«Скучаю по хоспису»

Матвейка белобрысый, шустрый и очень подвижный. Прыгает с разбегу бабушке на руки, свешивается, держась руками за ее шею. Оттуда скачет на диван, потом перебирается к маме на спину. Требует внимания, смеется, обнимается, бегает, хнычет.

Мама и бабушка с трудом справляются с непоседой. С таким гиперактивным трехлеткой любому было бы тяжело, но Ларисе и ее маме Галине особенно.

Они обе худые, у обеих короткая стрижка. Если сложить даты рождения каждой, получится число восемь, символ воли и силы. Они обе не любят дыни и бананы. А еще у них у обеих рак, и заболели они одновременно.

Галина Георгиевна из Казахстана. Она воспитывала Ларису одна. Когда Лариса уехала учиться в Астрахань, мама поехала следом. А потом снова собрала чемодан, когда дочь пригласили на работу в Самару. Там Лариса и родила Матвейку.

Решили бороться

А потом у Галины Георгиевны стал болеть живот, она не могла нормально есть. Начались обследования. К тому моменту, когда поставили диагноз — рак кишечника четвертой стадии, Галина уже похудела на тридцать килограммов и еле ходила.

На все обследования, по всем больницам и поликлиникам Лариса ездила с мамой. С ребенком оставались соседи. Однажды врач, осматривая Галину, предложила сидящей рядом Ларисе пройти диспансеризацию. «Мне было не до обследований совсем, — вспоминает Лариса. — Больная мама, маленький ребенок. Я зашивалась. Но врачи уговорили, обещали сделать все быстро».

Во время обследования обнаружили кисту. На всякий случай попросили сдать кровь на онкомаркеры. Лариса сдала и забыла. А когда в очередной раз привела маму к врачу, ей выдали результаты анализов.

«Это оказалась не киста, а рак, первая стадия. Я просто оторопела, сильно испугалась. Но не за себя, а за маму и Матвейку».

Мама заметила, что с дочерью что-то не так, пришлось признаться. Поревели. Сходили в церковь. Обняли Матвейку. Решили бороться.

Отдохнуть в больнице

Время, когда они боролись, Лариса вспоминает сквозь слезы — это был кошмар. Галина Георгиевна тяжело перенесла операцию. Сильные отеки, истощение, боли, кишечник, из которого вывели стому, не принимал даже таблетки. Мама лежала дома без движения и прощалась с жизнью. Матвейка требовал внимания и заботы. Лариса готовилась к собственной операции и бегала по врачам. И, как назло, закончились декретные выплаты.

«Мы жили на мамину пенсию, которой ей самой не хватало — нужны были лекарства, средства по уходу за стомой, калоприемники, — вспоминает Лариса. — Подрабатывать я не могла, просто не было сил и времени. К тому моменту, как я легла на операцию, я уже была никакая. Измотанная до такой степени, что послеоперационную неделю в больничной палате восприняла как отдых».

Лариса впервые дала волю эмоциям после операции, когда врач зашел поговорить. Он рассказал, что все прошло успешно, но форма рака агрессивная. Это значит, он может вернуться в любой момент — и придется часто обследоваться, быть всегда начеку, беречь себя и не нервничать. Не нервничать… Как не нервничать? Лариса расплакалась. Но после выписки взяла себя в руки и начала искать помощь. Ходила по инстанциям и узнавала, не положены ли ей, как матери, какие-то выплаты (не положены), больничные от работы (не положены). Оформляла себе и маме пенсии по инвалидности. Рассказала о проблеме коллегам по работе и друзьям — те несколько раз собирали для Ларисиной семьи деньги.

«Все друзья, одноклассники, одногруппники мне помогли. Я много училась, в трех учебных заведениях. Дипломы мои не пригодились, но кто ж знал, что учеба отзовется в другом качестве! Я только тогда, наверное, поняла, как важны люди вокруг. Что на государство рассчитывать нельзя, а на обычных людей можно. Случись что — спасут они».

«Бог наказал нас, но с пощадой»

Галина Георгиевна восстанавливалась очень медленно. Врачи говорили про хоспис, но от одного этого слова мама и Лариса приходили в ужас. А потом кто-то рассказал Ларисе, что в Самаре есть другой хоспис, негосударственный. И Лариса поехала смотреть.

«Меня там сразу обступили, выслушали и как-то очень по-доброму, по-человечески обещали помочь. И я решилась отдать им маму», — говорит Лариса.

«Когда мы подъехали к хоспису, меня вышла встречать вся бригада, — вспоминает Галина. — Три женщины, как три луча света, стояли на крыльце и улыбались. В этом хосписе всего четыре места, у меня была отдельная палата, я жила как королева. Они меня там называли “наше солнышко”, представляете? Врачи! Сейчас даже скучаю по хоспису».

В хосписе Галине Георгиевне подобрали препараты, обеспечили уход, психологическую поддержку и, главное, окружили человеческим теплом. И когда мама вернулась домой, Лариса ее не узнала: «Она пополнела, могла ходить, была жизнерадостная, даже румянец появился. Это было невероятно, они там с людьми чудеса творят».

На фоне обычного государственного хосписа, куда, как выражается Галина Георгиевна, отвозят «живых трупов», работу Самарского хосписа можно назвать чудом. Но дело, конечно, не в чуде, а в человеческом отношении. После выписки Галину Георгиевну взяла под присмотр выездная служба хосписа. Теперь каждую неделю к Галине приезжает врач Елена Юрьевна: привозит лекарства, средства по уходу — все то необходимое, на что у семьи Липатовых нет денег. Она справляется о самочувствии, помогает с уходом за стомой и просто разговаривает с Галиной как с обычным человеком, а не как с обреченным больным.

Посмотрев на то, как врачи хосписа обращаются со своими пациентами, Лариса попросила взять на контроль и ее. Вообще-то, она не может быть пациентом хосписа. Рак ушел, у Ларисы ремиссия. Но ей очень страшно, что рак вернется и Матвейка останется совсем один. Врачи хосписа, взвесив ситуацию, сделали для нее исключение.

Под присмотром врачей Лариса воспряла духом, начала подрабатывать на «Ярмарке мастеров» — продавать товары для рукоделия.

«Елена Юрьевна для нас уже не только врач, она как друг. Мы каждую неделю с нетерпением ждем ее приезда, — говорит Галина Георгиевна. — Просто чувствуешь, что ты не один, ощущаешь заботу. Бог наказал нас, но с пощадой». 

«После операции и на меня, и на маму врачи махнули рукой, — говорит Лариса. — Самочувствие нормальное, аппетит есть, операцию сделали — все, живите дальше сами. А самим дальше все равно очень сложно. Я не знаю, как бы мы жили сейчас без хосписа». 

Ларисе и Галине по-прежнему трудно. Но у них есть опора, есть врачи хосписа, которые рядом и которым не все равно. Есть любимый Матвейка. Страх и боль потихоньку уходят. У Ларисы отрастают волосы, которые выпали после химиотерапии. Недавно у одного из врачей хосписа заболела раком родственница, и Лариса отдала ей свой тюрбан, который носила, пока не было волос. Лариса верит, что он ей больше не пригодится.

Говорить о своих болезнях и Ларисе, и Галине очень тяжело. Слишком личное, слишком больное. Но они рассказывают, потому что очень хотят помочь Самарскому хоспису, так же как он помог им. Хоспису нужны деньги на медикаменты и гигиенические средства, которые потом бесплатно получают больные, а еще на оборудование для полноценной работы. Нужны деньги на материальную помощь сотрудникам — врачи стационара и выездной службы получают очень мало. Самарский хоспис поддерживает фонд «Вера», а фонд «Нужна помощь» помогает собирать на него деньги.

Пожалуйста, подпишитесь на регулярное пожертвование в пользу Самарского хосписа. Сумма может быть любой — 100, 500, 1000 рублей в месяц помогут тяжелобольным людям чувствовать себя живыми и нужными. И уйти в свое время без боли и одиночества.

Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!