«Сокровищница»
Говорят, если на «чудесном месте» спеть 40 песен на марийском языке, то из родника на лугу явится лодка, полная золота. Это одна из легенд, связанных с Вятским краем, где смешались разные народности, культурные и религиозные традиции. Многие легенды, мифы и обычаи остались в формате волшебных сказок, фольклорных зарисовок из прошлого, но появились новые поверья и ритуалы: люди ищут в лесах следы снежного человека, наблюдают летающие тарелки в аномальных зонах и путешествуют в места силы, чтобы прикоснуться к магическим валунам. В этом смысле Вятский край не уникален, даже наоборот — это срединный срез современной российской глубинки, где местные жители, подобно героям русских народных сказок, находятся в вечном поиске сокровищ — материальных или духовных. Работая над этим фотопроектом, я искала собственную идентичность и ощущение дома, а нашла в себе ту же самую тягу к поиску волшебной истины, что и у всех моих сказочных героев
В этом году город Киров официально признали родиной Ивана-царевича: в Вятском крае родились художники братья Васнецовы, которые написали немало картин со сказочными сюжетами, в том числе известного многим «Ивана-царевича на Сером волке». Как и Иван-царевич, я родилась в Вятке. Несмотря на то что город уже почти столетие как назван Кировом, мне больше нравится его старинное название, и я тешу себя мыслью, что когда-нибудь город снова переименуют в Вятку.
Я уехала из Кирова давно, но продолжаю возвращаться туда снова и снова. В попытках найти причину своему вечному возвращению я начала исследовать вятскую идентичность — тот уникальный, как мне казалось, ингредиент, который отличал бы Вятский край от всех остальных регионов. Думала, так я обрету свою маленькую иван-царевичевскую родину и верну себе чувство дома. Оказалось, что идентичность Вятки состоит как раз в том, что она умудрилась вобрать в себя черты разных культурных и национальных слоев соседних регионов. Вятский край — это место между Русским Севером и средней полосой, между Уралом и Центральной Россией, между марийцами, татарами, удмуртами и коми-пермяками.
В густых таежных лесах стоят живые и мертвые деревни, застрявшие между прошлым и будущим, между лесом и городом, между мифотворческим и бытовым, повседневным. Из мифологии сделали бренд: посадили бронзовых кикимор на перила набережной, объявили шаровидные выходы пород местом для загадывания желаний, а Ивана-царевича — коренным жителем. Оказалось, мифология — и есть тот самый уникальный ингредиент, который формирует идентичность, дает ощущение безопасности и дома, а вера в волшебство напоминает о детстве, когда лодки с золотом могли являться в ближайших кустах с легкостью воображения.
Троецыплятница, кикимора и затонувшая церковь
Среди всех легенд и поверий Вятского края наиболее самобытным и загадочным кажется ритуал троецыплятницы, который проводили вплоть до XX века и только на Вятке.
Изучением обряда занимался уроженец Вятского края этнограф Дмитрий Зеленин. Если коротко описать ритуал, то это трапеза, в которой участвовали только женщины, а главным блюдом была отварная курица-троецыплятница, то есть та, которая вырастила три выводка цыплят. Поводом для совершения обряда могли быть болезни кого-то из домашних, несчастья в семье, тяжелые роды.
Зеленин упоминает, что исторически обряд «восходит к языческой жертве, приносившейся в честь курицы как какого-то высшего, святого существа, вероятно носителя божества». Важным моментом был исключительно женский характер действа: участвовать в куриной трапезе могли только вдовы и «одномужние» женщины — «мужчинам и девицам ничуть нельзя есть троецыплятниц». Рассказывают, что однажды один любопытный мужчина не удержался и подсмотрел за женским ритуалом, отчего тотчас же ослеп. В редких случаях мужчина мог быть приглашен к столу, но непременно с завязанными глазами или одетый в женскую одежду. При этом источники Зеленина упоминают участие юного мальчика в этом ритуале, который по сценарию должен был зарубить перед обедом ту самую курицу.
Трапеза проходила в обстановке торжественного молчания и при занавешенных окнах, курицу ели руками, со всем уважением к священному животному. Все остатки обрядовой курицы необходимо было «хоронить» (сохранять, прятать). По одной из версий, кости троецыплятницы несли в холщовом мешочке на голове и закапывали в чистом месте в лесу или у реки — так женщины избавлялись от головной боли.
Любопытно, что весь обряд сопровождался молитвами, поднятием икон и земными поклонами, а некоторые исследователи упоминают присутствие батюшки во время ритуала. Сегодня от троецыплятницы остались только разрозненные упоминания — кости да кожа, а из местных жителей вообще мало кто слышал о такой традиции.
Зато про вятскую кикимору, с ног до головы сказочную, в Кирове знают все. Кикимора в славянской мифологии — дух, демоница, которая живет в доме и причиняет хозяевам неудобства, творит мелкие пакости. В зависимости от региона, где встречалась кикимора, она могла обладать своими отличительными чертами. Например, в Вятской губернии упоминается «водяная хозяйка», которая изображается обычно с лягушками.
По одной из легенд, когда в XIV веке новгородские пираты-ушкуйники решили основать на реке Вятке город, весь строительный лес ночью скинули в воду проказницы-кикиморы. В итоге город основали в другом месте, куда по реке приплыли сброшенные бревна. Поэтому в основании Вятки кикиморы приняли непосредственное участие. А однажды в государственном архиве Кировской области обнаружилось «Дело о кикиморе» — судебный документ 1798 года, в котором вполне серьезно и злободневно описывается судебное разбирательство с обвинениями против кикиморы. К слову, дело о кикиморе в некотором смысле длится до сих пор: местные жители полюбили кикимору и сделали ее символом Кировской области, а депутаты нет-нет да пытаются ее запретить, считая, что «такое надо убирать и придумывать что-то новое». Какое «такое», кикимора пока не поняла, но уходить из Вятки не собирается.
Однажды я ездила на озеро Шайтан в южной части Вятского края и удивилась, что местные деревенские говорят там на необычной смеси русского и марийского языков. Предки марийцев населяли южные и юго-восточные территории Кировской области, и сейчас в регионе много где компактно проживают вятские марийцы. На берегу реки Немды, в одном из живописнейших мест области, у марийцев сохранилась священная роща, где они до сих пор проводят обряды и праздники. Есть у марийцев своя легенда, связанная с этим местом. В XI веке здесь жил князь Чимбулат — настоящий богатырь. Объединил марийцев и многое сделал для развития народа и формирования марийской религии. Похоронен Чимбулат в горе на реке Немде — на этом месте до сих пор стоит священный Чимбулат-камень. Когда марийцам нужна была помощь, Чимбулат выходил из горы со своим войском и спасал народ от врагов. Было дело, дети несколько раз из баловства вызывали Чимбулата, и богатырь перестал выходить из горы. Но марийцы верят, что камень все еще таит в себе силу и, когда настанет время, Чимбулат появится и защитит свой народ.
К Чимбулат-камню до сих пор приходят люди, причем не только марийской веры, и просят помощи в разных делах, оставляя Чимбулату какие-нибудь вещи: на покрытой лесным мхом поверхности камня лежат носки, резинки для волос, головные уборы, цветные ленточки. Считается, что нужно оставить предмет, снятый с той части тела, которая болит и которую хочешь вылечить. Судя по вещам, больше всего люди мучаются от проблем с головой.
Существуют повторяющиеся легенды, кочующие по разным территориям и культурам, которые прежде могли и не пересекаться между собой. Например, легенда о затонувшей в озере церкви. Самая известная — про Китеж-град, мифический город, погрузившийся на дно озера Светлояр в Нижегородской области. В Вятском крае тоже есть своя Атлантида. Озеро Лежнинское не очень большое, но самое глубокое — сюда приезжают дайверы, чтобы погружаться в кромешную тьму на глубину 12-этажного дома. По преданию, 400 лет назад здесь под землю ушла деревянная часовня вместе со священником и образовалось озеро. Местные утверждают, что иногда по ночам у озера слышится колокольный звон, а утонувший священник обходит округу в поисках паствы.
Легенды о пропавших или спрятанных кладах тоже распространены повсюду. Тем более что чаще всего это лишь наполовину легенды, ведь клады действительно терялись и прятались, а археологи и кладоискатели иногда их находят. Если собрать воедино все исторические сведения и легенды о кладах в Кировской области, то окажется, что сокровища прячутся тут чуть ли не на каждом шагу. А если учесть влияние новгородских ушкуйников — пиратов, основавших Вятку, выходит, что иначе и быть не могло.
Под таинственной Бум-горой лежат клады 12 братьев-богатырей, где-то на территории Вятского края зарыт клад Емельяна Пугачева, а в тайниках запрятаны сокровища разбойников. Почти все легенды о кладах сопровождаются предупреждениями о том, что клад так просто «не дается». Клад может открываться в определенный срок или определенному человеку — как правило, чистому помыслами. Например, по одной марийской легенде, лодка с золотом может явиться только чистой и невинной девушке, которая будет петь песни на лугу и совсем не будет думать о золоте. Клады в Кировской области ищут кладоискатели и иногда действительно что-то находят. Но, судя по новостным сводкам разных лет, сокровища чаще всего обнаруживались как раз совершенно случайно.
С точки зрения этнографов и культурологов, клады — это не просто спрятанные деньги, это «символ жизненной энергии, изобилия, удачи и счастья». В системе языческого мировоззрения славян сокровище рассматривалось как воплощение магической силы его владельца. Соответственно, овладение кладом — мистический акт овладения чужой магической силой.
Сегодня никто не ищет цветущий папоротник в ночь на Ивана Купалу, но многие знают поверье, что в месте, где он зацветет, лежат спрятанные сокровища. В моем проекте цветущий папоротник стал одним из главных символов поиска сокровенного: под поиском или желанием случайно найти сокровище я понимаю внутренний поиск истины, смысла, ответов на вопросы мироустройства. И очень часто, как бы скептически мы ни относились к легендам, мифам и поверьям, мы оставляем пространство для «чуда» и веру, что высшее знание откроется нам само по себе вместе с цветущим в лесу папоротником.
В поисках йети и в ожидании НЛО
Всплеск интереса к магическому и сверхъестественному пришелся на девяностые и двухтысячные годы. Именно тогда стало появляться много сообщений о том, что в Кировской области водится снежный человек. Корнями местные легенды о йети уходят в предания марийского народа о человекоподобных существах, покрытых шерстью и обитающих в лесу. Считается, что снежный человек обладает мощной энергетикой и при встрече с обычным человеком может использовать гипноз и другие «паранормальные воздействия».
В лесах Вятского края проводилась целая криптозоологическая экспедиция в попытках найти и исследовать места обитания йети. В итоге йети найти не удалось, а в кировском управлении охотнадзора после этого официально заявили, что никаких доказательств существования снежного человека нет. «Русский не поверит, пока руками не пощупает», — сказали в охотнадзоре, а исследователи йети продолжили его искать. Например, житель Кирова Анатолий Фокин уже больше 20 лет ищет снежного человека в Кировской области, изучая его повадки, логова, следы и собирая информацию о встречах с людьми. В 2023 году у Анатолия вышла книга «Снежный человек — Адам. Для чего сотворен мир».
«Пощупать руками» — важный нюанс для того, кто ищет сокровище. Даже если это сокровище — снежный человек. Но есть и более простые способы прикоснуться к волшебному: в Вятском крае находятся Жуковлянские валуны — огромные круглые камни, которые якобы исполняют желания. Возраст валунов — более 250 миллионов лет, обнаружили их в восьмидесятые годы, когда копали песчаный карьер. Зона вокруг камней считается аномальной: здесь очень тихо, не слышно ни птиц, ни ветра. Говорят, что в нулевые сюда приехал некий «шаман» и сказал, что у камня можно попросить помощи, если положить на него руку. За помощью к камням до сих пор ездят, слушают их живое дыхание, ищут «свой» камень, загадывают сокровенное.
Соколья гора — еще одно популярное место силы в Вятском крае. По сути, это и не гора вовсе, а высокий отвесный берег реки Вятки, образованный песчаниками древней реки пермского периода. Палеонтологи здесь охотятся на останки ящеров-парейазавров, археологи исследуют капища древних людей, а жители местной деревни рассказывают о летающих тарелках и инопланетных пришельцах. Место живописное, поэтому облюбовали его не только пришельцы: на самом верху стоит элитная база отдыха и свеженькая православная часовня.
Страна «безвременья»
Мифология, уходящая корнями в далекое прошлое, часто переплетается с религиозными обычаями. Схожий с мифологическим поиск «изначальной духовной сути» инициирует появление мест, где являлись религиозные чудотворные образы и происходили чудесные исцеления. Широко известный за пределами Вятского края паломнический крестный ход на реку Великую, где много веков назад крестьянину явилась икона Николая Чудотворца, — один из примеров смешения мифологического и религиозного контекстов. Многодневный крестный ход, в котором каждый год участвуют тысячи паломников, сопровождается молитвами, церковными песнопениями, литургией на берегу реки и погружением в освященные воды.
Некоторые языческие ритуалы просачиваются сквозь христианский канон — например, чтобы наверняка избавиться от болезней, нужно было пролезть под корнями деревьев в определенном месте на пути крестного хода. Как бы ни боролась церковь с подобными отклонениями, история с крестным ходом все равно похожа на любой сказочный миф, где люди ищут чуда и ради этого чуда преодолевают трудности. Подъемы в два часа ночи, 30 километров пешком ежедневно, грязь, дождь, жара, заморозки, ночевки в палатке — считается, что истинно верующего ничто из этого не отпугнет. И это правда, потому что многие ходят в крестный ход ежегодно, неся под сердцем каждый свою боль и сокровенное желание: кто-то просит исцеления от болезни, кто-то молится за родственников, кто-то ищет мужа, жену, ребенка, любовь, благословение, бога.
Мифология стирает для нас временны́е границы, смешивает религиозные догмы, языческие традиции, научный скептицизм и очевидные факты. Легенды переходят из столетия в столетие, но главная составляющая остается неизменной — это вера в чудеса, помогающая людям объяснять и выстраивать отношения с окружающей реальностью.
Когда я снимала фотопроект, складывая в свою сокровищницу разные вятские мифы, я раскачивалась между позицией наблюдателя и ролью вовлеченного «искателя чудес». У меня получился волшебный путеводитель по стране «безвременья», русской глубинке, сердцевине коллективного прошлого, будущего и настоящего. Моя вятская идентичность — в верхошижемских лесах, в марийских священных рощах, в зарослях цветущего папоротника и на руинах православных храмов. В вечном поиске и вечном возвращении я ничем не отличаюсь от паломников крестного хода, кладоискателей и наблюдателей НЛО.
Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в нашей стране и предлагаем способы их решения. За девять лет мы собрали 300 миллионов рублей в пользу проверенных благотворительных организаций.
«Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям: с их помощью мы оплачиваем работу авторов, фотографов и редакторов, ездим в командировки и проводим исследования. Мы просим вас оформить пожертвование в поддержку проекта. Любая помощь, особенно если она регулярная, помогает нам работать.
Оформив регулярное пожертвование на сумму от 500 рублей, вы сможете присоединиться к «Таким друзьям» — сообществу близких по духу людей. Здесь вас ждут мастер-классы и воркшопы, общение с редакцией, обсуждение текстов и встречи с их героями.
Станьте частью перемен — оформите ежемесячное пожертвование. Спасибо, что вы с нами!
Помочь нам
