Между Тибетом и тиндером. Часть 3
Ирина Костерина, социолог и антрополог, отправляется на свидания не только ради науки. В ходе этих встреч она замечает, что разговоры о любви, желаниях и ожиданиях, которые происходят тет-а-тет, могут рассказать о культуре отношений больше, чем любые опросы. Особенно остро это чувствуется, когда свидания внезапно оборачиваются политическими дискуссиями. Читайте третью часть ее записок — о непростом дейтинге в эмигрантской среде
Говорят, в эмиграции все обнуляется и приходится переизобретать себя заново. Я давно знакома с Литвой, тут у меня много друзей, я знакома с местным менталитетом и особенностями, но дейтинг оказался самым быстрым погружением в культуру.
Многое было легко — объединял постсоветский контекст, больше половины литовцев (особенно 40+) хорошо говорят по-русски, с более молодыми мы чаще общались по-английски. Что может пойти не так?
Оказалось, быть женщиной из России после 24 февраля 2022 года совсем не то, что до этого. Узнав, что я русская, литовские мужчины часто спрашивали у меня: «Когда сюда придут русские танки?» Сначала я расстраивалась, пыталась объяснять свою позицию, злилась. Но потом, как обычно, стала включать сарказм: «Ну они как из Москвы выедут, мне сразу позвонят, а я тебе перезвоню, чтобы вещички собирал». Было весело, но не очень. Один дейт искал себе партнершу по танцам, мы договорились встретиться и пообщаться, понять, будет ли нам комфортно вместе. Вместо танцев он полтора часа расспрашивал меня как по анкете департамента миграции, где я должна отвечать на неудобные политические вопросы.
В целом почти все свидания с литовцами превращались в политическую дискуссию, что сильно утомляло, к тому же мне этого хватает и на работе. Один симпатичный молодой человек, с которым у нас случился мэтч, вместо «привет» написал мне: «Сдохни, русская свинья». Когда я его спросила, зачем он меня лайкнул, если видно, что я из России, он ответил: «Вот за этим и лайкнул, чтобы это написать». В общем, «бежал за вами три квартала, чтобы сказать, как вы мне безразличны».
Конечно, было много другого и хорошего. Но языковые ограничения (я до сих пор не могу продвинуться дальше трех-четырех фраз на литовском) и растущее политическое напряжение делают свое дело.
Литовцам младше тридцати чаще всего пофиг на танки, но они слишком прямолинейны в поиске быстрого секса. Я заготовила в заметках ответы на стандартные вопросы, чтобы не писать их каждый раз. Часто им даже лень сходить на свидание в кафе, они сразу хотят приехать ко мне домой с вином (а иногда и без него) или зовут к себе («У меня дома есть чай ничем не хуже того, что в кафешке, куда ты меня зовешь»). На это я копирую и отсылаю заметку, почему для женщин такие предложения небезопасны и почему первое (как минимум) свидание должно проходить в публичном месте, желательно с наличием камер наблюдения.
Отдельная забавная категория — литовцы, живущие вне больших городов и вообще не склонные к перемещениям. Несколько человек никогда не выезжали за пределы Литвы, а еще десяток ездили только в Польшу и Египет. В то время как горячие турецкие и арабские мужчины рвутся лететь ко мне немедленно через море-океан (об этом я еще расскажу подробнее в следующей части), от литовских мужчин не из Вильнюса можно, например, получить такое сообщение: «Мне очень нравится с тобой общаться, но я живу в Каунасе, а ты — в Вильнюсе. Ты же понимаешь: нам не встретиться никак».
Впрочем, у меня есть пара историй, которые тянутся месяцами: некий мужчина пишет, что он готов ко мне ездить регулярно из Паневежиса, но только ради секса. В ответ я шлю другую заготовку: «А что, в этом месяце секс в Паневежис не завезли?»
У меня было правило: не лайкать украинцев. Я просто не могла вообразить, как это — сидеть на первом свидании и обсуждать ад, в котором мы оказались по разные стороны границы.
Но вот я увидела лайк: на фотке был очень симпатичный мужчина с глубоким, выразительным взглядом, короткой, простой и остроумной фразой и био, живет в Вильнюсе. Мы смэтчились и начали переписываться и созваниваться — легкое ощущение тепла, одинаковое желание интимности, несколько умных фраз, похожий юмор. А потом уже выяснили, кто откуда, и это не стало препятствием ни для него, ни для меня. Только он сразу попросил: «Давай, пожалуйста, не будем пока говорить о войне».
С первых сообщений было ясно: происходит что-то очень странное. Химия через экран. Мы обсуждали всё: науку, сны, духовность, любовь, секс, космос, смерть, смысл жизни — и делали это так легко! Мы могли не переписываться неделю, а потом начать с той точки, где остановились.
Но встретиться было сложно: Саша в разводе, его сын проводит половину времени у него, а еще много работы. Я бесконечно уезжала в командировки. Стало казаться, что это будет просто приятная, но виртуальная связь.
Однажды он позвонил внезапно: «Сегодня бесплатные музеи. Мы с сыном хотим сходить в три. Присоединяйся, если захочешь». Я пришла. Мы увидели друг друга, подошли, обнялись — и стояли так несколько долгих секунд в темном зале музея, из которого испарились все люди.
Его сын — невероятно мудрый мальчик восьми лет — принял меня спокойно и естественно, я как-то интегрировалась в эту композицию, и мы втроем общались легко и непринужденно. Позже Саша прислал мне рисунок, который ребенок сделал после встречи: «Папа и его подруга».
Дальше начался наш роман. Запомнился один долгий день, и это был один из самых счастливых дней моей эмигрантской жизни. Медленный, тихий, светлый. День, когда можно молчать, говорить, лежать обнявшись или гулять по лесу — и все это одинаково правильно. Саша говорил со мной о том, чего я хочу от жизни, и настаивал, что мои мечты (в частности, поехать надолго в буддийский монастырь) возможны.
«Ты можешь себе все позволить. Просто разреши себе это», — убеждал он.
Скоро я уехала в командировку, а Саша исчез и написал только спустя месяц, что уехал в Израиль, куда его бывшая жена забрала сына. И что он мне очень благодарен за все, но не предлагает отношения на расстоянии (вряд ли мы сможем часто видеться, живя так далеко друг от друга), а мне желает счастья с другим человеком.
Его сообщение было теплым, нежным и очень честным. В нем не было ни капли манипуляции — только благодарность.
Он присылал мне периодически фотки с сыном из Израиля и других поездок. И когда я наконец действительно оказалась в монастыре, то отправила ему фотографию и написала: «Это благодаря тебе!» — просто чтобы замкнуть этот круг.
Спасибо тебе, Саша. Ты был моим самым правильным «быстрым романом».
Свидание в Литве с моим бэкграундом — это как добыча золотого песка, но буддистка во мне верит, что все происходит как и когда надо — и встречи, и расставания. История с Сашей научила меня принимать хорошее, когда оно приходит, и отпускать его без сожалений и печали, когда оно заканчивается.
Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в нашей стране и предлагаем способы их решения. За девять лет мы собрали 300 миллионов рублей в пользу проверенных благотворительных организаций.
«Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям: с их помощью мы оплачиваем работу авторов, фотографов и редакторов, ездим в командировки и проводим исследования. Мы просим вас оформить пожертвование в поддержку проекта. Любая помощь, особенно если она регулярная, помогает нам работать.
Оформив регулярное пожертвование на сумму от 500 рублей, вы сможете присоединиться к «Таким друзьям» — сообществу близких по духу людей. Здесь вас ждут мастер-классы и воркшопы, общение с редакцией, обсуждение текстов и встречи с их героями.
Станьте частью перемен — оформите ежемесячное пожертвование. Спасибо, что вы с нами!
Помочь нам
