«Экстрасенсы используют навыки токсично, а мы используем их для развлечения публики»

Второго сентября американский иллюзионист Дэвид Блейн сделал то, о чем мечтали все дети и взрослые, кто смотрел мультик «Вверх». Он взлетел в небо на воздушных шарах, поднялся на высоту 7600 метров и пролетел над Аризонской пустыней. Обратно иллюзионист спустился на парашюте. И, хотя все это выглядело так, будто Блейн с легкостью взялся одной рукой за связку и полетел, к фокусу он готовился 10 лет. После этого события все мировые СМИ написали о новом трюке, а Блейн попал в книгу рекордов Гиннеса. Но не ко всем фокусам надо готовиться годами. Об эволюции жанра иллюзий и его национальных особенностях в России «Такие дела» поговорили с Павлом Бахом, иллюзионистом жанра Comedy Magic и чемпионом России по фокусам 2018 года в номинации Комедийная магия. 

— Пока мы не начали интервью, хочу сказать, что интерес к иллюзии и иллюзионистам необычен. В России этим жанром мало кто интересуется, как когда-то не интересовались стендапом. Мы развиваемся сами по себе. Даже не знаю, ждет ли нас когда-нибудь в будущем такое же развитие и интерес со стороны обычных людей, как к стендапу.

— Объясни, чем отличается иллюзия от фокуса?

— Фокус — это когда салфетка исчезла, а иллюзия — это я показываю, что карандаш прошел через салфетку, но салфетка целая. В целом это одно и то же, можно объединять.

— А как становятся иллюзионистами и фокусниками? Есть какое-то учебное заведение?

— Можно учиться у старого мэтра, но это бывает редко. В основном все самоучки, ни у кого нет актерского образования, все делают как могут, и, как правило, это боль. Фокусы — это не трюк, 90% — это то, как ты ведешь себя на сцене. Есть люди, которые это понимают и работают над тем, чтобы быть круче как личность. В 2018 году даже пробовали запустить на ТВ3 от Comedy Club Production иллюзионное шоу «Все, кроме обычного», но оно не взлетело.

— Там были плохие фокусы? 

— Номера. Фокус — это трюк. Монетка исчезла, вилка погнулась. Окей, и что? Ты молодец, знаешь, как согнуть вилку, чтобы я этого не понял. Но смысл в том, чтобы создать шоу вокруг этого. И в России почти никто не умеет это делать.

— В иллюзионном шоу нужна история, а не просто набор трюков?

— История — один из лучших способов, как сделать номер интересным. Мой любимый фокусник Джастин Вилман, у него шоу на Netflix Magic for Humans — это самое крутое, что могло произойти с фокусом на видео. Фокусы на видео — это другой формат. Тут надо убедить людей, что это не киномонтаж. И Вилман делает онлайн-шоу в зуме. Он абсолютно сечет фишку, как это подавать. Интерактивит со зрителями, все время спрашивая их о чем-то, действует исходя из их слов, что доказывает: это не записанный заранее видос. 

— Чем, например, его иллюзии отличаются от других? Если это все и так выдумка?

— Фокусов в принципе немного. Точнее, их много, но есть немного популярных трюков, которые делают все. Есть фокусы, которые фокусники видели сто раз в нашем и зарубежном исполнении. Каждый раз, когда я путешествую, я иду смотреть на местных. Например, есть известные немецкие иллюзионисты Erlich Brothers. Они единственные, кто выступают на 20 тысяч человек и собирают стадионы. Делают номера, которые все мы видели и сами делаем, но в своем исполнении. Также и фокусы Джастина Вилмена на онлайн-шоу. История его номера и других фокусников не отличается. Мол, у нас у всех проблемы, вплоть до того, что наша жизнь рушится, но если происходит что-то хорошее, то дальше все будет лучше. Это банально. Джастин Вилман делает то же самое, но он сумел найти такие слова, что я расплакался перед экраном. Не думал, что такое возможно. Это настоящий фокус, когда ты через трюк, помимо удивления, можешь заставить человека плакать. 

— А иллюзионисты делятся своими секретами и опытом друг с другом?

Могут. Например, в Англии есть самая большая конференция фокусников Blackpool Magic Convention, там собирается четыре тысячи человек. Часть придумывает фокусы и рассказывает их секреты. Еще там поднимают нестандартные ситуации. Например, что делать, если на сцену вышел человек с одной рукой, а для фокуса тебе нужно две руки? 

Иллюстрация: Татьяна Иванкова для ТД

Недетское развлечение

— Где в мире люди больше всего любят иллюзии?

— В Америке и в азиатских странах, Китае, Корее. Хотя для азиатов фокусы — это больше спорт, чем искусство. Если обычный человек может держать одну — пять  карт в руке, они соревнуются, чтобы держать по 100-200 карт. Не знаю, как они это делают. Только это не очень искусство, там нет истории, посыла. Номера, музыка, свет, спецэффекты — в Америке фокусы с годов 20-х стали классическим искусством, на которое люди ходят как в театр. В Лас-Вегасе у фокусников пятьдесят разных шоу, и они два раза в день дают пятьдесят разных шоу, которые собирают полный зал. У нас в это поверить сложно. 

— В Европе иллюзионисты собирают 20 тысяч человек, в Америке пятьдесят шоу два раза в день и полные залы. Почему в России люди не хотят смотреть шоу иллюзий в таком количестве?

— Два раза в год мы собираем полный зал ДК Ленсовета на шоу Лучшие Иллюзионисты России. Хотели в Москве собрать Крокус Сити и в конце концов отменили концерт — он был неокупаем. Больше двух тысяч человек пока у нас не приходит. У нас будет так же, как в Америке или Азии, когда мы перейдем через стереотип, что фокусы для детей. Я специально для этого делал эксперимент, фокусы 18+, шоу комедийной магии, огромными буквами написал БДСМ, лирика и рок-н-ролл. Хотел отсечь всех детей, но родители пришли с ними, никого это не смутило.

— Откуда идет этот стереотип, что иллюзии для детей?

— Из «Спокойной ночи, малыши», а еще фокусы и цирк в головах людей — это единое целое. У нас нет этой культуры.

— В Европе, Америке, Азии, России, Африке — менталитет людей по всему миру отличается. Это влияет на то, как они реагируют на шоу иллюзий? 

— Это точно. Все чернокожие люди очень хорошо реагируют, они визжат, бегают, кричат. Афроамериканцы — чудо, если иллюзионист их видит, он обязан им показать фокусы, потому что такую эмоцию редко увидишь. Русские люди плохо реагируют, даже если показать крутой трюк. Как только ты показываешь фокус, он начинает играть с тобой в кто круче кого. Обычно цель русского человека — уделать тебя как иллюзиониста, сломать фокус. Часто бывает такое: <говоришь> «возьми карту», он берет карту, начинает осознанно пытаться навредить, чтобы фокус не получился. Но русские фокусники привыкли, и у нас есть свои приемы, как это обходить. Зная это, мы на два шага впереди и еще сильнее удивим человека. 

— Выходит, в России иллюзионистов считают обманщиками? 

— Возможно, это из СССР, истории про поезда, где тебя обыгрывают в карты и обносят, но да. На каждом корпоративе люди обязательно называют меня шулером: «Ну, шулер, давай, обмани меня». До сих пор бывает обидно, я вам принес искусство, учился движениям три года. Но в итоге ты смиряешься, играешь и делаешь еще круче. Но когда это превращается в игру «кто кого уделает», это не очень хорошо, потому что фокусы — это про развлечение, а не про маскулинные игрища.

— А как в Европе и Америке воспринимают иллюзии?

— Там очень доброжелательно. В Америке много людей, которые после своей нормальной работы увлекаются фокусами,  и в этом хобби они лучше, чем наши русские профессионалы. Там фокусы в целом увидело больше людей. Но им все равно приятно смотреть.  

Есть что переосмыслить

— Какие иллюзии люди смотрят по всему миру из поколения в поколение? 

— Распиливание женщины, появление слона, появление из колбы — это иллюзионы, когда фокусник работает с большим реквизитом. Выпутывание из смирительной рубашки популярно во всех странах. Я задался целью научиться это делать, это прикольный навык, который пригодится в крайнем случае. Почти полвека назад стал популярен фокус со снегом. Его придумал Кевин Джеймс, а потом его показывали почти все. Трогательный номер, там история у фокусника, что он жил в теплом месте и никогда не видел снег. Он спросил у дедушки, что такое снег, и дедушка вырезал на салфетке снежинку. Дедушка умер, вера в чудо, фокусник мочит салфетку в стаканчике, берет на палочку, растирает, и из руки огромное количество снега вылетает. Это трогает всех. Фокус стал очень популярным, потому что он заходит почти на любую аудиторию в любой стране. Но наши фокусники взяли один и тот же скрипт про дедушку и снег, и в какой-то момент это стало мемом, что у всех русских фокусников умер один и тот же дедушка и все они жили в Сочах. 

— Выходит, иллюзии объединяют совершенно разных людей? Например, аргентинский танцор и русский программист — им надо сильно захотеть, чтобы зачем-то понять друг друга. А есть иллюзия, которую бы они оба посмотрели, поняли и именно так и нашли общий язык?

— Да. Объединение — в целом одна из главных функций иллюзий. Даже на корпоративах это работает. Люди не очень друг друга знают, сидят, зажимаются, и если выпустить фокусника, который всех удивляет, то потом люди начинают общаться, потому что они вместе испытали одни и те же эмоции.

Иллюстрация: Татьяна Иванкова для ТД

— Классические иллюзии можно переосмыслить? 

— Это возможно, если ты находишься в контексте. У нас есть форум иллюзионистов МФИ. Я там участвовал в конкурсе. Выступать перед фокусниками — это не то, что перед обычными людьми, они знают все, что ты делаешь. Я выступал с номером из внутряковых шуток и сделал пародирующую шутку про снег. Побрил человека налысо и сделал волосопад на весь зал. Это было ужасно, но мне дали третье место. Всем показалось это настолько смешно. Мне неловко, потому что по спецэффектам это точно хуже, чем то, что ребята старались. Но я попал в нерв.

— В России есть что переосмысливать в иллюзиях?

— У нас нет культуры, чтобы люди понимали новые надстройки. Люди обычно не видели фокусов в жизни, и нам пока нечего переосмысливать, мы можем делать это внутри тусовки. Иногда только я прошу зрителей назвать самый популярный фокус, и они говорят: «Распиливание женщины». Я им отвечаю, что «Не, распил это в России». 

— Можно сказать, что в России главная иллюзия, о которой с удовольствием рефлексируют люди, это освобождение?

— Как точно! Вот у меня есть фокус с освобождением, и он самый топовый, больше восьми миллионов просмотров. Жанр с освобождениями — это жанр эскейп, когда фокусника заковывают, а он высвобождается. По миру он был популярен в ХХ веке, сейчас мало его показывают. Раньше люди могли смотреть 10 минут молча, как заковывают человека в цепи, сейчас все уйдут, потому что скучно смотреть. 

— А есть какая-то общая иллюзия, которую показывают иллюзионисты по всему миру?

— Нет общей темы, но часто поднимают тему семейных отношений, хотя это кажется банальным и про это столько книг написано. 

«Исторический факт доказывает, что волшебства не существует»

— Иллюзии эволюционируют?

— Очень. Мы переходим от истории, когда фокусы были с посылом «Смотри, как круто я могу», когда жонглер в цирке может жонглировать двадцатью предметами. Круто, конечно, молодец. Но это просто трюк. Мы приходим к тому, что фокусы становятся искусством, через которое автор доносит до человечества идеи, как в кино, компьютерных играх, в любом искусстве. Все больше таких номеров. Артиста беспокоит вопрос, он его поднимает, выражает свои переживания, и другие люди могут разделить с ним его опыт. Из разряда цирка мы переходим в театр.

— Как у людей меняется запрос на иллюзии в ХХ веке и сейчас? 

— В ХХ веке был популярен жанр эскейп. Гарри Гудини заковывал себя цепями в сейф, его скидывали, и он выбирался. Это было событие, перформанс, который освещали газеты. Сейчас это не будет событием. Американский иллюзионист Дэвид Блейн продолжает показывать похожие иллюзии. Он придумывает испытание человечности: задержать дыхание на 20 минут, готовится к этому два года, делает это в один день, попадает в книгу рекордов Гиннеса, получает видео для ютуба и дальше годами готовится к новому шоу. Он стоял 17 дней на столбе на одной ноге, а недавно сделал новый трюк как в мультике «Вверх» и улетел в небо на шариках. Это испытание человечности: насколько ты способен сделать то, что не делал ни один человек до тебя. Он раздвигает границы возможности. В ХХ веке было много такого. Сейчас стало больше фокусов с техникой: телефоны, айпады, даже IPad Magician. А еще сейчас по какой-то причине идет новое зарождение интереса к экстрасенсам, и долг фокусников до конца объяснить людям, чтобы они не велись на них.

— Зачем фокусникам объяснять людям, что экстрасенсов не существует?

— Экстрасенсы используют навыки токсично, а мы их используем для развлечения публики. Экстрасенсы делают те же самые фокусы, но реально верят, что они маги и говорят с духами, при том что они делают такие же фокусы, как и мы. Экстрасенсы — плохая вещь, люди платят им деньги, а те говорят, что могут вылечить от рака, что это совсем не рак, человек умирает, не придя даже к врачу. Для этого в 1964 году иллюзионист и скептик Джеймс Рэнди создал премию: если человек сможет доказать свои паранормальные способности, он получит миллион долларов . В России есть аналогичная премия Гарри Гудини. Больше чем за 20 лет никто не доказал, что у него есть магические способности. И сам этот исторический факт доказывает, что волшебства не существует. Важно, чтобы иллюзионисты говорили об этом. 

— Не пойдет ли это во вред иллюзионистам, если они сами играют в экстрасенсов и магов? 

— Нет, мы же говорим, что мы артисты, люди видят это, шокированы, но доверяют. Мы не говорим, что вылечим или загипнотизируем так, чтобы вы больше не курили. Хотя некоторые из нас могут это сделать.

— То есть экстрасенсы — это те же фокусники?

— Да. И было бы прикольно, если бы они делали шоу, как раньше в кино про ХХ век, когда столы взлетают. Люди бы ходили посмотреть, как это выглядит, а не всерьез поговорить со своей мертвой мамой. 

Зачем люди ходят на шоу, где их обманывают 

— По твоему опыту — люди любят, когда их обманывают? 

— Да, но иногда их это очень сильно бесит. Человек может злиться, если не понимает иллюзию или фокус, если это не вписывается в его картину мира и он не может логически его понять. Это его очень раздражает. Но в развлекательном формате быть обманутым весело. 

Иллюстрация: Татьяна Иванкова для ТД

— А иллюзия — это обман?

— Нет, потому что обман, неправда предполагают корысть. А иллюзии — это сразу про развлечение, а не как у экстрасенсов про разговор всерьез с кем-то умершим.

— Опиши идеального зрителя иллюзиониста?

— Тот, кто хочет видеть иллюзию, чтобы не впадать в совсем реальный и скучный мир. Но это встречается не так часто. 

— Зачем тогда люди ходят смотреть иллюзии, если не увидеть волшебство своими глазами?

— Люди любят, когда их развлекают. У нас в России мало кто работает в таком жанре. Все делают больше классическую штуку. В Америке работает больше людей, чтобы это было развлечение и было весело смотреть. В целом люди понимают, что ты не волшебник. Поэтому, если человек серьезно начинает загонять, что сейчас появится снег, и появляется конфетти, это не очень. Лучше тогда уже шутить над этим. А по-настоящему хороший фокусник может серьезных людей заставить поверить, что он маг. Русский иллюзионист Сергей Варлок — единственный, кого я знаю, кто может всерьез заставить человека поверить в это. У него есть развлечение и тренировка: он ходит к экстрасенсам и заставляет их поверить, что он свой. И они верят: “Где вы этому учились?” Начинают обсуждать третий глаз, когда он у него открылся. Это уже работа с головой людей — про то, чтобы очень четко соблюдать свой образ. Менталист читает мысли людей. Это фокус, но подается так, как будто он реально может читать мысли. Естественно, он не говорит, что экстрасенс. 

— Но это тоже иллюзия? Он не умеет читать мысли людей?

— Да, но с точки зрения крутости эффекта это очень хорошо. Хотя люди в России обычно не удивляются. У Сергея Варлока есть жена, и они выступают вдвоем в шоу парной телепатии. Он из зала просит человека дать ему предмет. Например, ему дают паспорт, и он говорит: «Как зовут человека, паспорт которого я держу в руках?» Она называет его имя, серийный номер. Но тут нет подслушивающих приборов, и это не подсадной человек, хотя многие могут так думать. Это его развитые за десятилетия навыки, но люди не очень доверяют. 

— Раскрыть его секрет нельзя? 

— Нет, это то, на чем зиждется наше искусство. Хотя у фокусников внутри тусовки есть война друг с другом. В последнее время в ТикТоке и на ютубе раскрывают фокусы, и многие переживают, что раскроют все.

Распиливание женщин и отказ от кроликов

— Новые символы иллюзий вы придумываете? Кажется, белый кролик — стереотипный символ иллюзионистов. Кроликов продолжают использовать в шоу, хотя защитники прав животных борются, чтобы тот же цирк отказался от животных. 

— Да, кролик такой же стереотипный символ, как и распиливание женщин.

— Феминистки вас никогда не трогали за распиливание женщин?

— Я сам профеминист и понимаю, что сообщество иллюзионистов сексистское. Но феминисткам в России пока что без разницы на нас.

— Шоу иллюзий, когда пилят женщину, показывают во всем мире. Например, в Америке и иллюзии популярнее, и феминизм еще активнее развит, чем в России. Там тоже не трогают за это? 

— Нет. Но огромная проблема этой иллюзии не в том, что пилят женщину, а в том, что она сексуализирована. Есть такие же фокусы, когда пилят мужчину. Разницы нет, просто часто женщину одевают в трусы и лифчик, потому что считают, что голая женщина отвлекает внимание людей. Это сексизм, если фокусник считает, что его зрители видят женщину как кусок мяса. Хотя, когда был секс табуирован и первый год выводили голую женщину, это производило такой эффект. 

— Женщин продолжают раздевать для распиливания?

— В меньшей степени, но не потому что феминизм, а потому что мужчина как ассистент удобнее. Это тоже частично сексизм, но мужчине легче нести твою сумку, это удобнее, женщин из-за этого меньше используют. 

— Женщин иллюзионистов, значит, тоже мало? 

— Есть до сих пор стереотип, что фокусник — это мужчина, а женщина — это ассистент. Это обычный стереотип, который мешает всем работать. Все фокусницы, которые есть, охренительно крутые, потому что им пришлось в разы больше работать, чтобы кем-то стать.

— Возвращаясь к кролику. Если это главный стереотипный символ иллюзии, у него меняется из века в век социальное значение?

— В XIX веке животных часто использовали, их убивали ради фокуса. Нужно было убить кролика и показать другого. Потом все гуманизировалось, и секрет позволял не убивать. Скоро фокусники придут к тому, чтобы совсем не использовать кроликов. Например, я в шоу использую кролика, и последнее время мне перед ним неловко, что я его использую, наверное, он нервничает. Мне немного стыдно за это. Думаю, мы придем к тому, что отменим животных. 

Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!