Что делать с бабочкой-ведьмой

Иллюстрация: Вера Хохлова для ТД

Переехав жить на Кубу, я в антропологических целях приняла сантерию, раздала почти весь свой гардероб, но ни разу об этом не пожалела

Сильвия позвонила сверху, когда я жарила свиные отбивные на ужин, стоя на кухне в одних трусах и с «рулей» на голове. На дворе — обычный кубинский май, плюс 30 и «жестокое» солнце с девяти утра до пяти вечера. В Бойерос, где мы с папито снимали квартиру, последние пару месяцев принялись отключать электричество на три-пять часов посреди дня — экономия электроэнергии в государственных интересах. Тут-то мы и осознали, как нам на самом деле дорог старый громоздкий кондиционер, из которого тянет сыростью и средством от москитов, зато за 20 минут он опускает температуру во всей квартире до комфортных 18 градусов. Когда начались «апагОны» — те самые временные отключения, вполне привычные на Острове — наша жилплощадь без окон, без дверей (не считая открытого патио) под железной крышей стала работать в режиме микроволновки. По дому днем я ходила исключительно неглиже и с забранными волосами, а халат накидывала, только чтобы ответить на телефон в патио.
Звонили насчет экскурсии в конце недели. Повесив трубку, я звякнула в специальный звоночек — чтобы хозяйка квартиры Сильвия, с которой мы делим не только кров, но и линию, знала, что телефон свободен. Проворачивая в голове будущую поездку к табачным плантациям, вернулась на кухню — и застыла на пороге.

Животная привлекательность

Дело в том, что я обладаю «животной привлекательностью»: стоит мне войти в дом, к забору тут же бегут коты и собаки, в сад летят колибри, по стенам семенят бежевые ящерки с голубыми глазами, ползут садовые слизни, оставляя влажный след, выжидательно подкрадываются алакраны — местные скорпионы, наперегонки спешат тараканы размером с голубя. Папито смеется и называет меня «Белоснежкой».

в отличие от диснеевской принцессы, мне даже не приходится петь — эти твари сами находят меня в любой части дома

Все началось в первую неделю после моего переезда на Кубу, когда из-под кольца унитаза выползла большая черная многоножка и стала взбираться по моей спине. Так я не кричала никогда в жизни, а я девочкой-подростком видела живого Сергея Лазарева. Тем криком я, кажется, открыла неведомый мне портал — и ко мне потянулась природа.

Автор у себя во дворе. Фото из личного архива

Через несколько дней ночью на кухне я познакомилась с кокуйо — это огромный светящийся в темноте таракан с твердым панцирем, который не только не боится тапка, но и сам агрессивно «бодает» обидчиков. Потом были обычные, не флуоресцентные тараканы — кукарачи, которые, как выяснилось, умеют летать. В тот месяц, когда мы с папито ссорились и он съезжал жить к университетскому товарищу Рамону, я прикормила большого плешивого пса по кличке Негр, чтобы он гонял от моего забора пахУсос — онанистов. Еще были крысы, забегавшие с местной мусорки прямиком ко мне на кухню, и облезлые кошки — те же крысы в глазах кубинцев. До переезда на Остров для меня было загадкой, почему всемирная любовь к котикам обошла его стороной.

Теперь, увидев на кухне под раковиной черное пятно, я сразу поняла, что это пятно живое, взяла себя в руки — в конце концов, никого особенно страшного и ядовитого на Кубе просто не водится — и подошла ближе. На треснутом желтом кафеле, распластав крылья, сидела бабочка. Огромная, размером с две моих ладони, черная бабочка невероятной красоты, с едва заметным темно-серым рисунком на крыльях.

Я долго смотрела в восхищении, пока меня не осенило, что ее надо сфотографировать — вдруг ко мне на запах жареных отбивных прилетела энтомологическая сенсация. На цыпочках я попятилась в спальню, а когда вернулась с телефоном — через какие-то секунды — черной бабочки под раковиной уже не было. Я просмотрела все углы, за шкафами, за холодильником и весь вечер нет-нет да и косилась на потолок, потому что красота красотой, а вот совершенно не хотелось, чтобы сенсация приземлилась мне на голову. Но нет, бабочки след простыл.

К шести муж вернулся с работы, снова звонили насчет экскурсии. Заходил поздороваться Отеро — бывший университетский преподаватель мужа, который живет поблизости. Потом в панадерии «выкинули» свежий вечерний хлеб — запах пробрался во все дома и, как обычно, подчинил волю. Соседи вереницей потянулись к булочной за теплыми буханками. Словом, только когда мы с папито сели ужинать поздно вечером под скачанную серию «Теории Большого Взрыва», я вспомнила про бабочку. Но муж как-то совсем не разделил моего восторга: «Большую? Черную? Где?» — всполошился он. Я показала под раковину, он какое-то время смотрел туда, а потом пошел в патио к телефону, набрал старшего брата и тоном «шеф, все пропало» сообщил: «Верита видела марипОсу-брУху». Брат Мишель, бывший игрок национальной сборной по баскетболу, а ныне сантерийский колдун и, по совместительству, шеф-повар дорогого ресторана сказал коротко: «Приезжайте».

Смерть за порогом

Раньше я знала только, что не к добру увидеть сУм-сУма — это местное название крошечной колибри-«пчелки», которая делает 80 взмахов крыльями в секунду и «жужжит». Кубинцы верят, что эта безобидная птичка — предвестник смерти. Оказалось, что и моя кухонная гостья — «бабочка-ведьма» — не сулит ничего хорошего. «Это значит, что на тебя наколдовали, скорее всего, подослали духа мертвого, чтобы тебя изъянить, — объяснял муж, когда мы пересаживались на Спортивном городке, чтобы взять прямую мАкину до Капитолия. — Вот попомни мои слова, сейчас на консульте скажут «осОгбо икУ»».

И действительно, Мишель раскинул цепочку-окуэле, долго чертил пылью на доске и сказал: «ОсОгбо икУ», смерть за порогом. Еще через час гадания план действий был определен — дать двух голубей и двух черных куриц моим санто завтра на рассвете, сделать эббО — очищающий обряд, а еще натереть травяной настой и мыться им три дня, а лучше неделю. Сказано — сделано. В четыре утра мы подходили к хижинке на задворках Аламара, проводить религиозные обряды в жилом доме не очень-то удобно: грязь, кровь, запахи всякие разные. Я — во всем белом и в белой шапочке. Мишель уже заехал к анималеро — разводчику животных для жертвоприношений — и купил птиц.

Мы принесли голубей и куриц моим санто, чтобы те «поели»

После «работ», грязные и невыспавшиеся, мы разошлись. Головы черных куриц я забрала с собой в пакетике — чтобы потом отварить дома, снять кожу и сохранить черепа. Брат поехал в Старую Гавану, мыться-бриться — и на работу в ресторан. А мы двинули на рынок «Четыре пути», чтобы у одного из местных травников купить все для настоя. Семь часов утра — самое время для свежей зелени. Цветочники подвозят тележки к церквям — храмы католические, но это неважно.

О боги, боги мои

Маленький местный святой. Фото из личного архива

Википедия расскажет вам, что большая часть населения Кубы — католики. Но как давно Википедия заглядывала на Остров и сколько там жила? Я же с полной ответственностью очевидца могу заявить: большая часть кубинцев — приверженцы афро-кубинских религий. Будь то «добрая» сантерия, «злое» пало монте или суперсекретное «Общество Абакуа», куда принимают только мужчин.

Все началось еще со времен колонизации: прибывшие на Остров конкистадоры встретили сопротивление в лице индейцев таино — и вырезали местное население. К тому же испанцы завезли на Кубу болезни, от которых даже мирные коренные жители быстро закончились. Но тростниковые и табачные плантации сами себя не возделают — пришлось срочно завозить рабов из Африки. Но те приезжали не одни — они привозили с собой богов. Чем очень пугали хозяев — мало ли какую порчу наведут эти негры за не слишком христианское с ними обращение. Покрестили в католиков. Но африканские рабы не спешили отрекаться от многовековых верований — они проассоциировали католических святых со своими санто, по цвету ли одежды, по имени, по чудесным силам, спрятали камни с духами за иконы и стали молиться Христу, подразумевая верховного бога Олофина, и богу болезней Бабалу Айе в лице Святого Лазаря.

И сегодня возле церкви Святой Варвары продают красный антуриум для бога Чанго, к Деве Марии приходят с подсолнухами для Очун, а возле церкви Девы Мерседес утром вы обязательно встретите продавцов белых гладиолусов и асусены — ведь это церковь Оббаталы. Он одет во все белое уже много веков — а раньше, согласно одной из легенд, носил только черное. Но однажды на земли, где он правил, пришла Смерть. Она искала Оббаталу и знала, что это белый мужчина, одетый в черные одежды. Оббатала пошел к верховному богу Олофину советоваться, что ему делать. И Олофин сказал: «Оденься во все белое». Оббатала переоделся, и Смерть не нашла его. С тех пор белый — цвет Оббаталы, и если вы идете в церковь просить что-то у него, надо нести именно белые цветы.

Всем «детям» Оббаталы — людям, которых защищает этот санто — запрещено носить черное и особенно покрывать черным голову

Когда я задумала переехать на Кубу и в антропологических целях приняла сантерию, мне пришлось раздать большую часть гардероба — а я очень любила маленькие черные платья и черные водолазки (ведь всем известно, любое занятие — искусство, если ты делаешь это в черной водолазке).

Муж считает, что я — «мАла релихиОса», то есть так себе верующая. Он, конечно, прав — сложно тридцать лет жить атеистом, а потом пойти целовать козлиные головы и соблюдать итУ, индивидуальный список запретов и рекомендаций. Папа говорил, что бог у всех один и называется он «совесть». И моя совесть была спокойна, когда я решила покреститься в сантерию, чтобы наконец разгадать «загадочную кубинскую душу» — кто эти люди во всем белом на улицах? Почему на всех ожерелья разного цвета? Почему они не смотрятся в зеркало и не едят со всеми за столом? Что за камни с глазками за дверью? Что за разноцветные супницы с колокольчиками в шкафах? Откуда на перекрестке козлиная нога и цветы? Почему, наконец, на Острове, где дефицит всего, один отказывается есть яйца, второй — свинину, третий — тыкву?

Сантерийский браслет

О принятом решении я не пожалела ни разу — и не только потому, что именно на своих «крестинах» познакомилась с будущим мужем. Я, такая очевидная «некубинка», стала чуть более своей в глазах местных. Они видят на мне сантерийский браслет — и отношение меняется: реже обсчитывают, меньше клянчат «ун доллар», почти не отпускают сальные комплименты. Часто, правда, завидя браслет, спрашивают: «Ибору Ибойя?» — проверяют, а не купила ли я его просто так в уличной лавке. Я киваю и отвечаю: «Ибочиче», — и все, вопросов больше нет. Это такая сантерийская присказка на языке Йоруба, посторонним невдомек.

Вера с мужем и сыном. Фото из личного архива

У торговцев травами мы без труда находим и йерба буэна, и бледо бланко, а вот отипонлы нет нигде. Приходится вернуться в Старую Гавану, искать там. Солнце уже высоко, начинается зной, на улицах остаются только туристы с рюкзаками на животах, ресторанные зазывалы, мошенники и таксисты. Мы делаем последнюю попытку — заходим к самому старому йерберо на улице Лус. В прохладном патио пахнет свежей травой, на прилавке в тени лежат стожки зелени, на полу в мешках, как в вазах, стоят палки — их используют в пало монте, «черном» колдовстве. Здесь, в лавке Освальдо, есть всё.

Папито отправляется на работу, а я через всю Гавану домой. По дороге захожу в магазин сети «Панамерикана», покупаю две замороженные котлеты и маленький кусочек невкусного, зато дешевого сыра. В бодеге, магазине для местных, беру несколько фунтов риса, муки и тридцатку яиц, пока есть. А возле дома с тележки — ананас, томаты, чеснок и стручковую фасоль. Дома достаю из холодильника одну из бутылок кипяченой воды и лежу с ней в обнимку под кондиционером — долго, пока не исчезнут солнечные мушки перед глазами. В полдень кондиционер выключается, и я иду на кухню готовить настой — мыть траву, «ощипывать» листики и перетирать их руками с небольшим количеством воды, пока жидкость не становится густой и темно-зеленой, почти черной. Параллельно закидываю вариться куриные головы. Когда они будут остывать в патио, запах привлечет уличную кошку — одной из голов я недосчитаюсь. Вечером папито придет из своего НИИ, будет рассказывать про блокчейн, Big Data и немножко про то, что кошек надо гнать в шею — недаром в сантерии есть легенда, что кот предал бога Орулу.

Спасибо, что дочитали до конца!

Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в нашей стране. Мы уверены, что их можно преодолеть, только рассказывая о том, что происходит на самом деле. Поэтому мы посылаем корреспондентов в командировки, публикуем репортажи и интервью, фотоистории и экспертные мнения. Мы собираем деньги для множества фондов — и не берем из них никакого процента на свою работу.

Но сами «Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям. И мы просим вас оформить ежемесячное пожертвование в поддержку проекта. Любая помощь, особенно если она регулярная, помогает нам работать. Пятьдесят, сто, пятьсот рублей — это наша возможность планировать работу.

Пожалуйста, подпишитесь на любое пожертвование в нашу пользу. Спасибо.

ПОДДЕРЖАТЬ

Хотите, мы будем присылать лучшие тексты «Таких дел» вам на электронную почту? Подпишитесь на нашу еженедельную рассылку!

Читайте также

Вы можете им помочь

Всего собрано
292 979 783
Текст
0 из 0

Иллюстрация: Вера Хохлова для ТД
0 из 0

Автор у себя во дворе. Фото из личного архива

Маленький местный святой. Фото из личного архива

Вера с мужем и сыном. Фото из личного архива

Спасибо, что долистали до конца!

Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в стране. Мы уверены, что их можно преодолеть, только рассказывая о том, что происходит на самом деле. Поэтому мы посылаем корреспондентов в командировки, публикуем репортажи и фотоистории. Мы собираем деньги для множества фондов — и не берем никакого процента на свою работу.

Но сами «Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям. И мы просим вас поддержать нашу работу.

Пожалуйста, подпишитесь на любое пожертвование в нашу пользу. Спасибо.

Поддержать
0 из 0
Листайте фотографии
с помощью жеста смахивания
влево-вправо

Подпишитесь на субботнюю рассылку лучших материалов «Таких дел»

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: