Как вернуться жить в умирающую деревню
45 лет назад Марьям Гафурова села в старенький громыхающий автобус и уехала в город. Из крошечной уральской деревни в огромный Свердловск. Тогда казалось, насовсем. А год назад она вернулась жить в деревню, потому что в мегаполисе слишком скучно и просто.
Деревушка Малый Турыш прячется на краю леса, в 250 километрах на запад от Екатеринбурга. Единственная улица с потемневшими от времени деревянными домами. Дорога кончается на краю деревни и убегает через поле проселком. Дальше только лес да волки. Когда-то в лесу была еще пара деревень, которые уже умерли. Та же участь ждала и Малый Турыш. Сначала не стало работы. Потом закрылся клуб. Школа. Магазин. Деревня пустела. Из 50 дворов с большими семьями и крепким хозяйством осталось два десятка обитаемых домов, где в основном доживали пенсионеры. Быстрая речка — и та у деревни замедлила ход: ее оккупировали бобры. Живности здесь больше, чем людей. По ночам к дороге на край поля приходят охотиться лисы. По дороге в темноте бродят совы, как голуби в московском дворе. Зазевался, высматривая у обочины рыжий хвост, и вот уже в свете фар перед лобовым стеклом, недовольно ухая, распахивает крылья лупоглазая птица. Турышей в округе три. По соседству с Малым Турышем есть еще Большой Турыш и Русский Турыш. Малый и Большой Турыши исторически деревни татарские. Жителей деревни называют «конгыр татарлары» — кунгурские татары. Уральские татары — отдельная ветка этноса. Раньше все три деревни были единым совхозом «Турышский». «Но все развалилось — разворовали, растащили», — вздыхает Марьям.
Гафуровы живут в Малом Турыше уже очень давно. Уезжают, но возвращаются. У Марьям в деревне совсем маленький домик. Купили полтора года назад. Собираются перестраивать. Кухонька с печкой и одна комната. Банька по-черному. Умопомрачительные виды прямо с картофельной грядки в огороде. В сенях сушатся травы, создавая неповторимый аромат ушедшего лета. На столе самовар. Земляничное варенье и черный хлеб. «А вот такой я была, когда уехала в город», — показывает Марьям на портрет юной девушки на стене.
Девушка эпохи
Именно про таких, как Марьям, в 70-е без всякой иронии говорили: «Спортсменка, комсомолка, красавица». И восхищенно цокали языком. Нежный овал лица, оленьи глаза и сердце — пламенный мотор. Походы, спорт, самодеятельность — ей хотелось быть везде. И работу хотелось интересную и немного героическую. В город поехала учиться на следователя: начиталась детективных романов и представляла себя грозой преступного мира.
Очень романтично. Но на юридический не прошла по конкурсу. И бороться с преступностью отправилась на завод «Уралмаш». 19-летняя Марьям поступила на работу в военизированную охрану промышленного гиганта. Шинель, семизарядный наган, винтовка. Вохровцев готовили на настоящих военных полигонах. Учили стрелять из разных видов оружия. Марьям получила второй разряд по стрельбе. Днем дежурили на центральной проходной. Ночью по двое охраняли свой участок периметра с винтовкой.
У Марьям обошлось без стрельбы. А вот ее сменщица на их участке застрелила мужчину. Ночью залез нарушитель. То ли пьяный был, то ли хотел отобрать оружие. Уложила с одного выстрела. «Романтики хоть отбавляй», — смеется Марьям.
Контракт в ВОХРе заключали только на два года. После такой карьеры можно было бы легко пойти учиться на следователя. Но заводская жизнь затянула. Совсем еще молодой Марьям доверили подготовку и воспитание будущих охранников завода, и в следователи она так и не пошла. Жизнь в заводских общежитиях бурлила день и ночь. Активную, начитанную Марьям выбрали председателем культурно-бытового совета общежитий «Уралмаша». Ей все было интересно. А вместо института поступила учиться в школу ДОСААФ. Прыгать с парашютом.
Только бы не похудеть
Сейчас любой желающий может приехать на аэродром, заплатить за прыжок, пройти краткий инструктаж, готовое снаряжение и прыгнуть с инструктором. Тогда каждая поездка на прыжки превращалась в большое приключение. Нормальной дороги до аэродрома не было. Выезжали сразу на несколько дней. Слушали лекции. Учились складывать парашюты. И прыгали. Готовили на костре еду. Ночью спали на тех же столах, где днем собирали парашюты. Снова учились и снова прыгали. Больше всего Марьям тогда боялась похудеть. С маленьким весом к прыжкам не допускали. Ее 58 килограммов проходили по нижней планке минимально допустимого веса. Основной парашют весил 18 килограммов. Прыгали в кирзовых сапогах. Третий прыжок Марьям совсем не удался: приземлилась на колени и парашют протащил ее несколько метров по земле. Неудача ее не остановила, и когда синяки и ссадины зажили, Марьям снова поднялась в небо.
Прыгала, пока в ее жизни не появился Володя. Вместо аэродрома стала бегать на свидания. С Володей Пятыгиным, своим будущим мужем, Марьям познакомилась на игре в волейбол. Он тоже работал на «Уралмаше», крановщиком в горячем цехе. Поженились. Получили квартиру. Сначала родился Алеша, потом Денис. Потом взяли на воспитание племянницу, оставшуюся без родителей. Работали, растили детей, ждали внуков. Вышли на пенсию и совсем заскучали. Жизнь в городе комфортная, но однообразная.
«Ну а что делать? Погуляла с внуком, приготовила еду, помыла пол, почитала, еще раз помыла пол — и так каждый день. Дома сидишь — начинают вылезать болячки. В деревне мы весь день при деле», — объясняет Марьям их решение уехать из Екатеринбурга. Владимир всерьез увлечен огородом. Посматривает на нас, городских, с ухмылкой и норовит угостить то репкой, то огурцом, то пучком салата с грядки.
«А тут, — заводит он нас в парник к зарослям перца, — француженка у меня сидит. Такая же тощая и бездетная». Показывает на небольшой перчик, одиноко краснеющий на большом зеленом кусте. На соседних кустах кучно зреют мясистые соотечественники.
Новые деревенские
Сейчас дорога из Екатеринбурга до Малого Турыша занимает часа три по хорошей асфальтированной дороге. В самой деревне асфальт появился совсем недавно. После того как в деревне открылось медовое и карамельное производство Гузели Санжаповой, куда с экскурсиями стали регулярно наведываться то телевизионщики, то иностранцы. Раньше, рассказывает Марьям, в межсезонье в деревне развозило грязь по колено, а зимой спасали только широкие охотничьи лыжи, которые еще дедушка делал для своих на пилораме.
Через пару домов от дома Пятыгиных доживают свой век заброшенная мечеть и школа. Большой крепкий деревянный дом до революции построили под мечеть. В маминых дневниках Марьям прочитала, что было это в 1903 году. После революции открыли начальную школу. В 90-е детей в деревне практически не осталось — и школы не стало. Пытались возродить мечеть. Но в итоге забросили и ее. Мы с Марьям забираемся по высокому покосившемуся крыльцу. В двух больших классных комнатах учились сразу по два класса. В комнатах даже сохранились доски, маленькие школьные стульчики, брошенный кем-то пионерский галстук, какие-то плакаты. Здесь училась Марьям, ее сестры и братья. И работала много лет их мама. В начальной школе обучение было на татарском языке, русский дети начинали учить только в пятом классе, перебравшись в школу в Большом Турыше. А папа вел сразу несколько предметов в старшей школе. Так что школьное детство у детей Гафуровых было сложным.
«Приходилось держать марку, хорошо учиться и не безобразничать», — смеется Марьям. В детстве Марьям татарский язык, праздники и традиции были основными в деревне. Все вместе отмечали Сабантуй и другие национальные праздники. Сейчас все между собой говорят по-русски, традиции ушли вместе со стариками. В Малом Турыше когда-то был свой клуб. Читальня, лекции, фильмы показывали, концерты устраивали. Даже свой любительский театр. Электричества не было, но это никого не останавливало. Собирались при керосинках и допоздна репетировали в свете керосиновых ламп. На спектакли в Малый Турыш съезжались из соседних деревень. И танцы под гармонь. Душой клуба была мама Марьям.
«Теперь в деревне как в городе, — сокрушается Марьям. — Каждый сидит сам по себе в своем доме. Народ раньше жил интереснее. Дружили и общались больше. На праздники собирались всегда, с соседями ходили то к одним, то к другим. Пьяных не было, и драк не было. Умели и работать, и праздновать».
Сейчас в деревне строится новый общественный центр, или клуб, как его называют местные, может быть, с его появлением вернется и привычка общаться. В ноябре Малый Турыш уже совсем заметает снегом. Каждый день Марьям и Владимир, чтобы не засиживаться дома, устраивают променад до Большого Турыша и обратно. То за книгами в библиотеку, то в магазин, то в Сбербанк. А потом возвращаются и пьют чай из самовара с вареньем.
Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!
