Цирк превратился в фотозону
Корреспондентка «Таких дел» Светлана Ломакина живет в Аксае, пригороде Ростова-на-Дону. Она в прямом смысле слова оказалась в эпицентре вчерашних событий — и написала о том, как жители Ростова-на-Дону пережили захват города отрядами ЧВК Вагнера и что думают об этом сегодня
В ночь на 24 июня Нине Никитченко не спалось: подскочило давление, болела голова. Поэтому, когда она услышала за окном грохот, приняла его за слуховые галлюцинации. Нина Васильевна подошла к окну и увидела, как по улице Горького перед ее окнами едут танки. И впервые в жизни пожалела, что живет в центре Ростова-на-Дону. Хотя не читающая интернет Нина Васильевна совершенно не понимала, чьи это танки в городе.
Примерно в это же время в пригороде Ростова, Аксае, мне тоже не спалось. Над нашим домом низко-низко летали вертолеты. Я, в отличие от Нины Васильевны, понимала, что в донскую столицу входит ЧВК Вагнера. Но что сулит этот заход, было совершенно непонятно. В любом случае и мне, и Нине Никитченко, и многим-многим другим ростовчанам было не заснуть до утра.
Нине Васильевне — на матрасе в ванной: она ушла туда, потому что помнит правило двух стен — вторая стена должна уберечь от снаряда. А мне — на кухне: решила собрать документы и вещи и вывезти детей подальше от города.
Ранним утром дороги в Ростов оказались перекрыты. После взятия вагнеровцами под контроль штаба ЮВО, отдела полиции в центре города, ГУ МВД, ФСБ и администрации у части ростовчан начались панические настроения. Доползли они и до Аксая: в восемь утра у привокзальной «Пятерочки» уже стояла очередь. Бабушки закупали сахар, соль, спички, туалетную бумагу и гречку, куда без нее.
Одни набивали тележки, другие шутили, что по полкам ростовских кладовок можно отслеживать события в стране: ковид, начало «специальной военной операции», а теперь вот заход «Вагнера».
Сюрреализм на марше
Электричка на нашу дачу шла из Ростова. И впервые была полная: люди смотрели в телефоны, читали новости, тревожно шутили про «Лебединое озеро». Бабушки причитали: «Лишь бы не стреляли!» Мужики рубили: «Пришло время навести порядок в стране».
Все наше садовое товарищество и его окрестности превратились в глаза и уши — но ни радио, ни телевидение ничего интересного рассказать не могли, надо было читать интернет. А поскольку со связью на дачах плохо, мне приходилось выбегать на бугор и громко зачитывать новости. Чувствовала я себя как Ленин на броневике: «Так, товарищи соседи, на эту минуту Пригожин сказал то-то; Путин позвонил туда-то; люди в Ростове в большинстве своем на стороне вагнеровцев — носят им воду и пирожки».
Дальше пошли фотомемы: вот танк въехал в ворота цирка, а вот вагнеровцы сидят в фотозоне у памятника клоуну Олегу Попову. На Буденновском проспекте на асфальте лежат солдаты — автоматы направлены на здание Южного военного округа. Рядом стоит девушка с цветами и с недоумением смотрит на это все.
С похожим выражением лица на все это смотрел в субботу весь Ростов. Но рынок, который, вообще-то, расположен в километре от скопления танков, работал в прежнем режиме. Я позвонила знакомой из мясного отдела:
— Лена, как вы там?
— Та все нормально, торговля идет как никогда!
— А как ты на работу добиралась? Дороги же перекрыты, губер просил дома сидеть…
— А губер деньги за пропавшее мясо мне вернет? — возмутилась Лена. — Соседа на машине взяла — и поехали: я на рынок, он на танки смотреть. Я мясо за полдня распродала, он на танки насмотрелся и на концерт попал. Там же «музыкантам» наш баянист играл — на весь интернет прославился, посмотри! Щаз брошу видео.
Я посмотрела: на проспекте перед танками и военными действительно стоял безоружный баянист и играл гимн Ростова:
«Пришла война суровая,
Зажгла огни багровые,
Хлебнули мы свинцового дождя.
И, оставляя город наш,
Любимый, светлый город наш
Мы в сердце уносили, уходя…
Ростов-город, Ростов-Дон!
Синий звездный небосклон.
Улица Садовая,
Скамеечка кленовая —
Ростов-город, Ростов-Дон!»
Это видео мы с дачниками посмотрели трижды. Заводили и плакали: тогда еще было непонятно, увидим ли мы «скамеечку кленовую и звездный небосклон».
А к вечеру сосед по даче достал запасы домашнего вина и пришел вместе переживать новости. Они к тому времени уже совсем оторвались от реальности и воспринимались как что-то нездешнее, потустороннее: с Пригожиным договорился Лукашенко, ростовчане прощаются с вагнеровцами — объятия, просьбы о справедливости и даже слезы. И шутки из серии «Галя, у нас отмена!», и фоточки нарядных выпускников под дулом танка.
Понятно было одно: на сегодня гражданская война откладывается, центр Ростова все-таки не превратится в руины.
А дальше посмотрим.
Между путчем и чемпионатом
Сегодня рано утром я поехала в город. По дороге получила сообщение от знакомого, участника вчерашних событий: «Знаешь, странное послевкусие от вчерашнего. Что-то среднее между путчем 1991-го и чемпионатом мира по футболу 2018-го».
Я тоже ловила себя на такой мысли. И мои дачники. И оставшаяся в Ростове, слышавшая выстрелы во время разгона толпы сестра. Я ей позвонила. «Вначале был шок: мы же рядом с центром живем, было непонятно, что делать и куда бежать. Я все это время сидела в “телеге” и молилась, а что еще оставалось? — рассказывает она. — Когда к городу двинулись кадыровцы, стала думать, куда двигаться нам. Подруга позвонила: “У нас есть подвал — приходите”. Поехали к подруге, вместе читали новости. И только к концу дня, когда стало понятно, что ветры поменялись, мы выдохнули. Потому что все это время, почти сутки, у нас была одна эмоция — страх. Страх — и больше ничего».
Мне казалось, что в такие времена люди ищут спасения везде. К примеру, звонят на телефон доверия. Позвонила и я, спросила — оказалось, по поводу ситуации в городе звонков не было. Видимо, людям было не до разговоров с психологами. Одни думали, как выехать из города, другие забивали кладовки.
«Мы тоже уехали в деревню ночью, выезд из города был открыт, — рассказала еще одна знакомая. — Выехали сразу, как только пошли танки. Наш дом стоит на самой высокой точке, и каждый раз, когда что-то начинается, я говорю мужу: “Надо переезжать”. Или в нас будут стрелять, или из наших окон. После вчерашнего он согласился, что надо».
За этими телефонными разговорами я дошла до рынка. Там шла все та же жизнь, с очередью за черешней по 150 рэ, беседами о неслучившейся революции и астрологах: они, оказывается, еще зимой предупреждали, что лето в политическом смысле будет жарким.
«Надо было им дойти до Москвы, — поделился соображениями один из мужиков в мясном ряду, — и все-таки разобраться с этой шоблой. — Тут он густо выругался. — Сколько можно терпеть этот беспредел?»
Очередь зашумела, еще пара мужиков сказала, что, если бы Пригожин позвал их на столичные разборки, они бы не отказались.
Требуется помощник повара
Если бы не погибшие летчики, можно было бы считать все произошедшее театральной постановкой, модным иммерсивным спектаклем, в который был вовлечен весь город. Он вначале испугался, а потом, когда отпустило, стал изо всех сил шутить над тем, что случилось.
Утром в воскресенье люди в чатах писали: «Спасибо за нескучный выходной!», «Снова побывали в учебнике истории, хорошо, что не на последней странице». А мимо чебуречной с объявлением «Требуется помощник повара» теперь и вовсе без шуток невозможно пройти — мол, Пригожин оставил горожанам последний привет. И где ему еще искать помощника, как не в Ростове-папе?
А так город цел. Дворники — те самые, что обметали бумажки вокруг танков и стали мемами, — только жалуются, что утро «после бала» выдалось очень уж грязным: бутылки, пластиковые контейнеры и кучи мусора остались после кормления народом военных. И чиновники жалуются, что танки повредили дорожное полотно — 10 тысяч квадратных метров.
А цирку придется восстанавливать сваленный танком забор. Сейчас это место превратилось в фотозону: я видела там даже группу китайских студентов. И бабушку, что порывалась положить на место, где был танк, цветы. Когда я спросила зачем, она передумала, отнесла их к памятнику Олегу Попову, туда, где вчера еще отдыхали вагнеровцы.
А потом на ростовской улице я увидела билборд — горожан приглашают на выставку виртуальной реальности.
И что мы там не видели после этих выходных?
Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в нашей стране. Мы уверены, что их можно преодолеть, только рассказывая о том, что происходит на самом деле. Поэтому мы посылаем корреспондентов в командировки, публикуем репортажи и интервью, фотоистории и экспертные мнения. Мы собираем деньги для множества фондов — и не берем из них никакого процента на свою работу.
Но сами «Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям. И мы просим вас оформить ежемесячное пожертвование в поддержку проекта. Любая помощь, особенно если она регулярная, помогает нам работать. Пятьдесят, сто, пятьсот рублей — это наша возможность планировать работу.
Пожалуйста, подпишитесь на любое пожертвование в нашу пользу. Спасибо.
Помочь нам
