закрывать дело Елена не хочет: это история всей ее жизни и жизни ее мамы.
Елена вспоминает, как они с мамой вкладывались в бизнес: собирали команду, обучали людей.
«Все строили с нуля — и производство, и розницу. Вы представляете, какой это объем работы? Выстроить производственную цепочку, оборудовать цех машинками, найти сотрудников, создать собственные базы лекал, визитки, флаеры, листовки, пакеты, логотип… Мы фактически все сделали своими руками», — рассказывает она.
Елена убеждена, что малый бизнес в России остается самым незащищенным. «Мы как трепыхающиеся рыбки в океане. Все пытаемся доплыть, чтобы наконец вдохнуть полной грудью, и не можем никак», — говорит она.
Надежды на поддержку государства у владелицы бизнеса нет. «Как всегда, мы ждем хоть какой-то поддержки, но за предыдущие годы ее не было, поэтому я вообще не надеюсь на нее», — говорит Елена.
В этом году Елена пыталась действовать через официальные каналы — например, участвовала в конференциях Торгово-промышленной палаты Мордовии. «Но на деле это просто показуха. Никаких реальных действий, которые бы помогли или облегчили жизнь, там нет. Только слова, слова, слова, особенно если это на камеру. А дальше дело вообще не идет», — объясняет она.
Если бы Елена только сейчас начинала бизнес, она бы отказалась от этой идеи: слишком сложно и утомительно. «Вот на самом деле реально просто хочется работать и спокойно жить, — говорит она. — Я что, многого прошу?»
Лежанки для животных
У Андрея из Краснодарского края бизнес по пошиву лежанок для животных. Проекту всего два с половиной года. Изначально лежанки делала его мама, у которой диагностировали рак. После ее смерти в этом году бизнес полностью лег на плечи Андрея.
Часть выручки, 10%, Андрей отправляет в фонды и приюты для животных. В будущем Андрей мечтает открыть собственный фонд помощи людям с онкологическими заболеваниями — в память о маме.
Сейчас у него четыре сотрудника, а часть производства он передает на аутсорс — в другой швейный цех. Бизнес приносит около 10 миллионов рублей в год. Это означает, что по новым правилам Андрею придется перейти на другой режим налогообложения. А это напрямую скажется на себестоимости товара и покупательной способности: больше налогов — меньше прибыли.
Андрей объясняет, что формальные будущие 5%, которые ему придется платить, — это не вся нагрузка: «На деле есть еще страховые взносы, комиссии на эквайринг».
Он считает, что новые меры — очередное подтверждение того, что малый бизнес в России душат. «Нам как минимум придется повысить цену, потому что поставщики уже ее подняли. Если оставить прежнюю стоимость, чистая прибыль просто просядет. Придется повышать и зарплату, потому что цены растут и нынешней суммы сотрудникам уже не хватит», — говорит Андрей.
С прошлого года он заплатил около 600 тысяч рублей налогов. В этом году, когда он попытался взять заем или кредит на развитие бизнеса, ни один банк не одобрил заявку — ни ему, ни жене. Даже программа господдержки «Мой бизнес» не помогла: на маркетинг субсидии ему не дали, сославшись на «нецелевое расходование средств». Сейчас предприниматель ищет инвесторов через частные фонды.
«Если не найдем, будем закрываться», — признается он.