В конце октября президент России Владимир Путин поручил оценить и усилить эффективность работы медучреждений по профилактике абортов. Одна из предлагаемых мер — усиление «финансовой заинтересованности» врачей. Тема широко обсуждается и на фоне массовых протестов в Польше, где 23 октября запретили прерывать беременность даже из-за неизлечимой болезни плода.
При этом некоторые беременные пациентки, решившие сделать аборт, сталкиваются с психологическим давлением медработников и сейчас. Женщины из разных городов России рассказали «Таким делам» о препятствиях, с которыми они сталкивались перед проведением процедуры в государственных медучреждениях.
«Гинеколог заявила, что никакой беременности нет»
26-летняя Маргарита Гаврилова (все имена героинь в тексте изменены по их просьбам, — прим. ТД) обратилась в женскую консультацию в Липецке в 2019 году. Предварительно женщина сделала все необходимые анализы за свой счет — на руках были УЗИ, тесты на беременность и результаты анализа ХГЧ.
«Я сама медработник, поэтому знаю, что к чему. С первого же дня задержки сделала несколько тестов, которые подтвердили положительный результат, потом сдала тест на ХГЧ в частном порядке и сходила на УЗИ. Оказалось, что действительно есть плодное яйцо возрастом три недели. Я со всеми тестами и анализами пошла в женскую консультацию, чтобы они меня направили на медикаментозный аборт. Но гинеколог заявила, что никакой беременности нет, что это эндометриодная киста на яичнике, которую не нужно лечить, никакие препараты пить категорически нельзя. Она сказала, что нужно подождать два-два с половиной месяца, чтобы посмотреть, будет ли заболевание прогрессировать, а потом уже лечить», — рассказывает Гаврилова.
Маргарита уточнила у врача, почему тесты положительные и анализы подтвердили беременность. Врач, по словам женщины, уверенно заявила, что такое бывает, потому что киста дает гормональный сбой, после чего велела пациентке прийти через несколько месяцев и дала направление к психологу.
«На этом этапе во мне проснулся спортивный интерес, я решила сходить к нему и узнать, что же это за заговор такой. На приеме психолог сначала действительно говорил, чтобы я не беспокоилась и что такие заболевания успешно лечатся. А потом просто началась промывка мозгов: дети — счастье, рожать нужно обязательно, люди ходят на аборты, а этого делать ни в коем случае нельзя, потому что это “грех и убийство”. В общем, человек работает в должности промывателя мозга, чтобы заговаривать зубы пациентам», — отмечает Маргарита.
Девушка отправилась в частный медицинский центр, где ей дали таблетки для прерывания беременности и направление на УЗИ, куда она сходила через несколько дней после приема таблеток, — все было в порядке. По ее словам, давления никто не оказывал, а врач сразу сказала, что прерывание беременности — исключительно ее дело.
«Спустя два месяца мне позвонили из той самой женской консультации с вопросом, почему я не прихожу. Я ответила, что ваш врач меня обманула и что если бы мне не хватило ума обратиться в частную клинику, то я бы сейчас была на таком сроке, когда аборт провести уже невозможно. Они мне сказали, что я дура, что они мне дали шанс задуматься, и как я теперь буду с этим жить. Стали меня пугать тем, что я не рожу и что аборт провоцирует онкологию, и бесследно это для меня не пройдет. А еще посоветовали сходить в церковь», — вспоминает Гаврилова.
Маргарита отметила, что со здоровьем у нее сейчас все нормально, она сдала анализы на гормоны, чтобы убедиться, что процедура не повлияла на гормональный фон.
«Получается, у нас они перешли на новый уровень обмана: люди приходят на ранних сроках беременности, а они им просто “вешают” какую-то несуществующую болячку, чтобы те ничего не предпринимали и дотягивали до срока 12-13 недель, когда аборт уже делать нельзя», — возмущается Маргарита.
Возможность врачебной ошибки Гаврилова исключает, по ее мнению, об этом можно было бы говорить, если бы она пришла на прием без анализов: тогда врач, возможно, могла бы принять плодное яйцо за кисту.
«Но когда у меня на руках все анализы, подтверждающие беременность, уже не может быть никаких сомнений, что это обман. И их звонок спустя два месяца с упреками в мой адрес подтверждает, что это спланированная акция. Они, наверно, так рассуждают: пришла нормальная девушка, на бомжа и алкоголика не похожа, так пускай рожает», — рассуждает Маргарита.
Гаврилова подозревает, что в роддомах ведут учет числа кесаревых сечений, а также женщин, отказавшихся делать аборт. «Если кесаревых больше, чем надо, то им это надо как-то объяснять вышестоящим инстанциям. А если они выполняют план, то получают ежеквартальные премии. Я не знаю, сколько им платят, но поощрения за, как они это называют, “просветительскую работу”, есть», — полагает Маргарита. Это, по ее мнению, касается и психологов в женских консультациях.
По мнению Маргариты, некоторые клиники отказываются делать аборты во время пандемии, в том числе с целью снизить их количество: «С той же логикой я могла бы отменить всех пациентов стоматологии без острой боли, но наша клиника этого не сделала, потому что у людей потом будут более серьезные проблемы с зубами, если затянуть процесс. Здесь похожая схема, но они намеренно затягивают сроки».
«А, ну ясно, жаль»
Мария Савина из Екатеринбурга обратилась за направлением на аборт на седьмой неделе беременности, но выполнить операцию получилось только на 12-й неделе. УЗИ пришлось делать за свой счет: в районной клинике не оказалось мест, а врач велела Марии ехать на консультацию к психологу.
«От психолога я хотела отказаться, но врач не разрешила. Этот психолог принимал на другом конце города, пришлось пропускать пары и ехать. Также на приемах врач говорила, что я пожалею об этом, пугала последствиями и в целом относилась пренебрежительно. От других женщин, которые тоже хотели сделать аборт, узнала, что это в порядке вещей у почти всех врачей».
На консультации психолог, по словам Савиной, говорил, что девушка станет бесплодной после аборта, что ее бросит молодой человек и что в таком возрасте уже пора рожать (девушке тогда было 18 лет).
«Она два часа выясняла все про мою жизнь, родителей, парня. В итоге пришла к выводу, что рожать лучше, что родители помогут. Учитывая, что тогда я сбежала от них на съемную квартиру, это было гениально с ее стороны. Потом взяла мой номер и через пару недель написала, спрашивала, что я решила. Узнав про аборт, ответила что-то вроде: “А, ну ясно, жаль”».
Ребенку Оксаны Сергеевой из города Пикалево Ленинградской области было всего четыре месяца, когда она узнала, что снова беременна. Вопрос о сохранении беременности даже не стоял — всем в семье было очевидно, что в данный момент еще одного ребенка они не потянут.
«Когда я пришла в женскую консультацию, мне сказали: “Все, кто может дать направление, в отпуске, делать вам аборт никто не будет. Значит, не судьба”. Я была у заведующей — толку ноль, сказала, мол, все рожают погодок, и ты родишь. Получилось все сделать только в платной клинике, ни о чем не жалею», — вспоминает Оксана.
Отказ многих клиник делать аборты во время пандемии Оксана считает совершенно неоправданным: «Сейчас просто нашлась псевдопричина, чтобы саботировать женщин, ущемлять их в праве самостоятельно решать судьбу своих беременностей».
«Не грусти, пей витамины»
25-летняя Анна Меркулова из Тамбова встала на учет по беременности зимой 2020 года, но потом из-за нестабильного психологического состояния передумала рожать. Девушка опасалась, что из-за того, что она уже состоит на учете, ей могут отказать в прерывании беременности. Да и срок уже был довольно большим — около 11 недель.
«Так как я журналист, мне не составило труда связаться с заведующей консультацией и спросить, не откажут ли мне в направлении на аборт. Заведующая заистерила в трубку, пообещала созвать какой-то консилиум, но сказала, чтобы я с утра пришла. Поясню: в городе я известна как личность кляузная, вредная, всем жалующаяся и качающая права. Именно поэтому еще я позвонила в страховую и сообщила, что в медучреждении мне не отвечают на мой конкретный вопрос и не взаимодействуют с пациентом».
На следующий день Анна, взяв для поддержки мужа, пришла за направлением. Гинеколог, по словам девушки, пробовала ее отговаривать, утверждая, что та поступает безответственно, а 25 лет — идеальный возраст для рождения ребенка. Аборт Меркуловой сделали на 12-й неделе, но она уверена, что смогла добиться этого исключительно с помощью связей и знакомств в различных инстанциях.
«Я уверена, что, если бы психолог в какой-нибудь европейской стране увидел меня в моем ужасающем психологическом состоянии, он бы отправил меня на аборт, даже не рекомендуя сохранять беременность. У нас же сказали: “Не грусти, пей витамины”», — рассказывает девушка.
Аборты во время пандемии
Проблема доступности аборта по ОМС усугубилась в апреле 2020 года, когда из-за карантина многие государственные медучреждения стали отказывать пациенткам в плановых операциях, в том числе по прерыванию беременности. Об этом стало известно после того, как эксперты центра «Насилию.нет» обзвонили 44 московские клиники, и только в трех из них согласились сделать аборт.
28-летняя Лидия Мясникова обратилась в одну из государственных московских клиник в середине апреля, находясь на восьмой неделе беременности. Девушка родила первенца буквально год назад, к появлению второго ребенка они с мужем не были готовы. Сделать аборт в медучреждении отказались, сославшись на указ мэра Москвы «О введении режима повышенной готовности» от 5 марта 2020 года, опубликованный в связи с угрозой распространения коронавирусной инфекции в столице.
Еще одна жительница Москвы, Александра Груздева, сделала аборт по полису ОМС в конце июля. Она отметила, что на предварительном сеансе у психолога ее пытались уговорить сохранить беременность, на этом же настаивала и врач-гинеколог. Сама же операция прошла нормально — в госпитализации и проведении клиника ей не отказывала.
По словам директора центра «Насилию.нет» Анны Ривиной, информации о том, что частные клиники как-то ограничивали проведение абортов во время коронавирусных ограничений, у них нет. При этом в центре не знают, как обстоят дела с плановыми операциями в московских больницах на сентябрь 2020 года.
В пресс-службе Департамента города Москвы в конце сентября «Таким делам» сообщили, что изначально для лечения больных с COVID-19 в столице развернули стационары на базе 66 федеральных, городских и частных клиник. При этом все московские стационары, не участвовавшие в оказании помощи больным новой коронавирусной инфекцией, уже вернулись к оказанию плановой помощи. Около 20 городских стационаров, ранее перепрофилированных для больных коронавирусом, вернулись к нормальному режиму работы и приняли пациентов на лечение.
По данным департамента, несмотря на пандемию, прерывание беременности по желанию или по показаниям проводится во всех клиниках, оказывающих помощь в рамках базовой программы ОМС и имеющих лицензию на оказание медицинской помощи по акушерству и гинекологии. Исключение составляют гинекологические отделения в стационарах, перепрофилированных для лечения коронавирусных больных.
«Должен быть разговор с пациенткой, а не попытка продавить свою точку зрения»
В мае этого года уполномоченная по правам ребенка Анна Кузнецова предложила сократить финансирование медицинских учреждений, которые проводят аборты: по ее мнению, чем больше операций по искусственному прерыванию беременности проводит клиника, тем меньше денег она должна получать от государства.
По данным ВОЗ, затраты на безопасный аборт составляют лишь одну десятую от затрат на устранение последствий небезопасного для здоровья аборта. Представители Минздрава России, в частности, бывшая глава министерства Вероника Скворцова и ее заместитель Татьяна Яковлева высказывались против запрета абортов в стране. При этом Скворцова подчеркивала, что Минздрав, как и РПЦ, не поощряет искусственного прерывания беременности. Яковлева, в свою очередь, отмечала, что необходимо вести разъяснительную работу с медицинским персоналом, который был бы заинтересован мотивировать женщину не делать аборт.
Сами врачи не скрывают, что Минздрав РФ рекомендует им отговаривать пациенток от прерывания беременности. По словам врача одной из челябинских государственных клиник Анастасии Гусевой, отговаривать пациентку от проведения медицинского аборта в госклиниках — нормальная практика. Такие рекомендации дает Минздрав, главная политика которого — повышение демографии в стране. При этом, по ее мнению, речи о пропаганде деторождения у малообеспеченных родителей или у людей с наследственными заболеваниями не идет.
«Это прописано в регламентирующих документах и протоколах. Врач акушер-гинеколог должен предложить женщине подумать, взвесить все за и против, потому что любой аборт, в том числе и медикаментозный, может привести к бесплодию, воспалительным заболеваниям органов малого таза. Я не владею информацией об ограничении абортов во время коронавируса, но, если это действительно так, связано это, скорее всего, не с запретом врача, а с социальными ограничениями, которые пришлось ввести из-за пандемии», — считает врач.
Гусева отмечает, что, возможно, прием пациенток ограничили в медучреждениях, чтобы предотвратить лишние контакты и изолировать людей друг от друга. Но такие меры, по ее мнению, могут привести к росту числа криминальных абортов, поэтому имеет смысл ввести правила приема пациентов, позволяющие получать медицинскую помощь в полном объеме даже во время пандемии.
«По поводу запугивания и дезинформации пациентов, — таких рекомендаций врачам никто не дает. Это говорит исключительно о низком уровне воспитания и отсутствии врачебной квалификации у доктора [на приеме у которой была Маргарита Гаврилова]», — утверждает врач.
Безопасность аборта зависит и от ответственности самой женщины. Если медицинский аборт прошел благополучно, за ним следует долгий восстановительный период (минимум шесть месяцев), который заключается в противовоспалительной, иммуностимулирующей и гормональной терапии. «Если женщина соблюдает все рекомендации врача, все будет хорошо. Но не все пациентки это понимают», — говорит Гусева.
Она отмечает, что статистика о количестве операций по прерыванию беременностей действительно ведется. Если их количество превышает, например, цифру за предыдущий год, то клиника старается разобраться, с чем это связано, — с социально-экономическим аспектом или отсутствием пропаганды беременности и профилактики абортов. Как отмечает врач, меры могут приниматься разные — от рекламных акций с фармацевтической фирмой, которая производит противозачаточные таблетки и презервативы, до лекций о вреде абортов в школах и вузах.
В разговоре с «Такими делами» заведующий гинекологическим отделением Республиканского перинатального центра Петрозаводска Олег Погодин утверждает, что любой неправомерный отказ от прерывания беременности может привести к росту частоты нелегальных абортов.
«Я надеюсь, что в будущем не будет таких экстраординарных ситуаций [как эпидемия коронавируса], — говорит врач. — Но при их возникновении вопросы с абортами должны решаться, безусловно. Я убежден, что любой акушер-гинеколог должен пропагандировать роды, а не аборты. И врач может привести аргументы в пользу пролонгирования беременности. Но должен делать это честно, отвечая на все вопросы пациентки. Если история [Маргариты Гавриловой], которую вы привели в пример, правда, то это неэтично. С пациенткой должен быть разговор, а не попытка продавить свою точку зрения».
«Аборт — это просто средство реализовать свое нежелание иметь детей. Если аборты запретить или ограничить, желание от этого не появится», — говорит «Известиям» Александр Синельников, профессор кафедры семьи и демографии социологического факультета МГУ.
По мнению Олега Погодина, доктор должен стоять на стороне родов, а не абортов, но выбор при этом всегда должен оставаться за женщиной. Уроки полового воспитания в качестве профилактики здесь намного эффективнее, считает Погодин. По его словам, частота абортов до 15 недель гораздо ниже в Германии, где подобные уроки — норма.
Погодин добавил, что статистика по абортам, как и по другим оперативным вмешательствам, в медучреждениях ведется. Ежегодно заведующие женскими консультациями подают годовой отчет главному врачу. При этом, по его словам, отчитываться за «превышение нормы» по абортам врачам не приходится.