Угощение луны
Я родился в поселке Комсомольском (с 1992 года — город Югорск). Сюда когда-то приехал мой дед, здесь рос мой отец, работала семья. Впервые за десять лет я побывал на родине прошлым летом, а этой зимой приехал снова. Город меняется год за годом: не осталось многих артефактов даже из моего прошлого, не говоря уж о прежних временах. И людей, которые помнят, как тут все зарождалось, становится все меньше. Хочется посмотреть на прошлое их глазами. А еще — увидеть коренное население, чьи предки обитали здесь сотни лет
За окном вагона тьма. Зимой световой день здесь длится около пяти часов. Одна за другой мимо пролетают деревни, в темноте и под снегом неотличимо похожие друг на друга. В Серове поезд стоит целый час. За последнюю четверть века тут, на вокзале, почти ничего не изменилось. Разве что статуи лыжника и лыжницы раньше были побелены, а теперь их позолотили. Еще семь часов — и я на станции Геологическая. Здесь начинается моя история.
Местное коренное население (ханты и манси) называло эти места «мертвым лесом». В середине XX века промысловый зверь здесь не водился, температура опускалась ниже минус 50 и практически половина территории представляла собой болота. В то время район был одним из наименее заселенных в стране. Плотность населения — один человек на два квадратных километра.
Но в послевоенные годы Советский Союз остро нуждался в лесных ресурсах, Западная Сибирь в этом плане была ценным активом. В первой половине 1960-х здесь начали строить железную дорогу Ивдель — Обь. Все было спланировано заранее: сколько лесозаготовительных поселков надо построить и где они будут располагаться. Для каждого была «нарезана» специально рассчитанная лесосырьевая база. Первым стал поселок Геологов у реки Эсс.
Павлина Пахтышева и ее география
Павлина Филипповна Пахтышева попала сюда в 1961 году по распределению. Ей был 21 год. Тогда в поселке было лишь несколько двухквартирных домов, рабочая контора, столовая, здравпункт и небольшая школа. Там Пахтышева обучала детей геологов.
Сама учительница родилась в деревне Красный Яр в семье хантов. Ее отец погиб в 1945 году, и долгое время семья была вынуждена скитаться по родственникам в поисках пропитания.
Училась Павлина Филипповна в деревне Алтай, в 15 километрах от Красного Яра. Скучая по дому, даже в морозы сбегала на малую родину: «Дом есть дом, домой хотелось всегда». Даже 15-километровые путешествия тогда могли быть опасными, особенно зимой. Так погиб старший брат Павлины Филипповны, работавший на рыбоконсервном комбинате. Зимой улов везли на предприятие, и он решил дойти до работы пешком, думая, что быстро доберется до места. К несчастью, началась сильная пурга, дорогу замело, он сбился с пути и замерз. Тело нашли только в марте.
Пока Пахтышева работала в поселке Геологов, она даже не знала, что рядом строится новый поселок — Комсомольский. Но уже буквально через год ее направили туда на новое место работы. А еще через несколько лет из поселка Геологов в Комсомольский стали вывозить целые дома (некоторые из них до сих пор можно видеть на улице Лесозаготовителей в Югорске). К началу 1970-х поселок на реке Эсс прекратил свое существование.
Зато Комсомольский активно развивался. «Изначально поселок был заселен в основном работниками леспромхоза, — вспоминает Павлина Филипповна. — Будни они проводили в лесу, а в субботу и воскресенье приходили сюда на танцы. Около болота в центре поселка установили танцплощадку для молодежи».
Первую школу в Комсомольском адаптировали из четырехквартирного небольшого дома. Но количество учеников росло, и, когда места в школе не хватало, приходилось даже проводить занятия в жилых одноэтажных домах, напоминающих бараки.
После окончания университета Павлина Филипповна осталась в Комсомольском преподавать географию. Она обучала детей целых 35 лет, вплоть до выхода на пенсию.
Безотходный леспромхоз
Юрий Геннадьевич Рыжов приехал в Комсомольский в 1968 году. Через месяц за ним последовала его жена Клавдия Ивановна. Оба они отработали до пенсии на одних и тех же местах: Клавдия Ивановна — школьной учительницей, а Юрий Иванович — в Комсомольском леспромхозе, куда он устроился слесарем.
Юрий Геннадьевич вспоминает суровые зимы: в конце 1960-х стоял мороз минус 52 градуса. Конечно, при таких температурах никто не работал, так продолжалось почти два месяца. Но, несмотря на это «выпавшее» время, планы оставались прежними, поэтому с потеплением начинали работать с удвоенной силой. В то время пойти в отпуск летом было практически невозможно.
Сначала работали бригадами ручной заготовки. Позже, в конце 1970-х, появились валочные машины, и лесозаготовители начали работать круглосуточно, в три смены по восемь часов. «Глушить моторы при аномальных морозах было нельзя, иначе застывшую машину не заведешь», — поясняет Юрий Геннадьевич.
Заготавливали до 800 тысяч кубометров леса в год. Каждый день вагоны с лесом уходили в Польшу, Румынию, Италию, Испанию, даже Японию. «Срубали хлыст (ствол, очищенный от корней и сучьев. — Прим. ТД), и практически все 100% от него шли на пиломатериалы, — с гордостью и грустью вспоминает Рыжов. — Единственное, что оставалось, — кора, так как не было окорочных станков, а то бы и она шла на удобрение для полей. Даже пни вытаскивали из земли и передавали в переработку на смолу! Раньше ничего на делянке не оставалось, все вывозили».
В леспромхозе работали целыми семьями. Анатолий Васильевич Брюховецкий познакомился со своей женой в Свердловском лесотехническом институте. Она жила в Комсомольском с конца 1960-х и работала на башенных козловых кранах. Тогда в леспромхозе было много крановой техники, часто ее управление доверяли женщинам. Анатолий Васильевич приехал к жене в начале 1970-х. Комсомольский ему понравился сразу: «Улицы широкие, песок везде, сухо. На Урале в поселках не так, там почва более глинистая. На моих глазах поселок вырос в город».
Начинал Анатолий Васильевич мастером по подготовке зимних дорог, но следующие 20 лет проработал на разных местах и должностях. Был и техническим руководителем, и замом главного инженера, даже замом директора по хозяйственной части.
Ко встрече со мной Анатолий Васильевич подготовился основательно. Достал из папки аккуратно сложенные схемы лесосырьевой базы и продемонстрировал, что представлял собой Комсомольский леспромхоз, как грамотно был устроен процесс. «Вахтовые поселки были построены капитально: домики с комнатами для трех — пяти человек, своя котельная, баня, столовая и медпункт, — показал Анатолий Васильевич. — Без согласия врачей к работе не допускали. Все было обустроено как положено. В недоступных зонах были организованы вертолетные площадки, куда доставляли рабочих… Тогда лесовозы такие дороги строили — даже в городе сейчас таких нет. Гладкие, как стол. Да и люди другими были: старались помочь друг другу в трудной ситуации».
В 1990-х, после перестройки, должность Анатолия Васильевича сократили. Комсомольский леспромхоз расформировали в 1995 году, а весь его жилфонд передали городу. Закончилась эпоха.
Сейчас Анатолий Васильевич живет один. Жены не стало. Остались у него только охота и рыбалка, без которых, как он говорит, никак невозможно.
Память об истребителях
В 1963 году для охраны воздушного пространства с севера, неподалеку от Комсомольского, появляется поселок Мансийский, в котором строится военный аэродром. Через пять лет поселок становится гарнизоном — самым закрытым населенным пунктом в округе. Здесь дислоцировался 763-й авиационный истребительный полк, в который входили три эскадрильи.
Как рассказал мне Игорь Геральдович Стадухин, полк считался одним из самых боеподготовленных в Союзе. Сам Стадухин служил на командном пункте оперативным дежурным: «Дежурили круглосуточно: и на командном пункте, и на аэродроме. Два экипажа с готовностью к вылету в четыре минуты. Как правило, их поднимали только для проверки. Иногда сопровождали правительственный борт номер один».
В 1990-х в связи с нехваткой ресурсов и обеспечения стали падать показатели летных часов. Потом начались перебои в снабжении, а в 1998 году полк расформировали. Прилетел вертолет, погрузили в него все личное оружие, устроили прощание с боевым знаменем полка — вот и вся песня.
А гарнизон стал называться «Югорск-2» — превратился в микрорайон в 12 километрах от города. Часть военных ушла работать в газовую отрасль, часть продолжила службу в других местах. Сейчас в гарнизоне проживают 134 человека, работают Дом культуры, почта и пожарная часть. О прошлом напоминают только мемориал летчикам и поклонный крест. Взлетную полосу разобрали.
Встреча с газом
Поселок Комсомольский стал стремительно расти в связи с освоением и транспортировкой новых газовых месторождений в Западной Сибири.
Учительница Павлина Филипповна вспоминает: «Когда газ нашли, народ [в поселок] поехал. Денег газовикам платили больше, чем работникам леспромхоза… Если бы не газ, Комсомольский так и остался бы маленьким поселком лесозаготовителей».
В конце концов поселок в 1992 году превратился в город Югорск. Сейчас тут проживает около 40 тысяч человек. О старых временах уже практически ничего не напоминает, только редкие двухэтажные деревяшки, которые, говорят, скоро пойдут под снос.
Осталась, правда, церковь Федоровской иконы Божией матери. В 1990 году предприятие со сложным названием «Комсомольсктрубопроводстрой» передало верующим под храмовое здание один из жилых бараков на улице Геологов. Благодаря пожертвованиям прихожан здание отреставрировали и привели в порядок. Позже на средства общины пристроили еще притвор, трапезную, библиотеку и обучающие классы воскресной школы.
Особенно чтят в приходе Федоровскую икону Божией матери, она воспринимается как покровительница семейного благополучия. Обычно перед ней молятся о рождении и воспитании детей.
* * *
Мой дед Николай Антонович Зданович приехал в поселок Комсомольский в 1975 году. Через год перевез сюда жену Нину Петровну и троих детей, среди которых был и мой отец. Дед работал начальником электроводоснабжения в «Энергогазе». Бабушка всю жизнь преподавала в начальной школе. Сам я родился в поселке Комсомольском в 1987 году и провел здесь первые 17 лет своей жизни.
Вороний день
Вороний день — главный праздник для манси. Его отмечают в начале апреля, когда ночи становятся светлыми и птицы на своих крыльях приносят тепло из южных краев. В мифологии манси ворона — вестник весны и символ пробуждения природы.
Об этом рассказывает мне Нина Георгиевна Рукова. Она живет в Югорске почти полвека. 77 лет назад она родилась в поселке Сосьва, который находится на границе Урала и Сибири, на левом берегу одноименной реки. Ее мать была манси, а отец — коми-зырянином. Нина Георгиевна больше 30 лет проработала воспитателем в детском саду. На пенсии она шьет мансийские одежды и игрушки, сочиняет стихи и собирает национальные легенды. Ее квартира напоминает музей, причем все экспонаты сделаны ее же руками.
В середине 1990-х Нина Георгиевна была депутатом городской думы Югорска, где представляла интересы коренного населения Югры. Пересматриваем альбом со старыми фотографиями. Нина Георгиевна рассказывает, как после распада СССР впервые заговорили о возвращении самобытности малочисленных коренных народов России. «В СССР языки [Севера] целенаправленно уничтожали, — поясняет она. — Детей забирали в интернаты и не разрешали им ни свои одежды носить, ни говорить на родном языке. В 1990-х, после распада Союза, в округе стали выделять средства, чтобы справлять праздники коренного населения. И песни учили, и танцы, и ездили по разным местам. Сейчас собираться стали реже».
Нина Георгиевна и сейчас занимается с детьми. Пишет для них книжки в стихах, шьет героев для кукольного театра. Надевает их на руку и представляет мне на мансийском языке: «Это качупа — кошечка, а это бабушка — анеква».
В коридоре квартиры стоят стеллажи с вышитыми вручную картинами. Каждая — на сюжет мансийской сказки. Шьет Нина Георгиевна и платья, относится к этому очень серьезно: «Одежда рассказывает о человеке, который ее носит. Манси по платью могут узнать друг друга. Оно говорит, с какой территории человек, и помогает понять, кто он — бабушка, тетя, невеста».
Рядом с Ниной Георгиевной сидит ее дочь Татьяна Павловна. Она участвовала в строительстве музея «Суеват Пауль» под открытым небом. В 2002 году на территории заброшенного поселка Геологов воссоздали традиционную мансийскую деревню: комплекс включает в себя жилой дом с сараем, кухню, конструкции для сушки сетей, хлебную печь, священный сумьях (амбар. — Прим. ТД), загон для оленей и охотничьи ловушки.
«Все, что дает природа, берет человек, — замечает Татьяна Павловна. — Из рыбьих пузырей манси делают погремушки для детей, из утиных носиков — куколок».
«Плету и напеваю»
Сейчас в России осталось около 12 тысяч манси. Из них только единицы знают родной язык. Дарья Ивановна Белова из Югорска не только знает его, но и передает детям.
Воспитательнице 64 года. Она родилась в многодетной рыбацкой семье манси поселка Няксимволь. В Комсомольский перебралась в 1982 году, когда вышла замуж. А ее муж Владимир живет здесь чуть ли не со дня основания поселка.
Дарья Ивановна вспоминает, что в 1980-х им с мужем порой приходилось нелегко: «Раньше смеялись с тех, кто женился на “националах”. Люди говорили всякое, агрессивность была. Но после двух-трех стычек с мужем люди шутить прекращали. Сейчас такое — редкость, в этом плане стало лучше».
С Дарьей Ивановной мы встретились накануне обрядового праздника хантов и манси «Тылащ поры» — «Угощение луны».
В этот день жители деревни обходят дома и чумы и скребут деревянной лопатой двери, прося угощения. Делается это для того, чтобы «насытить месяц» (или луну). Затем все соседи собираются в одном доме и приносят с собой гостинцы. На улице возле жилища сооружают снежный стол, на который составляют еду и испеченные из теста фигурки животных. Во время обряда эти фигурки кладут на лопату и отрезают им головы, которые затем смешивают со снегом и бросают в сторону луны. Это называют «бескровным жертвоприношением». Фигурки из теста доедают люди. Затем все присутствующие молятся, чтобы дети были здоровы, в реках стало больше рыб, а в лесах — животных. Напоследок все посыпают друг друга снегом, символизируя очищение от плохих мыслей.
Театрализованное представление в честь Угощения луны проводит со своими воспитанниками и Дарья Ивановна. Мансийские обычаи и язык интересны детям разных национальностей. Воспитательница с улыбкой рассказывает: «Им интересно. Они хотя бы здороваться умеют, добрые слова знают, до десяти считают. Дети идут русские, увидят меня и кричат: “Паща паща!” (“Здравствуйте!”), “Ёмас хотал!” (“Хорошего дня!”)».
О Дарье Ивановне регулярно пишут в окружной мансийской газете. Она — хранитель культуры и языка, переводит сказки, занимается ткачеством, плетет украшения из бисера, которые даже в Москве выставляются. «Сидишь, плетешь — и от всех проблем успокаиваешься, — говорит она. — Дети легли спать, а я плету и напеваю. И так всю жизнь».
Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в нашей стране и предлагаем способы их решения. За девять лет мы собрали 300 миллионов рублей в пользу проверенных благотворительных организаций.
«Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям: с их помощью мы оплачиваем работу авторов, фотографов и редакторов, ездим в командировки и проводим исследования. Мы просим вас оформить пожертвование в поддержку проекта. Любая помощь, особенно если она регулярная, помогает нам работать.
Оформив регулярное пожертвование на сумму от 500 рублей, вы сможете присоединиться к «Таким друзьям» — сообществу близких по духу людей. Здесь вас ждут мастер-классы и воркшопы, общение с редакцией, обсуждение текстов и встречи с их героями.
Станьте частью перемен — оформите ежемесячное пожертвование. Спасибо, что вы с нами!
Помочь нам
