- Собрано 703 812 r для беженцев
- Собрано 5 639 186 r для бездомных
- Собрано 32 173 397 r для детей-сирот
- Собрано 31 669 788 r для инвалидов
- Собрано 1 096 193 r для малоимущих
- Собрано 2 134 527 r для пожилых
- Собрано 7 679 411 r для помощи животным
«Я считаю, что наши дети должны страдать меньше, чем дети мигрантов», — сказал мне как-то депутат Журавлев. Рядом с депутатом на пресс-конференции сидела хорошо одетая напомаженная дама – Вера Лекарева, «эксперт по социальной политике». Вместе они пытались убедить горстку журналистов, пришедших на встречу, в том, что детям нелегальных мигрантов (или тех, кто легализовался меньше года назад) нет места в российских школах и детских садах. Правда, убеждать особенно никого и не пришлось – большинство присутствующих согласно кивали, одобрительно охали, а иногда и вовсе вскакивали с места со словами благодарности – нечего их детям занимать места наших, обойдутся без образования.
«нечего их детям занимать места наших, обойдутся без образования»
Мне стоило немалых усилий ровно держать в руках микрофон – меня потряхивало от абсурдности, а главное – жестокости происходящего. Может потому что я тоже когда-то была ребенком-мигрантом. А может быть потому, что люди перестали видеть разницу между взрослыми и детьми.
Депутат Журавлев и его последователи хотят наказать детей мигрантов за то, что их родители не остались у себя дома – тихо умирать от голода и побираться. Нынче принято думать, что мигрант приезжает в Россию, чтобы обокрасть, обхамить, нарушить местные порядки. Мало кто задумывается, как это – жить в доме без света, воды и отопления. Это могли бы быть просто громкие слова, если бы я сама не была ребенком, выросшим при свете керосиновой лампы. Помню, как вереница детей и взрослых шла зимой к колодцу за водой. Свет давали только на один час – за него нужно было успеть согреть воду или помыть посуду. Единственный час в день, когда можно было посмотреть телевизор. Хлеб привозили в 5 утра и обычно он был коричневого цвета с камнями и кусочками мусора. В школе мы сидели в теплых курточках – лучших учеников сажали к печке у учительского стола. Стоит ли говорить, что горячая вода, текущая из крана, была для маленькой меня – большой радостью.
«В школе мы сидели в теплых курточках – лучших учеников сажали к печке у учительского стола»
За общим недовольством высокими ценами на ЖКХ, пенсионной политикой правительства, заоблачными ценами на квартиры и плохой погодой совсем не видна человечность. А она есть. И это тоже были бы просто громкие слова, если бы я не была свидетелем того, как обычные люди, не вовлеченные в политику, активную общественную жизнь или публичную благотворительность, помогали «чужим», попавшим в беду.
Я получила добрую сотню сообщений с предложениями помощи африканскому беженцу Фабрису, которого я нашла с помощью общественной организации «Гражданское содействие». Достаточно зайти в офис организации, чтобы увидеть своими глазами: мигрант – это не всегда крепкий работоспособный мужчина средних лет, часто это растерянный и затравленный ребенок.
«мигрант – это не всегда крепкий работоспособный мужчина средних лет, часто это растерянный и затравленный ребенок»
Еще в 1996 году волонтеры в стенах «Гражданского содействия» создали Центр адаптации и обучения детей беженцев и вынужденных переселенцев. Центр существует по сей день – 50 волонтеров пытаются помочь детям, которые сталкиваются с совсем недетскими проблемами, учат их русскому языку и математике. Центру нужны волонтеры и деньги – на ручки и тетрадки, сладости для малышей, а главное – на недешевую аренду помещения. В наших силах научить ребят любить рассказы Гоголя, сказки Пушкина, московские улочки и нашу страну. В наших силах сделать так, чтобы они перестали чувствовать себя чужими и стали, наконец, нашими.
Хотите, мы будем присылать лучшие тексты «Таких дел» вам на электронную почту? Подпишитесь на нашу еженедельную рассылку!
