«Ветерану можно бить жену». Кому и как насилие сходит с рук в России-2023

Прошел год с начала мобилизации, и российские мужчины, возвращающиеся со «специальной военной операции» в Украине, все чаще становятся героями криминальных сводок. Длительный вооруженный конфликт и безнаказанность преступников ведут к нормализации насилия в обществе. Эксперты рассказали, как стоило построить систему безопасного возвращения бойцов «специальной военной операции» в мирную жизнь.

В Казани мужчина в военной форме взорвал гранату во дворе жилого дома на глазах у детей. Он оказался участником «специальной военной операции» и решил «показать жене и сыну, как звучат взрывы». Мужчину задержала полиция.

Под Уфой военный, вернувшийся из Украины, перекрыл шоссе с гранатой в руках. Уговаривать его сдаться приезжал глава Башкирии.

В Волгоградской области две недели искали участника «спецоперации», подозреваемого в изнасиловании своей 13-летней племянницы. Перед этим судимый за разбой и угон машины мужчина вернулся в родной хутор после службы в ЧВК Вагнера на территории Украины.

В Карелии бывшего вагнеровца и его приятеля задержали по подозрению в массовом убийстве. По версии следствия, в одном доме они расправились со своими собутыльниками, в другом зарезали трех мужчин и женщину.

В Красноярском крае бывшие участники «спецоперации» совершили грабеж, в Туле военный избил директора пиццерии, потому что тот не обратил внимания на его рассказы о боевых действиях. Под Волгоградом три участника «спецоперации» избили бизнесмена, требуя переоформить на них магазин.

«Новая газета» обнаружила в открытых источниках 55 криминальных историй, героями которых стали участники «спецоперации». Исследователи «Если быть точным» отмечали, что военные действия продолжаются, поэтому количество случаев бытового насилия внутри России будет только расти. Об этом же говорит социолог и автор исследования о послевоенном насилии Искандер Ясавеев:

Главная причина повышения уровня насилия, исходящего от участников вооруженных конфликтов, — в резких изменениях их жизненного уклада, считает профессор ВШЭ в Санкт-Петербурге социолог Даниил Александров.

«Проблемы начинаются, когда люди возвращаются с военных действий. Потому что там у них была осмысленная жизнь. Да, страшная, опасная, но понятная: вот противник — он в нас стреляет, вот товарищи — их нужно защитить. А потом он возвращается в свой поселок, а там нет работы, совершенно нечего делать. И начинается водка. А там, где водка, там и преступления», — рассуждает Александров.

Завербованный в ЧВК заключенный и мобилизованный мирный труженик после возвращения могут вести себя по-разному — многое зависит и от того, как именно военные воспринимают свой боевой опыт.

«Это будет катастрофа»

По словам Ясавеева, боевые действия провоцируют всплеск насилия не только среди военных. К жестокости становятся склонны все члены общества. Например, иногда страдают от насилия сами бывшие бойцы «спецоперации». 

Это подтверждает и статистика убийств, говорит эксперт. В 2022 году впервые за 20 лет количество таких преступлений в России выросло, причем сразу на 4%. Количество преступлений с использованием оружия за первые 10 месяцев 2022 года увеличилось на 30%. И есть причины, по которым уровень преступности будет только расти: это безнаказанность и особые условия несения ответственности за преступления для участников «спецоперации».

«Российские власти ломают механизм общей превенции. Правоохранительные органы и суды воспринимают участие в боевых действиях как смягчающие обстоятельства», — говорит Ясавеев.

Так, в конце июля Верховный суд освободил от наказания ефрейтора из Хабаровска, который стал виновником ДТП, где погибли два человека. Суд мотивировал это решение тем, что подозреваемый «перестал нести угрозу для общества» из-за участия в боевых действиях.

Это не единственный раз, когда суды смягчали меры пресечения или приостанавливали процессы над теми, кто участвовал в «спецоперации».

«Если суды смягчают наказание, это не так страшно. Но, как показывают криминологические исследования, важна не сила наказания, а его неотвратимость. Потому что может оказаться, что человек трезвеет от условного срока быстрее, чем от тюрьмы. А вот если полиция не будет проводить с ними работу по принципу, что ветерану можно бить жену, потому что его все равно не осудят, — вот это будет катастрофа», — объясняет Александров.

В июне 2023 года в России оперативно приняли закон, который позволяет освобождать от уголовной ответственности и тех, чье дело еще не дошло до суда. Речь идет о подозреваемых в нетяжких преступлениях. Согласно документу, в случае подписания контракта с Минобороны таких людей должны отпускать на свободу, а после получения госнаграды или окончания срока службы полностью освобождать от ответственности. 

«К этому надо добавить рост потребления алкоголя, который провоцирует, соответственно, рост насильственной преступности. Просто пока очень мало данных, чтобы оценить масштабы проблемы», — добавляет Ясавеев.

«Жизнь становится хуже, чем была до больших денег»

Государство прощает участникам «спецоперации» и другие обязательства. Официальный список льгот предусматривает кредитные каникулы для мобилизованных и контрактников на время службы. В 2022 году Федеральная служба судебных приставов предлагала отменить все взыскания для военных, участвующих в вооруженном конфликте. Официально эта инициатива принята не была, но, по данным «Верстки», некоторым военным уже прощают такие долги. 

Стараясь привлечь добровольцев, российские власти обещают военным большие выплаты. Минимальная зарплата в зоне «спецоперации», по официальным данным, составляет 195 тысяч рублей, что в разы больше средней зарплаты даже по Москве.

«Большие деньги часто сгорают у людей, которые не умеют ими пользоваться, и жизнь становится еще хуже, чем она была до денег. Так что это не очень удачная стратегия с точки зрения возвращения ветеранов в общество», — рассуждает Александров.

Он уверен, что лучше было бы учредить денежные стимулы, требующие выстраивания долгосрочных проектов и целей, связанных с приобретением жилья, образованием детей, повышением квалификации и восстановлением собственного здоровья. «А не чтобы так сразу: пришел — и у тебя много денег. Их легко можно пропить», — добавляет эксперт.

Удачным примером льгот для участников «спецоперации» Александров считает внеконкурсное поступление в вузы. В этом году 8,5 тысячи участников боевых действий в Украине и их детей поступили в вузы по этой квоте. Ветеранов и детей военных берут с куда более низкими по сравнению с общим конкурсом баллами. Так, например, сын участника «спецоперации» поступил в МФТИ со 127 баллами ЕГЭ при проходном 291.

«Во-первых, если на сто студентов будет один участник боевых действий — а пропорция вырисовывается примерно такая, — он будет встраиваться в это большинство и социализироваться в студенческой среде», — объясняет эксперт.

Во-вторых, говорит он, пойти учиться — это построение осмысленной долгосрочной стратегии и организация жизни вокруг важной цели, что еще ценнее, чем студенческая среда. «В социальную среду первокурсников они могут и не встроиться, но вынуждены будут думать о жизни позитивно-стратегически. Так что мне кажется, что как раз учеба в вузе — это очень правильная вещь для ресоциализации этих людей», — уверен Александров.

С ним не согласен Ясавеев: «Получается, что пробиться наверх шансы имеют не более способные, компетентные и талантливые, а те, кто имеет отношение к “спецоперации”, поддерживает ее или участвует в ней». 

При этом социолог не видит прямой связи между льготами для ветеранов и растущим уровнем насилия в России. По его словам, необходимо сосредоточиться не на преференциях для военных, а на системе их реадаптации, психологической помощи и поддержки.

«И конечно, необходимо введение механизмов защиты семей. Семьи участников боевых действий — это самая уязвимая группа. Они будут первыми, кто станет объектами насильственных действий, и уже являются ими», — заключил эксперт.

• Теги:
• военные
• преступность
• спецоперация