Путь, ветер и земля — бу, фу, до
Петербургская благотворительная организация «Перспективы» помогает людям с тяжелыми ментальными и физическими нарушениями социализироваться и строить нормальную жизнь. Среди многочисленных проектов «Перспектив» есть театральная студия. Год назад в ней родилась идея соединить японский традиционный танцевальный стиль с авангардным, чтобы люди, ограниченные в движении и возможностях самовыражения, смогли рассказать то, что не объяснить словами
В зале нет сцены — зрители и артисты находятся на одном уровне. Темно так, что не видно даже очертаний человека на соседнем стуле, и очень тихо. На потолке загорается похожий на лампочку маленький кружок сиреневатого света, одновременно звучит первая нота. Круг медленно расползается по стене, впуская в себя женщину на коляске. Японская мелодия, монотонная и резкая, скребет по коже и тянется вверх. Коляска описывает круги, рыжие волосы женщины искрятся под лучом прожектора — она играет со своей тенью, превращая руки то в бабочку, то в птицу. Потом откатывается назад, к прожектору, и тень становится огромной, захватывает все пространство. Женщина возвращается к белой стене и кладет на нее руку — теперь человек и тень одинаковы.
На зрительской половине зала в темноте то тут, то там, как светлячки, вспыхивают экраны телефонов. В один момент музыка стихает — и слышно, как мальчик громким шепотом зовет маму, пробираясь к ней между стульями, и кажется, будто это тоже часть представления.
Женщину с рыжими волосами зовут Юля. Ей 43, выросла в доме-интернате для детей с особенностями развития в пригороде Петербурга Павловске. После совершеннолетия Юлю перевели в психоневрологический интернат в Петергофе, где она провела следующие 17 лет. С 2016 года Юля живет в «Доме на воле» — так называется одна из квартир сопровождаемого проживания от «Перспектив» в Ленинградской области. У Юли тяжелая инвалидность, но она признана дееспособной и в прошлом году даже вышла замуж. Ее муж тоже из интерната переехал в квартиру.
Всего в постановках бу фу до выступают семь человек. У всех нарушения разные. Часть участников живет в петергофском ПНИ, другая — в «Доме на воле». Чтобы выбраться из интерната, необходимо признание человека дееспособным или оформление над ним опекунства — тогда его выписывают из ПНИ и прописывают в квартире. Есть процедура возвращения дееспособности, но пройти ее — задача особого уровня сложности.
Японская традиция, стиль и антураж
Участники труппы на сцене не новички — «Перспективы» сотрудничают с интернатом более 20 лет, за это время выросла система мастерских и студий, где жители ПНИ занимаются музыкой, изобразительным искусством, керамикой, кулинарией. Появилась и театральная студия, в которой они вместе с профессиональным режиссером ставят спектакли, музыкальные номера и показывают их на фестивалях и различных площадках.
В 2015 году в «Перспективы» пришел кинорежиссер Максим Якубсон. Он вспоминает, что изначально не имел творческой задачи — просто хотелось, чтобы, кроме кино, была какая-то еще регулярная и осмысленная деятельность. Но, увидев, как ребята, уже имеющие опыт постановок в интернате, хотят заниматься в театре, Максим присоединился.
«Мы делали и спектакль по Хармсу, и наши версии сказок, и вертепные рождественские представления, на которых конструировали верблюдов из колясок. Так это понемножку разрасталось. Когда начался ковид, возникла идея сделать спектакль “Пир во время чумы” с посылом радоваться, несмотря на имеющиеся ограничения. Это, наверное, был первый серьезный театральный опыт. Мы даже показали его в театре Ленсовета благодаря содействию одного актера, который пришел на нашу репетицию — и ему понравилось».
В девяностые годы, во время учебы во ВГИКе, Максим познакомился с известным японским танцором Мин Танака, который тогда вел в Москве занятия в театре «Школа драматического искусства» и делал постановки в стиле буто. Это направление танца родилось в Японии пятидесятых, в послевоенной, пережившей атомные бомбардировки и слом всех привычных устоев стране. Оно стало способом выражения непередаваемых словами чувств посредством тела. Внимание здесь акцентируется не на формах и танцевальных фигурах, а на содержании и способах его передачи зрителю. В буто нет рамок и определенного набора образов — можно подобрать любые движения или даже вовсе замереть.
Работая с подопечными с ограниченными возможностями здоровья — многие в труппе передвигаются на колясках, кто-то не говорит, — Максим вспомнил этот опыт и решил адаптировать концепцию буто для людей с ментальными и физическими нарушениями.
Он взял за основу идею танца как свободного выражения эмоций и добавил в него некоторые элементы традиционного японского представления нихон буë и в целом классического антуража этой страны: музыку, кимоно, самурайскую катану. Для получившейся новой формы Максим собрал название из трех японских иероглифов: «бу», что означает «копье», «путь», и «фу до» — «неподвижность». Он замечает, что по отдельности «фу» — это ветер, а «до» — земля. А еще «до» символизирует систему, структуру — оно присутствует, например, в словах «айкидо», «бусидо». Некий комплекс, на который можно опереться.
«Бу фу до — это не танец с конкретными движениями и даже стилем, а скорее подход, который позволяет человеку с ограничениями свой внутренний мир вынести вовне тем способом, который для него сейчас актуален. Он может быть с музыкой или без, в тишине, с тем светом, который ему подходит».
Черепашка на нитке и миллион алых роз
Все участники труппы разные, и их номера совершенно не похожи друг на друга.
«Миша Вальденберг почти не говорит, — рассказывает Максим. — Хотя интеллектуально он сохранен, у него есть понимание, свои интересы, он достаточно глубокий человек. Дима Лазарев прекрасно говорит, но ему сложновато двигаться, он перемещается на электрической коляске. Тоже очень интересная творческая личность — занимается музыкой, художник. В постановках у Димы все на нюансах, тонких движениях — у Миши больше экспрессии».
Кстати, Дима Лазарев — изобретатель шваброписи, необычной техники рисования. На базе «Перспектив» он проводил мастер-класс, где взрослые и дети пробовали писать картины швабрами.
Из «Дома на воле» в постановках участвуют рыжеволосая Юля Родина, ее муж и Люба Логвиненко. Любе 40, она проделала путь, похожий на Юлин. Детский интернат в Павловске — взрослый в Петергофе — с 2016 года «Дом на воле». Сегодня она выступает с номером «с черепашкой»: бумажная черепаха привязана за нити, которые Люба медленно сматывает, притягивая к себе черепаху, пока звучит «Миллион алых роз» на японском языке. В перерыве между репетицией и выступлением мы разговариваем. Люба вспоминает, как впервые увидела город, когда после интерната переехала на временную квартиру, пока ей искали постоянную:
«Мне было скучно: там же без сопровождения не выйти. Зато посмотрела, что такое город, смотрела из окна — на Пулково, на самолеты».
Чистое творчество
Постепенно в проект включились и профессионалы — актриса Елена Данелия и театральный педагог Лидия Клирикова — они помогают оттачивать постановки. За техническую часть отвечает Виталий, ему 36, он волонтер, сам передвигается на коляске из-за травмы, полученной 14 лет назад. В миру Виталий — татуировщик, а в постановках бу фу до — звукорежиссер и осветитель.
На сегодняшнее представление ребят из интерната привезти не удалось: сломался автобус, поэтому вживую выступают только Юля и Люба, остальную часть спектакля показывают в записи, а Виталий, обычно предпочитающий оставаться за сценой, заменяет Диму Лазарева в его номере. В белых кимоно под японскую мелодию Виталий и Лидия кружат по сцене — он на коляске, она в кресле на колесиках, — удерживая между собой самурайский меч, то сближаясь, то отдаляясь, но неизменно балансируя.
Репетиции проводятся в городе, в «Нормальном месте». Это пространство «Перспектив», обустроенное под творческую деятельность подопечных организации — здесь проходят выставки их картин, спектакли, мастер-классы и другие мероприятия. Участники труппы приезжают сюда из интерната и «Дома на воле» на автобусе два-три раза в месяц.
В постановках нет классической жесткой режиссуры — в мозговом штурме участвуют все, идеи и образы рождаются совместно и спонтанно, потом их закрепляют, подбирают музыку и свет.
«Собираем из того, что есть, — объясняет Лидия. Ее взгляд падает на салфетницу на столе. — Были бы на репетиции салфетки, может, придумали бы что-нибудь из них. Чистое творчество».
Место, где красота становится осязаемой
Максим объясняет, что такие проекты позволяют людям с особенностями, тем более живущим в интернате, хоть на время выбраться из привычного замкнутого пространства, дают новые встречи, общение. А еще искусство стимулирует развитие: человек становится более свободным, открывает для себя способы поделиться тем, что носит внутри.
«У наших артистов есть ограничения, но они компенсируются другими, внутренними возможностями. И это видно по художественным работам — особое образное мышление, открытость, непосредственность. Мы показываем, что такой человек может быть очень интересен и ярок, ему есть о чем рассказать, станцевать. Я считаю, что в них есть красота, и именно пространство сцены может ей помочь стать явной».
Аня Пронина раньше была социальным куратором в петергофском ПНИ, а сейчас работает в арт-резиденции «Перспектив», где творят и выставляются подопечные организации. Во время работы в интернате Аня вела дневник, в котором фиксировала происходящее с ней. Эти записки тоже стали частью постановок бу фу до. На мой вопрос о том, что театральный проект дает людям с ограничениями, она отвечает: «С тех пор как я пришла сюда, я много смотрела на творчество наших ребят и поняла, что меня восхищает то, насколько ни один из них не похож на другого. Каждый человек индивидуален, и внутри тотального института ПНИ, который работает на унификацию, на то, чтобы сжать всех в какую-то рамку даже на бытовом уровне, где все вилки, ложки одинаковые, субъектность не исчезает. Она оказывается сильнее. И эти спектакли, арт-резиденция, студия — это пространство и среда, где человек может свою субъектность показать. Это условия, где она может раскрыться и существовать».
Жизнь пациентов ПНИ далека от нормальности — они ограничены в передвижениях, не имеют личных вещей, возможности учиться и работать. Сейчас «Перспективы» поддерживают 141 взрослого человека с тяжелой инвалидностью: помогают в быту, организуют творческие активности, в числе которых и спектакли бу фу до, общение, выезды из интерната на экскурсии, выставки, летний отдых.
Вы можете помочь «Перспективам» сделать жизнь людей в интернате лучше.
