Истории игрушек

Фото: Екатерина Невская

Герои фотопроекта рассказывают о самых любимых, оставшихся с детства игрушках. Чем они так дороги владельцам и почему кукол и мишек не выбросили при очередном переезде или разборе шкафов 

Идея проекта выросла из фотографии, которую я сделала в подмосковной деревушке: выброшенный кем-то белый гигантский медведь сидел на помойке рядом с кладбищем. Тогда я поняла, что у меня не осталось никаких игрушек из детства, хотя свои игры я помню очень хорошо — многодневные серьезные инсценировки прочитанных книг, главными героями которых были… небольшие резиновые собачки. Где они теперь? 

Я подумала, что кто-то наверняка до сих пор хранит свои игрушки, дает их детям и даже, может быть, сам играет тайком. 

Ануш и лошадка

Ануш
Фото: Екатерина Невская

«Это все, что осталось у меня от детства»

Я родилась в Армении в 1982 году, в городе, который тогда назывался Ленинакан. Сейчас это Гюмри. Когда мне было шесть лет, в Армении произошло землетрясение. Наш город был разрушен. 

Мы жили в пятиэтажке в центре. Было утро, мама ушла на работу в музыкальную школу. Мы с младшим братом остались с тетей. Вдруг земля затряслась. В комнатах посыпался хрусталь, падали шкафы. Пока мы собирались, мама успела влететь в подъезд — она работала рядом. Времени сбегать по ступенькам уже не было, и брата тетя кидала сверху между лестничными пролетами, а мама ловила внизу. Детство я помню плохо, но этот день отчетливо остался в памяти. Нам просто повезло. Мы смогли выйти. Но жить в доме, конечно, было уже нельзя. Через три дня мы улетели в Москву, где нас приютил мамин брат.

Лошадку эту спустя несколько месяцев достали из-под завалов — уж я не знаю как — и передали мне в Москву. Нам, конечно, помогли с одеждой — выдали гуманитарную помощь, но игрушек не было. А лошадка была. И во все мои переезды она оставалась со мной. Не могу с ней расстаться: это все, что осталось у меня от детства.

Дима и собака Авва

Дима
Фото: Екатерина Невская

«Не собираюсь с ней расставаться»

Авва со мной всю жизнь. Она многое видела и пережила. До школы везде ездили вместе — как-то в больницу попал, ногу сломал, она со мной лежала. Я всегда с ней разговаривал, рассказывал все свои беды. Приходил из школы и играл с ней. 

Когда мне было лет двенадцать, папа завел настоящую собаку, и у моей Аввы случился конфликт с ней. Я, помню, заболел: лежу на диване, играю в приставку. Приходит собака, видит Авву и начинает лезть к ней. Тогда я посадил Авву на спинку дивана и отвлекся от них обеих. Заигрался. Через некоторое время оборачиваюсь и вижу, что пес поедает мою Авву. Съел ей глаза!

Я плакал ужасно, папа пришел и чуть не выкинул ее — живую собаку, в смысле. Тогда она маленькая была, а сейчас уже лет шесть прошло. Собака живет с папой, не с нами. Но урок помнит — Авву, когда приходит, не трогает. 

Глаза обратно пришили, уже другие. Я не знаю, где такую собаку найти можно было, ни разу не видел ничего похожего. До сих пор сплю с Аввой в обнимку и не собираюсь расставаться.

Татьяна Владимировна и чайный сервиз

Татьяна Владимировна
Фото: Екатерина Невская

Эта история — из письма Татьяны Владимировны ее дочери Маше. ТД публикуют отрывок с их разрешения

Здравствуй, доченька моя родная!

Хочу поделиться с тобой своими детскими печалями. Наконец я привезла свой роскошный кукольный чайный сервиз с розочками. Вернее, то, что от него осталось: три блюдечка, две чашечки (одна с отбитой ручкой), треснутый молочник и крышечка от чайника или сахарницы. Привезла и вдруг очень ярко вспомнила все детали, связанные с сервизом.

Моя тамбовская детская подружка Лена в куклы особенно не играла, а кукольная посуда у нее была. Правда, сейчас я помню только фарфоровые тарелочки от столового сервиза. Мне они очень нравились, так нравились, что я две тарелочки у нее украла. Правда, потом почти сразу вернула. По-моему, Лена даже не заметила исчезновения посуды.

Для меня было полной неожиданностью, когда вскоре на мое семилетие родители Лены мне подарили новый роскошный чайный фарфоровый кукольный сервиз с красивыми розочками. Такой посуды даже у Лены не было… А тетя Шура подарила мне свою старинную куклу с очень красивой фарфоровой головкой.

И сервиз, и куклу мне отдали, когда я уезжала в Костино. Но я даже не успела внести в дом свои сокровища. Около дома меня встретил мой четырехлетний брат Коля. Он вырвал из рук сначала куклу и разбил ее прекрасную фарфоровую голову, потом выхватил и коробку с сервизом. Разбились о дорожку чайничек, сахарница, две чашечки и блюдце. На молочнике появилась трещина. Горю моему не было границ. Коля действовал, как вихрь. А я даже не смогла защитить свои сокровища. С тех пор я остатки сервиза прячу ото всех.

Индира и кукла Оля

Индира
Фото: Екатерина Невская

 «Теперь это моя кукла»

В моем детстве мама завела традицию праздновать мой день рождения обязательно день в день. Это был целый ритуал. И когда мне исполнилось шесть лет, мама — она тогда лежала на сохранении — сбежала из роддома на праздник. В этот же день у нее начались преждевременные роды. Сестра Аурика появилась на свет на месяц раньше времени и не очень здоровой. Родные относились к ней трепетно, и я тоже, несмотря на свои шесть лет. Я будто отвечала за ее жизнь и одновременно испытывала чувство вины: вроде как из-за меня так все получилось.

Когда мне было девять лет, тетя взяла нас с сестрой в магазин и купила дорогую немецкую куклу. Купить она могла только одну и отдала ее сестре. Назвали куклу Оля. Она мне казалась такой прекрасной, просто волшебной — но в нее почти никто не играл! Сестре это было неинтересно, она любила собак. А я не могла играть, потому что это была не моя игрушка. Так мы и жили: сестра куклу раздевала, отстригала ей волосы, я одевала, шила ей одежку. Затем мы переехали из Нальчика в Москву, и Оля куда-то исчезла.

В 35 лет я начала собирать кукол — видимо, тут сработал закон компенсации, — и сейчас их у меня больше 300. А ту первую сестра нашла на антресолях и отдала мне. Теперь она моя, и в той самой одежде, которую я сшила ей 45 лет назад.

Гершон и машинка

Гершон

«Старые вещи — они же теплые, настоящие, с душой»

Это цирковая машинка из моего детства. Мне подарил ее друг семьи, Иегуда Хаимович. Или Дмитрий Ефимович, как звали его тогда, в советское время. Я мало о нем помню. Помню блестящую лысую голову, большие очки и рычащий голос. Как-то раз, разговаривая со мной, он сказал: «Мы ведь с тобой старинные друзья!», на что я возмутился: «Я не старый!»

А вот машинка осталась, и я ею очень дорожу. Это память о нем и о моем детстве. Как-то мой сын Яша ею очень заинтересовался и несколько раз чуть не сломал окончательно. Я ее убрал. Я хочу, чтобы дети радовались моим игрушкам, но не такой ценой.

Мой друг недавно починил ее, и она теперь на полном ходу и в рабочем состоянии. Я люблю, чтобы вещи работали. Люблю оберегать прошлое: для меня важна история, важно беречь старинные вещи — и свои, и вообще. Старые вещи — они же теплые, настоящие, с душой.

Галя и медведь Миша

Галя
Фото: Екатерина Невская

«Мне все эти зазубринки и шовчики бесконечно дороги»

Он весь покоцанный, облезлый… вот голову ему оторвали и пришили потом. Рот, глаза… Миша был весь убитый. Его дважды спасли, и теперь он всегда со мной.

Это игрушка моего отца. Она когда-то попала в руки его дальних родственников, и они его буквально расчленили. Когда папа увидел это, забрал Мишу, починил и отдал мне. Мне было года три. Миша всегда был самой главной игрушкой. Я наряжала его, ходила с ним везде, красила ему ногти. Он такой страшненький, но я не помню, чтобы он мне казался каким-то неправильным. Мне все эти зазубринки и шовчики бесконечно дороги. 

Во время переезда из Саранска в Москву Мишу спасли второй раз. Я была в отъезде, и мама приготовила его на выброс. Спасла медведя моя бабуля: она знала, что я все детство его за лапу протаскала, и не разрешила его выбрасывать.

Сейчас я лишний раз его не трогаю: он старенький и разваливается. Я просто знаю, что он со мной.

Катя и щенок Мопсик

Катя
Фото: Екатерина Невская

«Мопсик — мое альтер эго»

Мопсик — это имя, не порода. Мне было приятно думать, что это сенбернар. И еще я придумала ему национальность — он англичанин. Помню, как я клеила ему цилиндр: была уверена, что англичане всегда ходят в цилиндрах.

В детстве я придумала, что, когда я сплю, мои игрушки оживают. И если очень аккуратно проснуться, то я наверняка что-то увижу. Поэтому я была уверена, что с Мопсиком можно разговаривать, что я мысленно всегда и делала. Я брала его во все поездки, вязала ему одежду. У него было оранжевое пальто и берет с кисточкой. У моей подружки тоже была своя собака-игрушка, и это была его компания. У них были свадьбы, путешествия, семейная жизнь и благоустройство дома.

Мопсик меня сопровождает всю мою жизнь. Он — мое альтер эго. Два раза со мной переезжал, и, если я снова куда-то поеду, возьму его с собой.

Филипп и лягушка

Филипп
Фото: Екатерина Невская

«Все мои дети в свое время наигрались в лягушку»

Кто принес лягушку, никто не знает, даже родители. А я ее помню с первого класса. И когда мы переезжали с места на место, она всегда ездила с нами. Жила в ванной и сидела на кране — у нее такие длинные ноги, очень удобно. От детства больше ничего не осталось, никаких игрушек. Я вообще очень плохо помню детство.

Я родился в Комсомольске-на-Амуре. Мама была архитектором, папа — конструктором-прочнистом, рассчитывал прочность конструкций. Оба из Астрахани, а познакомились на Дальнем Востоке. Поженились, через два года развелись. Мы с мамой уехали в Самару, а он — в Ульяновск, делал там самый большой самолет в мире, АН-225 «Мрия». Потом приехал к нам в Самару, поселился недалеко. Хотел, чтобы я жил с ним, они поэтому постоянно ругались, он за меня боролся.

Мама уже умерла, а отец жив — все так же приходит к нам и ругается, уже на меня. У нас с женой четверо детей. Все они в свое время наигрались в лягушку в ванной. Сейчас очередь младшего. Не знаю уж, как они к ней относятся. 

Андрей и книга бабушки

Андрей
Фото: Екатерина Невская

«Виртуальная реальность»

Эта книжка — не совсем книжка. Это подшивка журналов конца XIX — начала XX века. У моей бабули — мы жили все тогда в Санкт-Петербурге — в квартире было очень много книг. Их, наверное, было жалко давать мне, ребенку. И когда я приезжал к ней, чтобы я не орал, не бегал и не трогал ценные вещи, она давала мне читать вот эту книжку. Выбрала дешевый вариант. Я ее раскрасил, еще не понимая букв. А когда начал понимать буквы, все прочел.

Для меня она была как виртуальная реальность для нынешней молодежи, такая же невероятная. Все вещи, которые есть в книге, я знаю с самого детства и очень хорошо помню. Тут есть прикольные рассказы, но больше всего я любил комиксы про Плика и Пляка.

В девяностые годы бабулю обокрали, не взяли только то, что особо не ценилось, в том числе и книжку. Я попросил маму забрать ее и передать мне. Я помню ее с самых ранних лет. У кого-то была лошадка или медведь, а у меня — книжка. Она вся старая, зарисованная, убитая. Но для меня это память о детстве.

Наташа и медведица Бураня

Наташа
Фото: Екатерина Невская

«Потерять ее было невозможно»

Бураню подарил мне дед на мое рождение. Он был летчиком, генерал-полковником авиации, прошел войну. Живого участия в жизни детей и внуков не принимал, подарков не дарил. Я стала его последней любимой внучкой. Об этом мне всегда рассказывали с придыханием.

Это не игрушка. Бураня была моим ребенком. У нее нос уже давно с одной такой торчащей ниточкой. Но мне в голову не придет починить ее: я же на буду колоть Бураню иголкой! Точно так же я никогда ее не стирала. И спать я с ней не спала — за исключением случаев, когда она заболевала. Потерять ее было невозможно — это как потерять ребенка.

Я сейчас разбираю вещи после смерти мамы и мучительно думаю над каждой — выбрасывать или нет. От нас остается много вещей, которые никому, в общем-то, не нужны. Я для себя решила, что в свое время сама выброшу все, что смогу, чтобы не нагружать моих детей подобными раздумьями. Но боюсь, что Бураню им все же оставлю.

Спасибо, что дочитали до конца!

Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в нашей стране. Мы уверены, что их можно преодолеть, только рассказывая о том, что происходит на самом деле. Поэтому мы посылаем корреспондентов в командировки, публикуем репортажи и интервью, фотоистории и экспертные мнения. Мы собираем деньги для множества фондов — и не берем из них никакого процента на свою работу.

Но сами «Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям. И мы просим вас оформить ежемесячное пожертвование в поддержку проекта. Любая помощь, особенно если она регулярная, помогает нам работать. Пятьдесят, сто, пятьсот рублей — это наша возможность планировать работу.

Пожалуйста, подпишитесь на любое пожертвование в нашу пользу. Спасибо.

Помочь нам

Популярное на сайте

Все репортажи

Читайте также

Загрузить ещё

Фото: Екатерина Невская
0 из 0

Ануш

Фото: Екатерина Невская
0 из 0

Дима

Фото: Екатерина Невская
0 из 0

Татьяна Владимировна

Фото: Екатерина Невская
0 из 0

Индира

Фото: Екатерина Невская
0 из 0

Гершон

Галя

Фото: Екатерина Невская
0 из 0

Катя

Фото: Екатерина Невская
0 из 0

Филипп

Фото: Екатерина Невская
0 из 0

Андрей

Фото: Екатерина Невская
0 из 0

Наташа

Фото: Екатерина Невская
0 из 0
Спасибо, что долистали до конца!

Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в стране. Мы уверены, что их можно преодолеть, только рассказывая о том, что происходит на самом деле. Поэтому мы посылаем корреспондентов в командировки, публикуем репортажи и фотоистории. Мы собираем деньги для множества фондов — и не берем никакого процента на свою работу.

Но сами «Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям. И мы просим вас поддержать нашу работу.

Пожалуйста, подпишитесь на любое пожертвование в нашу пользу. Спасибо.

Поддержать
0 из 0
Листайте фотографии
с помощью жеста смахивания
влево-вправо

Подпишитесь на субботнюю рассылку лучших материалов «Таких дел»

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: