Как иллюстраторы изображают сирот, людей с инвалидностью и мигрантов, чтобы привлечь внимание к социальным проблемам
«Такие дела» поговорили с российскими художниками, работающими с социальной иллюстрацией, чтобы выяснить, как сегодня выглядит визуальный язык, на котором говорят об инвалидности, онкобольных, мигрантах и детях-сиротах.
Современная художественная практика почти невозможна вне социального контекста — так или иначе искусство работает с актуальной повесткой. Были направления, в большей степени включенные в повестку: например, феминистское искусство 1960—1980-х ставило перед обществом вопросы о гендерном равенстве; арт-активисты 1990-х громко выражали гражданский протест, выходя на площади и улицы; социально ангажированное искусство 1990—2000-х программно прописывало взаимодействие с другими людьми и отчасти превращалось в арт-терапию.
Но современное искусство «высказывается» в относительно замкнутом сообществе, тогда как сфера СМИ, работающая с социальными темами, предполагает более массовое распространение. Медиа, особенно цифровые, не ограниченные тиражом, давно стали частью ежедневной жизни широкого круга людей.
Это рождает необходимость выработки приемлемого визуального языка для иллюстрирования подобных материалов. Перед художниками стоит специфическая задача — усилить текст, привлечь внимание широкой аудитории к проблеме, при этом не наводя страха.
«Люди часто отворачиваются от сложных тем и проблем. С помощью картинки можно им помочь эти проблемы заметить и выдержать, — говорит Наташа Полякова, иллюстратор проекта о ментальном здоровье матерей “Бережно к себе”. — Зацепить небрежной забавной линией или сложной загадочной картинкой, которую хочется разглядывать».
«По сути, хорошая иллюстрация на сложные темы ничем не отличается от хорошей журналистики, — уверена иллюстратор ТД Рита Черепанова. — Нужно взглянуть на проблему с разных сторон, копнуть глубже». Иллюстратор немного сродни колумнисту, он обобщает и интерпретирует информацию, согласна с ней Наталья Ямщикова, которая готовит иллюстрации для «Новой газеты», «Таких дел» и Esquire. «Это не просто констатация факта, а взгляд на ситуацию через призму автора», — считает она.
Как выглядит социальная иллюстрация?
«Если бы меня попросили описать социальную иллюстрацию одним словом, я бы сказала “сдержанная”, — говорит иллюстраторка Анна Саруханова, которая работает с “Медиазоной”, “Афишей daily” и The Village. — Холодные и серые цвета (за исключением фемтематики: там допустим розовый); отсутствие движения, статичные формы — чтобы передать ощущение скованности, в котором живут герои; сдержанные, нейтральные эмоции персонажей».
В социальной тематике есть место «неправильности», рассуждает художница, в такой иллюстрации больше «живого», чем в коммерческой, где «преобладают вылизанные геометрические персонажи ярких цветов».
«Я читала лекцию “Как сделать иллюстрацию на сложную социальную тему и никого не обидеть”, — рассказывает Черепанова. — Если коротко описать основные пункты, я бы сказала, что важно избавиться от клишированных стигматизирующих образов. Например, не изображать мигранта дворником в оранжевой жилетке или человека с инвалидностью в коляске, если об этом нет речи в тексте. В любой непонятной ситуации лучше оставить человека человеком».
Если в статье говорится об историях конкретных людей, то одна из сложностей для иллюстратора — изобразить их так, чтобы не обидеть, необходимо проявлять уважение к чувствам героев, говорит иллюстратор Влад Милушкин, который сотрудничает с проектами «Батенька, да вы трансформер», «Медиазоной», «Такими делами» и «ОВД-Инфо».
«Чтобы решить эту проблему, я стараюсь рисовать обезличенно, не делая конкретных портретов людей, просто стараюсь описать ситуацию или придумать образ. Другая возможная проблема — статья может быть слишком сухой, без внятных образов. Например, если речь идет о новом законе, то там нет историй, за которые можно зацепиться. Поэтому я изобретаю метафору — и текст с картинкой начинают взаимодействовать», — объясняет он.
Иногда художникам приходится иллюстрировать текст, потому что другого визуального контента к статье просто нет. «Часто бывают случаи, когда ты не можешь фотографировать человека, потому что он уже умер, или потому что он не дал согласия, или потому что это тема, на которую все согласились говорить только анонимно, — рассказывает Черепанова. — Иллюстрация безопаснее в этом смысле».
Иллюстрации на социальную тему часто бывает эмоционально тяжело рисовать, признают все опрошенные ТД иллюстраторы.
«Я понимаю, что если я начну грустить, то просто растекусь в лужу и ничего не нарисую. Поэтому обычно я стараюсь блокировать свои эмоции по поводу героев материала и думать о том, что я помогу им своей работой, — рассказывает Cаруханова. — Но иногда тебе присылают референсы к материалу, а там 20 фотографий трупа — сидишь и рыдаешь полдня».
«Мне иногда стыдно: вдруг я недостаточно глубоко понимаю проблему. Боюсь обидеть. Боюсь быть поверхностной, — признается Полякова. — Но это уже вопрос моего погружения и поиска. Единомышленники тоже есть, и есть у кого спросить. Тут дело в собственных зажимах и комплексах. А могу ли я с помощью дурацкого комикса говорить про депрессию? Вдруг картинка слишком веселая? Вдруг слишком депрессивная?»
Что происходит с социальной иллюстрацией в России?
За последние несколько лет в России преобразились соцсети и появились новые СМИ, каждое из которых искало свой визуальный язык. «Дистанция между иллюстраторами разных стран и школами сокращается за счет тех же соцсетей. Плюс появились хорошие возможности для самообразования, как технического, так и интеллектуального. Как результат за эти пять лет в России появилось большое количество интересных иллюстраторов, которые учились смотреть по сторонам, взаимодействовать друг с другом и думать», — считает Ямщикова.
Различий между социальной иллюстрацией в России и за рубежом становится меньше, продолжает она: «Наши очевидные минусы сейчас — это такая вещь, как самоцензура, связанная с принятием абсурдных законов».
«Мне кажется, общемировой опыт опережает, поэтому там просто больше легкости в исполнении. Больше внутренней свободы. И меньше серьезного отношения к себе, — говорит Полякова. — У нас иногда бывает нужно оправдываться. Но сейчас почти не встречаю такого».
Пока иллюстрированные рекламные кампании на социальные темы в России не так распространены, как за рубежом. Саруханова приводит в пример историю от Google про активистку, которая организовала медиацентр для женщин Конго, не имеющих доступп к интернету. «Принять решение сделать иллюстративную (или анимированную) кампанию — это уже большой и смелый шаг для заказчика.
Причем визуальный язык достаточно конвенциональный, но не слишком вылизанный; это тоже определенная смелость — оставить авторский визуальный язык», — подчеркивает она. В России таких масштабных и дорогих анимированных кампаний иллюстратор вспомнить не смогла.
Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в нашей стране и предлагаем способы их решения. За девять лет мы собрали 300 миллионов рублей в пользу проверенных благотворительных организаций.
«Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям: с их помощью мы оплачиваем работу авторов, фотографов и редакторов, ездим в командировки и проводим исследования. Мы просим вас оформить пожертвование в поддержку проекта. Любая помощь, особенно если она регулярная, помогает нам работать.
Оформив регулярное пожертвование на сумму от 500 рублей, вы сможете присоединиться к «Таким друзьям» — сообществу близких по духу людей. Здесь вас ждут мастер-классы и воркшопы, общение с редакцией, обсуждение текстов и встречи с их героями.
Станьте частью перемен — оформите ежемесячное пожертвование. Спасибо, что вы с нами!
Помочь нам