«Поддиванный монстр получил по щам»

Лишь несколько месяцев назад Ивану перестали сниться сны про школу. А друзья в его жизни впервые появились всего года три как. Притом что ту самую школу, в которой его травили, наш герой окончил почти 20 лет назад. Иван рассказал «Таким делам» о ранах, которые затягиваются спустя десятилетия, и то не до конца

«Били с детского сада до колледжа»

«Меня били начиная с детского садика и до выхода из колледжа. Нормальный социум я увидел где-то после 20 лет уже, когда в институт пошел. А каждое посещение школы или, там, училища — это ад. Постоянная боль, постоянные страдания. И так в течение огромного периода времени. Это такая травма, с которой мне, наверное, придется иметь дело всю жизнь», — говорит 34-летний Иван, герой истории, в которой не будет ни одного описания сцены травли. Никаких подробностей, ярких деталей, имен обидчиков. Так бывает, когда воспоминания уходят слишком глубоко в подсознание и вытаскивать их наружу слишком больно. Но в этой истории есть сны и мысли о школе, которые преследуют героя даже через десятки лет после ее окончания. Иван уже плохо помнит, из-за чего именно он страдал, — но страдал много лет. И только последний год ему стало чуть легче.

Я говорила с Иваном несколько раз. Если про свои любимые темы, например осознанные сны, он рассказывает детально и охотно, то как только я пыталась перевести разговор на школьные годы, ответы становились обтекаемыми и короткими.

«Ну общее впечатление — что у меня теперь социофобия. На контакт я ни с кем не иду, и у меня, соответственно, одиночество постоянное», — отвечает мой визави.

Иван несколько раз называет себя социофобом, но так было не всегда. По крайней мере, сам он помнит времена, когда тянулся к миру.

«До начальной школы я, в принципе, был вполне себе общительным, играл с другими детьми, но в подготовительном классе, еще до начальной школы, мне дали от ворот поворот. Со мной просто отказались играть, и все. Потом еще и бить начали».

Иван не углубляется в подробности, но слово «бить» в процессе разговора произносит довольно часто.

«Кнут, без пряника»

Учиться Ване было непросто. Мама говорила, что врачи в детстве ставили ему синдром дефицита внимания (сам он этого не помнит). О том, чтобы подтвердить диагноз во взрослом возрасте, он никогда не думал: для этого придется общаться с незнакомым человеком, чего Иван по возможности избегает.

О вещах, которые касаются абсолютно разных сфер жизни, Иван говорит одинаково: «Я никогда не был с проституткой, она для меня незнакомый человек», «Я не могу обучить нового коллегу, для меня он незнакомый человек». Про себя я удивляюсь, что Иван все-таки поговорил со мной, журналисткой, — он, кажется, поражен этим не меньше.

В школе Иван легко отвлекался, уходил в себя. Рисовал на полях чаще, чем записывал задания.

«Домашку я не делал никогда. Если доклад по какому-нибудь насекомому и меня это заинтересовало — другое дело. А какие-то там примеры решать, русский язык и прочее — этого я не делал. У меня мозг на подобную фигню ресурсов не выделяет. При СДВГ сломан один из дофаминовых путей, мозг не получает подкрепления за какие-то долгосрочные проекты. Я никакого удовольствия не получу от того, что меня когда-нибудь похвалят за хорошую оценку. Получается, для меня пряника в учебе в принципе не существует, только кнут. Делать уроки — это очень долгая работа, для которой нужно много концентрации. У меня с концентрацией проблема. Соответственно, и сидеть нормально за партой я не мог, нормально решать примеры не мог», — объясняет Иван.

Диагноз конкретным людям способен ставить только специалист, тем не менее можно с уверенностью сказать, что дофаминовая гипотеза — одна из самых популярных версий о причинах СДВГ. Считается, что основные проблемы связаны с дисбалансом нейромедиаторов, в особенности дофамина, который участвует в системе вознаграждения, именно поэтому людям с СДВГ быстро становится скучно и для них сложно подобрать пряник.

«Лишь бы не трогали»

В детстве друзей у Ивана не было, но, по его словам, он не слишком страдал от одиночества и не чувствовал потребности в общении. Все его мысли о сверстниках сводились к одной: «Лишь бы не трогали». И было «желание поскорее вернуться домой, подальше от всего этого».

С такими же мыслями прошли подростковый возраст и юность. Ваня не интересовался девушками, не пытался завязать романтические отношения, у него была задача поважнее — выжить.

У Ивана есть хорошие воспоминания о школе, но ни в одном из них не присутствуют люди. Только чай с булочкой в школьной столовой, забег на лыжах, поездка из маленького городка, где он рос, в областной центр — Мурманск. В общем-то, сам Мурманск Ване не очень и понравился, но радовало ощущение дороги, перемена мест.

«У меня не было школьных друзей, с которыми можно было что-нибудь положительное связать. Из-за того, что триггеров событий нет, соответственно, и воспоминаний нет», — пожимает плечами Иван.

Он рассказывает, что учителя ситуацию с травлей просто игнорировали, а родители его проблем либо не замечали, либо не осознавали масштаб: «Ну они точно не знали, что все настолько плохо».

При этом отношения в семье он считает хорошими, просто с родителями общался не так часто: они много работали. Маленькому Ване с утра нужно было перед школой завести брата в садик, а после школы он ходил на кружки — макраме, бисероплетение, резьба по дереву.

«Но это скорее просто чтобы занять себя на какое-то время. Конкретных увлечений у меня не было. Я любил в основном только фэнтези и фантастику. В принципе, так и осталось», — рассказывает Иван.

Те же и там же

«После школы стало хуже. В школьном классе мальчиков не так уж и много, а девочкам мужские разборки неинтересны. Но когда ты дальше идешь в колледж, там уже мужская аудитория, которая, мягко говоря, те еще придурки. Там и учителей умудрялись доставать».

Иван учился на ремонтника горного оборудования. Не то чтобы хотел этим заниматься — просто надо было куда-то идти после школы.

«Не было никакого выбора. Это маленький город. Фактически одно образовательное учреждение выше школы. Ты либо ремонтник горного электрооборудования, либо автомеханик», — говорит Иван.

Первое время в колледже он надеялся, что в новом коллективе сможет поставить себя по-другому, но быстро понял, что для него ничего не изменится.

«Это один город, и с тобой, соответственно, переходят те же люди, с которыми ты был в прошлом классе, при этом добавляются другие. Ну и все», — вздыхает он.

Иван попал в замкнутый круг, поэтому оставался в одиночестве и был легкой мишенью.

«Я не то чтобы разговорчивый и не то чтобы стремлюсь какую-то дружбу завязать. В итоге получается, что, когда формируются группы, я просто остаюсь один», — говорит Иван.

В целом же он считает, что стал жертвой травли просто потому, что «некоторые люди — мудаки».

«Это новый человек»

Иван окончил колледж, потом вместе с родителями переехал в Подмосковье, поступил в университет на экономический факультет, но высшего образования так и не получил: «Потому что институт, по сути, начал разваливаться, и потом привязка оплаты к доллару, а он скакнул в несколько раз по цене». Иван об этом не жалеет: сфера экономики его мало интересовала.

Молодой человек не озлобился и до сих пор считает, что «большинство людей все-таки нормальные». Но опыт травли изменил его, и во всех незнакомых людях он привык видеть угрозу: «В социум я не вхожу, потому что меня из него выдавливали».

Любое взаимодействие с новыми людьми стало для него проблемой, даже если это просто коллеги, с которыми нужно поздороваться утром. Сейчас Иван работает на складе. Об этой вакансии ему сказала мама, ее знакомые искали сотрудника, поэтому на собеседование он шел не совсем к посторонним людям — так было легче. С Иваном работают три-четыре человека, люди меняются редко, так что парень постепенно втянулся. Но недавно к ним пришел новенький, и это оказалось проблемой.

«Меня начальница попросила обучить нового сотрудника, а я не могу. Для меня это новый человек, я с ним не могу разговаривать. Но я просто объяснил ситуацию, и назначили другого человека [на обучение]».

Рождение тульпы

Во взрослой жизни друзья у Ивана так и не появились. Но он их себе выдумал. Все началось с того, что в 2020 году (Ивану было 28 лет) он «просто зафантазировался». Представлял, что у него есть помощница, которая его везде сопровождает, дает какие-то советы. Помощницей стал персонаж, которого Иван уже довольно давно придумал и нарисовал: ведьмочка по имени Вивиан — блондинка, невысокая, хитрая, активная, в одежде примерно викторианского стиля.

«Буквально в ее первый день я таскал Вивиан за собой по магазинам, а на следующий день магазины закрылись», — вспоминает он первое время с воображаемой подругой, которая «родилась» как раз в самом начале пандемии ковида.

Иван признает, что Вивиан появилась на свет на почве его одиночества, но при этом говорит, что не очень страдал из-за отсутствия социального окружения.

«Я вроде бы каких-то сильно проблем не ощущал, а тульпа уже формировалась. На пустой почве они, вообще-то, не формируются. Это какая-то работа подсознания, мозг пытается что-то компенсировать. То есть ты вроде чувствуешь себя нормально, но мозги уже соломку подстилают», — хихикает он.

Потом Иван решил, что Вивиан нужна подружка, чтобы ей было с кем поболтать, пока он сам занят материальными делами. К этому времени он уже нашел сообщество тульповодов, то есть создателей воображаемых сущностей, которые, как считают сами тульповоды, автономны и обладают собственной личностью. Вику, подружку Вивиан, он форсил (так в сообществе называют процесс создания тульпы) уже по тульповодческим гайдам (инструкциям).

Иван понимает, что никто, кроме него, не может взаимодействовать с Вивиан и Викой, и признает, что они появились как способ компенсировать одиночество. Но при этом уверен в их реальности.

«Это работа мозга: соединяются нейроны и формируют личность со своим характером. Это абсолютно точно физиологический процесс. А то, что компенсация, — так в принципе это нормально. Мозгу чего-то не хватает, он это что-то пытается создать. И от этой силы мозга является живое существо, ну вроде как родить ребенка», — описывает он.

«Улетаю в глубокий космос»

Вивиан и Вика отчасти унаследовали социофобию своего создателя. Самая социальная среди них — Вивиан, она ведет соцсети.

Иван говорит, что, когда Вивиан сидит в соцсетях, он становится скорее наблюдателем, чем участником процесса, и «делит с ней тело примерно как Змей Горыныч со своими тремя головами».

«Она более общительная, но с новыми людьми все равно не знакомится просто так. Никому писать первая не будет. Может ответить, да, но в последнее время чаще всего просто сразу блокирует. Потому что ее уже достали. Ну у нее же женский аккаунт, и в основном ей пишут парни с целью познакомиться, и они уже так надоели, что чаще всего просто сразу попадают в черный список».

От лица Вивиан Иван несколько раз пытался вступать в какие-то чаты в сообществах, но ни с кем не нашел общих тем — впрочем, у него в целом ни с кем нет общих тем, кроме, может быть, тульповодов. Но даже с теми, с кем общие темы есть, Ивану нелегко. Например, он любит космос, часто играет в компьютерную игру — симулятор, где управляет космическим кораблем. Но даже там не остается в основном игровом пространстве, где летают другие игроки и происходит главная активность.

«Я улетаю в далекий, абсолютно глубокий космос и, по сути, летаю там в полном одиночестве со своими тульпами. Мне просто сама общая тема нравится: черные дыры, нейтронные звезды, белые карлики. У меня есть очки виртуальной реальности, они еще и погружение сильное дают, иногда до появления галлюцинаций. Это довольно забавная штука: случайно подлетаешь близко к звезде — и начинаются сигналки всякие световые о перегреве, дым какой-то идет, и я сразу чувствую запах паленой проводки», — говорит он.

«Часть нормы»

Воображаемые друзья помогают Ивану. Для него это что-то вроде терапии, один из способов самопомощи.

Тульпы следят за его питанием. Так, однажды Вивиан вспылила, когда на работе Иван купил себе доширак: тульпа отчитала его за то, что он жрет гадость — наносит вред организму. Еще тульпа может что-то объяснить, подсказать или вспомнить — то есть достать какой-то факт из памяти Ивана.

«Может объяснить мне мотивацию какого-то персонажа, обратить внимание на игру актера, который ей понравился. Недавно мы “Хроники Нарнии” смотрели. Ей понравилась игра этой королевы (Тильда Суинтон, она играла Белую колдунью. — Прим. ТД). И она понимает плюс-минус поступки Эдмунда, который, по сути, всю их компанию предал. Мне казалось это чем-то невозможным. А Вивиан сразу докопалась до того, что в фильме не показали, что сладости были не обычными, а заколдованными», — рассказывает он.

Во время работы на складе Вивиан и Вика тоже могут помочь: подсказать, уберечь от ошибки.

«Вивиан запоминает, где я кинул какие-то вещи. Дома тоже. В магазине она вполне может что-то к чаю выбрать. Как-то, помню, я покупал себе мобильный телефон, разговариваю с продавцом, и Вивиан так тихо говорит: “Ты же понимаешь, что он сейчас твоим мнением крутит?” Блин! Конечно понимаю. Вика очень лихо обращает на себя внимание, если замечает что-то интересное из живности: птицы, насекомые, бабочки — вообще все. На самолеты еще реагирует и на погоду».

С Вивиан и Викой Иван обычно разговаривает мысленно, и их диалог не бросается в глаза постороннему наблюдателю. Но если присмотреться, можно заметить, как Иван поворачивается в сторону тульпы во время разговора или придерживает для нее дверь. И конечно, он выглядит отстраненным, но «отстраненность — это в принципе то, что всегда было ему свойственно».

«Я не представляю себя с девушкой»

Для Ивана его воображаемые друзья — «часть нормы». Нет ничего более естественного, чем то, что Вика напоминает ему в магазине купить сахар.

Вивиан познакомилась с другими тульпами и тульповодами, которые стали друзьями Ивана. Так в 28 лет у него впервые в жизни появились реальные друзья. Сейчас Иван регулярно видится с ними — иногда раз в месяц, иногда раз в полгода. Они приглашают друг друга на собственные дни рождения и дни рождения их тульп.

Но если с возрастом друзья из плоти и крови у Ивана все-таки появились, то романтических отношений у него никогда не было.

«Как-то не сложилось. Я даже не представляю себя с девушкой, — говорит он. — Я не лезу на сайты знакомств, потому что там непривычная для меня среда. Потребность иногда возникает, когда гормоны начинают играть. Но, если честно, я на самом деле сомневаюсь, а нужно ли оно мне вообще».

Рынок секс-услуг Ивану тем более чужд.

«Я с этой проституткой не знаком. Она для меня чужой человек. Я с ней даже не заговорю. Это даже не вопрос какого-то уважения или неуважения. Я всех людей уважаю. Но лично мне нужны какие-то доверительные отношения. Нужно, чтобы я знал человека, какое-то время с ним общался. А без этого никак», — объясняет он.

«Осознанность — попытка получить побольше от всего»

Главный интерес Ивана — осознанные сны. Чтобы настроиться на такой сон, он практикует осознанность. Например, когда берет в руки какой-то предмет, то старается почувствовать его текстуру, ощутить соприкосновение кожи и его поверхности.

«В современном мире все делается на автомате. А осознанность — попытка получить побольше и от всего. Скажем так, пока вы идете по поликлинике, вы не смотрите себе под ноги, не обращаете внимания, какой там узор на плитке. Для вас плитка плюс-минус серая, а я могу обратить внимание, что там какие-то нестыковки есть, сколы, а в одном месте вообще другого цвета плитка», — описывает Иван.

Осознанные сны очень важны в этой истории, потому что их Иван считает главным способом справиться с проблемами в жизни и улучшить собственное ментальное состояние.

«Как только я начал заниматься осознанными снами, то даже поддиванный монстр получил по щам. Был у меня такой сюжет кошмаров, когда ты лежишь под одеялом —и вдруг тебя хватают с кровати и куда-то утаскивают», — рассказывает он.

Иван говорит, что когда удается осознать себя во сне, то он начинает прорабатывать разные ситуации. Например, как-то решил разобраться с тем, что во сне и наяву его преследовал образ школы.

«Когда я на работе что-то делаю, случается, возникают мысли о школе, и это травматичные мысли. Это не воспоминания, просто создается какой-то новый образ, мозгом моделируется какая-то новая ситуация с насилием. Мне в конечном итоге надоело, что мои мысли туда убегают, и я начал с этим разбираться. И да, составил план, что я во сне попаду в эту локацию. Я, грубо говоря, во сне открыл портал в школу, набил там какому-то монстру морду, а потом выкачал всю энергию из этой локации», — рассказывает Иван.
Он говорит, что локация была «абсолютно образная», совсем не похожая на его реальную школу: «Фактически разрушенное здание, там ходят какие-то тени».

Нереальные драки

После такого события Ивану перестали сниться сны о школе. А раньше снились постоянно. Сюжет был всегда один и тот же. В этих снах, кроме Ивана, присутствовали два-три персонажа — всегда герои-антагонисты, с которыми у него конфликт. При этом он не может ничего про них рассказать: что за люди, похожи ли на его реальных одноклассников, какой у них характер, как они к нему относятся. Только говорит, что это «обычные, среднестатистические школьные хулиганы».

«Попытка мозга воспроизвести травматичный опыт. Снится, как пристают в классе, и все, — говорит Иван. Он пытается объяснить на примере, почему не может вспомнить детали: —Если вам нужно себе представить, как вы идете в магазин за хлебом, вы вряд ли будете вспоминать конкретный опыт похода в магазин, для вас это что-то более-менее общее».

Никакой предыстории в снах тоже нет. Все начинается с того, что его кто-то задирает — просто так, мотивация не уточняется, а Иван в ответ «бьет морду». Это не кошмары — в этих снах ему не страшно, он не боится постоять за себя и дать сдачи — во сне 30-летний Иван раз за разом делает то, что не мог сделать в семь или в 17 лет, — защищает себя, оказывается сильным.

«Я в реальности в драки не встревал никогда. Если бы я так себя вел в реальности, ко мне бы никто не приставал».

Осознанные сны часто упоминают любители эзотерических практик, их связывают с якобы существующим внетелесным опытом — однако были и попытки изучать осознанные сны научно. Исследования говорят, что если само существование осознанных снов — факт вполне доказанный, то их польза пока под вопросом. С одной стороны, были гипотезы, что с помощью осознанных снов можно помочь людям с ПТСР, депрессией или навязчивыми кошмарами, с другой — есть и потенциальные риски, в первую очередь касающиеся качества собственно сна.

Психотерапевт из сна

Спрашиваю, не задумывался ли Иван когда-нибудь о психотерапии, ведь в осознанных снах он все-таки остается с проблемой один на один, без внешней помощи.

— Позвольте, но я могу в осознанном сне позвать психотерапевта, — возражает мне Иван.

— Да, но это будет психотерапевт из вашего подсознания.

— Но, как ни странно, он может давать дельные советы, разобрать какую-нибудь ситуацию. Такое уже было. Я тогда разбирался с повышенной тревожностью. Психотерапевт мне дал совет: отслеживать, что я думаю о том, что обо мне якобы думают другие люди. Дело в том, что у меня мышление негативное, я думаю, что вот сейчас коллега или начальник что-то плохое обо мне подумает. И соответственно, я себя еще больше закапываю. Вот этот поток мыслей можно отследить и понять, что он бредовый. И через какое-то время подобные мысли вообще пропадают. И это минус тревожность, — рассказывает Иван.

Возможно, для Ивана важны и чисто финансовые ограничения: психотерапия — это дорого. Но он видит проблему иначе: «Я не доверяю психотерапевту по определению. Возможно, я и тут получу еще травму какую-нибудь». Иван говорит не о том, что в целом не верит специалистам или считает психологов шарлатанами, а о том, что терапевт — это незнакомый человек, и хотя бы уже по этой причине Иван не может с ним говорить.

• Теги:
• психология