Еще немного достоинства
Он был звездой и душой компании, но его мир перевернулся четыре раза. И ноги, которые парили над сценой в танце и гимнастических трюках и у которых, казалось, лежал весь мир, перестали слушаться
Тайминг распада
Когда ты очнулся в перевернутой машине, впечатанной в дерево, и видишь, что твои ноги где-то между крышей и подголовником кресла, сразу понимаешь: что-то пошло не так. А когда вдобавок, оставаясь в полном сознании, не чувствуешь ни единого пальца и не можешь приказать коленям согнуться, становится по-настоящему страшно.
На проселочной дороге было слишком темно, и поворот оказался резким. Друг-водитель не справился с управлением — они улетели в кювет. Машина перевернулась четыре раза. Друга выбросило в окно. От удара он отключился. А Егор оказался прикован к сиденью в самом неестественном положении, не имея ни малейшей возможности даже пошевелиться. Только лежать и ждать, когда спасут. Если спасут…
«Я не терял сознания. И даже понимал, что у меня сломан позвоночник. Потому что ноги не работали. Я был абсолютно беспомощен. Пролежал так 30 минут. Потом друг очнулся и вызвал скорую», — вспоминает 22-летний Егор.
Компрессионно-оскольчатый перелом 12-го грудного позвонка. Ушиб спинного мозга. В больницу Егора доставили сразу, но консилиум по непонятным причинам не мог определиться с датой проведения операции. В итоге вмешательства, которое должно было произойти в течение суток, пришлось ждать несколько дней. Егор предпочитает не думать, было бы его состояние сейчас другим, если бы медики все сделали в срок. Но никак не может забыть фразу, которую врачи сказали его маме после операции: «Попробуйте для начала посадить его в коляску. Может, и это не получится».
Вообще, Егор не просто так оказался в машине той ночью. К тому моменту уже три недели он толком не спал. Надо было постоянно себя чем-то занимать, чтобы не вспоминать ежесекундно, что отца больше нет. Отец умер от рака. И теперь им с мамой — работницей завода и сестрой-учительницей придется как-то выживать самим. А вот уже и он сам из-за нелепого ДТП вверг себя и близких в совершенно катастрофическое положение… Развалилось все: семья, здоровье, будущее.
«Этот вариант мне не подходит»
«Врачи говорили, что я никогда не буду ходить. Но я как-то пропустил это мимо ушей. Я по жизни всегда был позитивным. Сказал себе: “Этот вариант мне не подходит”. Собрал в кулак и начал искать выходы. Было понятно, что нужны занятия. Но когда я узнал цены на реабилитацию, а это 500–600 тысяч в месяц — неподъемная для нас сумма, понял, что сам не справлюсь. И начал искать фонд, который мог бы помочь».
Фондов, работающих с тяжелобольными взрослыми, в России немного. Согласно опросу ВЦИОМа в 2022 году, 66% тех, кто жертвовал деньги, жертвовал их детям, и вдвое меньше — взрослым (35%). Из них только 12% помогают взрослым с тяжелыми заболеваниями. И это еще не самая плохая статистика! В 2016 году АСИ писало, что «возможность оказать помощь взрослому человеку допустили лишь два респондента из 533».
«Еще меньше в России фондов, которые помогают не только с конкретной проблемой, например с темой онкологии, а с самой широкой нозологией, — рассказывает руководитель направления фандрайзинга в фонде “Живой” Анастасия Милакова. — «Живой» помогает взрослым с самыми разными диагнозами и травмами — от последствий ДТП до нейродегенеративных заболеваний. Таких организаций в России пока немного, и именно поэтому к нам часто обращаются люди, которые долго не могли найти поддержку в других местах. Мы стараемся быть теми, кто не оставляет без помощи взрослых пациентов, каким бы сложным ни был их случай».
Именно в фонд «Живой», который помогает тем, кому уже исполнилось 18 лет, Егор и обратился.
И началась реабилитация. А вместе с ней новый виток… славы.
С юмором легче
С четырех лет Егор занимался танцами и спортивной гимнастикой, 13 лет отдал этому виду спорта, посетил множество городов России с концертами и конкурсами, завоевывал медали и кубки. Участвовал во всех школьных мероприятиях, был заводилой и лидером класса. В 17 лет начал работу педагогом-организатором в детском лагере «Заря» у себя в Ижевске.
«Я отработал два года в лагере аниматором. Без сцены я не мог. И во всем ворохе эмоций, которые накрыли после аварии, была и эта: я боялся, что ощущение радости от выступления больше никогда не повторится. В каком-то смысле я был прав, в каком-то — ошибся», — улыбается теперь уже автор популярного блога.
Он все-таки вернулся на сцену лагеря, где столько работал, где все его знали и любили. Когда въехал в луч софитов — такой же бодрый и заводной, как до трагедии, только на коляске — зал взорвался овациями.
В одной из соцсетей юмористические зарисовки Егора о реабилитации после аварии смотрит уже больше 55 тысяч подписчиков. И это новая сцена Егора, на которой он — безусловная звезда для сотен людей в схожей ситуации. Он показывает, как можно улыбаться наперекор судьбе. «Возьмите этот день, проживите на 100%, — разговаривает Егор с подписчиками. — Это надо вам самим, я с этим за вами бегать не буду». Комментарии разрываются хохочущими смайлами и пульсирующими сердцами.
«Бегу», — подписывает цикл видео о тренировках новоиспеченный блогер и показывает, как отвоевывает у болезни миллиметр за миллиметром. Три года ушло у него только на то, чтобы научиться с ходунками преодолевать жалкие несколько метров. Но даже в таком тайминге Егор улыбается и подкалывает себя.
«С юмором легче, — подмигивает Егор. — Думаю, вообще весь юмор на свете создан через боль. Периоды упадка были, конечно. Вот, например, я ставил себе цель пойти через три года. Не пошел. Злился на себя. Но всегда успокаивал тем, что я еще молодой, у меня все впереди. Раз я выжил — значит, для чего-то меня оставили».
Возможно, это «что-то» — сегодняшняя работа Егора. Там же — в фонде «Живой».
Точка отсчета
Сначала ему помогли с реабилитацией. Теперь он помогает фонду и другим подопечным. Егор формулирует четко: в фонде ему не просто дали зарплату — ему дали опору. Точку отсчета для нового пути.
«Когда ты лежишь дома, на кровати, не можешь пошевелиться и не знаешь, что делать, благотворительный фонд может тебе подсказать, в каком направлении двигаться дальше. А не затухнуть у себя в квартире».
У фонда есть проверенные клиники, куда подопечные приезжают получить медицинскую помощь. Так было и с Егором, но с тех пор как он сам стал сотрудником, курсы реабилитации ему не оплачивают, лишь помогают периодически с закупкой необходимых лекарств и расходников по назначению узких специалистов и выстраивают индивидуальный маршрут дальнейшего восстановления.
Сегодня Егор — правая рука основного координатора программ фонда Дианы Гоовой. Они познакомились на одной из реабилитаций, у Дианы тоже инвалидность. Егор занимается заказом такси для подопечных от социального проекта «Яндекса» «Помощь рядом», регистрацией и настройкой сетевых аккаунтов новых подопечных, квартальными и годовыми отчетами, договорами, благодаря которым фонд оказывает помощь пациентам с медицинскими расходниками, лекарствами. Он также ответствен за сбор обратной связи и за видео: делает рилсы, собирает истории и фото для размещения на сайте фонда и на сторонних платформах, готовит героев для съемок в телесюжетах на телеканале «Мир». «С Егором суперкомфортно работать, он очень старается и быстро учится», — в один голос заявляют коллеги.
С заботой о себе
Сейчас Егор живет один, снимает квартиру-студию на первом этаже, легко справляется с бытом. «До этого три года толком не выходил на улицу, потому что жил на пятом без лифта. Иногда друзья помогали: на руках выносили и заносили, когда надо было в больницу. Очень благодарен им за поддержку. Никто не отвернулся в трудный момент, все остались рядом. Друзья с детского сада, со школы, из техникума, из летнего лагеря».
Он отмахивается от вопросов о трудностях. «Да у меня такая же жизнь, как у всех. Встаю — завтракаю, работаю, убираюсь. Полы и посуду мою спокойно, я же высокий — метр девяносто, то есть и в кресле где-то метр шестьдесят пять, это комфортно. И постирать вещи, и приготовить еду. Все на уровне пояса».
Единственное — неудобно какие-то предметы с высоты доставать. Но тут под себя не подстроишь: квартира-то съемная. А спорт, общение — как у всех, настаивает юноша. Обычная жизнь.
«Разве что к завтраку у меня нехилая такая порция лекарств по неврологии. И еще тренировка специфическая: у меня есть гимнастический коврик, я на него спускаюсь с коляски, делаю растяжку, хожу на четвереньках, на коленях. Для кого-то это прикол, а для меня — серьезная нагрузка. Я вот месяцами тренировался на кровати из положения лежа садиться без помощи рук. Хотя, кажется, у людей с плохим прессом с этим тоже проблемки бывают». Снова шуточки.
«Сейчас я вкладываю максимум усилий в свое восстановление и работу. Планы грандиозные не строю, просто живу».
Битва Егора не окончена. Восстановление — долгий, изматывающий и недешевый марафон. Егор смог справиться с ситуацией благодаря природному оптимизму, азарту и спортивной воле, желанию не терять любимые занятия. А еще благодаря тому, что ему помогли. Теперь он так же помогает другим. Каждый месяц реабилитации Егора и еще сотен подопечных фонда «Живой» — не абстрактная цифра с пятью нулями. Это шанс пошевелить пальцем ноги. Возможность самостоятельно сесть в коляску. Еще немного независимости и достоинства.
У Егора большой реабилитационный потенциал. Его задача сегодня — не ждать чуда, а «включить» те мышцы, которые сохраняют активность, закачать их и научить тело работать заново. Полное восстановление чувствительности после такой травмы маловероятно, но нервную систему можно стимулировать — со временем может появиться чувствительность. Однако способность ходить напрямую не связана с этим: движение зависит от силы мышц, сухожилий, суставов, и от того, насколько скоординирована работа всего тела. Сейчас перед Егором стоит не вопрос «встанет ли он», а вопрос «когда».
Поддержите, пожалуйста, фонд «Живой». Ваше пожертвование — не просто перевод. И даже не просто зарплата таким специалистам, как Егор, чья собственная история — самый мощный инструмент помощи и мотивации. Это конкретный шанс для того, кто сегодня лежит и смотрит в потолок, завтра сесть в кресло, а послезавтра — вернуться к жизни и, как Егор, начать помогать другим.
