«Напоминаю, если будут спрашивать, цель нашей поездки — туризм и шопинг», — предупреждает Александр, старший по автобусу. Когда российская граница пройдена, и автобус подъезжает к норвежской, Александр радостно продолжает: «Ну, а теперь забудьте все, что говорили там, доставайте все радужное и смело отвечайте пограничникам, что едете на Баренц-прайд».

Баренц-прайд — это ЛГБТ-прайд, совместно организованный мурманскими активистами и норвежскими правозащитниками. В прошлые выходные он во второй раз прошел в норвежском городе Киркенесе, что в восьми километрах от границы с Россией и в 250 километрах от Мурманска. Это необычный прайд — и из-за места проведения, и из-за состава участников, и из-за того, что грусти в нем не меньше, чем радости.

Если вы не живете в Мурманской области, то про город Киркенес вы вряд ли когда-то слышали. Маленький, с населением три с половиной тысячи жителей, втиснутый между трех каменных сопок на берегу фьорда. Здесь пятая часть населения — русскоговорящие, здесь заправляются и ремонтируются российские траулеры, а на центральной площади на здании библиотеки висит вывеска «Библиотека». Супермаркет, церковь, аптека, кинотеатр, несколько кафе, два отеля, больница, порт. И ратуша, перед которой вывешен радужный флаг.

Машина Сергея АлексеенкоФото: Мария Бобылёва

На прайд приехали 80 человек из России — из Мурманска, Петрозаводска, Архангельска, Сыктывкара, Петербурга и Москвы. В два раза больше, чем в прошлом году. В основном это ЛГБТ-активисты, но есть и просто сочувствующие, а также представители других НКО. Есть и участники из северокавказских республик. Привезли их всех сюда организаторы — мурманская ЛГБТ-ассоциация «Максимум» и, с норвежской стороны, ЛГБТ-организация FRI, Норвежский Хельсинкский комитет, норвежское отделение Amnesty International и объединение Queer World, занимающееся поддержкой ЛГБТ-мигрантов. В прошлом году пилотный прайд был закрытым, в этом подать заявку на сайте «Максимума» мог любой желающий .

«Идея провести такой прайд возникла у нас четыре года назад, когда мы поехали на Осло-прайд и познакомились с норвежскими организациями, — говорит Валентина Лихошва из “Максимума”. — Мы хотели сделать общий российско-норвежский праздник для жителей Баренц-региона. Нам очень важно, что это проходит близко к границе, но при этом в безопасных условиях. Мы не можем себе позволить устраивать мероприятие, где людей будут избивать, а в России, к сожалению, так и будет».

И российские, и норвежские организаторы подчеркивают, что этот прайд важен для обеих сторон, а не только как убежище для наших ЛГБТ-активистов. Несмотря на то что в Норвегии легализованы однополые браки, в том числе церковные, в отдаленных северных районах страны ЛГБТ-сообщество не чувствует себя вполне защищенным.

Глава норвежской ЛГБТ-организации FRI Ингвильд ЭндестадФото: Мария Бобылёва

«В Норвегии есть и неонацисты, и правые радикалы, особенно на севере и в маленьких городах, — говорит глава норвежской ЛГБТ-организации FRI Ингвильд Эндестад. — В прошлом году, после первого Баренц-прайда, мы открыли свое подразделение в Киркенесе и начали здесь хоть какую-то работу, но все равно многие представители ЛГБТ в этом регионе чувствуют себя не всегда безопасно. Многие до сих пор живут закрыто и боятся осуждения общества. Поэтому этот прайд важен и для нас тоже. Я сама родилась в Харстаде, маленьком городе на севере Норвегии, и уехала оттуда, потому что там я не могла жить открыто. Недавно там тоже был прайд, и я проплакала всю дорогу — когда я там росла, это было невозможно, а теперь стало возможно. Но норвежцам, конечно, проще — хотя бы с точки зрения закона. Полиция нас защищает, однополые браки легализованы. Хотя еще есть над чем работать. Например, вплоть до 2016 года правительство подвергало транс-людей обязательной стерилизации, и теперь мы судимся с государством и хотим обязать его выплатить денежные компенсации всем этим людям».

«Так прекрасно почувствовать, что в любой стране люди остаются людьми, — говорит Ирина Маслова, глава организации по защите прав секс-работников “Серебряная Роза”. Она приехала на прайд из Петербурга как представитель еще одной стигматизированной в России группы людей. — Я счастлива видеть, что вокруг маленькие дети с радужными флажками и радостные местные жители. И наплевать, что думают в восьми километрах отсюда».

«Это уникальный случай, ведь обычно российские ЛГБТ-активисты ездят на прайды в Гамбург, Амстердам, Нью-Йорк — то есть это всегда прайды других стран, — говорит Антон Макинтош, глава транс-инициативной группы “Т-Действие”. — А этот прайд называется не Киркенес-прайд, а именно Баренц-прайд, потому что это мероприятие всего Баренц-региона, и это очень важно. И он почти в России, и его в полной мере можно назвать российским прайдом».

«Любовь — право человека»

Как и в любом прайде, центральное событие всего мероприятия — это непосредственно шествие с радужными флагами, в костюмах и с транспарантами по всему городу. Оно началось от школы, куда стянулись российские участники и местные жители. Люди пришли семьями — с детьми, собаками, велосипедами, все радостные и с флажками.

Прайд охраняют местные полицейскиеФото: Мария Бобылёва

12-летняя норвежка Мина родилась и выросла в Киркенесе. Она пришла на прайд с тремя подругами. «Я сама лесбиянка, моя подруга София — бисексуалка, а это просто наши подруги, которые нас поддерживают, — говорит Мина, размахивая радужным флагом. — Но мы пришли на прайд не только поэтому — мы за то, чтобы все имели право быть собой. Мы знаем, что у вас с России проводить прайд запрещено, и это ужасно. Поэтому прекрасно, что люди могут хотя бы приехать к нам и праздновать здесь».

Во главе шествия — организаторы и мэр Киркенеса Рюне Рафаэльсон. Он пришел к школе пешком и, пока Сергей Алексеенко, глава «Максимума», заканчивает декорировать свою машину флагами, здоровается с детьми и общается с участниками. «Для меня и для города это большое и радостное событие, надеюсь, оно будет проходить у нас каждый год, — говорит Рюне. — Я родился и всю свою жизнь прожил в Киркенесе, родился вон там, около пожарной станции. Я обожаю свой город и очень хочу, чтобы все горожане чувствовали себя свободно и защищенно. Права ЛГБТ-людей для меня тоже очень важны. И я счастлив, что российские участники могут проводить здесь прайд, ничего не боясь».

В целях безопасности — на всякий случай — прайд охраняют местные полицейские. Красивые норвежские мужчины с улыбками и радужными флажками на форме. Они радостно фотографируются с российскими травести-артистками. Одна из них — Мелони Лонг, муж Сергея Алексеенко, тоже Сергей. Они обручились в прошлом году в Нью-Йорке. Две другие — Марго Мандаринова и Люсьен Оливье — приехали из Петербурга. Вся троица элегантно шагает позади мэра на каблуках и в платьях, невзирая на погоду — в Киркенесе солнце и почти мороз. «Че сиськи-то так выставила, не замерзнут?» — «Какой там, у нее ж надувные, ха-ха!» — «Сама ты надувная! У меня все свое!» — «Не ссорьтесь, девоньки».

КиркенесФото: Мария Бобылёва

Шествие длится полчаса — за столько времени колонна доходит медленным шагом от школы на краю города до ратуши в центре. Люди кричат «Любовь без границ», Love is a human right, «Любовь — право человека» и прочие лозунги. Ингвильд Эндестад несет табличку с надписью No murders in Chechnya. Валентина Лихошва ведет на поводке своего шарпея Шихана в радужном костюмчике. Дети бегают и играют, а местные жители останавливаются и машут руками. Полицейские скучают — прайд охранять не от кого.

«Нет, я, конечно, все понимаю, пусть живут как живут, но зачем же махать об этом флагами, да еще перед церковью», — говорит по-русски, глядя на шествие, один мужчина другому. «А что ты удивляешься, ты видел эту церковь? Даже на церковь не похожа. Они в своей Норвегии совсем того». Церковь в Киркенесе и правда мало похожа на привычную россиянам.

Другая церковь

Центральной темой прайда стала религия и ЛГБТ — так придумала Валентина Лихошва, когда готовили программу. «Мне показалось, что это довольно острая, но при этом закрытая для нас тема. Я позвала священника Якова Кротова, потому что видела у него довольно грамотные посты про гомосексуальность. Просто написала ему в фейсбуке, и он согласился».

Валентина Лихошва на радужной службе в церкви КиркенесаФото: Мария Бобылёва

Сначала планировались только дебаты с участием Якова Кротова и представителей ЛГБТ-сообщества. Дебаты состоялись, на них священник много шутил и провозглашал: «Гомофобы вымрут, гомофилы останутся», местный пастор Торбьорн Брокс Веббер говорил об открытости своей церкви для всех, и все единогласно сошлись на том, что любая церковь должна принимать в свои ряды всех без исключения.

Но к дебатам добавилось еще кое-что. Пока готовили программу, Валентине написал пастор Торбьорн и предложил провести в церкви радужную службу. «Я глазам своим не поверила, когда увидела его письмо, — говорит Валентина. — Но еще больше я удивилась, когда он предложил мне поучаствовать и прочитать отрывок из Евангелия от Луки. Я человек не религиозный и ничего в этом не понимаю, но его это не смутило».

И церемония состоялась, и Валентина свою часть прочитала (Глава 1: стихи 46-55). В церкви собрались все — и местные жители, и травести-артистки, и просто все, кто захотел прийти. Две участницы прайда из северокавказских республик сначала сомневались, идти ли им в протестантскую церковь, но потом тоже пошли. История этих девушек удивительная и одновременно жуткая: они из разных республик, обе скрывают свою ориентацию и любовь от родственников, одной даже пришлось убежать в Москву. Больше про них ничего писать нельзя, опасно называть не только их имена, но даже уточнять, из каких именно они республик. На них, как и на некоторых других участниках прайда, ярко-оранжевые наклейки No Photo — их организаторы раздавали всем, кто для собственной безопасности не хочет оказаться на фотографиях.

Этим девушкам, как и многим другим представителям ЛГБТ с Северного Кавказа, помогает московский комьюнити-центр, организованный «ЛГБТ-сетью». У центра есть приют в Москве, где могут жить те, кто вынужден спасаться бегством от преследований у себя дома. Также центр организует отправку людей за границу, если находиться в России им совсем опасно. На прайде было несколько человек, которые уже переехали в Европу. Правда, на них тоже были наклейки No Photo.

Виктория Усенко, волонтер Московского комьюнити-центра поддержки ЛГБТФото: Мария Бобылёва

Виктория Усенко, волонтер московского комьюнити-центра, девять лет назад обручилась со своей женой в Дании, а сейчас помогает отправлять ЛГБТ-беженцев за границу. Летом она на своей машине перевезла трех девушек из Чечни в Беларусь, оттуда в Израиль, а оттуда в одну из европейских стран. «Я раньше тоже думала, что гей-парады — это лишнее, — говорит она. — Но чем больше я сталкиваюсь с историями гонений и даже убийств представителей ЛГБТ, тем больше я считаю: да, прайды нужны».

«Это, конечно, настолько необычно, что в церкви молятся за геев, лесбиянок и транс-людей, — говорит Валентина Лихошва под впечатлением от церемонии. — У нас это, к сожалению, невозможно. Я знаю очень много религиозных ЛГБТ-людей, которые не могут ходить в церковь. И мне очень понравилось, что он затронул тему суицида, это очень актуально для России».

Помимо шествия, церемонии и дебатов в рамках прайда прошли воркшопы, участники печатали себе майки со слоганами, обсуждали положение ЛГБТ-мигрантов, вопросы безопасности и толерантности. Еще было два театральных представления — одно про женское обрезание в Дагестане, второе про трансгендерного юношу, покончившего с собой из-за травли окружающих.

Прайд закончился тортами и дискотекой. Местные разошлись по домам, а российские участники запаковали чемоданы. Сергей Алексеенко снял радужные флаги со своей машины, травести-артистки смыли грим и переоделись в штаны, активисты сняли радужные браслеты и убрали в сумки значки и наклейки. Всех их ждала российская граница.

Удар об родину

Глава транс-инициативной группы «Т-Действие» Антон Макинтош (справа) и один из активистов группыФото: Мария Бобылёва

В сотне метров от ратуши Киркенеса, у которой развевается большой радужный флаг, находится небольшое двухэтажное здание с флагом российским. Это генеральное консульство РФ в Киркенесе. Про прайд в консульстве знали, но никак в нем, естественно, не участвовали. «Они не только прекрасно знают, но и тщательно все передают в Россию, — говорит Сергей Алексеенко. — Но при этом они не хотят с нами иметь ничего общего, как и остальные представители российской власти. В прошлом году мы хотели пригласить уполномоченного по правам человека в Мурманской области, тогда это был Александр Патрикеев, на что он ответил, что мероприятия, организованные иностранцами, он не посещает».

Примерно так же ответили и в генконсульстве на просьбу прокомментировать Баренц-прайд. «Это мероприятие — инициатива местных властей, мы к нему отношения не имеем. Местные власти имеют на это право, но мы это не комментируем, потому что это не входит в сферу наших полномочий», — сказал Михаил Харитонов, атташе генконсульства России в Киркенесе.

«Мне норвежские друзья рассказывали, что в прошлом году генконсул пришел на какую-то выставку здесь, в Киркенесе, со значком “Нет содомии в Баренц-регионе”, — смеется Валентина Лихошва. — Но Киркенес же город очень маленький, и это сразу стало известно всем местным жителям, и даже до меня дошло».

Мэр Киркенеса Рюне Рафаэльсон во главе шествияФото: Мария Бобылёва

«С одной стороны, это, конечно, праздник, и мне радостно, — говорит Антон Макинтош. — С другой — немного грустно, потому что это все-таки происходит за границей. У активистов есть такое выражение: “удар об родину” — это когда ты возвращаешься откуда-нибудь с прайда, такой размягченный и радостный, пересекаешь границу — и бац, попадаешь в наши реалии».

В прошлом году нескольких участников прайда остановили на российской границе и увели на «беседу». Спрашивали, откуда едут, кто организаторы, кто все оплачивал. В этом году активисты «Максимума» подготовились и составили памятки для участников, что делать, если им позвонят или попросят прийти на «беседу». «Меня-то уже ничем не испугаешь, за девять лет, что я возглавляю “Максимум”, я разное видел, но некоторые никогда с таким не сталкивались и не имеют опыта, — говорит Сергей Алексеенко. — От меня уже более или менее отстали, потому что с меня как с гуся вода. Я знаю свои права, по звонку я ни на какую беседу не приду, а приду только на допрос по какому-то делу и приду не один, а с адвокатом».

В этот раз никого на границе не допрашивали. Только тщательно досматривали, а симпатичный жесткошерстный джек-рассел-терьер в курточке с надписью «Таможня» обнюхивал сумки. В них в основном была радужная атрибутика в память о прайде — ему она неинтересна.

Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!