Недавно в разговоре сообщила своей приятельнице, что хочу поработать волонтером. Ну как сообщила: «А может быть мне…», прихвастнула даже теоретически грядущими подвигами, что греха таить.  Ведь, опыт – да, маленький, но есть: пару месяцев общения с ментальными инвалидами, если и говорящими – то исключительно по-английски; и еще – позапрошлым летом – несколько дней провела в Крымске. В первый раз была студенткой, мечтающей открыть Америку, во второй, честно говоря, совершенно сознательно пыталась отключиться от происходящего в жизни. Конечно, за оба раза самооценку повысила, не знаю, помогла ли кому.

Прихвастнула и начала изучать бэкграунд. Волна добровольчества в России как раз во время трагедии в Крымске поднялась особенно высоко. Помните, как покупали в магазинах порошки, мыло и подгузники и несли их на смотровую площадку на Воробьевых горах? Вся страна, как водится, в едином порыве тогда ринулась на помощь пострадавшим. Потом было наводнение на Дальнем Востоке, а еще болезнь Жанны Фриске. Все это, были спецоперации, поддержанные социальными сетями и СМИ.

Ну а люди, которые  регулярно  — день за днем, неделю за неделей, месяц за месяцем  помогают кому-то, обычно воспринимаются у нас как этакие немного блаженные. И сколько бы «спецопераций» не было —  в «ответах на Мэйл ру» в реплаях на вопрос «Кто такие волонтеры?» кто-нибудь обязательно выразит мнение некоторой части общества: «сказочные до****бы».

«Люди, которые  регулярно  — день за днем, неделю за неделей, месяц за месяцем  помогают кому-то – обычно воспринимаются у нас как этакие немного блаженные»

Будем считать, что те, кто так думает, — просто не в курсе. И никогда не встречались с теми, у кого без волонтеров нет будущего. Вернее, оно есть, но очень темное, чернее ночи.

У лежачих детей в психоневрологических диспансерах нет почти ни одного шанса увидеть мир за пределами своей кровати. Только потому, что показать этот мир некому. Работники учреждения нарасхват, рук, которые могут погладить или полистать рядом книжку с картинками, не хватает. Представляете, за всю жизнь ни разу не побывать на улице…

Это самые тяжелые случаи. Есть легче и банальнее. Дурнопахнущие бездомные без еды, сироты, похожие на волчат, старики, брошенные родными, без смысла жить. Много тысяч детей и взрослых нуждаются – хотя бы просто в добром слове. А волонтеров мало.

Написала все это, и подумала, что лично я еще не готова к подвигам волонтерства.  Есть страх привязаться к тому, кому помогаешь.  Персонал сиротских и других получиновничьих учреждений относится к подозрением. За это не платят, в конце концов.

Но настоящих добровольцев это не останавливает. День за днем, неделю за неделей, месяц за месяцем, год за годом. Вот, пример, волонтерское движение «Даниловцы». С 2008 года – их набралось уже  — 750 человек.  Работают в домах ребенка, больницах, детских домах, колониях, приютах,  даже как могут, ремонтируют квартиры тем, кому это необходимо. У организации – 20 проектов одновременно!

И «Даниловцам» тоже нужна помощь и ваша добрая воля, чтобы собрать еще 450 тысяч рублей на самые простые вещи — бумагу, карандаши, фломастеры, наборы для творчества для детей в больницах и детских домах, организацию встреч и мастер-классов, содержание маленького офиса в течение года.

 

Сделать пожертвование