Фото: Кристина Бражникова для ТД

Артему девять. Он уже большой и знает, что ему нельзя ударяться головой, поднимать тяжести и падать. Но иногда все-таки спрашивает: «Мама, я не умру?»

— Мама, а почему они залезли мне в голову? — спросил четырехлетний Артем в палате после операции.

— Потому что у тебя в голове завелся червячок, и нужно было его оттуда вытащить, — ответила Юля.

— Мама, а почему меня все время кладут в эти машины? — спросил Артем после очередного сеанса лучевой терапии.

— Потому что червячок успел построить ходы в твоей голове, и их теперь нужно заделать, — ответила Юля. А сама подумала: «Главное, чтобы червячок не оставил в твоей голове потомство». Но Артему ничего не сказала.

Еще один Новый год

«Все хорошо, снова назначили химию, — улыбается Юля, выходя из здания Центра нейрохирургии имени Н. Н. Бурденко. — После молекулярно-генетического анализа врач сказал, что полгода-год надо еще делать химию». Юля закуривает сигарету. Говорит, что дома не курит, только когда в Москву приезжает. Вечером у нее автобус домой — в деревню Слободка в 70 километрах от Липецка. Там ее ждут муж Валера и сын Артем.

30 декабря у Артема день рождения, девять лет. А потом сразу Новый год. Когда был маленьким, то думал, что Дед Мороз всегда приходит на день рождения. А сейчас вырос и требует два подарка. На день рождения он заказал игрушечный холодильник: в последнее время у него новая страсть — он играет в повара. У него уже укомплектована кухня с посудой, микроволновкой, плитой и всякой утварью. А теперь нужен холодильник. «И обязательно двухкамерный, с морозилкой», — вздыхает с улыбкой Юля. Пока ломает голову, где такой найти. Да еще и Деду Морозу Артем заказал гибкий трек со светящейся машинкой, но это проще.

«Что бы ни случилось, мы будем лечить Артема и любить его как всегда», — сказал Валера, когда узнали про опухоль

Пока все заботы о предстоящих праздниках. Юля вернется — и станут наряжать елку. Про химию родители стараются не думать. Да и привыкли уже — насколько к такому можно привыкнуть. Больше половины своей жизни Артем лечится, чтобы опухоль не вернулась.

Стойкий оловянный солдатик

Юля и Валера познакомились у общих приятелей и через месяц поженились. А еще через девять месяцев родился Артем. Рос здоровым и любознательным, рано научился ходить и говорить. В шесть месяцев показывал на часы и говорил «ти-та», в год различал сложные цвета и называл их: розовый, оранжевый, фиолетовый. В два года знал детские книжки наизусть. В три выучил алфавит, начал писать буквы.

Артем с мамой
Фото: Кристина Бражникова для ТД

А еще в три у него стала повышаться температура. Врачи грешили то на зубы, то на простуду, но температура не проходила. Проверили сердце, печень, почки, желудок — все в норме. А потом Юля заметила, что один зрачок у Артема больше, чем другой. Ерунда, сказали врачи, так бывает. Но Юле это не казалось ерундой. Она чувствовала — что-то не так.

Сначала артем хотел быть шофером, потом полицейским, а теперь — поваром

А потом Артем начал думать над словами, медленнее говорить и ходить. Ворочался во сне. Потел на улице. Температура то появлялась, то исчезала. В конце концов врачи сказали, что это воспаление легких, прописали антибиотики и назначили прогревания. Но у Артема случилась аллергия на антибиотики, поэтому прогревания не стали делать. «Благодаря Богу, — говорит теперь Юля. — Ведь опухоли вообще нельзя нагревать».

Сбили температуру, выписали домой. Был майский день, Юля с Артемом пошли гулять. Пришли с прогулки, Артем лег на кровать и затрясся. И потерял сознание. Когда пришел в себя, отнялись правая рука и нога. Привезли в больницу, там сказали, что это был эписиндром — приступ, внешне схожий с эпилепсией, но вызванный чем-то другим. Артем быстро восстановился, но все время зевал. Юля была вне себя и отвезла Артема к неврологу в Липецк. Там врач сразу отправила его на компьютерную томографию и МРТ. Исследования показали огромную злокачественную опухоль размером 6 на 9 сантиметров.

Пока Артем играет, мама может заняться хозяйством
Фото: Кристина Бражникова для ТД

«Что бы ни случилось, мы будем лечить Артема и любить его как всегда», — сказал Валера, когда узнали про опухоль. Пока Юля была вся в слезах, Валера спокойно возил их от врача к врачу. Через месяц в Липецке Артему частично удалили опухоль и омертвевшие ткани, сделали биопсию и поставили точный диагноз: «глиобластома левой теменно-затылочной области с некрозом тканей». Глиобластома — самый опасный и агрессивный вид злокачественной опухоли мозга.

«Я даже не знаю, сколько оно стоило, — рассказывает Юля. — Врачи не говорят, видимо, чтобы не пугать»

Еще через месяц, уже в Бурденко, сделали вторую операцию и удалили остатки опухоли. Назначили два месяца лучевой терапии. Потом обнаружили, что в головном мозге нарушено кровообращение, и сделали еще одну операцию — поставили шунт. «Он у меня стойкий оловянный солдатик, все операции перенес хорошо, всегда слушался врачей, терпел уколы, на облучении лежал смирно, — говорит Юля. — Я рассказывала ему про червячка, он кивал и слушался».

После этого Артем три года проходил химиотерапию, потом ее отменили. А этим летом очередная МРТ показала рецидив, и в августе удалили остатки опухоли. Нашли воспаление. Назначили облучение киберножом.

После того как остатки опухоли исчезли, понадобился молекулярно-генетический анализ, чтобы подобрать индивидуальное лечение. Онколог посоветовал Юле обратиться в Благотворительный фонд Константина Хабенского, который и оплатил исследование. «Я даже не знаю, сколько оно стоило, — рассказывает Юля. — Врачи не говорят, видимо, чтобы не пугать. Но догадываюсь, что много. Без фонда мы бы никогда не потянули оплатить такой анализ». По результатам молекулярно-генетического исследования Артему назначили новую противоопухолевую терапию.

Юля показывает, что из-за операций у Артема нет правого бокового зрения и он видит только одну ее руку
Фото: Кристина Бражникова для ТД

«А вообще, это неправильно, что зарплату депутатам платит государство, а деньги на лечение детей собирают фонды, — вздыхает Юля. — Надо бы наоборот: детям бы все оплачивали всегда, а вот на чиновников можно и собирать. Сколько удастся».

«Мама, я не умру?»

Сейчас Артем во втором классе на домашнем обучении. После удаления опухоли пропало правое боковое зрение и ухудшилась моторика, поэтому писать Артему сложно. Но основные функции не повреждены, и это огромная удача. Юля благодарит Бога и нейрохирурга Шавката Кадырова, который так чисто провел операцию в Бурденко.

Артем понимает, что ему нельзя ударяться головой, поднимать тяжести, падать и вообще надо быть осторожнее. Он знает, что у него была опухоль и что нельзя дать ей вернуться. Не знает только, что такое раковая опухоль и чем она опасна. Хотя иногда спрашивает: «Мама, я не умру?»

Артем с родителями живет в частном доме, у них есть куры, кошка, собака и огород. Артем любит природу, кормить птичек, свежий воздух и спокойствие. Не любит Москву и суету. Любит книжки про животных, «Мальчиша-Кибальчиша» Гайдара и «Дедморозовку» Усачева. Любит сериал «Сваты». Сначала хотел быть шофером, потом полицейским, а теперь — поваром.

А еще у Артема до сих пор великолепная память. Поэтому он не умеет пересказывать — услышав или прочитав текст один раз, просто его повторяет. Он помнит все свои игрушки с рождения и помнит, кто, что и когда ему подарил. Поэтому родители их хранят на чердаке и по первому требованию идут туда, ищут, распаковывают и выдают ему.

В холодную погоду Артем с Юлей гуляют немного, чтобы не подвергать мальчика риску заболеть
Фото: Кристина Бражникова для ТД

Юля не работает, потому что нужно все время быть с Артемом. Она получает 5500 рублей пособия по уходу за ребенком и еще 12 тысяч его пенсии по инвалидности. Валера работает шофером на КамАЗе. Еще помогает Юлина мама — сидит с Артемом или берет его к себе домой, в соседний поселок. «Я-то могу и картошкой питаться, но у Артема должно быть все, — говорит Юля. — Поэтому у меня всегда должен быть полный холодильник еды, ведь я не знаю, в какой момент и что он попросит».

Обычная семья в обычной деревне, только с необычным ребенком. Все ресурсы — эмоциональные и материальные — уходят, конечно, на Артема. «После всего, через что мы прошли, нам осталась ерунда, — улыбается Юля. — С его-то силой, спокойствием и желанием жить».

На что нужны деньги

Борьба с опухолью — это не только операция, но и правильное последующее лечение. Когда детям с опухолями требуется молекулярно-генетическое исследование, нужно делать его как можно быстрее, чтобы назначить индивидуальное лечение. В случае с опухолями счет иногда идет на дни. Поэтому собирать деньги адресно на каждого ребенка неэффективно, нужно иметь готовый бюджет на исследования и сразу их оплачивать.

На программу «Генетические исследования для детей с опухолями мозга» осталось собрать чуть меньше миллиона рублей. Если каждый из нас сегодня перечислит в фонд по 100 рублей, сбор можно закрыть за день. А если оформить небольшое, но регулярное пожертвование, Благотворительный фонд Константина Хабенского сможет и дальше помогать детям бороться и жить. Пожалуйста, давайте сделаем это вместе.

Сделать пожертвование

Хотите, мы будем присылать лучшие тексты «Таких дел» вам на электронную почту? Подпишитесь на нашу еженедельную рассылку!

Спасибо, что дочитали до конца!

Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в нашей стране. Мы уверены, что их можно преодолеть, только рассказывая о том, что происходит на самом деле. Поэтому мы посылаем корреспондентов в командировки, публикуем репортажи и интервью, фотоистории и экспертные мнения. Мы собираем деньги для множества фондов — и не берем из них никакого процента на свою работу.

Но сами «Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям. И мы просим вас оформить ежемесячное пожертвование в поддержку проекта. Любая помощь, особенно если она регулярная, помогает нам работать. Пятьдесят, сто, пятьсот рублей — это наша возможность планировать работу.

Пожалуйста, подпишитесь на любое пожертвование в нашу пользу. Спасибо.

Помочь нам
Текст
0 из 0

Пока Артем играет, мама может заняться хозяйством.

Фото: Кристина Бражникова для ТД
0 из 0

Артем с мамой

Фото: Кристина Бражникова для ТД
0 из 0

Пока Артем играет, мама может заняться хозяйством

Фото: Кристина Бражникова для ТД
0 из 0

Юля показывает, что из-за операций у Артема нет правого бокового зрения и он видит только одну ее руку

Фото: Кристина Бражникова для ТД
0 из 0

В холодную погоду Артем с Юлей гуляют немного, чтобы не подвергать мальчика риску заболеть

Фото: Кристина Бражникова для ТД
0 из 0
Спасибо, что долистали до конца!

Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в стране. Мы уверены, что их можно преодолеть, только рассказывая о том, что происходит на самом деле. Поэтому мы посылаем корреспондентов в командировки, публикуем репортажи и фотоистории. Мы собираем деньги для множества фондов — и не берем никакого процента на свою работу.

Но сами «Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям. И мы просим вас поддержать нашу работу.

Пожалуйста, подпишитесь на любое пожертвование в нашу пользу. Спасибо.

Поддержать
0 из 0
Листайте фотографии
с помощью жеста смахивания
влево-вправо

Подпишитесь на субботнюю рассылку лучших материалов «Таких дел»

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: