Когда мы видим бодрого дедушку, рассекающего на роликах, то всегда улыбаемся, — человек преклонного возраста живет полной и веселой жизнью. Картинка, к которой мы совсем не привыкли. Когда мы видим несчастного обездвиженного старика после инсульта, эта картина нам знакома. Мы привыкли к тому, что инсульт «разбивает», и что старики ни государству, ни системе не нужны, а часто не нужны и родственникам. Они доживают.

Одинокому больному старику после инсульта повезет попасть в больницу или в дом престарелых. Там, опять же, если повезет, постирают, накормят, перевернут. Но на этом все. Ни о какой реабилитации в таких домах речи не идет. Там не интересуются частной судьбой каждого. Стоимость содержания в коммерческих интернатах зашкаливает: цена одного месяца сравнима со стоимостью семестра обучения в неплохом вузе. Круг замыкается, и, кажется, из этой ситуации нет выхода.

Под Петербургом есть Всеволожский дом-интернат для перенесших инсульт, где происходят удивительные вещи. На пороге меня встречает энергичная женщина — директор заведения. Наталья Владимировна начинает рассказывать про всех, проживающих в Доме, рассказывает про каждого, всех знает по именам и со всеми на «ты».

После инсульта человек может потерять интерес к жизни, опустить плечи, особенно если рядом нет близких. Но вот Дом — место действительно сильное. Потому что дарит людям надежду. Что такое инсульт? Насколько глубоко понимает эту проблему современный человек? Скорее всего, полное понимание есть только у тех, кто его пережил, и у их родственников.

Известная пословица «Пока гром не грянет, мужик не перекрестится» сполна отражает нынешнее положение дел. Пока в спину не стрельнуло, не знаешь что такое грыжа, пока не подхватил воспаление легких, это всего лишь словосочетание.

Так же и с инсультом: все знают, что это, но довольно абстрактно: кровоизлияние в мозг, от которого умирают, но могут и выжить. Но у инсульта много градаций и много последствий, которые невозможно предугадать, как, собственно, и сам приступ. У кого-то последствия появляются в нервной системе, у кого-то – в опорно-двигательном аппарате, а кто-то начинает заикаться или вовсе перестает говорить, барахлят разного рода рефлексы, например, глотательный. В общем, это трагическая лотерея с неизвестным концом.

Несмотря на то, что возраст инсульта довольно юный — начиная с 30 лет, люди от 45 лет находятся в основной группе риска. В нашей стране миллионы перенесших этот приступ и находящихся на реабилитации. Человек, переживший инсульт, не может нормально держать ложку, уж точно первое время, значит, нужен тренажер, который поможет разработать руку. Или тренажер для ног, чтобы он смог хотя бы стоять.

 Мне хочется показать вам руки. Руки интеллигентного человека, приятной трогательной женщины с утонченными пальцами, которые невыносимо болят. Услышав, что я спрашиваю про детей, она плачет. Я понимаю, что тема больная, и не развиваю ее. У Валентины Павловны, так же как и у всех в Доме, своя судьба, в чем-то даже более драматичная, чем у остальных. У нее почти не осталось родных — недавно трагически погиб ее сын, остальные родственники очень далеко — в Якутии. Семья Валентины Павловны — персонал Дома и Наталья Владимировна. Социальный работник Любовь Матвеевна прижимает ее к себе и гладит по голове. Сквозь слезы Валентины я вижу улыбку. Немножко осипшим голосом женщина говорит: «Какая прекрасная Любовь Матвеевна, дай Бог ей здоровья!»
Семью Валентине Павловне не вернешь, но можно сделать так, чтобы ее впереди ждало что-то хорошее. Чтобы у нее хотя бы ничего не болело, и она могла пользоваться ложкой.

Когда я спрашиваю у директора, что бы она хотела сказать людям, читающим эту колонку, она говорит: «Они должны понять, что мы не с шапкой по миру пошли. Мы хотим дать возможность сделать доброе дело людям, желающим помочь просто потому, что у них есть желание помогать. А помогать людям-инвалидам — это вдвойне прекрасно! Потому что никто ни от чего не застрахован. Сегодня ты на двух ногах, а завтра ты можешь быть лежачим больным. Сегодня ты находишься в здравии, у тебя горят глаза, а завтра у тебя страшная болезнь, которую даже не определить. Сегодня мы видим живого и ходячего человека, а буквально через два часа у него инсульт. Все приходит с возрастом, все приходит с тем, как ты себя берег в жизни. А как берегли себя люди, у которых средний возраст 74 года, если они прошли войну?»

На данный момент благодаря Наталье Владимировне в Доме есть несколько тренажеров и даже соляная пещера. Все это устроено силами нескольких сторонних организаций, занимающихся благотворительностью. О некоторых заведениях говорят, мол, государство совсем не заботится: кровати старые, стены обшарпанные, еда так себе… Государство заботится. Но этого мало. Директор Дома пытается сделать жизнь каждого подопечного приятной, особенной.

Владимир Алексеевич обращается к директору: «Тома, помоги мне». Наталья Владимировна: «Тома — это жена. Я в его памяти жена. Поэтому говорит — Тома, дай я на тебя хоть посмотрю, какая ты… Он молодец. Он еще сидит. И если мы ему в кровать купим такой тренажер, поставим туда ноги — педали крутить, конечно, он станет более мобильным. Матрас вот противопролежневый. Все это тоже помогает. Но не так эффективно».

Сегодня Дому не хватает двух тренажеров для реабилитации: это балансировочный тренажер-стендер, позволяющий научиться стоять, привыкать к вертикальному положению, отчего многие органы начинают нормально выполнять свои функции; Manuped (Манупед) — велосипед с педалями, предназначенными для рук и ног. Этот прибор помогает восстановить способность к движению, развивает координацию и стимулирует мышечные ткани. Два этих механизма могут поставить на ноги много больных и подарить шанс на обычную жизнь — в движении. А еще эти тренажеры многих избавят от боли.

Сделать пожертвование